[Евгений Тихомиров]

Отвезя бензин на лодку, я снова вернулся в город. На этот раз за продуктами. После продуктов мне предстояла третья ходка — за досками и крепежом. Строительный магазин обнаружился совсем близко, и там мне подсказали на счет досок, что их можно купить на пилораме, которая тоже находилась в пяти минутах ходьбы от магазина. На этом мое пребывание в Белозерске заканчивалось. И надо сказать, что город произвел и на меня, и на Наташку очень хорошее впечатление. Даже захотелось сюда вернуться когда-нибудь.
Собор Спасо-Преображения
На лодке я обрезал доски в размер и закрепил их на балках. Досок я сделал всего две, и их можно было по-разному перекладывать на правый или левый борт. Получалось либо пара потопчин вдоль рубки с обоих бортов, либо один полноценный трамплин справа, либо слева. Идти дальше было решено утром.
Но ночью разразилась непогода. Вообще, поднявшийся ветер было видно загодя на прогнозах погоды, но на картинках со стрелочками он не казался каким-то очень страшным. Однако под утро мы оба проснулись от того, что лодку очень сильно болтало. И в самом деле, волны, образующиеся в этом, казалось бы небольшом и мелком озере, выглядели очень пугающе. Они хоть и не были особо высоки, но имели большую крутизну. При этом их направление не совпадало с ветром, и хоть я и ставил якорь на оттяжку, било и болтало нас очень неприятно. Да и прямо позади лодки находился волнорез, сложенный из бетонных ежей, об который мы разбились бы вдребезги в случае обрыва якорной веревки.
В определенный момент наше терпение кончилось. Наташка поползла на нос, что в условиях такой сильной качки стало непростой задачей. Я же подталкивал лодку мотором, чтобы она смогла выбрать веревку и поднять якорь. Все получилось быстро: скоро мы уже вновь отдавали якорь, но теперь уже спрятавшись за волнорезом.
Днем погода немного улучшилась. Мы снялись и пошли сторону Ковжи. Но ближе к вечеру ветер вновь усилился. Теперь пошел еще и дождь. Пришлось нам встать на реке в каком-то более-менее широком месте и весь вечер сушиться и греться у нашей печки.
Следующий день выдался без дождя, но не менее ветреным. Пока мы двигались прочь от Белого озера по противным коротким речным волнам, из волочащейся позади байдарки даже вывалилось одно из весел. К счастью у нас имелось запасное. Но постепенно русло реки сузилось, мы оказались под защитой леса, и идти вперед стало значительно проще. Так мы шли целый день, в конце которого ветер совсем затих. Этим вечером мы встали в устье маленькой речки, впадавшей в Ковжу в нескольких километрах от последнего Вытегорского шлюза.
Стоянка
Я подумал, что в здешнем дремучем темном лесу можно поохотиться, взял ружье и Севу, сел в байдарку и пошел вверх по речушке, вглубь мокрой сорной тайги, пропахшей плесенью и прелыми листьями. Как это не смешно, но едва высадившись на берег я вспугнул зайца, который с треском умчался куда-то в заросли — я даже не успел скинуть ружье с плеча. Сева убежал куда-то за ним, а я так и остался бродить в одиночестве. Пока я ходил, то наткнулся на какие-то трухлявые развалины избушки, но больше никакой живности мне не встретилось. Сева куда-то пропал, и я начал за него беспокоиться. Так в одиночестве я вернулся к байдарке, сел в нее, и принялся ходить по реке взад и вперед, выкликая этого дурня. В конце концов, он появился из кустов весь мокрый и с языком на плече. День подходил к концу.
Следующим вечером мы снова оказались в Вытегре, пройдя все шлюзы, кроме первого.
И снова нам предстояло тут задержаться для того, чтобы Наташка смогла поработать. Я, тем временем, заправлю наши канистры и опять куплю еды. А впереди у нас лежит Онега и таинственный Беломоро-Балтийский канал. Сейчас мы понимали, что неожиданно все сложилось очень хорошо. Не жалели о пройденном и с надеждой ждали такого интересного и многообещающего будущего. Печка грела и лампочка в каюте светилась. Где-то снаружи тарахтел моторчик чьей-то маленькой лодки. Внезапно я почувствовал легкий рывок и тут же услышал, как тот жужжащий моторчик заглох. Все понятно — видимо, случилось то, чего я ждал всегда — кто-то запутался в нашей веревке, несмотря на ярко горящий клотиковый огонь на мачте. Я надел флиску, и раздраженно полез наружу