[Евгений Тихомиров]

К ночи небольшой ветерок усилился, превратившись в свежий и довольно ощутимый по силе воздействия бриз. В результате, случилось самое непоправимое: веревка, на которой крепился якорь, лопнула, и катер медленно, но неотвратимо стало сносить в открытый океан.
Впрочем, заметили это новоявленные туристы только утром, когда не увидели ни приветливых огней большого города-порта, ни вообще какой бы то ни было земли. Все оказалось куда более серьезней, чем это представлялось друзьям накануне. А ревизия запасов продовольствия не просто повергла компанию в уныние, но впервые вселила в пассажиров и членов команды тревогу. Строго говоря, и запасов-то никаких не существовало: в наличие было только то, что оставалось от вчерашнего завтрака, захваченного в небольшое плавание для легкого круизного перекуса, и несколько кусочков бисквита. Проблемы были и с пресной водой, которой на борту тоже оказалось всего-навсего пять литров (на десять человек).
Коргат-старший, надо отдать ему должное, сразу понял всю отчаянность положения и (с согласия самих пассажиров) ввел жесточайший режим экономии для всех без исключения. Тем временем портовые власти через несколько дней все-таки спохватились, узнав о том, что катер мистера Коргата таинственным образом пропал. Начались поиски, спасатели прочесали прибрежные воды, в том числе и вокруг островов, но все оказалось безрезультатным. А не найдя видимых признаков крушения судна, решили, что не стоит больше тратить время на поиски, и окончательно успокоились.
Между тем на «Мэри Джин» разыгрывалась настоящая трагедия. Жесткие меры экономии не помогли — хотя пассажиры суденышка мужественно протянули на остатках пищи и воды целых десять дней, они, в конце концов, оказались лицом к лицу с голодом и жаждой.
Борьба за выживание
Нельзя сказать, что попавшие во власть океана люди растерялись или пали духом. С первого же дня они делали все для пополнения запасов пищи за счет рыбной ловли, пытаясь мастерить снасти из подручных материалов. Однако, рыбалка не задалась с самого начала. Но удивительно то, что вскоре рыба сама нашли рыболовов: в один из дней на палубу плюхнулась летучая рыба. Оно оказался лишь маленькой толикой того, что необходимо было терпящим бедствие. Но это было хоть что-то. Рыбину, с единодушного согласия мужской части компании, было решено отдать девушкам: хотя они и укрывались от палящих солнечных лучей в каюте, в отличие от мужчин, промышлявших рыбалкой на палубе под открытым небом, студентки все же порядком ослабли и нуждались хоть в какой-то поддержке своего организма.
Но голод поначалу ощущался как незначительная часть лишений туристов. Поистине непереносимые страдания доставляла пассажирам жажда. Вода давно закончилась. Но через две недели после начала их одиссеи случилось чудо — разразилась гроза. И это помогло команде хоть как-то пополнить свои запасы: терпящие бедствие собрали дождевую воду во все емкости, которые только имелись на катере. Таким образом, если ситуация с питьем на борту нормализовалась на некоторое время, то отсутствие элементарной еды сильно удручало компанию: обессиленные люди теряли последние остатки сил. И снова хоть и маленькая, но все-таки удача: через месяц мытарств по открытому океану товарищ капитана и по совместительству матрос Луис Лоренс изловчился и метко метнул острогу, которая угодила в неосторожно севшего на палубу катера большого баклана. Добычу честно разделили между всеми участниками роковой прогулки, съев ее сырой и не забыв выпить кровь. А спустя всего два дня еще парочка птиц повторили печальную участь своего собрата. Однако, для людей это была долгожданная возможность хоть как-то подкрепиться и поддержать таким образом свои угасающие с каждым днем силы.
Но не это было главным в свалившейся на терпящих бедствие пассажиров удаче. А то, что птицы, по всей вероятности, залетели на судно не откуда-нибудь, а с близкой суши. Сей факт вселял надежду в павших было духом горе-туристов: значит, земля где-то совсем рядом — стоило только определить, откуда прилетели пернатые вестники. Надежды и в самом деле оправдали себя, когда через день на горизонте появился небольшой остров — радости морских странников не было границ. Но праздновать победу было рановато: неуправляемое судно просто пронесло течением мимо клочка суши дальше в открытый океан. Сбывались самые мрачные опасения людей: они были обречены и дальше скитаться по безбрежным просторам Индийского океана. Птицы больше не залетали на судно и вообще не появлялись вблизи катера. Это было явным признаком того, что туристов отнесло слишком далеко от берега, что навевало на них совсем уж недобрые предчувствия.
