[Евгений Тихомиров]

Идем вдоль берега Ямала уже часа четыре, бензин снова на исходе, Вечером, почти ночью, натыкаемся на песчаные косы примерно в 5 км от берега. С полчаса пытаюсь «вытолкаться», действуя собранной мачтой, как футштоком, на глубокую воду, но ничего не выходит — кругом мелко. Да, теперь-то мы понимаем, что это за благо «три фута под килем»! А тут еще навалился такой туман, что мы потеряли всякую ориентировку. Придется ждать «мудрого» утра.
Уже трое суток не видим ни одной живой души!
9 августа
Часа в 4 просыпаемся от сильнейших ударов. И вовремя: одна прядь якорного каната уже лопнула, еще немного — и остались бы мы без якоря. В нашем положении только этого не хватает! Согреваться некогда, пока время прилива — надо уходить.
Через час мы в Тамбее. Поселок еще спит, мы разводим костер с подветренной стороны холма. Греем душу, сушим одежду, ждем, пока проснутся люди. Бензина здесь накупили полный запас, а с продуктами плохо — магазин закрыт. Ветер тем временем усиливается, но пережидать, пожалуй, смысла нет.
Выталкиваемся за полосу прибоя, завожу мотор — перебои на первых же метрах. Чищу свечи. Завелся, но стал перегреваться. Надо возвращаться, пока близко люди, и разбирать.
Делать нечего. Выбрасываемся на берег, приняв при этом холодный душ, и тащимся в домик к геологам. Разбираю весь мотор начисто и не нахожу никаких причин перегрева. Чищу нагар, скорее не по необходимости, а только чтобы «задобрить» капризный «Вихрь». Попутно сушим одежду, обедаем.
Только в 16.00 стартуем вновь. Благополучно идем часа четыре — это половина пути, и снова что-то с редуктором. До следующей фактории еще ни много ни мало — 120 км. А у меня уже нет сил бороться. Волна большая, идет дождь. Неудобнее положение трудно придумать: ремонт на качелях под низким тентом. Шестерню переднего хода можно выбросить, на ведущей нет двух зубьев подряд, Тщательно, насколько это возможно в наших условиях, промываю редуктор и ставлю на место все, что может хоть сколько-нибудь работать, Пытаюсь завести — никаких признаков жизни! На свечах вода, Видно заплеснуло волной через карбюратор.
И снова за работу. Часа два промываю (через свечные отверстия и карбюратор) и дергаю, дергаю...
Наконец-то! Осторожно включаю передний ход — идет. Второй час ночи, волна улеглась, но я от изнеможения поминутно падаю на руль, а тут еще наскакиваем на мель. Чтобы окончательно не угробить редуктор, бросаем якорь.
10 августа
С утра чувствовалось, что снова будет сильный ветер. Так и есть. Почти мгновенно поднимается волна, идти опять очень трудно. Полтора часа «Вихрь» тянет исправно, редуктор его «хрустит» как раз, когда становится видна фактория Се-Яха. Пытаемся доползти до поселка на малом газу, но натыкаемся на мель. На этом, кажется, редуктору и конец. Заходим в бухту под парусом, а навстречу — танкер. Пустой. Значит, наверняка возвращается в Салехард. Вот это удача! Часа через два оказываемся на его гостеприимной палубе.
За трое суток отсыпаемся, приводим себя в «божеский вид». Немного подлечиваю руки и берусь за привычное дело. Раскидал мотор. В редукторе — каша, но даже удивительно: оба «главных» подшипника целы, кроме 304. В Салехарде целый день разыскиваем что-нибудь к редуктору «Вихря», только вечером удается достать шестерню переднего хода и подшипник 304. Вал-шестерню приходится ставить ту же — «беззубую». На душе «кошки скребут» — что-то из всего этого получится? И вот мы снова на воде.
15 августа
Только успели привыкнуть к приятной музыке исправно работающего «Вихря», как — «захрустел» редуктор. Мгновенно выключаю мотор. Часа три уходит на ремонт. Больших поломок не видно. Тщательно промываем корпус редуктора и заправляем свежей смазкой.
Погода испортилась, подул сильный северо-западный ветер. Ну, этот волну нагонит! Идет зарядами дождь. Волна короткая, крутая; стоит немного просмотреть — лодка захватывает носом изрядную порцию воды и забрасывает ее в кокпит, окатывая с головы до ног.
Вечер, ярко горит костер — уют и блаженство. От промокшей амуниции клубами валит пар. Хороший ужин окончательно возвращает доброе настроение.
16 августа
Редуктор выходит из строя регулярно. После каждой очередной переборки и промывки удается пройти не больше 100 км. Выломано еще полтора зуба, но — удивительное дело — «Вихрь» еще тянет. С каждым часом ветер усиливается, на западных плесах двигаться вперед просто невозможно.
Пришли в Течи. Забиваемся в узкую, грязную протоку. Часа четыре бродим по насквозь промокшему от дождей поселку, но все-таки достаем бензин и буханку хлеба. Выходить на ночь в шторм, да еще на «полудохлом» моторе бессмысленно, Решаем пораньше лечь спать, а там будет видно...
