[Евгений Тихомиров]

Деревня Резя по здешним меркам совсем небольшая - домов двадцать. Многие пустуют. В некоторые приезжают только на лето. Есть магазин, работает раз в неделю, по вторникам, когда приезжает продавец из Олемы. Деревня пока незнакомая, чужая. Что ж, надо начинать в ней осваиваться. Иду, ищу первого человека.
Вот женщина средних лет хлопочет возле дома. Процесс знакомства уже отработан. Примерно так: "Добрый день. Мне сказали, здесь где-то есть часовня. Как бы её посмотреть?" Далее о себе, откуда сам, что здесь делаю, куда иду. Потом по обстоятельствам: "А нельзя ли у вас пока оставить вещи?"
Обстоятельства мне благоприятствовали. Женщина оказалась довольно контактной. Зовут Аня. Родом отсюда. Сейчас живёт с мужем и детьми в Северодвинске. Сюда приехала к родителям. Вывела меня на тропу до часовни. Напутствовала: "Главное - не проскочить левый поворот, там дорога явно пойдёт вниз".
Поворот вычислил правильно. Всего пути - около трёх километров. А часовня - новодел. Как мне потом сказали, её сложил три года назад один местный мужик по обету, дед у него болел. Старая, которая будто бы XVI века, обрушилась, рядом видны её остатки, груда гнилого дерева. Была из досок. Новая часовня представляет собой маленькую будочку примерно полтора на полтора, с расширяющейся кверху фасадной стеной. Перекрыта на два ската, без главки, без креста. Два креста стоят рядом, у развалин старой. Напротив - ручей, почитается священным. Каждый год, 27 сентября, на Крестовоздвижение, сюда стекается народ, в основном бабушки, и здешние, и из отдалённых мест и по-своему празднуют этот праздник. Молятся, замаливают грехи, омываются водой из ручья, набирают её с собой. Потом садятся за стол, достают кто что принёс и продолжают праздновать. Перед часовней стоят их скамейки, сколоченные четырёхугольником, стол убирают в часовню. Самодельная икона одна интересная висит внутри, среди прочих: на обыкновенном белом листе бумаги акварелью - Христос и Богородица, на такой русский сказочный манер, чуть ли не в народных костюмах.
И вот я снова в деревне. Аня предложила выпить чаю. Середина дня, света нет. Пришлось довольствоваться утренней заваркой и плюшками. Компенсировал количеством. Аня очень оживилась, когда я ей рассказал про Николая Ивановича: "Это же мой школьный директор!" Рассказала, между прочим, про церковь в Русоме. Оказывается, в своё время в ней была школа и медпункт, и она там работала фельдшером. После в церкви был клуб, потом построили новый клуб, старый забросили, и церковь осталась совсем бесхозной, сейчас её потихоньку разбирают на дрова, ничего почти и не осталось. Насчёт бензовозов ничего конкретного узнать не удалось. Аня сказала, что они очень часто идут не через деревню, а низом, по берегу, поэтому они их даже не видят. В общем, ясно, что надо идти пешком, по крайней мере до Чуласы. Причём трогаться прямо сейчас, оставаться здесь смысла нет - середина дня.
Дом, где меня поили чаем - это дом аниной свекрови. Посидели мы вдвоём совсем немного, пришёл её отец, потом мать. Всё вроде бы дружелюбно, но иногда проскакивает в глазах какая-то настороженность. В чём дело, понять было нетрудно. Новость о том, что в доме у замужней женщины чужой мужчина, облетела деревню мгновенно. Когда я дал понять, что вот прямо сейчас собираюсь двинуть на Чуласу, настороженность исчезла. Дед рассказал о подробностях дороги. Аня подарила на прощание печёную картофелину.
Рюкзак стал немного полегче: я наконец-то разделался с одним из кебских огурцов, самым маленьким. До Чуласы совсем немного, всего 10 километров. На полпути речка Чуласа. Как и предупреждал дед, моста нету, машины переезжают вброд. Надо форсировать. Неглубоко, вода чистая, быстрая. Песчаное дно. После переправы дорога раздваивается, об этом дед тоже говорил. Мне по правой, левая идёт на Усть-Чуласу. Выворот направо довольно резкий, дорога идёт вдоль речки. А это ещё что такое? Опять развилка. Может, это её имел в виду дед? Как раз правая более накатанная. Но электрические столбы идут вдоль левой. Может они дальше обратно сойдутся? Так иногда бывает. Небольшое раздумье и принимаю решение: иду по столбам. После первого километрового знака все сомнения разрешились. С километровыми знаками вообще идти веселее. А дороги так и не сошлись. Та, правая, видимо идёт вдоль Чуласы на лесоразработки.
