[Евгений Тихомиров]

Могильные камни Ивана Афанасьевича Володина и его сына Георгия все еще ждут своей участи / Фото автора
Статус города Пинега получила во многом благодаря ярмарочным торгам, которые проходили здесь с XVI века. Традиционно проводились две ярмарки: в декабре – Никольская, в марте – Благовещенская. Собирали они до 3 тысяч человек. Из тундры в Пинегу тянулись обозы с пушниной – это был один из основных товаров ярмарок. Сергей Максимов в книге «Год на Севере», рассказывая о своем пребывании в городе в 1856 году, пишет, что Пинега только и жила этими торгами, а от ярмарки до ярмарки «погружалась в спячку». Максимов замечает, что пинежане удивительно неумелые в торговле: «Покупала по цетыре денезки, продавала по два гросыка, барыса куца куцей, а денёг ни копиёцки» – так смеялись над местными торговцами и их северным «цоканьем» современники.
– Это свидетельство Максимова удивляет нас, пинежан, – говорит хранитель краеведческого музея Валентина Павловна Кушкина. – Старожилы утверждают, что местные жители на ярмарках торговали бойко: женщины продавали чай прямо из окон домов, мужики, которым совсем нечего было выставить, зарабатывали на воде. Брали пешню, пробивали лед на Пинеге и продавали воду из проруби. Покупателей было предостаточно, всей этой массе оленей и лошадей требовалось много воды. Потому жителей Пинеги и прозвали «водохлёбами». Другие путешественники откровенно писали, что пинежане «несколько корыстолюбивы». Писатель Александр Грин и его первая жена, Вера Павловна, пробывшие здесь в ссылке восемь месяцев, так вспоминали о заработке буфетчика в Народном доме: «Комната была небольшая, в ней находились две стойки, как в трактире. На одной стоял пузатый самовар, вокруг которого толпились стаканы; на другой – небогатая закуска: леденцы и селедка. Украшением был граммофон. Но поставить пластиночку – надо было заплатить копеечку. А так как буфетчик отчаянно экономил иголки, то когда мы попросили поставить «Аиду», было непонятно: то ли это железо пилят, то ли «Аиду» исполняют»…
Расцвет Пинеги пришелся на конец XIX века. Причиной его, естественно, стало местное купечество и в первую очередь семья Володиных. Все каменные здания в центре города принадлежали Володиным. В 1903 году их общий семейный капитал составлял 13 миллионов рублей. Занимались Володины не только торговлей. В 1872 году Иван Афанасьевич Володин построил в Пинеге винокуренный завод, на котором по шведскому патенту получали спирт из… белого мха. Завод проработал два года и сгорел. Позже Володины построили на его месте лесопильный завод, высокая кирпичная труба которого сохранилась до сих пор и видна с любого места на берегу реки.
Владели Володины 26 пароходами, перевозившими пассажиров от Архангельска до самых верховьев Пинеги. По сегодняшним временам это кажется потерянным раем. Сейчас, например, от Пинеги до райцентра Карпогоры дороги нет совсем, и нужно ехать в объезд 200 километров по песчаному месиву, несколько раз переправляясь на паромах и понтонных мостах через реки. А раньше пароход шел плавно и легко по Пинеге. Да еще и все малые деревни по пути захватывал, которые, не будь они отрезаны от всего мира, может быть, и не вымирали бы сегодня. Сейчас на Пинеге можно увидеть пассажирское судно только в годы сильных весенних паводков, когда песчаный большак оказывается под водой. А про грузовые суда и говорить нечего. Тогда как у Володиных плавало 70 грузовых барж! Построили Володины и судостроительную верфь. Первым с нее сошел пароход «Е.М.А.», названный по первым буквам имен трех братьев Володиных – Егора, Михаила и Алексея. Сконструировали судно сами пинежане – специально для своей мелководной реки. В народе пароход прозвали «камбалой». Это круглобокое, плоскодонное судно было настолько мощным, что с его штурвалом справлялись только два матроса. Зато «Е.М.А.» хорошо преодолевал отмели и мог близко подходить к берегу.