Еще еще одна страничка из истории Пинежского судоходства. основанная на рассказах ветарнов. Сравните то, что было когда-то и то, что осталось теперь.... Выводы делать только Вам!
https://ok.ru/khochunayt/topic/62984615881641
Из книги Леонида Невзорова «Бродяжьей следью».
Есть в Осяткино несколько заброшенных построек, но много и жилых домов, правда, абсолютно неинтересных, построенных в шестидесятые семидесятые года. Живут в них пенсионеры, бывшие леспромхозовские рабочие и сплавщики. Большинство молодежи из поселка уезжает, потому что работы нет, перебираются в поселки побольше, Согру или Карпогоры.
Из книги Леонида Невзорова «Бродяжьей следью».
«Василий Александрович Поварницын из Осяткино - собеседник интересный. О своем крае знает много. Хотя память поблекла. Возраст - 83 года.
“В пятидесятом году рекой в Осяткино завезли щитовые домики. Их, помнится, выгружали вручную, на берег панели вытаскивали веревками. Так вырастало Осяткино, крепло, увели¬чивало заготовки зеленого золота.
Лесу рассчитано было на семьдесят лет, а свернули участок, далеко не исчерпав возможности лесфонда. Все жалеют. Еще бы лет двадцать тянули лесозаготовки. Да тут перестройка пала на наши головы, все и нарушилось. Прекратили заготовку - люди и поехали в разные стороны. Школа на сто шестьдесят мест теперь пустая, садик на сто двадцать ребятишек - тихо и там. А сколько души вкладывали строители в свое дело! Всё основательно делали, а ныне "поруха на наше брюхо"... Записали всю Выю в неперспективные деревни, и пошел разор. Взять Хорнему. Сорок три дома было, лесопункт там же, скотный двор. Пущено под нож. Демьяново поблизости - вся деревня стоит пустая, без единого жителя. Такие хоромы люди побросали. Та же судьба у Мутокорья, Бабинова, Чудинова, В Заборье чудом уцелел один дом, сгорела вся деревня.
А что роптать без толку? Вся жизнь в глубинке палом пошла... Скоро и Пинегу саму песками зароет. Больше не бороздят ее по весне пароходы. Нынешние дети видят их только по телевизору. А какие были времена! Вот я тебе расскажу про Пинегу, у меня в альбоме много снимков тех лет, когда еще пристани у нас были”.
Он выкладывает мне свои записи, хронику давних времен.
В Выю (т. е. в Выйско-Ильинскую волость) по Пинеге первые суда начали ходить еще в 1909 году. Самая верхняя пристань стояла в Демьяново. Там находились береговые склады. Завозили разный груз, больше продовольственный - муку, сахар, крупы, сладости и т. д. А с этой базы складские запасы доставлялись по участкам - в Илешу, Вадюгу, Согру, Великую, Ламбас, Красную, Коду. В основном на лошадях, летом - на телегах, зимой - на санях. На Коду, например, была специально прорублена летняя дорога, за которой следили и поддерживали в нормальном состоянии (ныне там только зимник). В тридцатые годы, когда активно создавались колхозы, речной поток увеличился. Из колесников-паровиков наиболее известен на Пинеге «Быстров». Для флота, который ходил на дровах, создавались на берегу лесосечные бригады, они и занимались заготовкой топлива. В эти годы выгрузку осуществляли у деревни Устье. Всю доставку стремились провести по большой воде. Спешить приходилось еще и потому, что нельзя было задерживать молевой сплав, которому также требовались высокие горизонты. Лес заготовлял и штабелевал вдоль речной полосы Выйский леспромхоз, который имел пять лесопунктов - Горковский, Паловский, Илешский, Гавриловский и Выйский. До пятидесятого года - несколько мастерских участков - это Турдово, Выманец, Шоча, Широкая, Улеша, Старое Осяткино, Василёво на Вые.
Сплав - ответственная пора. Река забивалась лесом от самых верховьев до Усть-Пинеги. Следом за сплавом шла караванка, она подчищала остатки моля. Люди трудились практически сутками, ведь задача стояла важная: провести зачистку как можно быстрее, чтобы река вновь стала доступна судам и пассажирскому сообщению. Пароходы обычно встречали всей деревней. Парни и девчата собирались на высоких угорах под гармошку, пели, плясали. Кто покрепче из молодых, тут же записывался в бригады на выгрузку судов и барж. С сорок девятого года появились уже дизельные пароходы, береговые работы механизировались - дрова, ручной труд постепенно отпадали.
Грустно моему собеседнику. Ныне Пинега еще с весны вся мелеет. Осталась в прошлом ее бурная речная жизнь».