17 августа
Всю ночь ревет по-страшному ветер, всю ночь и полдня хлещет по тенту проливной дождь. К обеду немного разъяснилось. Надо уходить, мы и так выбились из графика.
Мотор заводится плохо, а работает еще хуже — что-то у него «с головой не в порядке». Даже на попутную волну с трудом вытягивает лодку.
Где-то близко большой поселок Березове, Расположен он не на Большой или Малей Оби, а у слияния Вогулки с Сев. Сосьвой. И надо бы зайти в этот поселок, да вот беда: найти его без хорошей карты в массе проток — задача никак не из простых. Идем еще часа два. Мотор ра-ботат все хуже, доживает последние часы. Останавливаться разбирать — бесполезно — ремонтировать нечем. Все! Заклинило.
Добираемся до покосов, все живые люди ближе! Раскидываю мотор, так и есть — полетел игольчатый подшипник верхнего шатуна. Это, похоже, и впрямь конец. Складываем все детали навалом в лодку, Глубокой ночью добираемся (на буксире) до Березова.
18 августа
Чуть свет бегу искать спасителей. Надежды мало, что в этой глуши удастся достать новый коленвал, но надо попытаться. Везет нам на хороших людей! Полдня мотаемся на газике по поселку со своим новым знакомым — Николаем — в поисках. Убедившись в бесполезности их, Николай отдает со своего собственного «Вихря» половинку коленвала и совсем новую подводную часть. Собираем мотор всем миром. Все взрослое мужское население соседних домов проявляет живой интерес к нашей судьбе. Коленвал не сбалансирован, но тут не до претензий.
19 августа
Утром пробую, Возрожденный мотор с полной нагрузкой тянет хорошо, гудит чисто. Уходим дальше. Правда, понемногу появляется довольно сильная вибрация, но работает «Вихрь» неплохо. Без особых ремонтов удается преодолеть еще 500 км и только в устье Иртыша (до Ханты-Мансийска остается 20 км!) мотор отказывает. Выбило верхний сальник и, вероятно, разболтались половинки коленвала — появился сильный стук в блоке. В Ханты-Мансийске должна быть гарантийная мастерская, только думаю, что мои гарантийные претензии там не признают...
Обь обжита значительно лучше Енисея. По берегам часто встречаются богатые крупные поселки. Занимаются здесь пушным промыслом, рыбной ловлей, заготовкой древесины. Сплошной стеной стоит лес, но как трудно взять его в этом царстве болот! Река буквально забита танкерами — вывозят нефть тюменского севера. Здесь — моя родина, и потому, как никто, я чувствую перемены, происшедшие за последние два десятилетия. Каждый день мы встречаем два-три красавца-теплохода. А когда-то здесь проходил два раза в месяц колесный пароход, доверху .набитый пассажирами. Ушла в историю и почта «веревочка» (на перекладных) — единственная связь в долгую зиму. Сейчас в каждом селении электричество, рации, телефон; два-три раза в неделю самолет или вертолет. Не встретишь и лодку под веслами, все ездят на моторах...
Раскидываю мотор в мастерской, заменяю верхний сальник, стягиваю коленвал. На это уходит весь день.
21 августа
Утром уходим дальше. Мотор тянет плохо, работает неустойчиво. Регулировка не помогает. Проходим с трудом километров 20 и... отламывается верхняя шейка коленвала под маховиком. Просимся на палубу самоходки «Игарка» и возвращаемся в Ханты-Мансийск.

Снова тащусь за 10 км в мастерскую. Покупаю новые коленвал и поршни. Пробую. Покачал — шатуны, как приваренные, под слоем консервации сплошь ржавчина. Приносят второй коленвал. Проворачивается, да и то с трудом, один верхний шатун. Снова из двух собираю один коленвал. Теперь оказывается, что на новые поршни с широкими канавками нет колец. Ставим узкие. Мотор заводится, работает чисто, но почти совсем не тянет. Нет, так не пойдет. Еще день бегаю по городу в поисках широких колец. Тщетно...
Обидно. Пройдено больше 5000 км трудного и опасного пути, осталась самая легкая и приятная тысяча километров до Тюмени. (Этот путь мы дважды проходили в 1969 г. и знаем здесь каждую излучину, каждый поселок).
Делать нечего! Просимся на самоходку и уезжаем в Тюмень.
Хочется отметить исключительные мореходные качества «Косатки», Эх, ей бы сильный и надежный мотор! Лодка идет под любым углом к волне: пологий форштевень и реданы не дают зарываться носом. Только при ходе против волны 1,5—2 м высотой удары становятся значительными.
За весь поход пришлось заменить всего две заклепки. Обитаемость вполне удовлетворительная, если излишне не заваливать кокпит. Два складных, из дюралевых трубок сиденья крепятся к пайолам двумя винтами, снятые — они легко вмещаются в носовой отсек. На пайоле расстилаем брезент, надувные матрацы, спальники — устройство на ночлег занимает совсем немного времени!
В заключение — совет. Обязательной принадлежностью в северном походе должен быть марлевый полог, навешиваемый под тент. В теплую погоду можно будет спать с откинутыми боковинами тента, не страдая от комаров. Только для гарантии рассчитывайте все-так