[Евгений Тихомиров]

16 октября, понедельник.
За ночь потихоньку продвигаемся к генеральному курсу. Ветра нет. Меня постоянно гложет мысль: быть в Красном море и не понырять в рифах?! По курсу 2 острова, практически в центре моря, суданские. Глубины из ничего до пяти метров. Наверно там коралловый рай.
— Женя, что скажешь?
— Да что-то я тоже давно не купался.
Договорились. Идем своим курсом, но в уме имеем, что это вроде бы как районы, опасные в плане пиратства. Оружия, естественно, у нас никакого нет, но куча пиротехники. Ежели ракету, практически в упор в нападающих выпустить, мало им не покажется. Как положено, составили расписание на такой случай, естественно с оговорками.
Оговорка первая: если невооруженная куча народа пытается высадиться на яхту, надо стрелять ракетами;
Оговорка вторая: если нападающие вооружены, стрелять смысла нет.
Оговорка третья: если нападающие открыли огонь, надо отстреливаться, так как терять уже нечего.
Вот вожделенный остров, но чем он ближе, тем явственнее видим, что вокруг полным-полно рыбацких лодок. Такого облома, ну никак не ожидал. Следуем дальше, естественно нас заметили. Думали, пройдем просто так, не тут то было! Остров был уже практически по корме, когда увидели, что вслед за нами устремилась моторная лодка. Догнали в несколько минут, на борту восемь человек. Тюлин уже успел спуститься вниз и вооружиться. Ребятишки в лодке трясут пустой канистрой и пытаются прицепиться к нашему борту.
Попытку отклоняем, цивилизовано пытаемся разобраться, чего им надо, хотя понимаем, что надо отвязаться любым путем. Объясняем, что ни топлива (у них вообще бензин), ни воды дать не можем, Начинают вертеть руками вокруг рта, типа, кушать дайте. Да простят нас голодные дети Африки. Мы дали две пачки сигарет, и довольные друг другом разъехались. Но один из манящих островов по курсу, и я иду туда. Банка у острова Карат-Месемерит возникает из глубины внезапно, и хотя я ожидал ее появление, это было необычно. Из неведомых глубин, вдруг сразу 5-6 метров, и рыбки, красные зеленые, голубые. Больше всего поразили последние. Бросаем якорь. Рыбацкая армада на соседнем острове в пределах видимости. Быстро натягиваю маску, ласты, течение очень сильное, уже на север. После некоторых раздумий, отпускаю кормовой трап и делаю круг вокруг лодки. Внизу ничего интересного, ни кораллов, ни рыб, ни моллюсков. Забираюсь на лодку, Женя тоже накупался. Поднимаем якорь и ходу.
К вечеру «кормилец» доставил очередную «щуку». Припасенные консервы мы практически не едим, а иногда уже и хочется. До точки, нарисованной в середине Баб-эль-Мандебского пролива 415 миль.
17 октября, вторник.
Сутки начинаются тревожно. Прямо по курсу наблюдаются всплохи молний, с каждым разом все интенсивней. Видно, что гроза смещается вправо. Моя вахта, на всякий случай подворачиваю в сторону Азиатского берега и уменьшаю до минимума площадь парусности. Читаю лоцию: вероятность гроз в этой части моря 1-2 процента. Как правило, это признак тропического циклона в Северной части Аравийского моря. Туда нам еще далеко, но на душе не хорошо. А гроза, между тем, нарастает, молнии через все небо, и в воду лупят впереди лодки через каждые две минуты, а раскатов грома нет. Нереальная картина. Пару раз молнии ударили, как мне показалось, совсем близко с лодкой, но грома не было и в этот раз. От этого становилось жутко, но если бы гремел гром, то жути было бы значительно больше.
А на море, между тем ничего не происходило. Ветер не менялся, волнение не усиливалось. Днем обстановка не поменялась. От ночи остались только воспоминания двух вахтенных.
Поймалась еще одна «щука», мы относимся к этому уже как к должному. К вечеру залили в бак последние две канистры топлива. Наш бак 150 литров, кроме того имеем 5 канистр по 22 литра и одну десятку. На сегодняшний день у нас меньше 150-ти литров.
18 октября, среда.
Похоже, комфортное плавание закончилось. С юга идет довольно сильный и устойчивый ветер. Впервые, после перехода на Кипр, начинается лавировка. Мы чуть спустились за 17-й градус. Галс в сторону Азии.
Ближе к обеду замечаем парусное судно, движущее со стороны Африки в нашем направлении.
— К нам идут — говорит Женя.
— Да вроде сами по себе идут.
Но все таки, что-то нас тревожит в поведении этой лодки. Наверно, рассказы о пиратах дают о себе знать. Когда расстояние между нами сильно сокращается, меняем галс, в помощь парусам врубаем дизель, и на 6 узлах поехали в другую сторону. Я был поглощен процессом судовождения, впервые за много дней, и не видел больше лодки, но, как уверял меня Тюлин, она повернула назад. Возможно, это плод воображения.
