Показать сообщение отдельно
Старый 13.12.2017, 17:27 #90
Аватар для Василич
Василич Василич вне форума
 
Регистрация: 31.08.2016
Адрес: Россия
Сообщений: 28
Василич Василич вне форума
Аватар для Василич
 
Регистрация: 31.08.2016
Адрес: Россия
Сообщений: 28
По умолчанию

Жениться вам пора настала,
Но коль невест в округе нет,
На Кеть езжайте, для начала.
У остяков полно девчат,
А женихов для них немного,
Но в воровстве коль уличат,
Судить вас будут очень строго».

***
Ввиду того, что этнос мал,
Женился кто на ком попало,
А потому он угасал,
Чего у предков не бывало.
Найти невесту вне родни
Считалось счастьем у тунгусов,
А потому подруг везли
Из дальних стойбищ и улусов.

Когда отказы женихи
И в этих станах получали,
Тогда, чтоб семьи завести,
Невест тунгусы воровали.
Родив двоих детей, жена
Домой с подарками бежала,
Побыв там месяц или два,
Вернувшись к детям, вновь рожала.

Два брата, стукнув по рукам,
Не вняв провидицы совету,
Помчались тут же к остякам,
Решив тайком украсть невесту.
Забрав три короба с едой
И двух оленей малолеток,
За Ломоватою рекой
Шалаш поставили из веток.

Глава седьмая

В прохладе раннего утра,
Умывшись горькими слезами,
Сидела Ильга у костра,
Беззвучно двигая губами:
– "Идти назад я не могу,
В тайге – ни спрятаться, ни скрыться,
Не пожелаешь и врагу
Торуму служкой * уродиться».

Когда беглянка шла мху,
Она, услышала, вдруг, стоны,
Как будто плакал кто вверху,
Справляя чьи-то похороны.
А там, на высохшей сосне,
Как провинившаяся шлюха,
Иль раб, распятый на кресте,
Была привязана старуха. *

Её накрыли комары
Кровососущим одеялом,
Глаза ещё были видны,
Но тело всё, как уголь стало.
К старухе Ильга подойдя,
Пыталась снять её оттуда,
Но та восстала: «Прочь, змея...
Моё болото... Вон отсюда...

Мой сын сказал, чтоб сдохла я,
Поскольку стала всем обузой,
Так умирала мать моя,
Умру и я – не буду грузом».
Сказав последние слова,
Как предисловие для тризны,
Её седая голова
Навеки смолкла в этой жизни.

Живя законами тайги,
Где сильный прав, а жертва плачет,
Порой, иные остяки,
Как звери жили, не иначе.
Пока ты молод – нужен всем,
А дряхлый – пусть объедки гложет.
Прожил свой век – уйди совсем,
Болотный дух тебе поможет.

***
Как лист осиновый дрожа,
Она бегом по мху пустилась.
Намясь за день, чуть дыша,
У кедра выспаться решила.
Приснился сон: стоит скала...
Под ней песок река лизала...
Вверху кружили два орла,
Внизу крестом изба стояла…

Вдруг, кто-то Ильгу стал душить.
Накрыв сетями, руки вяжет,
Она кусаться стала, выть,
Сопротивляться подлой краже.
Тогда ей вех* преподнесли
И в сон безвольный погрузили,
Затем, в сетях, подняв с земли,
На горб олений положили.

То Васька с братом, ясным днём,
Украв невесту, к лесу мчались.
Поймают коль – сожгут живьём,
Суда за кражу все боялись.
А Ильга, мудро рассудив,
Наверно так угодно Богу,
Простив обидчиков своих,
Сидела молча всю дорогу.

Увидев вещую скалу,
Во сне сулившую удачу,
Вдруг, поняла, что наяву
Недавний сон сбываться начал.
К тому же Васькина родня
Без лишних слов её признала,
Постель из тёплых шкур стеля,
Спокойной ночи пожелала.

Глава восьмая

Придя наутро к Ильге в чум,
Василь ей крикнул: «Хватит хныкать…
А то проплачешь бабий ум,
И жизнь одной придётся мыкать.
Когда ты станешь мне женой,
Поймёшь, что нет милее Васьки,
И пусть, не муж я нынче твой,
Не откажусь от женской ласки.

Поверь мне, Ильга, я не тот,
Кто хочет взять невесту силой,
Но и не жалкий идиот, –
Расстаться с девушкой красивой.
Когда у нас родится сын,
На месяц съездишь в гости к маме.
А нынче я твой господин,
Что прикажу, то делать станешь!»

«Какой же, Васька, ты свинья!..
– Сказала Ильга, возмущаясь, –
Ты, словно вор, украл меня,
И просишь ласки, не стесняясь?
Так знай, что мой отец-шаман,
Как только в небе выйдет месяц,
Убьёт тебя за твой обман,
А черти за ноги повесят.

Я с детства духу отдана,
Чтоб стать ему покорной служкой,
И буду век ему верна,
Поскольку он – небесный муж мой.
Даю тебе минуту срок,
Чтоб ты за кражу повинился,
А нет, – умрёшь, мой «женишок»,
Жалея горько, что родился».

Тунгус от Ильги отскочил,
Со страху горлом поперхнулся,
По-волчьи жалобно завыл,
Рукою, было, замахнулся,
Но глаз задёргал нервный тик,
Виденье страшное мелькнуло,
И весь его парадный шик,
Как будто ветром шалым сдуло.

– «Ты – подколодная змея! –
Воскликнул Васька, заикаясь, –
Исчезни мигом из жилья,
И сгинь со свету, ведьма злая!»
Ударив Ваську по спине,
Она вскричала: «Боже правый
Да будет милостив ко мне,
Не я, а ты хотел забавы!

