[Евгений Тихомиров]

Само плавание проходило отлично. В том смысле, что оно существенно отличалось от классического, привычного всем, сплава и походило на какой-то бег с препятствиями. Приходилось постоянно спрыгивать с катамарана и брести по воде, проводя наше судно среди бесчисленных камней и отмелей. Признаться, довольно нервозное занятие.
Такое «плавание» продолжалось до устья Большой Порожной, после чего ситуация изменилась. Печора, приняв в себя воды Большой Порожной, стала глубже. Появилась возможность для нормального сплава. Информация оказалась верной.
Примерно через два километра от устья на правом берегу, среди елей, увидали избу. Пришвартовались. Поднялись к избушке, которая оказалась баней. Судя по свежим брёвнам, срубили её недавно и, что называется, на совесть. Приятно смотреть.
От бани идёт тропа, которая упирается в старую деревянную лестницу, уходящую от самой воды на пригорок. Берег здесь крутой и высокий.
Поднявшись по лестнице, вышли на большую поляну. На поляне стояла изба – типичное охотничье зимовье, рядом крытая веранда с печкой, чуть поодаль лабаз, такой же новенький, как баня, с висящим на двери замком.
Людей нигде не было. Мы вошли в дом, дверь которого была не заперта. Внутри обычный для таёжной избы интерьер: широкие нары, занимавшие большую часть пространства; печка-буржуйка и узкий длинный стол вдоль стены с окном. На стене возле входа какая-то одежда, у двери старая обувь, под столом пустые пластиковые бутылки. На столе стандартные мелочи: спички, соль, огарок свечи, эмалированная кружка – неизменный атрибут таких вот зимовий и т. д.
Судя по ряду признаков, например, по отсутствию продуктов в доме, да и по самой обстановке, которая царила в нём, постоянно здесь не проживали. Но за местом следили. Всё такое добротное, ухоженное. Чувствовалась рука хозяина. Одна баня с лабазом чего стоили. А веранда. Не хуже, чем на кордоне у Кузьмича из известного фильма.
Так что же это за место? На кордон не похоже. Там живут постоянно, круглый год. Здесь же видно, что бывают наездами. Для охотничьей избы слишком хорошо. Да и какая охота – заповедник. Сошлись на том, что это строилось для нужд заповедника. Дабы его сотрудникам было, где разместиться во время проведения полевых работ. Как потом выяснилось, это предположение оказалось верным.
А дождь не прекращался. Только сейчас, оказавшись под крышей, я понял, насколько промок. Было бы глупо покидать столь внезапно обретённый кров и продолжать движение. Нужно было просушить вещи, включая спальники и палатку. В протопленной избе это будет сделать лучше всего. Да и торопиться нам некуда. Поставленную на сегодня задачу мы выполнили. Катамаран собрали, неприятный участок по мелководью прошли. Впереди 120 км спокойного сплава по заповедной Печоре, что течёт среди девственной тайги и не знает нашествия многочисленных туристов. Спокойная умиротворённая красота, где неуместны ни суета, ни спешка.
Вот и мы решили некуда не спешить, растянуть удовольствие.
На следующий день встали, как обычно, в шесть утра. Шёл дождь. Легли спать. Встали в восемь. Дождь. Легли спать. В девять часов я вышел на улицу, оценить обстановку. Дождь почти прекратился, но был готов возобновиться в любой момент с прежней силой. При желании можно было бы выдвигаться, но такого желания я в себе не обнаружил. Напротив, мне захотелось остаться и провести здесь ещё денёк. Люблю я подобные избы, затерянные в таёжной глуши. Да и баню мы вчера не топили. Ещё один повод, чтоб задержаться.
Вернувшись в дом, я поделился своими соображениями с Артёмом. Идея ему понравилась. Особенно по части бани. Решено. Сегодня у нас банный день.
С дровами для бани пришлось повозиться. За домом был дровяник. Там лежали напиленные чурки и топор. Вчера мы раскололи несколько, чтобы протопить избу. Но чурок было немного, и для бани мы их брать не стали. А то бы извели весь запас дров, что, разумеется, нехорошо. Поэтому пришлось попотеть, распиливая поваленный кедр, обнаруженный неподалёку от бани. Кололись кедровые чурки тоже не без труда. Зато баня удалась на славу! После жаркой парилки да в холодную воду Печоры… Незабываемо.
Утром, встав как обычно в шесть, я вышел, посмотреть погоду. Небо хоть и не было безоблачным, но вселяло определённую уверенность в том, что у дождя сегодня выходной. Что ж, вперёд, на галеры! Весла уже истосковались.
Быстро собрались и спустились к реке. Отвязали катамаран, закрепили рюкзаки на баллонах, оседлали их и отчалили от ставшего почти родным берега.
Километров через двадцать после старта у правого берега заметили надувную лодку. Причалили. От берега в лес уходила тропа и вела к избушке, что виднелась среди деревьев. Из неё вышел человек и направился к нам. Подошёл. Поздоровались, разговорились. Выяснилось, что это бывший сотрудник заповедника. Сейчас живёт на Ямале. Говорит, что скучает по этим местам. Вот, взял отпуск, приехал.
Сюда его забросили на моторке. Обратно сплывёт своим ходом. Но это недельки через две. А пока поживёт здесь. Кстати, от него узнали, что всего на Печоре четыре кордона. Остальные несколько изб, включая ту, в которой мы ночевали – это стационары, и предназначены они, как мы правильно предположили, для проживания сотрудников заповедника во время проведения полевых работ.
Также узнали, что до ближайшего кордона – Шежима – 22 километра. Расположен он рядом с устьем Большого Шежима – правого притока Печоры. Хозяина зовут Виктор. Сейчас у него гостит сестра с другом, и живёт волонтёр из Москвы. Про нас они уже слышали. С маньпупунёрского кордона сообщили. Так что ждали. Отлично. Там и заночуем.
В половине шестого мы прошли устье Большого Шежима и пришвартовались у высокого скалистого берега, на котором стоял кордон.
Раньше здесь была деревня, и несколько домов сохранилось до сих пор. Так что Шежим – это не одиноко стоящая изба с сараем и баней, а целое поселение. Правда домишки уже старые, покосившиеся и для жилья пригодные разве что летом.
За исключением того, в котором живёт Виктор. Этот добротный дом резко выделяется среди остальных. К нему и направились.
Виктор встретил нас радушно. Проводил в дом.
- Значит, вы и есть те двое из Екатеринбурга. Наслышан. Не часто теперь по Печоре сплавляются. Всё больше по Илычу.
На печке закипел чайник. Виктор разлил по кружкам чай, нарезал хлеб и поставил на стол миску с малосольным хариусом.
- Ужин ещё не готовили. Закусите пока с дороги, а то до вечера ещё далеко.