Дорога стала широченная-широченная, машины могли бы здесь ехать ряда в четыре. Опять моя любимая развороченная глина. Но уже проще. Сегодня первый день без дождя, немного подсохло. А по сухой глине идти вполне можно, даже по развороченной. И ещё. Я, кажется, понял свою ошибку. После переправы я пристегнул гитару к рюкзаку, и идти стало заметно легче. Раньше я это делать ленился, рассуждал так: гитара лёгкая, донесу и в руках. Ни в коем случае! На таких переходах в руках не должно быть ничего.
Перед самой деревней меня встретил первый на всём пути дорожный указатель: "Чуласа". Признак приближения к цивилизации.
Чуласа - деревня не маленькая. Вопреки названию, находится в пяти километрах от одноимённой речки. Здесь мне предстоит ночевать. Николай Иванович дал одну зацепку. Надо найти Анну Андриановну, у неё сын работает на бензовозе, она может быть в курсе движения машин. Анны Андриановны нет дома. Возле её дома две молодые девчонки гуляют с малыми детьми. Судя по всему, они у неё в гостях. "Будет позже", - говорят. И с подозрением на меня косятся. Ладно, бросаю вещи в стороне, сажусь на ступеньки магазина, жду, мозолю глаза местному населению. Проходят мимо люди, но никто меня не замечает. Только девки косятся да собака настырно гавкает. Вспомнились слова Надежды Викторовны, о том, что чем ниже по реке, тем у меня больше будет проблем. Ладно, ещё не поздно, хватит гнаться бегом. Так жить нельзя. Олему бегом пробежал, Кебу бегом пробежал - не за тем сюда приехал. Пусть лучше Николай Иванович бегает свои марафоны. Шутка. Не надо обижать хорошего человека.
Хотя бы немного, без спешки обозреть здешние красоты. Заодно присмотреть себе на всякий случай какой-нибудь пустующий дом. Выхожу к реке.
Действительно, полюбоваться есть чем. Чуласа расположена на высоком мысу на правом берегу Вашки. Вашка здесь уже достаточно широкая, заметно шире, даже чем в соседней Резе. Из-за красного дна и красных берегов вода сама кажется чуть красноватой. Противоположная сторона - лес, тайга, островерхие ели. Ширь и простор, хочется взлететь. Это уже не та Вашка, что течёт в Коми. Там она скромная и неброская, местами даже угрюмая. Что ещё интересно, здесь, в Лешуконье, все деревни стоят непосредственно на реке. В Коми не так, там создаётся впечатление, что деревни Вашку не очень-то любят, стараются от неё "убежать". Некоторые стоят от реки на расстоянии, некоторые её специально от деревни отводят. В Важгорте, например, ту протоку, на которой непосредственно стоит село, искусственно заболотили, засадили кустами. Говорят, подмывала берег. А в Острово вообще, специально нанимали цыган, чтобы прокопать искусственное русло подальше от деревни.
Между делом присмотрел себе домик без окон, без дверей - бывший клуб. Стал уже подумывать, как бы туда сподручнее перетащить своё барахло, и тут появилась баба Дуня. Сразу же заинтересовалась моей личностью, она меня, оказывается, заметила, как только я вошёл в деревню: "Кто это, - думаю, - идёт с таким мешком?" Короче, вскоре я уже сидел у неё в доме, баловался молоком с лепёшками и чаем с печеньем. Живёт она одна, стало ясно, что здесь я и останусь. Это как же, вопреки прогнозам Надежды Викторовны? Нет, не вопреки: баба Дуня сама родом из Кебы.
Вариант немного напряжённый. Баба Дуня - как бы это выразиться поточнее и покорректнее - слегка не в себе. Общаться с ней тяжеловато. Говорит сначала одно, через несколько минут совсем наоборот, по много раз рассказывает одно и то же, потом, видимо, забывает и опять по новой. Раз пять спрашивала, как меня зовут. Тщательно запирает все двери в доме непонятно от кого, потом забывает, куда положила ключи. Тем не менее, всё сравнительно безобидно. Судьба у неё драматичная. Был муж, Даниило Ильич, схоронила уже давно. Был сын, единственный - убили в Усть-Чуласе. Застрелили из ружья, непонятно кто. Рассказывает о них и всё время плачет. Осталась молодка (жена сына) и внук. Живут в Лешуконском, иногда приезжают. А так всё одна.
Отдал бабе Дуне два кебских огурца. Анну Андриановну сегодня уже ловить не стал.