[Евгений Тихомиров]

В начале 50-х годов XVII в. по поручению воеводы А.Ф. Пашкова енисейские служилые обследовали путь через Иргенский волок . Дорога шла вверх по Селенге, затем по ее притоку Xинку до озер Иргеня и Ераклея, затем «озерами и волоками » в
Ингоду, которая, соединяясь с р. Нерчею, образует р. Шилку. Волок между верховьями X?n? и Ингоды имел продолжительность в один день пути. Иргенский путь красочно описан знаменитым ревнителем старообрядчества протопопом Аввакумом, которого везли по этому пути в ссылку: «потом доехали до иргеня-озера; волок тут , — стали зимою волочиться… весною на плотах по Ингоде реке поплыли на низ… Стало нечего есть , люди учали с голоду мереть и от работныя водяныя бродни. Река мелкая, плоты тяжелые… Ох времени тому !» (6, с. 134). Для закрепления на этом пути в 1653 г. был построен у начала волока Иргенский острог . Но лет через 20 этот путь был почти совершенно заброшен.
Третий путь с Байкала, который в последнюю четверть XVII в. стал наиболее используемым, шел с Селенги сухим путем по берегу ее притока р. Уды, затем поворачивал к трем Еравнинским озерам: « и будут те озера кругом верст в 20 и больше, и рыбы в них щуки и иныя всякия есть много же, а называют их Еравинскими, одно большим, а другое средним, третье меньшим». Далее путь шел мимо озера Телембе на речку Читу и на Ингоду, в которую она впадает, и выходили на Шилку. Именно по этому пути ехал Спафарий в 1675 г., а затем и другие русские послы в Китай в конце XVII в. и в начале XVIII в. Именно по этой дороге двигались русские дипломаты и торговцы. Вдоль нее построили ряд укрепленных пунктов на всем протяжении от Селенги до Шилки. В 1658 г. у впадения Нерчи в Шилку был поставлен Нерчинский острог. А к 1675 г. на озерах Телембе и Еравне стояли Телембинский и Еравнинский остроги. Сам Спафарий считал неообходимым построить острог на р. Уде: «и подле реки Уды, — писал он, — мочно и острог ставить и суды делать и места хлебородного сыскать мочно» (6, с.134, 135). Основанный вскоре после этого Удинский острог стали называть «ключом Даурии».
Николай Спафарий обобщил сведения русских землепроходцев, дал первую, еще далекую от истинной схему расположения горных хребтов Восточной Сибири. Он считал, что в Лено-Амурском междуречье от Байкала до Охотского моря протянулся «великий хребет»— водораздел бассейнов этих рек. Такое неверное представление о едином очень длинном Становом хребте оказалось очень живучим и просуществовало до середины ХХ в.: считалось, что восточнее Станового нагорья, от правого берега р. Олекмы до 60° с. ш. идет непрерывный 1500-километровый хребет, имеющий форму дуги, выпуклой к юго-востоку (40, с.145).
«Дорожный дневник» заканчивается сообщением о встрече на границе с китайскими чиновниками. Описание путешествия по Китаю, самого китайского государства, впечатлений об обычаях и поведении китайцев дано Спафарием в отдельной книге.
В «Дорожном дневнике» для нас особый интерес представляют те страницы, где посол провидчески, опередив географические понятия современных ему ученых не менее чем на 175 лет, упоминает о возможности попасть в Китай и Японию морем, выйдя на корабле из устья Амура. Он обращает внимание на наличие по берегам Амура густых лесов, что позволяет заготовить лес для строительства судов: «Другой путь морской в Китай хотя еще незнатный, однакож подлинно есть, потому что, на устии реки Амура, где падает в океанское восточное море, лес есть великой и всякой из которого мочно суды какие нибудь делати и морем ходити в Китай и от того бо места недалеко и до Китай, только же одна трудность есть, что нос морской великой государства Корей обойти и прити в страну Леоатунг (Ляо-Дун. — М.Ц.) и потом в Тиенжин (Тяньцзинь. — М.Ц.) город и пристанище более всех в Китай. А от того города рекою только 200 верст до Пежина (Пекина. — М.Ц.)» (28, с.144).
Спафарий является автором еще одной важной географической работы, помещенной в один из рукописных сборников ХVІІ в. и посвященной Амуру. Она называется «Сказание о великой реке Амуре, которая разгранила русское селение с Китайцы». Эта работа как бы обобщила все собранные русскими первопроходцами сведения о великой восточной реке.
