А сейчас обратимся к истории развития Кемской и Кольской волостей. Обратите внимание насколько чиновники Российской империи придавали важность экономического развития, прокладки телеграфных линий, железных дорог и для экономического развития и роста благосостояния людей местных: "Проходя частью по густонаселенной местности между С.-Петербургом и Петрозаводском, по местности, богатой железною рудою, алебастром и проч., и соединяя Белое море с Балтийским, эта линия откроет широкий сбыт рыбному богатству Белого моря, даст толчок железоделательному производству, эксплуатации местного мрамора и гипса и послужит к развитию и совершенствованию местных промыслов и с тем вместе к экономическому благосостоянию края. северных территорий." Сравнения с нынешним отношением чиновников к развитию наших территорий и нынешней плеяды чиновничества положением просто разительны и совсем не в пользу нынешних чиновников...
http://grandkid.ru/puteshestvie-v-ke...kolskij-uezdy/
В 1894 году Архангельск и Мурманское побережье посетил министр финансов С. Ю. Витте. Это путешествие имело огромное значение для Севера. С. Ю. Витте лично убедился в государственном и экономическом значении Мурмана, и, благодаря его участию и содействию, многие мероприятия, намеченные в интересах экономического развития края и северных промыслов, получили быстрое и благоприятное движение. Между прочим, С. Ю. Витте была признана и неотложность постройки телеграфной линии на Мурман, о сооружении которой я вошел с представлением к министру внутренних дел тотчас по прибытии моем в Архангельск. Вопрос о постройке телеграфа был вскоре решен, и на 1895 г. были уже ассигнованы потребные для этого суммы. Необходимость сооружения телеграфа на Мурман вызывалась следующими соображениями: одним из главных тормозов для усиления колонизации Мурманского берега и для развития и усовершенствования рыбных промыслов является отсутствие возможно быстрых сношений как между отдельными промысловыми пунктами, так и с главными центрами сбыта предметов промысла. С Мурманским берегом Кольского уезда прекращаются всякие сношения по меньшей мере в течение четырех месяцев: в октябре, ноябре и с половины марта до половины мая.
Зимою восстановляется почтовое сообщение между Колою и Архангельском, по земскому почтовому тракту на Кемь; но этот почтовый путь если и имеет некоторое значение в административном отношении, то в торгово-промышленном деле никакой роли не играет. Затем правильное и более или менее удовлетворительное сообщение, с Мурманским берегом открывается лишь в конце мая — с того времени, когда пароходы товарищества Архангельско-Мурманского пароходства имеют возможность выйти из Белого моря, — и продолжается до половины сентября, т. е. до прекращения пароходных рейсов. Устройство телеграфной линии между главными колониями и становищами по Мурманскому берегу представляется необходимым потому, что рыба приплывает к берегам не всегда к одним и тем же местам, не в одинаковом количестве и не в одно и то же время. Случается, что в одних становищах, за отсутствием хода рыбы, промышленники сидят без дела, тогда как в других, соседних, такое изобилие рыбы, что местные промышленники не в состоянии наловить ее в том количестве, в каком это было бы возможно при больших силах.
В Норвегии, где все главные места лова соединены между собою телеграфом, как только рыба появляется в таком количестве, что местные средства оказываются недостаточными, тотчас об этом дается знать другим промышленникам; немедленно являются пароходы, которые подвозят снасти, лодки, бочки, соль, людей и пр. Таким образом, улов получается более обильный, а прибыль от промысла распределяется более правильно между большим числом промышленников. В этих случаях необходима поспешность еще и потому, что рыба не ждет на одном месте, а через некоторое время исчезает. Огромное значение в рыбном промысле играет еще наживка, т. е. мелкая рыба мойва, которая идет на наживление крючков для приманки крупной рыбы. Если нет наживки, то сколько бы ни появлялось крупной рыбы, лов ее невозможен. Между тем и с наживкою бывает то же самое, что и с крупною рыбою: она появляется то в одном, то в другом месте; поэтому для промышленников весьма важно иметь сведения, где в данное время есть наживка. Необходимость соединения береговой мурманской линии с общею телеграфною сетью ясна сама собою: самый удачный лов трески бывает обыкновенно раннею весною, в то время, когда Белое море покрыто еще льдами и сношения с Архангельском невозможны.
