[Евгений Тихомиров]

К началу июля все было готово. Как раз кончилась и штормовая круговерть холодного и ветреного июня — погода, наконец-то, улучшилась. Не раздумывая, Ветров вызвал из Ленинграда двух друзей — Сергея и Колю.
С Сергеем он учился в мореходном училище. И сколько помнил, друг его постоянно пропадал на соревнованиях по боксу — на последнем курсе стал мастером спорта. После окончания мореходки плавать так и не стал, ушел в ОБХСС. Приглашение на катер принял с радостью, расценивая предстоящий перегон как небольшое приключение в память о курсантских годах и хорошую отдушину от служебных дел.
С Колей — механиком автопарка — Сашу связывали школьные годы. Вместе зачитывались Жюль Верном, мечтали о море и дальних странах. К сожалению, друг не прошел медкомиссию, так что море осталось для него далекой и несбывшейся мечтой. Теперь эта мечта неожиданно могла стать явью.
Ветров еще раз проверил папку с документами. Купчая, заверенная нотариусом. Судовой билет. Регистровое свидетельство Минрыбхоза Латвии, где катер стоял на учете. Сведения о ремонте плюс несколько кип с чертежами. Теперь, с приездом друзей, можно было оформлять и судовую роль.
— Пора отходить, — обратился Саша к друзьям. — Судовую роль я составил, заверим ее по пути — в рыбном порту, дела на пять минут!
Запустили двигатель. Вистор сбросил концы со швартовных палов, оттолкнул катер и крикнул вслед: "Удачного перехода!"
Ветров на заднем ходу вывел "Главкс" до середины реки, затем перевел ручку реверса вперед и направил катер в Кишозеро. Наконец-то отошли! События, еще недавно казавшиеся невероятными, приобретали реальность. Его охватил восторг, порыв, хотелось петь. Друзья разделяли его радостное настроение, это было видно по их лицам. "Ничего, им обоим понравится, — с умилением думал Саша. — Действительно, здорово! На большом судне как-то все иначе, по-другому. Более буднично, что ли, привычно. Не так остры ощущения. Здесь — ближе к воде. Опустил руку за борт, вот она — стекает с ладони холодными каплями. А главное — впервые я сам себе капитан!"
В рыбном порту Ветров ошвартовал "Главкс" у хорошо знакомого желтого квадратного здания капитана порта. Здесь же, рядом, располагался и погра-нотряд.
Дежурный офицер в непривычной для Саши форме латышских пограничников — по знакам и полоскам на погонах было трудно определить звание, на приветствие не ответил, продолжая изучать какие-то бумаги. Саша объяснил цель визита. Офицер приподнял голову и недоброжелательно, судя по интонации, что-то сказал по-латышски. Саша еще раз повторил свою просьбу завизировать судовую роль.
Бегло просмотрев бумаги, офицер строго произнес:
— Неправильно заполнено. Надо на латышском.
— Но у нас паспорта граждан СССР! Ведь в Латвии еще осуществляется въезд по ним...
— Ничего не знаю.
Спорить было бесполезно. Это как с ГАИ: себе дороже.
— Но, может, разрешите на английском, а то неправильно поймут у нас.
— Хорошо. Заполняйте на английском...
Задержка не смутила Ветрова. "Вместо пяти минут уйдет полчаса. Подумаешь." Приобретенный бюрократический опыт — брать все впрок — пошел на пользу: дополнительные бланки ролей на английском пригодились, не зря взял в базе, как чувствовал. Вскоре Саша нанес повторный визит, перед уходом наказав друзьям: "Накрывайте на стол. Долго не задержусь. Перекусим — и в путь."
Все тот же офицер с явной подозрительностью долго рассматривал паспорта и совершенно неожиданно бумагу вернул:
— Оформить роль не могу. Она не заверена другими лицами.
— Не понимаю — какими еще лицами?
— Нужна виза врачей, таможни, портнадзора.
— Но это же не судно — катер! Я же месяц назад узнавал, мне сказали, что достаточно визы пограничников.
— Это было раньше — при СССР. Теперь вы — иностранец. Кстати, ознакомьтесь с постановлением.
