[Евгений Тихомиров]

Изучая долгие годы гадаловскую тему, меня всегда интересовало, как работал Н.Н.Гадалов, один из самых деловых и известных людей в Красноярске в те годы. Какие можно было бы привести случаи из его работы, связанные с какими – то внезапно возникающими ситуациями. При встрече в Ленинграде с Александром Николаевичем Гадаловым, меня многое интересовало из жизни его отца, особенно, как он руководил своим пароходством.
«Когда мне было лет 10, - рассказывал Александр Николаевич, - в летние дни часто бегал к отцу в контору пароходства. Мы жили в центре Красноярска, на пересечении улиц Воскресенской и Дубенского переулка. Пароходная контора отца находилась близко, на берегу Енисея. Тут же находился и вокзал для пассажиров, в котором размещалась касса для продажи билетов на пароходы. И хотя у отца были заместители по пароходству и управляющий, однако, он сам следил за делами пароходства и работой сотрудников. Отец уходил на работу в контору рано утром и работал там весь день. Он занимался организацией разных дел пароходства, следил за его финансовым положением, за тем, как идет очередная посадка на пароход, загрузка грузами барж. Проверял, как готовится выделенный пароход на воскресный день для бесплатной прогулки горожан по Енисею, по окрестностям города, в качестве благотворительности».
«Возникали в конторе и непредвиденные случаи, - продолжал рассказывать Александр Николаевич, - которые отец моментально разрешал. Как–то однажды, по какой–то причине на работу не вышел кассир, мигом образовалась толпа из пассажиров. Отец отправил меня сбегать домой за Иваном Семеновичем Дунаевым. Иван Семенович – двоюродный брат отца по матери, тоже сотрудник пароходства, жил в нашем доме этажом ниже. Для нас – пацанов Иван Семенович представлялся необычным человеком, был большим любителем спортивной борьбы. Часто теплым летним днем, на зеленой лужайке перед домом, которая служила неким импровизированным борцовским ковром, организовывал борцовские поединки, в которых участвовал и сам. (В моем «Гадаловском фонде» есть фотография, на которой сфотографирован Иван Семенович во время шуточной спортивной схватки с известным красноярским коммерсантом Петром Ефимовичем Шмандиным. – Л.К.). Мы с Иваном Семеновичем быстро прибежали в контору, и отец поручил ему продажу билетов на пароход. Так, по инициативе отца была моментально устранена очередь пассажиров при покупке билетов».
«Вообще, отец был сильно занятой человек, - продолжал Александр Николеевич. – То он по неотложным делам отправлялся в городскую думу, членом которой был, то в контору золотопромышленного общества, а то ему надо было побывать в одном из благотворительных комитетов или обществ и проверить поступление отправленных им денег на нужды детского приюта или учебного заведения, которые он попечительствовал. В нашем доме, в кабинете отца, часто бывали сотрудники пароходства или золотопромышленной компании, особенно управляющие или бухгалтеры. Они приносили для просмотра отцу промежуточные или заключительные отчеты, финансовые балансы. Приносили сведения о сдаче добытого золота в государственную золотосплавочную лабораторию, уведомление о результатах прошедшего золотопромышленного сезона, об оплате в государственный банк всех налогов, подготовленные для подачи в газеты сведений за прошедшую навигацию и сезонную операцию по золотодобыче. Да и вечерами, находясь дома, часто был занят, читая разные поступившие документы, которыми стол в домашнем кабинете был весь завален. Среди документов были разные сводки по торговле, по понедельной добыче золота на приисках, графики перевозки пассажиров и грузов на пароходах и баржах, разные чертежи по ремонту деталей пароходов и золотопромывальной драги, тут же лежала переписка с российскими и иностранными фирмами. В последние годы перед революцией при анализе разных документов помогал старший сын Иннокентий, окончивший юридический факультет Петербургского университета. В минуту отдыха, в кругу семьи, мы все вместе собирались в отцовском кабинете», - не переставал извлекать из своей памяти Александр Николаевич, что–то интересное о годах жизни своей семьи».
Перед встречей с Гадаловыми в Ленинграде, я как бы предвосхищая события ближайшего времени, собирал материалы о Гадаловых с последующей их публикацией в красноярских, сибирских и московских газетах, и часто бывал около гадаловского дома и хорошо знал, где находился кабинет Николая Николаевича Гадалова, и даже с согласия жильцов дважды в нем побывал. Бывший кабинет Н.Н.Гадалова – большая просторная комната, находился на втором этаже, в угловом простенке, со стороны уличной стены.
По рассказу сына, отец был душой большой семьи, ее камертоном, в семье его все безумно любили и сильно радовались, когда он находил свободное время, чтобы побыть вместе с большой семьей.
«Мы собирались всей семьей в кабинете отца, - рассказывал тихим голосом потомок Гадаловых с большой любовью о семье, - и первой начинала старшая сестра Людмила».
Людмила была любимицей в семье, и было за что любить и ею гордиться. Она была исключительно образованной молодой женщиной, окончила Петербургский и Дрезденский университеты, получила профессию музыковеда, впоследствии работала преподавателем музыки, одновременно учила учеников и немецкому языку, проявив себя опытным педагогом.
«Людмила музицировала на рояле, - продолжал рассказывать Александр Николаевич, - а мы все ее слушали. Потом в разговор включался отец, извлекая из своей памяти и перечисляя всех, кого он знал из гадаловского рода».
Порою рассказы Александра Николаевича Гадалова были настолько интересными и увлекательными, и казалось, что перед нами ярко проплывает прошлое губернского города Красноярска.