Сказание начинается такими словами: «Великая и преименитая река Амур, хотя у земнописателей у древних и у нынешних и слуху про нее нет и не описуют ни в чем ее, однакожде река Амур превосходит величиною не только сибирские реки, но чаю, что и иных всех, что на свете нет, превосходит и наипаче в тех местех, в которых впадает в нее великая река Шингал (Сунгари. — М.Ц.). Начало и вершины реки Амура разные и дальние суть, и иные ведомые, а иные и неведомые».
Но гидрографическая сеть бассейна Амура в основных чертах была прослежена русскими первопроходцами и известна Спафарию: «… а Ингода река большая и судовая… и по той реке Ингоде в прошлых годех приплыл досчаниками Афанасий Пашков и построил острог Нерчинский… От впадения Онона в Ингоду обе реки теряют имена своя и именуются одним именем река Шилка… Другая вершина великая реки Амура есть река Аргуня, течет из великого озера Далая через хребты и Камени степные и впала в Шилку реку… Где сошлися реки Шилка да Аргуня и те обе реки потеряют имена свои и назвася Амуром» (28, с.160).
Спафарий со знанием дела перечислил ряд правых и левых притоков Амура: «Первая река направо Камара, течет с хребта Богдойской стороны и по ней живут Богдойские Дауры… Вторая река на левой стороне Зия, а на усть той реки жили Дауры. Третья река Быстрая вниз по Амуру налево, а на устье живут Джючера, пашенные китайские люди , а в вершине ее живут оленные тунгусы, никакого ясаку не платят… по ней лесу много». Упоминаются и «Шангар» (Сунгари) и Наун (Нонни) и другие амурские притоки, протекающие по Маньчжурии.
И опять Спафарий говорит о возможности плавания в Китай и Японию, то есть на юг из устья Амура: «Здесь на Амурском устье, при море, в прошлых годех, лет тому с тридцать казаки Даурские зимовали многажды и сказывают, что море около берегу мерзнет, а далее пучина не мерзнет зимою. А снеги живут большие по сажени, однакожде не долго: зима стоит до маия месяца, а около Николина дни река Амур и береги морские отпущаются и тогда мочно плавати на море».
О возможности плавания из Ледовитого моря в Восточный океан Спафарий высказался в сочинении об Амуре, где он писал: «А от усть Лены реки до усть Амура реки плавати нельзя для того, что льды большие по морю ходят , да и каменная гора-Камень, который от Байкала идет до океанского моря и в море также прошел будто стеною и никто его конца не знает, а проведывать нельзя, а суды разбило, а сказывают, что тот камень идет до самого западного Индия до Нового Света» (28, с.161, 33, с.41).
Правда, он не отрицает возможность плавания на далекое расстояние из устья Амура на север к устью ряда рек. Видимо, он не составил окончательного мнения по поводу решения этой великой географической проблемы о проливе между Азией и Америкой.
В другом месте «Сказания» Сапфарий утверждал, что против устья Амура лежит большой остров, то есть Сахалин: «Вышепоименованная река Амур гористая и лесистая и в окиан впала одним своим устьем, и против того устья есть остров великой и живут на том острове многие иноземцы и гиляцкие народы» (28, с.162). Правда, он ошибочно преувеличил длину и ширину Сахалина (1500 и 300 км, тогда как истинные размеры соответственно 948 и около 100 км). Видимо, он присоединил к нему о. Xоккайдо. Спафарий первый отметил суровость климата острова («великие снега и стужи») и первый привел правдивые и довольно полные сведения о населяющих Нижний Амур и частично Сахалин гиляках (40, с.146).
Таким образом, Спафарий намного точнее представлял себе выход из устья Амура и положение Сахалина, чем выдающиеся мореплаватели конца XVIII — начала XIX в. Лаперуз, Крузенштерн и другие, кто считал устье Амура несудоходным, а Сахалин — связанным перешейком с материком. Только мужество и настойчивость помогли адмиралу Г. И. Невельскому доказать в середине XIX в. то, что русские первопроходцы знали уже в XVII в.
Следует отметить, что в «Сказании» Спафарий перечислил и реки, впадающие в Охотское и Берингово моря: Лама (Уда), Охота, Тавуй, Тодуй, Пенжина и некоторые другие, в том числе и р. Анадырь. На этом завершим рассказ о выдающемся описателе Сибири и дальневосточных земель XVII в. Николае Гавриловиче Милеску Спафарии.