https://yachtshipyard.wordpress.com/...B%D0%BD%D1%86/
На веслах и под парусом «встречь солнцу»
001
Яхты и даже гребные лодки в Арктике перестают быть диковинкой. И вовсе не потому, что она теплеет. Просто настырность новоявленных экстремалов все нарастает, а препоны, чинимые разного рода властями, ослабевают. Георгий Карпенко из подмосковного города Пушкино идет по пути типичного российского экстремала. От лыжных походов по Заполярью – Урал, Ямал, Таймыр – и сплава по горным рекам переходит к антарктической эпопее на яхте «Урания».
Становится на лыжи и достигает Северного полюса (вдвоем), затем покоряет вершину планеты (тоже вдвоем) на собачьей упряжке. Теперь он построил гребно-парусную лодку и мечтает пройти на современном подобии древнего «малого коча» Северным морским путем от Архангельска до Аляски.
Тут самое время вспомнить некоторых предшественников Георгия Карпенко, которые «отдыхали» в Арктике во время отпусков с намерением пройти путями древних поморов на студеном севере. Эти затеи, мало похожие на самодеятельный туризм, скорее всего тянут на экспедиции по следам предков, ставшие с некоторых пор модными повсюду.
Первой вспоминается история из 1980 г. Тот же маршрут и те же «малые кочи». Тогда по идее известного полярника и писателя-мариниста капитана дальнего плавания Константина Бадигина мы с Юрием Сенкевичем готовились отправиться на двух кочах на Аляску по пути первопроходцев XVII в. Замысел Бадигина прочитывался по его книгам об истории поморских плаваний: «Пути через волоки положили начало особому виду полярного мореплавания – прибрежному, при котором использовалась тянувшаяся вдоль берега полоса чистой воды – рынчара (заберега).
Тактика такого прибрежного плавания, выработанная нашими мореходами, долго давала единственную возможность плавания по Северному морскому пути». Это была уникальная попытка пройти «встречь солнцу» на средства и с благословления властей в качест ве некоего «ответа» на нашумевшие воя жи Тура Хейердала, участником которых был Юрий Сенкевич.
Теперь же знаменитый телеведущий по решению ЦК комсомола становился руководителем, а Бадигин – куратором новой экспедиции. Мне отвели должность ее штурмана. Были выделены деньги на постройку двух «копий» древних судов. Весной мы с Бадигиным отправились в Архангельск, где на верфи в Соломбале разместили заказ на строительство двух «малых кочей».
Тем же летом я помчался на Таймыр, чтобы исследовать древний поморский волок из Енисея в Хатангу на случай, если льды не позволят обогнуть Таймыр по морю. Там, в междуречье Енисея и Хатанги, я обнаружил следы еще одного энтузиаста и исследователя поморских волоков – капитана дальнего плавания Анатолия Янцелевича*.
Но о нем чуть ниже… С помощью местных жителей я пересек исторический АвамоТагенарский волок, все шло хорошо, но приговор нашему проекту уже был не за горами. В ноябре нас пригласили в ЦК комсомола и объявили, что экспедиция отменяется в связи с приходом к власти в США «клики Рейгана»…
Но для «вольных странников» даже чинимые властями ограничения не становились помехой. Неимоверные испытания новоявленных первопроходцев воспринимались как должное, как плата за то, что мало чего поморского было в их кораблях и снаряжении. Холод, льды и угроза гибели оставались прежними и добавляли адреналина в первоначальный энтузиазм и упрямство.
Вот отрывочные воспоминания о некоторых из тех, кого я знал не понаслышке… Сорок лет тому назад потомственный помор Дмитрий Буторин вместе с писателем Михаилом Скороходовым совершил удивительное плавание на парусно-моторном карбасе «Щелья» по трассе древнего Мангазейского морского хода.
Этот путь от Архангельска до Тазовской губы, где и располагалась в XVII в. «златокипящая» Мангазея, они успешно проделали за три с половиной месяца. То ли поморский авторитет Буторина, то ли ажиотаж в газетах (с подачи писателя-морехода) сыграли свою роль, но за плаванием «Щельи» следила вся страна. Вероятно, именно их поход побудил Академию наук начать детальные раскопки на месте древнего торгового поселения поморов.
Кроме того, они дали импульс многим последователям – любителям моделировать пути древних. (Семь лет спустя мне довелось побывать в гостях у Буторина, в его домике на окраине Архангельска. Там в полусгнившем сарае стоял знаменитый карбас, так и не дождавшийся своего места в музее.)
В 1975 г. я был в Амдерме, где по заанию Северного филиала Географического общества маркировал на местности границу Европа–Азия. В порту Амдермы появился фанерный катер «Замора» с автомобильным движком.
Дмитрий Кравченко – руководитель экспедиции по маршруту древних поморских плаваний – возглавлял команду из трех добровольцев, заложников его идеи достичь Диксона на 4-метровой «фанере». Дмитрий с переменным составом участников в предыдущем году прошел от Архангельска до устья Печоры с героическим волоком через п-ов Канин.
В 1975 г. он продолжил свой путь. Его плавание вокруг п-ова Ямал снова «тянуло» на героическое приключение. Однако не всем это казалось подвигом. Работники администрации Северного морского пути по привычке отбивались от любительских «покорений» Арктики.
Когда «Замора» не появился в заявленные сроки на Диксоне и пришлось организовывать его поиски, один из чиновников ледовой магистрали в сердцах заявил совсем в духе старинных владык: «После обнаружения катер сжечь, команду связать и караулить».
В общем, «Замора» прибыла-таки на Диксон, а Дмитрий Кравченко еще многие годы не давал покоя чиновникам, затевая все новые и новые заполярные вояжи. Последний из них завершился в 2006 г. спасением команды Кравченко моряками атомохода «Арктика»: неистовые странники на вельботе попали в переделку, когда искали останки судна Виллема Баренца у самой северной оконечности Новой Земли…
11.