[Евгений Тихомиров]

Первые же постоянные «казенные» суда были заведены на Байкале в 1726 году. Годом позже, на одном из таких судов, Байкал пересек С.В.Рагузинский, следовавший послом в Китай, который свидетельствовал: «… который шхербот и лодка построены из казны и установлены при берегах моря Байкальского за переезд служилых людей, для нужной корреспонденции стояли в мой проезд, каждый на своем месте (вероятно, одно у Посольского монастыря (восточный берег – Ю.В.), другое – у лиственничной пристани (юго-западный берег – Ю.В.)) для перевозу курьеров и писем…». С этого времени и более ста лет почтовое сообщение по Байкалу производилось на казенных судах.
Работа была поставлена на солидную основу: в 1754 году в Иркутске было открыто Адмиралтейство – административный орган управления мореплаванием, строительством и снабжением флота.
Деятельность Иркутского адмиралтейства была связана не только с мореплаванием на Байкале, но и была связана с деятельностью русских моряков на Тихом океане и Дальнем Востоке.
Так, через Иркутское адмиралтейство решались вопросы организации и снабжения «секретных экспедиций» - мероприятий по освоению русскими Дальнего Востока.
В середине XVIII века иркутский губернатор (бывший военный моряк) Мятлев подавал прошения о камчатской экспедиции и формировании военно-речных сил для продвижения к устью Амура, собирал информацию о китайском военном присутствии в бассейне этой реки.
Для формирования материальной базы этих мероприятий и за счет иркутского адмиралтейства, в Нерчинск «…для постройки судов были направлены штурмана Татаринов и Карпов, шесть плотников и два конопатчика…», а в округе этого населенного пункта планировалось выбрать «… удобных к хлебопашеству мест и заселить эти места ссыльными…», а при иркутском адмиралтействе была даже создана навигацкая школа, с отделением по изучению японского языка, которая просуществовала более полувека…
Но, тем не менее, освоение русскими Амура отложилось еще почти на сто лет…

С другой стороны, по распоряжению Адмиралтейств-коллегии в Петербурге (главный орган управления российским флотом), в Иркутск прибыл ботовый мастер Козлов, участник экспедиции В.Беринга, который, с 1738 по 1760 годы, построил для нужд байкальского судоходства три бота и занимался починкою судов.
Другой тихоокеанский моряк – боцман Трубицын с двумя матросами обучал управлению парусными судами иркутских казаков.
В 1765 году для перевозки через Байкал «…казенной и партикулярной клади разного звания людей, экипажей, ссыльных арестантов, и сплаву казенного провианта…» были построены два судна – «Борис и Глеб» и «Святой Козьма Святоградец». Всего же за 85 лет деятельности Иркутского адмиралтейства было построено 14 судов.
Первоначально, по рекомендации штурмана Татаринова, был утвержден штат Иркутского адмиралтейства состоящий «… из управляющего, двух мастеров и двух подмастерьев, квартирмейстера, матроса, трех кузнецов, четырех прядильщиков, трех купоров, двух токарей, столяра, четырех плотников, конопатчика и потребного числа мастеровых из казаков…». В 1788 г. в штате состояли «… штурманов унтер-офицерского ранга – 2, подштурман – 1, квартирмейстер - 1, матросов - 24 и мастеровых - 13…». А по штатному расписанию 1817 г., за Иркутским адмиралтейством числилась рота Охотского флотского экипажа3 «…из лейтенанта, клерка, шкипера, двух штурманов и 79 нижних чинов».
Штурман Татаринов был весьма деятельным и хорошо знавшим морское дело человеком. Помимо походов по Тихому океану, под его личным наблюдением производилось строительство зданий и формировался штат Иркутского адмиралтейства. «По недостатку штурманов», он сам ходил за капитана судна», занимался проектированием и строительством судов, адаптированных к условиям мореплавания на Байкале, заведовал Иркутской и Нерчинской навигацкими школами, возглавлял Иркутское адмиралтейство. Умер 18.07.1784 г. в звании майора.
Деятельность Иркутского адмиралтейства не была ориентирована на коммерческий успех.
Так, по итогу 1765 года расход на содержание адмиралтейства составлял 2100 руб., в то время как за перевозку частной клади и пассажиров было выручено 61 руб. 19 коп., а «..одна ремонтировка судов обходилась в год от 150 до 200 руб. …».
