[Евгений Тихомиров]

Вот еще хорошая история из той же книги: «Быть в Петрозаводске и не истратить кое-какую сумму на покупку коллекции мраморов и нескольких пепельниц или спичечниц — почти то же, что быть в кунсткамере и не приметить слона. Прежде, во времена постройки или вернее отделки Исаакиевского собора, на мраморы был спрос, а потому на Тивдийских ломках и образовалась целая масса рабочих, которые жили обтеской мрамора; но прошло их блаженное время - Исакиевский собор выстроился, и люди, отвыкшие от всех иных средств к снисканию пропитания, лишились решительно всякой возможности к прокормлению себя и семейств своих и, по большей части, пьют в заливущую.
Раз как-то прослышали про богатство олонецких ломок французы и явились с предложением разрабатывать местный мрамор, с обязательством уплачивать в казну с каждого добытого пуда. Кто-то из бесчисленных олонецких нянек (а их там 5) согласился, написали контракт, назначили недурную неустойку, и французы приступили к работам. Добыли они несколько сот пудов, как вдруг другое ведомство, у которого не испросили разрешения на отдачу ломок в аренду, объявило, что контракт заключать первое ведомство не могло, так как мрамор ломается не на частных землях, а на государственных. Делать нечего — контракт был нарушен и заплатили французам удвоенную неустойку. Французы не оставили однако дела и поехали хлопотать о нем; так или иначе, но только удалось им уговорить расходившееся ведомство и заключить с ними новый контракт с новой оговоркой насчет неустойки. Снова пошла работа на ломках, снова ожили местные рабочие дизельные электростанции и век думали зарабатывать у французов пропитание, как вдруг взбеленилось третье ведомство и стало требовать прекращения разработки, основываясь на том, что мраморы и цветные камни залегают в недрах земли, а оно с ними-то и нянчится и почему, говорит, у меня разрешения нe испрашивали? Опять нарушили контракт, опять заплатили французам неустойку, но французы хлопотать уже не стали — видно побоялись остальных двух нянек и не хотели возиться с таким странным народом, каковы были тогдашние олонецкие няньки.
Как бы то ни было, но вследствие истории с французской компанией олонецкие мраморы и цветные камни и до сих пор лежат себе спокойно и ждут предприимчивых, энергичных деятелей, которые захотели бы снова связаться с няньками и нажить хорошие деньги, а также дать xopoший заработок местным рабочим» .
Всё так и есть до сих пор. Мрамор есть, но никому не надо. Правда, в 1935 году, в журнале «Карело-Мурманский край» вопрос поднимался, но всё без толку:
А может это и к лучшему, что нет предприимчивых людей, что мрамор больше не ломают? Зато природа сохраняется, и мы можем любоваться первозданной красотой диких скал:
М.Круковский в путевых заметках («Олонецкий край: Путевые очерки», 1904 г.) отмечает, что крестьяне Белой Горы не карелы, а русские, которые были когда-то привезены сюда с Урала:
В Белой Горе была деревянная церковь, но в 1853 году пришли к выводу, она недостаточно вместительна, и было разрешено строительство нового каменного храма. Казанская церковь была построена в 1856 году по проекту архитектора К.А. Тона, почти все постройки которого не сохранились. Из известных сейчас – Московский вокзал и Христа Спасителя в Москве.
Фундамент церкви выполнен из мрамора. В 30-х годах использовалась как клуб, а сейчас заброшена:
В начале ХХ века здесь проживало около 20 кустарей, сейчас в Белой Горе постоянно живет около 30 человек. Но летом всё оживает, приезжают на каникулы дети, внуки из Петрозаводска.
Мы пошли гулять по единственной улице, которая называется Мраморная. У меня к этому времени батарейка в фотоаппарате окончательно скисла, поэтому в этой записи почти все фотографии не мои, а petite_nyctale:
На берегу Хишозера у всех есть бани:
Мы гуляли по Мраморной улице, а этот пес делал вид, что он охраняет дом. То есть он лаял на нас, чтобы хозяевам было слышно, но при этом дружелюбно вилял хвостом, давая понять, что он всего лишь на службе:
Хозяева этого домика, что стоит на самом берегу озера, напоили нас чаем и угостили калитками:
Лена выбрала калитки с пшеном, а я традиционно – с картошкой:
Потом мы сели в катер и поплыли любоваться мраморной скалой:
И селом:
Был уже восьмой час, нам пора было ехать в Петрозаводск, до которого более ста километров. В одном дворе местные жители гуляли на свадьбе. Увидели нас, обрадовались и замахали руками: