[Евгений Тихомиров]

Инструктор-пропагандист Нарымского окружкома партии Величко в начале августа 1933 г. был направлен в Александро-Ваховскую комендатуру для сбора информации о положении в трудпоселках. Судя по дате письма(с 3 по 22 августа 1933 г.), в течение длительного времени он самостоятельно расследовал «назинский инцидент» и последовавшие за ним события. Как показало сравнение собранных им фактов с материалами официальных комиссий (Долгих от СибЛАГа, Старикова и Эйна от Нарымского окружкома партии), Величко не только достоверно воспроизвел картину случившегося (различия в деталях не существенны), но и сделал более глубокие, чем другие, выводы о причинах, характере и последствиях трагических событий в Александро-Ваховской комендатуре. Во-первых, он обосновал вывод о том, что событиями на самом о-ве Назино трагедия расселения «нового контингента» не исчерпывалась, она продолжалась в таежных поселках— на местах расселения высланных. Во-вторых, Величко заострил вопрос, от которого постоянно уходили работники ОГПУ, — о значительных ошибках и просчетах, допущенных в ходе операции по «очистке» городов от «деклассированного элемента» (неправомерная высылка части лиц, в т. ч. коммунистов). Главный вывод его сводился к тому, что «сорвано трудовое поселение и освоение Севера на этом участке и сорвано с таким скандалом»
Наконец, Величко предал материалы своего расследования широкой (по тому времени) огласке — направил письма по трем адресам: Сталину, Эйхе и секретарю Нарым-ского окружкома Левицу. Таким образом, события вышли за рамки карательного ведомства, им была придана партийно-политическая окраска. О том, что письмо дошло до Сталина, свидетельствует факт обсуждения изложенных в нем событий на заседании Политбюро, правда, почти с полугодовым интервалом, 10 марта 1934 г.
В «особой папке» Западно-Сибирского крайкома сохранился машинописный экземпляр письма с автографом автора
Местные власти вынуждены были остро реагировать на сигнал :
15 сентября 1933 г. специальным постановлением бюро крайкома была создана комиссия во главе с председателем краевой контрольной комиссии ВКП(б) М.М. Ковалевым «по заявлению т. Величко»
Она работала почти полтора месяца и подтвердила достоверность изложенных фактов. По докладу комиссии Ковалева ноября 1933 г. бюро крайкома партии приняло постановление. В преамбуле документа указывалось, что приведенные в письме Величко факты в основном подтвердились. В постановляющей части одобрялись принятые ОГПУ репрессивные мероприятия в отношении работников среднего звена СибЛАГа, непосредственно проводивших операцию по расселению трудпоселенцев в Александро-Ваховской комендатуре, а также содержались достаточно жесткие определения в адрес руководства СибЛАГа. Начальнику Сиб-ЛАГа Горшкову был объявлен строгий выговор«за отсутствие должной распорядительности в деле организации расселения деклассированного элемента». Такая оценка деятельности Горшкова отразилась на после-дующей его карьере — 22 ноября 1933 г. в связи с реорганизацией управления СибЛАГа он был освобожден от занимаемой должности. Строгому взысканию также подвергся начальник Отдела трудпоселений СибЛАГа Долгих. Однако он не был отстранен от должности и пребывал в ней до1938 г., а затем был откомандирован в Красноярский край.
Комиссия Ковалева пришла к заключению, что «деклассированные» в значительной массе не были приспособлены к физическому труду и не имели достаточного хозяйственного опыта, а потому не могли являться тем контингентом, который бы «крепко осел» в северных районах. Однако гулаговский опыт освоения Севера путем массового расселения деклассированных не получил принципиальной оценки. Обобщающих оргвыводов не последовало. В постановлении бюро крайкома предлагалось проработать лишь конкретный вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания «деклассированных трудпоселенцев» в Александровской комендатуре.
Назинская трагедия невольно, но ярко высветила всю абсурдность попыток перенесения опыта освоения новых территорий репрессированным крестьянством(«кулацкая ссылка») на другие, преимущественно городские маргинальные слои (деклассированные, уголовные элементы и т. д.). Власти были вынуждены приступить к корректировке плана высылки «нового контингента» в Западную Сибирь. По данным начальника отдела трудпоселений СибЛАГа Долгих, цифры для Западной Сибири(согласно получаемым уведомлениям ОГПУ и ГУЛАГа) ме-нялись следующим образом: 7 февраля 1933 г. — 1 млн чел., 11 марта— 500 тыс., 15 мая— 375 тыс., 19 мая— 360 тыс., 22 мая— 350 тыс., 5 июня — 300 тыс., 29 июня — 200 тыс., 31 июля — 100 тыс. чел. В официальной справке для крайкома партии Долгих отмечал: «Всего в 1933 г. в Западную Сибирь было завезено 131 955 чел. нового контин-гента. Из этого числа убыло на 1 сентября1933 г.: умерло— 1 403 чел., бежало— 15 524 чел., передано лагерям— 13 610 чел., освобождено— 3 436 чел., убыло по разным причинам— 5 810 чел. Остающиеся на 1 декабря трудпоселенцы нового контингента 71 899 чел. распределяются по характеру освоения: на угле в южных (кузбасских. — С.К.) комен-датурах — 23 347 чел ., [ на ] сельх оздеятельности на Север е — 40 731 чел., осталось на пересыльных комендатурах— 5 413 чел.»
Эта карательная статистика является убедительным доказательством фактического провала задуманного и разработанного руководством ОГПУ замысла по проведению гигантской социальной утилизации и использованию труда многочисленных маргинальных групп городского и сельского населения, особенно т. н. деклассированного, социально-вредного элемента. Более того, ход расследования причин трагедии на о-ве Назино показал, что о каком-либо серьезном трудовом перевоспитании «соцвреда» руководство ОГПУ и не помышляло. Приоритетной для него была задача по «проталкиванию» выявленного в ходе «зачисток» западных и центральных территорий «контингента » на Север, остальное предполагалось возложить на плечи региональных органов."
Цит. по Красильников С. А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы.— М.: 2003. С.100-1