Ты лучше вот что мне скажи:
Живёт у вас шаманка рода?»
– «Живёт, в избушке у скалы,
Она провидица народа».
– «Теперь понятно, почему
Меня в тайге ты заарканил,
И по велению чьему
Случились все несчастья с нами!»

И, вдруг, их ругань прервала
Сама Устинья от порога:
– «Шаманкой сроду не была,
И не желаю гневить Бога.
А ты, красавица, права,
Что я виновница событий,
Моя седая голова
Не лишена благих наитий.

Тебя же, Васька, я прошу
Простить меня великодушно,
За то, что с братом к шалашу
Умчались вы тогда послушно.
Я знала, милый, наперёд,
Что украдёшь ты деву эту,
И, что она ко мне придёт
На задушевную беседу.

А ты, шаманская душа,
Не смей пугать Торумом Ваську,
Ты тоже будешь хороша,
Когда сниму с тебя я маску,
Да лучше в ноги поклонись,
За мной, подстроенную кражу,
А ты, родимый, не сердись,
И не горюй, я всё улажу.

***
Забрав её к себе домой,
Святой водой лицо умыла,
Поставив свечку пред собой,
Устинья прошлое открыла:
– «Отец твой духам клятву дал,
Что ты в роду шаманкой станешь,
А если нет, пообещал
Убить тебя, коль их обманешь.

Я, силой, данной свыше мне,
Тебя от клятвы избавляю,
А связь, рождённую во тьме,
Как сеть паучью, обрываю!
Шаманский дар в тебе исчез,
Душа от зла теперь свободна,
Иди, целуй священный крест,
И будешь Господу угодна!»

Сначала Ильга затряслась,
Как в комариной лихорадке,
Затем слезами залилась,
В эпилептическом припадке,
Потом, как будто что нашло,
Ужасным криком закричала,
Но, вдруг, внутри пошло тепло,
И… пелена с души упала.

К иконе Спаса подойдя,
Она промолвила в бессилье:
– «Помилуй, Господи, меня
И помоги рабу Даниле!»
Устинья Ильгу обняла:
– «Коль сильно любишь, Он поможет.
Молись усердно, дочь моя,
И я молиться буду тоже».

Затем Устинья, как во сне,
Ей день сегодняшний открыла:
– «Я вижу стойбище в тайге,
К нему спешит твой муж, Данила.
Ружьё висит через плечо,
В глазах тревога и усталость.
Спросил он тестя своего,
Куда, мол, Ильга подевалась.

Отца-то как зовут?» – «Елдан».
– «Неправду он ему поведал.
Скрывая собственный обман,
Шаман родного зятя предал.
Мол, та, рыбача на Кети,
В грозу большую утонула,
Лишь обласок пустой нашли,
А тело в омут затянуло.

Твой муж три дня ни пил, ни ел,
Поверив в россказни шамана,
Он даже прядью поседел,
В словах не чувствуя обмана.
А маму как твою зовут?»
– «У мамы имя Евдокия».
– «Она сказала: «Тесть твой плут,
Не виновата в том стихия.

Остяцкий дух ей приказал
Забыв тебя, работать служкой.
Вот тесть твой дочку и прогнал,
Чтоб вы не видели друг дружку.
Иди, Данила, поутру,
Ищи в тайге свою подругу,
Да захвати её сестру,
Та лучше знает всю округу».

Устинья плакала душой,
А Ильга – горькими слезами,
Пытаясь вырваться домой
И поклониться в ноги маме.
– «Устинья, к ним меня пусти!» –
Кричала девушка, рыдая.
– «Не надо, Ильга, потерпи». –
Сказала та, слезу глотая.

Глава девятая

Не зря любила вся родня
Сестрёнку Ильгину Марфушу,
За кроткий нрав её хваля
И за отзывчивую душу.
Искать пропавшую сестру
Она немедля согласилась,
И, вместе с зятем, поутру,
В тайгу на поиски пустилась.

Болото с Марфой перейдя,
Данила, вдруг, остановился:
В траве примятой, возле пня,
Знакомый камешек светился.
И, вдруг, он вспомни: «Я его
Видал на Ильгином монисто.
¬Да что же тут произошло,
Неужто дело здесь нечисто?»

Следы их дальше повели,
И, в центре солнечной полянки,
Они шалаш пустой нашли
С платком из синей домотканки, *
А рядом, где росли кусты,
Олений след на тропке узкой,
И туесок из бересты,
С узором жителей Тунгуски.

Марфуша сразу поняла:
– «Её тунгусы здесь украли!
Они в последние года
Наглеть, однако, сильно стали.
Пускай не близки их края,
Но след укажет нам дорогу.
Не будем тратить время зря,
Идём, Данила, на подмогу!»

***
В тунгусском северном краю
Берёзки пляшут в хороводе,
Таёжный дух, как свет в раю,
Над всем главенствует в природе,
Тунгуска бьётся в берега,
Стремясь к седому Енисею,
В дрожащем мареве скала
Из мха вытягивает шею.

На голове её орёл,
Гнездо с птенцами охраняя,
Очами грозно смотрит в дол,
За каждой тварью наблюдая.
Заметив путников, он взмыл,
Паря над дикими лесами,
А те, не видя его крыл,
Всё шли оленьими следами.

И, вдруг, сквозь дебри и листву,
Закуковала им кукушка,
И тут же, как по волшебству,
Пред ними выросла избушка.
Внутри её на образа
Молилась Ильга в парке * длинной,
Знаменье крестное творя,
Перед иконою старинной.
Василич вне форума   Ответить с цитированиемОтветить с цитированием