— Извините, но все требования, которые здесь изложены, относятся к судну. Здесь и слова нет о катерах.
— Правильно, катер ваш рассматривается как судно. Если бы он был поднадзорен инспекции по маломерным судам, еще можно было бы о чем-то говорить.
— Поймите же, это нелепость: зачем для катера с экипажем из трех человек врачи, пожарники, портнадзор? — Саша начал выходить из себя. — Я же не в Англию иду, в Россию. Да и катер уже не латвийский.
— А вот, кстати, интересно — под каким флагом вы пойдете? Не вздумайте под латвийским. Да и на подъем российского у вас, насколько мне известно, документа нет. Другими словами, когда все будет готово, приходите. Мы работаем круглосуточно.
Саша вышел сам не свой. Все кипело от злости. Однако выбора не было, и он направился в санитарно-карантинный отдел. Здесь дежурила незнакомая латышка приятной наружности. Познакомились. Саша изложил цель визита.
— Сейчас оформим, — бойко отозвалась Инга. — Где ваша судовая роль? Так, три человека. А медкнижки? А фекальная цистерна? Ее емкости хватит на переход?
Договорились — медкнижки не нужны. Цистерны, конечно, не было. Не было даже гальюна, его только планировалось оборудовать в будущем. Пришлось солгать.
— Да, цистерна есть.
— А сертификат на нее? Пожалуйста, принесите. Я хотела бы взглянуть. А свидетельство о дератизации у вас собой? Нет? Тоже принесите.
Все это было полной неожиданностью. Оставалось одно — действовать хитростью. Ветров сходил на свое судно, объяснил сложившуюся ситуацию старпому, взял судовые документы и снял с них ксерокопию, подправив некоторые цифры применительно к размерам катера. Неопытная Инга подвоха не заметила, "добро" на выход дала.
Саша поставил в актив первый плюс. Но появился и минус: выход катера задержался на сутки. С утра он отправился в портнадзор. Сухонький старичок с жиденькими усами был приветлив. "Главкс" его заинтересовал. Он подробно расспрашивал Сашу о характеристиках катера и планируемом переходе.
— Мне бы годков тридцать сбросить, пошел бы с вами. Интересно. Молодец!
— Василий Степаныч, так как насчет выхода?
— Думаю, без проблем. У тебя, поди, все есть? Вот, читай, что должно быть.
Перед глазами забегали строчки. "Для обеспечения безопасности мореплавания." Далее следовал длинный перечень, из которого в наличии на катере не было и половины.
— Василий Степаныч, может, упростим процедуру? Поймите: у меня же маленький катер. Отпустили бы с богом без проверки. Вы же меня знаете!
— Да ты что! Никак нельзя. И так пасут. Мне месяц до пенсии остался. Сильно копать не буду, но чтоб основное было.
Весь следующий день готовились к проверке. Разумеется, недостающее снабжение сняли с рефрижератора. У старпома Саша взял и необходимые сертификаты. Зато вечером, когда Василий Степанович поднялся на борт "Главкса", все было в порядке.
За чаем было высказано заключение:
— Есть, конечно, замечания, как же без них, но в целом — нормально. Выход раз-решаю.И хочу дать совет, так — по-дружески. Стоите вы уж больно нехорошо, у начальства перед самыми окнами, как бельмо на глазу. Перешвартуйтесь. И поторопитесь с выходом, разрешение-то у вас на сутки. Мой сменщик ни за что не выпустит.
"Успеем, — подумал Саша, — осталась таможня, уж здесь-то загвоздки не должно быть".
Однако ошибся. В таможенном отделе потребовали уплаты пошлины.
— Но обычно пошлину берут на ввозимый транспорт, — доказывал Ветров.
— Может, в России и так, а у нас — иначе. Если бы катер по-прежнему эксплуатировался в Латвии, платить не пришлось бы. А так.
— А сколько платить-то?

— Катер, так сказать, не серийный. Сумму должен указать эксперт. Но, думаю, лат пятьсот.
— Да вы что, купчую не видели! Я же купил за столько.
— Ну, написать все что угодно можно. Реально он стоит дороже. Эксперт оценит, уплатите двадцать процентов от стоимости.