Так как на попутных ветрах мы в основном не пользовались гротом, уже давно, притянув гик шкотом, чтобы он меньше телепался, дополнительным кончиком зафиксировали его к поручню рубки по левому борту. При очередной смене галса — неприятный звук. Кормовое крепление поручня вырвано из рубки, и сам поручень загнулся вверх. Остальные два крепления выдержали. Конечно поручень не предназначен для фиксации гика, но сантиметровый саморез, просто вкрученный в пластик, может не выдержать и рывка человека, пытающегося в критический момент ухватится за поручень. Внутри салона деревянные поручни закреплены еще более смешно и, кажется, носят чисто декоративный характер. Хотя цепляться за них иногда приходится не по-детски.
19 октября, четверг.
Ветер окончательно окреп. Стабильно дует 15 м/сек, прямо оттуда, куда мы стремимся, двух метровая короткая волна, встречное течение. За вахту по генеральному курсу проходим 1 милю. Лавировочный угол лодки доходит до 160 градусов. В довершение ко всему заканчивается сухое вино, которое брали еще на Кипре, больше возможностей пополнить запасы не было. Собственно с сухим вином закончился весь наш алкоголь. Не обратили внимания, когда температура воды упала на 11 градусов! Мы не знаем, какова она фактически. Еще в Мармарисе, когда датчик показывал 31 градус, я усомнился в достоверности. В Красном море все время было 36, и вдруг 25! Сунул с кормовой площадки ногу в воду – холодно!
20 октября, пятница.
Записей в судовом журнале никаких, только время и координаты. В этом масштабе карты точки местоположения ставить не получается, так как они ложатся одна на другую. Мы пилим поперек моря туда-сюда с минимальным продвижением вперед. Перестала запускаться система «Неви Сейлор 2500». Чего-то просит. Инструкцию по установке увез Алексей, хотел дома поэкспериментировать с программой. Мои попытки ни к чему не привели, программа не запускается. Начал устанавливать «Си Мап», ту, что прислали ребята с «Благовеста». Процесс шел долго, программа установилась, но, сколько я не бился, позицию с нашей GPS не читает. Хорошо, хоть карты есть, но на данный район моря, они ни к черту.
21 октября, суббота.
Продолжаем нарезать галсы. Обращаем внимание, что леска с «кормильцем» не волочиться по корме, а накрутилась на перо руля, а если она еще и на гребной вал намоталась, совсем не хорошо. Уже собрался лезть за борт, как леска размоталась сама, может, ей в этом кто-то помог. На «кормильца» жалко смотреть, тройника нет, сам кальмар обкусан до того, что уже ни на что не годится. Конец нашему троллингу.
Краем уха услышал на 16 канале переговоры какой-то яхты с судном. Позвал яхту. Новозеландцы, экипаж 3 человека. Последний порт Массауа. Капитан сказал, что получил прогноз, об усилении ветра до 20 м/сек, принял решение возвращаться обратно.
— А сколько вам до Массауа?
— 150 миль.
Где-то недалеко от нас они сейчас.
— Женя, что такое 20 метров, мы что, такого ветра не видели? Задувает, конечно неприятно, но не настоящий же шторм. Назад не пойдем.
Тюлин не перечит никогда — ты капитан, ты решай. Пытаюсь дозваться русскоговоряших для уточнения прогноза. Получилось. Вроде те же 12-17 метров. Несколько успокоились. Поднимаю глаза к топу мачты. ОПА! Грот, примерно в метре от фалового угла разошелся от шкаторины до шкатирины параллельно гику. Этому не предшествовало ничего. Быстро закрутили его в мачту, так, что бы работала часть ниже порыва. Примерно 70 процентов осталось.
Через некоторое время неуловимый звук, не поняли, что к чему, оказывается лопнуло 4 проволоки в основной ванте левого борта. Лопнули в основании заделки крючка. Это уже неприятно. Мы не знаем, сколько проволок в ванте, не знаем, какое состояние оставшихся. Заводим спинакер-фал на талреп раненой ванты и обтягиваем его через лебедку. Страховка, конечно хреновая, но пожалуй это максимум, что мы можем сделать в данной ситуации. Отныне душевное спокойствие нас покинуло. Подойдя на левом галсе ближе, чем обычно, к африканскому берегу, замечаем, что здесь и ветер слабее, и волна поменьше. Дело к ночи. Зачем нам опять поперек моря пилить? Подрейфуем в этом районе, а с рассветом пойдем вдоль берега. Мы бы и ночью пошли, да карты на этот район нет, и комп позицию не рисует. На том и порешили. Вода снова 34 градуса.