Между тем в самом Архангельске и при посредстве архангельских торговцев совершаются с С.-Петербургом, Либавою, Гамбургом и другими рынками торговые и кредитные сделки, зависящие, с одной стороны, от требований рынка, а с другой — от количества улова. От того или другого количества улова зависит также необходимость зафрахтования судов для нагрузки и перевозки рыбы, заготовление соли и проч. В настоящее время искание рыбы и наживки и вообще все дело промысла ведется наудачу, ощупью, на авось. Многие промышленники при неудаче разоряются, а новые появляются на их смену не вдруг, отчего промыслы падают, принимают случайный характер азартной игры и не могут получить должного прочного развития. Поэтому без телеграфа на Мурмане все усилия к упорядочению и развитию рыбных промыслов и колонизации Мурманского берега не могут иметь успеха. Без телеграфа нет никакой возможности вести правильно, с успехом, самый промысел; в то же время нельзя ожидать, чтобы и торговля на Мурмане упрочилась, получив надлежащее направление, пока на Мурмане не будут получаться своевременно сведения о требованиях рынка, а в торговых центрах не будут знать об успехах улова.
Устройство же телеграфной линии вдоль Мурманского побережья и от Колы до Кеми, в соединении с общею телеграфною сетью Империи, совершенно изменит характер рыбных промыслов на Мурмане, послужит к развитию и упрочению этих промыслов, к развитию колонизации по Мурманскому берегу и к благосостоянию поморского населения Кемского, Онежского и частью Архангельского уездов, для которых мурманские промыслы составляют главный источник заработка. Между тем возник ряд вопросов о разных технических затруднениях, на которые предполагалось натолкнуться при сооружении этой линии. Обыкновенно телеграф проводится вдоль существующих уже дорог, по местностям более или менее населенным, более или менее известным и исследованным, тогда как телеграфную линию от г. Кеми на с. Кандалакшу, далее через Кольский полуостров на Колу и вдоль Мурманского берега предстояло проложить при исключительных условиях. Грунтовых дорог в указанной местности нет никаких; сообщения производятся летом вдоль морского берега на пароходах и лодках, а внутри Кольского и Кемского уездов, покрытых почти сплошь озерами, болотами, тундрами, горными хребтами, — частью пешком, частью на лодках по озерам и рекам; зимою же путь пролегает по целой цепи озер и по болотам. Поэтому, прежде чем приступить к сооружению телеграфа, представлялось необходимым произвести точные изыскания местности.
Ввиду упомянутых затруднений, которые ожидались не только вследствие топографических особенностей местности, но и по другим местным условиям, например по отсутствию рабочих рук, а равно с целью оказать чинам телеграфного ведомства возможное содействие привлечением местных сил к участию в работах, не требовавших особых технических знаний, — я нашел необходимым лично ознакомиться со всеми местными условиями и вместе с телеграфными инженерами, командированными главным управлением почт и телеграфов, объехать сперва от г. Кеми побережье Кандалакшского залива, а затем пройти весь путь через Кольский полуостров от с. Кандалакши до г. Колы и далее — до Екатерининской гавани и вдоль Мурманского побережья. Немудрено было бы, конечно, пройти этот путь в составе небольшого числа лиц, в качестве туристов и охотников, к услугам которых всегда нашлись бы проводники и перевозочные средства по речкам и озерам, но, имея некоторые данные предполагать, что намеченный путь не представляет вообще особых, непреодолимых препятствий, и желая выяснить, насколько он проходим даже летом для более значительных партий, я решился взять с собою, по соглашению с военным начальством, охотничью команду Архангелогородского резервного батальона в составе 15 человек, под командою подполковника Чарковского. К тому же эта команда, состоявшая исключительно из уроженцев Архангельской губернии, Мезенского и Печорского уездов, с малолетства сжившихся с морем, лесами и тундрами, могла быть полезна инженерам при рекогносцировке местности. 12 июня 1895 года на пароходе «Чижов» я отбыл из Архангельска в сопровождении инспектора телеграфов, действ. ст. советника Кормилева, телеграфных инженеров Новицкого и Менделеева, чиновника особых поручений Янушковского и фотографа Лейцингера.