[Евгений Тихомиров]

В 1783 году императрица Екатерина II пожаловала городу 8 тысяч рублей на строительство каменного двухэтажного храма с колокольней. Средства также поступили и от прихожан. В июле 1800 года архимандритом Крестного монастыря Никоном (будущим Патриархом) был освящен нижний храм Михаила Архангела, 17 мая 1814-го преемником Никона Кириллом - главный Свято-Троицкий, а 2 июля 1837 года - придел нижнего храма в честь святителя Николая чудотворца10.
+ + + Занимавшая выгодное географическое положение Онега с давних пор являлась не сказать чтобы крупным, но заметным торговым центром. Поначалу торговля носила преимущественно меновый характер. Из Вологодчины сюда доставляли льняное плотно, сукна, кожи, сало, масло, обратно везли соль, семгу, продукты зверобойного промысла. Отправляли онежане и торговые суда за границу, пока построивший Санкт-Петербург Петр I не запретил вывозить все товары, кроме леса, через беломорские порты.
С городом связана деятельность графа П. И. Шувалова - фаворита императрицы Елизаветы Петровны. Получив в 1752 году во владение местные соляные и зверобойные промыслы, в 1755-м он добавил к ним еще и лесные. Однако вскоре (1761) Петр Иванович продал все свои онежские владения обрусевшему англичанину Вильяму (Василию Васильевичу) Гому, который со временем превратился в фактического хозяина на реке Онеге, имея право беспошлинно вывозить за море до 600 тысяч деревьев в год. К 1764 году Гом владел тремя лесопилками, двумя корабельными верфями, канатной фабрикой, прядильным двором. Из-за мелководья большие корабли с моря не могли подходить к лесопилкам, поэтому Гом на Кий-острове оборудовал причал, куда распиленный лес доставлялся баржами для перегрузки его на морские суда. Таким образом, Онега вошла в число крупнейших лесных портов севера России; ее по праву можно считать одной из колыбелей отечественной лесопильной промышленности и лесного экспорта.
Однако кипучая деятельность В. В. Гома вскоре иссякла. Он варварски истреблял северные леса, использовал многовековые корабельные сосны на постройку плотов и барж, сжигал их в топках смолокурен, а то и просто бросал гнить штабелями по берегам сплавных рек. Вместе с тем англичанин оказался любителем коммерческих авантюр, в которые вкладывал и свои, и казенные деньги. К 1769 году его долги составили полтора миллиона рублей. Казна поручила управление Онежским лесным торгом архангельскому чиновнику Гауману, а в 1774 году часть предприятий Гома и вовсе была закрыта. Онежский же торг перешел под особое попечение Вологодской, а затем Архангельской казенных палат. 18 марта 1783 года императрица Екатерина II своим указом повелела «дело Гома» «почитать оконченным». Вот как описывает тот же П. И. Челищев последствия этого «дела»: «Я там видел заготовленный англичанином Гомом для строения кораблей лес, которого лежит вдоль на версту, да поперек сажен на сто, и гниет он, не покрытый и не складен, понапрасну. А <...> если из любопытства рассмотреть в лесу, то на каждой версте такового для строения кораблей гниющего лесу можно найти полмиллиона дерев. Содрогнуться должно, увидев, сколько сей зловредный бродяга в пятнадцать лет начудодеял. <...> В оном г. Онеге канатная фабрика и прядильный двор в большом заведении, но тому, как оное строение канатная фабрика и прядильный двор за упадком того англичанина уничтожились, <...> и оные фабрики, заготовленный им для корабельного строения лес и выше показанные пильные мельницы, за занятые тем англичанином Гомом из казны деньги, все осталось в казенном ведомстве и распоряжении и теперь уже корабельного строения нет, и канатная фабрика с прядильным двором стоят пусты, и величайшие заведения строений брошены на сгниение»11.
Казалось бы, столь неудачный опыт привлечения иностранцев к «освоению русских богатств» должен был чему-то научить тогдашних государственных мужей. Не научил... Казна, принявшая под свое крыло бывшее хозяйство Гома, повела дело опять же в стиле «империи Гома». Да и что в том удивительного, если руководить этой доходнейшей отраслью продолжали иностранцы, служившие еще при В. В. Гоме - в частности, швед Ниман. «Нигде и никогда не было выдумано вреднее для истребления леса заведения, как в Онежской лесной конторе, и способнее к тому не бывало человека, как сей нерадивый Ниман, природою швед, по званию купец, по должности директор, а по промыслу - разоритель», - сетовал П. И. Челищев12.
Засилье иностранцев на онежских лесных промыслах продолжалось вплоть до революции 1917 года. Нанесенный ими ущерб не восстановлен и по сей день. Занятые когда-то ценными сосновыми породами площади ныне заросли мелколиственным лесом, годным разве что на топку деревенских печей...
+ + +
Окончательно границы Онежского уезда определились лишь в XIX веке. «Онежский уезд Архангельской губернии, лежащий по восточному и южному берегам Онежской губы Белого моря, простирается от нее по прямой линии на юго-восток длинною и суживающейся полосой, гранича с уездами: на севере с Архангельским, на востоке - с Холмогорским и Шенкурским, а на западе - с Повенецким и Кемским. <...> Из 23079 квадратных верст по 1850 год выделено под корабельные рощи и нанесено на план 78 053 десятины 1 551 сажень. Сколько за тем находится под прочими лесами, болотами, реками, озерами, того с достоверностью определить нельзя, потому что генерального межевания уезду не было. Пахотной же земли полагается примерно 7 036 десятин 805 сажен, сенокосной - 13 455 десятин 1 812 сажен и под усадьбами 321 десятина 782 сажени; следовательно всего удобной 20 813 десятин 999 сажен»13.

«