Беда не приходит одна
Специалистами и путешественниками давно доказано, что, как только человек теряет веру в спасение, он обречен. Так произошло и с пассажирами «Мэри Джин»: голод и жажда ослабили их организмы до предела, но у них, казалось бы, еще оставалось последнее — надежда. Однако, с утерей ориентира, когда они, проскочив мимо островка, снова отправились в плавание по воле волн, куда глаза глядят, у многих из них наступили полная апатия и прострация. И это сыграло в судьбе обессиленных людей последнюю, роковую роль: вскоре умерла от истощения одна из девушек. Через неделю за ней последовала другая. Не дожидаясь, пока тела начнут разлагаться под действием нестерпимой жары, их похоронили в морской пучине.
Смертельный счет на этом не закончился: спустя неделю не вынес пытки голодом и жаждой один из студентов — он умер, так и не выйдя из полубредового состояния, в котором пребывал все последние дни. Следом скончался еще один паренек, за ним третий, четвертый… Продолжил этот скорбный список Луис Лоренс. Впрочем, отчасти матрос и сам был виноват в своей смерти: не в силах больше терпеть жару и жажду, он решил утолить ее… морской водой. Напрасно капитан отговаривал своего товарища не делать этого — тот уже сам все решил, и ничто не могло заставить его оторваться от большой кружки, которой он щедро зачерпнул пинту забортной соленой воды. Как и следовало ожидать, облегчение было лишь минутным, после чего Лоренс в страшных муках начал кричать о том, что у него все внутри горит и, наконец, словно лишившись рассудка, выпрыгнул за борт.
И хотя трое оставшихся в живых старались не поддаваться панике и не терять надежды, они больше походили на живые трупы, чем на тех жизнерадостных туристов, которые отправились два месяца назад в легкий круиз по Сейшельским островам. И все же жара доконала старика Теодора Коргата-старшего: может быть, на нервной почве после смерти друга Луиса, а скорей всего, от нескончаемых лишений у капитана произошло прободение язвы — кровь хлынула у него горлом. Тем не менее, несмотря на нечеловеческие мучения, шкипер до последнего вздоха вел судовой журнал, заполняя его даже тогда, когда уже весь исходил кровью, лежа на раскаленной палубе катера. Именно благодаря ему впоследствии была восстановлена вся последовательность трагических событий, произошедших на судне.
Таким образом, в живых на злополучном балкере оставались всего двое — сын капитана Сэлби Коргат и один из студентов Антонэ Видот. Надо ли говорить о том, что проще их было бы назвать «живыми мумиями», которые, уже не в силах встать, лежали в полубреду и молились Господу. Так прошла еще целая неделя. Миновало уже два с половиной месяца с момента начала их увеселительной прогулки. И вдруг в какой-то момент Сэлби почудился гудок. Через минуту он услышал его уже довольно ясно. А вскоре и Антонэ подал признаки жизни, и в его глазах появилось осмысленное выражение. С трудом приподняв головы, они увидели вдали огромное судно, идущее прямо по курсу и оказавшееся итальянским танкером «Франческо де Милано». Надо заметить, что район Индийского океана, куда занесло «Мэри Джин», не был судоходным. Однако, нефтевоз слишком долго простоял в порту под погрузкой. И, чтобы не терять времени зря, капитан танкера принял решение сократить путь, отправившись к пункту назначения напрямую через пустынные океанские просторы. Это-то и стало спасительным для оставшихся в живых пассажиров злополучного катера.
Остается добавить самую малость: несмотря на то, что Коргаты были потомственными моряками, Сэлби, которому на тот момент исполнилось всего 15 лет, вопреки традиции, выбрал себе другую профессию, больше никогда не искушая судьбу морем, которое отняло у него не только друзей, но и самое дорогое в жизни — отца. Впрочем, для такого выбора у него были более чем веские основания.....