Разные острова на Волге встречаются, очень разные. В Астраханской области встретился такой вот остров "надежды"!
http://www.mk.ru/social/article/2013...trezvosti.html
MK.RUМК ТВАвтоВзглядОхотники.руWoman Hit.ruДоска объявленийПресс-центр
Остров трезвости
Корреспондент «МК» побывала в селении, где коммуной живут бывшие наркоманы
01.11.2013 в 17:37, просмотров: 11800
5122
Тишина, вода, лес. Маленький огородик и неспешная, размеренная работа. Ни сигарет, ни спиртного, ни телевизора, ни мобильных телефонов. Кругом река, до ближайшей деревни несколько километров пешком. Для людей, отдавших лучшие годы жизни наркотическому угару, испытавших все прелести химического кайфа и подчас опустившихся на самое дно, именно это и нужно. Чтобы набраться сил, в первую очередь моральных. Ведь, вернувшись домой, где ноги сами могут привести к драгдилеру, надо будет найти в себе мужество сказать «нет».
Остров Ямана в Астраханской области — для кого-то последняя надежда, а для кого-то начало новой жизни. Именно так — «Жизнь» — и называется расположенный на этом острове реабилитационный центр для наркоманов. Там, в полной изоляции от внешнего мира, люди, десятилетиями употребляющие наркотики, учатся жить заново. Без дурмана, шприцев и ломок.
Остров трезвости фото: Попасть на остров можно только на лодке. На фото реабилитант Костя.
Остров бывших наркоманов. За 12 лет через «Жизнь» прошло 5000 человек. Около 10% из них излечились от зависимости. Специалисты знают, что это — очень много.
Организовал поселение Евгений Назаров, сам бывший наркоман. Излечившись, решил помочь своим друзьям, которые тоже сидели на игле.
— У меня стаж — 4 года на опиатах. Тогда, в начале 90-х, кололись у нас в Астрахани все. Абсолютно все! Я был на плаву: при деньгах и при связях. Употреблять стал одним из последних. Как обычно все начинают, говоря себе: вот разок попробую, что это за кайф такой, и все. Ну а потом еще разок, и еще. Два года как-то удавалось сохранять человеческое лицо, работать. Потом работу пришлось бросить. Я тогда решил завязывать, но «завязка» моя растянулась еще на пару лет. Родители продали все, чтобы меня спасти. Мне стыдно было перед ними, и я ушел из дома. Скитался по притонам, по друзьям.
Женя вспоминает, что однажды, сидя в грязном и вонючем притоне, без денег и дома, он вдруг осознал, что когда-то обещал себе — всего разок...
— Всегда как бы смотрел на себя со стороны и видел, как опускаюсь все ниже и ниже. Вот уже и судимость, и болезни. Но как завязать?
Его спасла телепередача про реабилитационный центр под Санкт-Петербургом.
— Я почему-то сразу им поверил и поехал. Там история такая — ребята сами сорганизовались, когда их друзья стали массово гибнуть в районе Дыбенко — самом наркоманском месте Питера. Они разыскивали там своих парней, полусгнивших, полуживых, забирали домой. Но через какое-то время те сбегали. И тогда они придумали организовать место за городом. Нашли заброшенную психиатрическую больницу в Кингисеппском районе. Стали всех туда свозить. Многие слезли с иглы.
фото: Эта тропинка для многих действительно становится началом новой жизни.
Реабилитация длилась полгода. Очистившийся и вылеченный, Назаров решил — будет помогать друзьям. Так родилась идея создать здесь, у себя дома, нечто подобное тому, что он увидел в Питере.
— Сначала хотел просто друзьям-знакомым помочь. Я был практически единственным завязавшим. Многие, конечно, поумирали уже: у кого суицид, у кого передоз. Некоторые в тюрьме сидели. Я смотрю на наркоманов и вижу в них себя. И когда еще один человек бросает наркотики, это дает силы работать дальше. И так уже 12 лет.
Мы едем с Женей и его главной помощницей Анной Джапаровой из Астрахани в Камызякский район. В их «Жизнь».
— Центр действительно стал нашей жизнью, — смеются они. — Даже с собственными детьми успеваем общаться только в выходные. А так все возимся и возимся со своими подопечными.
Аня тоже из бывших. Сидела на героине 13 лет. Потом попала на остров Ямана. Очистилась. Да так здесь и осталась.
— Если бы меня вернуть на 12 лет назад, когда появилась эта идея, то ни за что бы не начал, — размышляет Назаров, но тут же отвлекается от рассуждений. — Ой, извините. Ань, смотри, лук откуда-то из Камызяков везут! Надо бы узнать, где он там растет, и запастись на зиму. Наверное, дешевле будет.
И так всю дорогу: останавливались у ларьков и магазинчиков, что-то покупали, торговались. Ближе к острову багажник был забит всякими нужными вещами до отказа.
— Крутимся как можем, — объясняет Женя. — Ведь никаких денег с людей, прибывших на реабилитацию, мы не берем. Принципиально.
— Что, все-все содержите на свои?
— Практически. Раньше на спонсорские жили, плюс то, что сами зарабатывали в полях (в Камызякском районе много колхозов). Четыре года назад совсем туго стало. Думал даже, придется закрыться. Родители все, конечно, испугались, стали деньги предлагать. Мы брали несколько месяцев. А потом я все-таки отказался от такой схемы. Нам кажется, это как-то неправильно. Именно в воспитательных целях. Сами же люди чувствуют себя по-другому, более нагло, что ли, если за них платят. Вот, например, история. Взяли мы к себе сына одного солидного астраханского бизнесмена. Месяц он у нас живет, второй. Папа рад, звонит постоянно, благодарит, помощь предлагает. А мы тогда фундамент нового здания заливали. Он узнал и прислал несколько мешков цемента. Мы взяли. Тут его сын поменялся буквально на глазах. Работать отказывается, перед другими выпендривается: «мой папа, мой папа». Невыносимо стало всем жить. Ну я его и выгнал. Через какое-то время звонит его отец и требует цемент обратно. Я ему предложил приехать и выковырять его из фундамента. Так что нет, никаких денег брать нельзя.