[Евгений Тихомиров]

Отогревшись в горячем песке, ставим мотор, грузим вещи и продолжаем путь. Только к концу третьего дня показался Сухуми. Оставили на базе крышку компаса, спинки сидений, кое-что из одежды, часть запаса ракет и т. д. «Мелочей» набралось на 70 кг! По этой или по иной причине, но скорость хода заметно возросла, и впервые за день мы прошли больше 100 км!
Капитан порта Сочи, ознакомившись с нашими судовыми документами, а затем и самими судами, признал их для морских плаваний не пригодными и велел грузиться на попутный теплоход. Только после долгих уговоров мы получили желанную резолюцию с печатями в маршрутных книжках.
Запросили прогноз: ветер слабый — умеренный, волна до 2 баллов. Ясно, жарит солнце. Типичный летний день. Выходим в открытое море. Здесь довольно свежо, лодку забрызгивает. Сидим мокрые. После нескольких часов плавания начинаем стучать зубами от холода. Поворачиваем к берегу. А берега здесь высокие, обрывистые, глубины большие, идем в десятке метров от узкой кромки пляжа.
Проверка мотора на воде
Проверка мотора на воде К вечеру ветер совсем затих. Уходим мористее, начинаем срезать «углы» — правим с мыса на мыс. Так проходим Дооб и оказываемся в Новороссийской бухте. На фоне гор показались дымящиеся трубы цементных заводов, суда на рейде. Спокойно пересекаем бухту, любуясь величественной панорамой. Вдруг — сильный порыв берегового ветра. Море мгновенно покрывается барашками, пенится. Брызги захлестывают лодки с правого борта. И, конечно, моторы начинают барахлить. Вот залило волной нашу «Москву-25», никак не удается завести ее снова. Лодку сносит в море и, что гораздо хуже, сильно болтает. «Пятнадцатая» разворачивается, идет на помощь, то и дело обнажая красное днище...
Бросаем буксирный конец. Раз — промахнулись. Другой, третий и — надо же! — трос наматывается на винт! Теперь и они выключают мотор. Поддерживаемый за ноги висит вниз головой Джимшер, срезает ножом распущенный канат...
Мотор, к счастью, завелся сразу. Нас тащат на буксире. Поневоле идем лагом к волне. Ветер тем временем усиливается. Приходится откренивать лодки. В них плавают карты, продукты, одежда. Темнеет. Ориентируемся на входные огни Новороссийского порта. Справа вырастает огромный силуэт; только проходя в нескольких десятках метров от высокого борта, сумели разобрать надпись «Россия». Уходим с фарватера к берегу, плывем среди свай, каких-то непонятный сооружений.
В полночь пристали. Нас окружили портовые рабочие, матросы. Одобрительно хлопают по плечам, протягивают сигареты. Находят нам помещение для ночлега. Попутно сообщают, что по оценке местных синоптиков ветер северо-восточный 8 баллов, волна 4 балла. Да, теперь мы знаем, что имели в виду составители лоции, когда писали: «В районе Анапа — Туапсе отмечаются ниспадающие с гор ветры, отличающиеся исключительной скоростью и порывистостью».
Двое суток штормовой погоды. Приводим в порядок моторы и лодки. Осматриваем достопримечательности города-героя, сыгравшего большую роль в битве за Кавказ.
За Анапой показались пустынные и мрачные берега Керченского пролива («много опасностей, затрудняющих плавание»). На карте устрашающее множество подводных и надводных камней банки Трутаева; идем по Керчь-Еникальскому каналу — углублению для крупнотоннажных судов. Показалась гора Митридат с обелиском Славы.
На крымской земле, обильно политой кровью, что ни название — страница истории всенародного подвига в годы Великой Отечественной войны. Нужен не один день, чтобы обойти памятные места. Находясь здесь, в Керчи, по-иному воспринимаешь рассказы ветеранов о стойкости героев Аджимушкая, о мужестве десантников-черноморцев...
Плывем по морю Азовскому, огибая Керченский полуостров с севера. Берег пустынный, изредка встречаются селения да видны одинокие палатки туристов. Пересекаем Казантипский залив, пристаем к берегу в бухте Татарской. Эта стоянка памятна долгими часами поисков бензина. Вышли на проселочную дорогу — никакого движения. Посоветовали поискать в пионерлагере, там направили в леспромхоз, оттуда...
Пеший переход завершился уже чуть ли не затемно на вершине мыса. На совхозной нефтебазе заполнили все баки и едва дотащились до берега. Надули матрацы и устроились на пляже рядом с лодками. Душно. Понемногу комары берут верх. Одеваем пижамы, лезем в спальные мешки; спим, обливаясь потом, в накомарниках.
Ясное безветренное утро. Море не шелохнется. Решаем от мыса держать прямо на Геническ. Это, правда, значит, что мы удаляемся от берега, но зато дает 50 км выигрыша. На глазах у изумленных рыбаков поворачиваем в открытое море и вскоре невысокие холмистые берега исчезают в утренней дымке. Плывем час, другой, кругом одна вода. Часто поглядываем на компаса. Их у нас два. Беда в том, что показания их почему-то расходятся. И чем дальше, тем больше. На нашем, шлюпочном, которому мы больше доверяем, прямо по курсу Геническ (КК 300°). А идущая параллельным курсом «пятнадцатая», если верить их КИУ, плывет на Бердянск. Пока мы обсуждаем ситуацию, поднимается ветер с юга, появляется мелкая волна, начинают белеть барашки — один из местных признаков ухудшения погоды. Закрадывается беспокойство.
Ремонт мотора на берегу Впереди, прямо по курсу, черная точка. Подходим — это буй банки Арабатская, лежащей как раз на линии, соединяющей мыс Казантип с Геническом. Наш компас вне подозрений! Берем влево и правим на 112-километровую косу Арабатская стрелка.
Геническ — побратим грузинского города, носящего имя видного деятеля нашего государства Филиппа Махарадзе. Здесь, в украинском городе, вы найдете улицу и площадь Махарадзе, Зал Дружбы республик в краеведческом музее; рядом — колхоз, который называется «Грузия». А на кладбище в селе Ровное — фамилии воинов-грузин, павших за освобождение братского украинского народа: Бердзенишвили 3. Г., Гагнидзе Ш. Л., Табагари И. В., Цицкашвили Я. И., Хиходзе Г. В....