Адмиралтейство принимало попытки передать перевоз грузов в частные руки, но «… на покупку судов не нашлось охотников, во-первых, потому, что суда эти имели такое вооружение (имеется в виду – парусное) с которыми вовсе не были знакомы байкальские судохозяева, а во-вторых … все покупщики находили их (судов) стоимость слишком высокой… При таких условиях перевозка груза и пассажиров осталась на попечении казны…».
Таблица 1. Байкальские казенные суда, 1726-1839 гг.
Примечания:
1) Помимо этого, в список судов не включены:
- три галиота, погибшие в шторм у Посольского маяка в первой половине XVIII века и упоминаемые в работе А.Соколова «Ле- топись крушений и пожаров кораблей и судов Российского флота», вышедшей в Санкт-Петербурге в 1854 г.
- суда, купленные у частных судохозяев – дощаники и карбасы, которые переделывались в «почтовые лодки».
2) «Сожжение на железо» - характерный для того времени способ утилизации выслужившего свой срок судна. Так, при сожжении «Св. Козьмы Святогорца» «было собрано железа на 370 руб. 58 3/4 коп.», в то время как «…на постройку «Андриана и Наталии» было употреблено 580 руб.».
Первая навигацкая школа, как известно, была создана в 1701 г. в Москве, по указу Петра I. Развивающейся флот, испытывал потребности в квалифицированных моряках и поэтому в последующем были созданы небольшие навигацкие школы – в Новгороде, Вологде, Нарве, а для удовлетворения потребности в специалистах удаленных морей – в Охотске, Якутске, Иркутске и Нерчинске.
При этом мореходные науки являлись лишь частью учебного процесса. Выпускники школы «распределялись»: дворяне на флот, а разночинцы – писаря, геодезисты, штурмана и мастеровые адмиралтейства. По сути навигацкие школы стали первыми учебными заведениями, готовившими кадры для государственной службы.
В 1753 году при подготовке экспедиций для изучения дальневосточный морей сибирский губернатор Мятлев подал прошение в Сенат об учреждении навигацких школ в Нерчинске и Иркутске «… в которой обучать навигации и геодезии детей дворянских, сыновей боярских, морских, адмиралтейских, солдатских и казачьих сколько признано будет нужно…».
Год спустя Сенат указом удовлетворил прошение, а еще пять лет спустя состоялся первый выпуск - 11 человек, из которых пятеро были направлены в Охотск штурманами, а остальные в Тобольск геодезистами. Выпуск следующего года был существенно больше – 39 учеников, из которых направлено в распоряжение канцелярии Нерчинских заводов – 15 человек, в Охотск на суда – 11, для описи рек Маи и Алдана – один, выпущено геодезистами – три, назначено к обучению японскому языку – два, семеро оставлены в распоряжении Иркутского адмиралтейства. А в 1771 г. по указу Адмиралтейств-коллегии десять иркутских выпускников были востребованы в Петербург, на Балтийский флот.
Открытая двумя месяцами позже иркутской, Нерчинская навигацкая школа, под руководством неутомимого штурмана Татаринова, процветала. Но после перевода такового начальником Иркутского адмиралтейства и, главное, приостановления, «по политическим причинам», русского движения на Амур, захирела и была слита с иркутской.
Просуществовав пятьдесят лет, в 1795 году Иркутская навигацкая школа была присоединена к главному народному училищу в Иркутске, а ученики переведены из военных в гражданские чины.
Расширение как казенного, так и частного судоходства, потребовало обеспечения безопасности и изучения условий мореплавания.
Так, в своем указе в 1759 году, губернатор Сибири, Ф.И. Соймонов4 писал, что на Байкале погибло много частных судов, и что главнейшая причина этого – неимение на южном берегу Байкала маяка.
Маяк был встроен в 1761 году, на западной стороне от Посольского монастыря в заливе Прорва, «…где обыкновенно останавливаются на якоре суда…». На его «… достройку было употреблено 70 лесин и уплачено рабочим 8 руб. 52 коп.». Предписывалось, содержать его в исправности и, «…при южных ветрах, когда досчаники не могут пускаться в плавание с северного берега, дров понапрасну не жечь…».
В 1774 году маяк разрушился, и поэтому в 1781 году был построен новый маяк: «… высота его была 47 фут (порядка 15 метров – Ю.В.) и в ясную погоду он был виден за 15 верст…». Для наблюдения за маяком постоянно назначались два казака. Освещение производилось с помощью фонаря, в котором жгли сало. Но 12 октября 1785 года «слюду вышибло из фонаря» и маяк сгорел…
В последующие годы на месте сгоревшего был построен новый маяк, содержание которого осуществилось за счет казны.