с какого места можно считать Дон судоходным, даже для нашего катера, с осадкой с о
Я не смог удержаться, размещаю здесь это интереснейшее, на мой взгляд, повествование, поскольку меня буквально заворожил буквально сочный и яркий рассказ "круизе" по Дону и Волге на моторном катере...
Конечно же у нас еще нет много чего. для "цивилизованных2 водных путешествий в том числе и береговой инфраструктуры нет практически, но у нас только есть красоты. пейзажей. столько прекрасных мест. радующих душу и сердце, что горевать нам нет смысла, поскольку инфраструктуру мы точно создадим рано или поздно. а вот такой красоты и чудесных мест больше в мире уж точно ни где просто нет. да и не будет никогда! http://evolmotors.ru/puteshestvie-na-katere-2009 Часть I В течение последних почти 20 лет я проводил отпуск в восхитительном местечке недалеко от деревеньки Старый Дон, в Волгоградской области, в глухом лесу, в 10 км от ближайшего жилья, пользуясь дарами природы, необыкновенно вкусной рыбой, изобилием раков, фруктов и ягод, и у меня возникло глубочайшее чувство любви к реке Дон. Любая информация о событиях, обычаях, песнях, истории, воспринималась с живейшим интересом. Пытались исследовать, совершая недалекие плавания на резиновой моторке, как преимущественно вверх на км 20, так и вниз км на 10, ведь в случае поломки мотора подняться против течения на веслах более 2-3км - задача практически невыполнимая. Нашей целью было совершить путешествие до Каспийского моря, по достаточно быстрому течению Дона, и вернуться обратно в Москву по практически стоячей воде Волги (выше Волгоградской плотины). Мы хотели пройти от начала среднего Дона, совершив кольцо по двум великим российским рекам, побывать в глухих, живописных местах, куда не доберешься на автомобиле, выяснить с какого места можно начать путешествие по Дону на катере, сколько потребуется времени, топлива, есть ли возможность где-то заправиться и возможно ли вообще свободно и безопасно путешествовать по рекам нашей Родины. После мучительных выборов всевозможных надежных, экономически выгодных плав- средств с явной ориентацией на отечественного производителя, был приобретен с рук американский 7.5 метровый алюминиевый катер North River SeaHawk -24. 2006г. выпуска. Не хочу рекламировать иноземного производителя, но лодка, правда, замечательная. Во-первых, катер был в идеальном состоянии с ‘’пробегом”- 70 моточасов. Главный двигатель – дизельный - Volvo Penta, D – 4, 225 л/с, позволяющий под любой нагрузкой развивать до 65 км/ час, а по течению еще больше. Вспомогательный двигатель Хонда–20, с дистанционным управлением в кокпите. Топливный бак для главного двигателя -460л и 15л для Хонды. Расход топлива на скорости 52- 55км/ час, или 3200 об/мин – 28 л/час. Катер был укомплектован ходовым тентом, холодильником и дизельной плиткой, позволяющей сварить в течение 30 мин 2 чашки кофе. Так как катер имел выраженный аскетический вид, как снаружи, так и внутри, нами были произведены дополнительные работы: рубку отделали деревом и кожезаменителем, после предварительной шумо и термоизоляции, сделаны дополнительные полочки и ящички, установлены рыбопоисковый эхолот «Raynmarrin», в целом достаточно надежный и мало искажающий действительность, картплотер «Northstar” – производитель Новая Зеландия - выше всяческих похвал и немного дешевле и значительно качественнее других аналогов. Также установлен компас, радиостанция «Гранит» очень низкого качества: переговариваться возможно только с выключенным двигателем, 2 раза ломалась и в самые неподходящие моменты во время шлюзования. Установлены гигрометр, термометр и часы, очень красивые, но тут же вышедшие из строя. Дополнительно поставили отопитель «Vebasto”, позволяющий отапливать - как раздельно, так и вместе - рубку и кокпит, беда только в том, что устанавливала отопитель и переделывала забор топлива для штатной американской плитки-отопителя российская компания, и поэтому эти нужные нам приборы в экстремальных ситуациях не работали. В заключение добавлю, что были сделаны две выдвижные переносные скамеечки, которые вместе с капотом моторного отсека образовывали дополнительное спальное место, а иногда и на двоих, таким образом, число спальных мест было доведено до 4х условно комфортных и до 6 в исключительных случаях. Снизу к скамеечке был прикреплен 12л газовый баллон со съемной плиткой – нашей надежной кормилицей и обогревателем. Одной из главных задач было выяснить, с какого места можно считать Дон судоходным, даже для нашего катера, с осадкой с опущенной рулевой колонкой 0.9м, а с полностью поднятой - 0.6м. . Найти ответ нам так и не удалось, некоторые наивно утверждали, что ниже Воронежа уже активно курсируют баржи. Другие, еще более наивные, считали, что уже с начала верхнего Дона. Поэтому решено было начать путешествие весной, как можно раньше, по ‘‘’большой воде,’’ и выше Воронежа от Галичьей горы. Вторым немаловажным вопросом было, разрешена ли навигация в начале мая по Дону. В, нашем запутанном законодательстве четкого ответа также не найдешь, со слов знакомых инспекторов ГИМС, с открытием навигации ходить по ВВП под мотором можно везде, кроме заповедных зон для нереста, оговоренных законодательными актами РФ или субъектов РФ, которые недоступны рядовому пользователю. Дни, пока мы добирались до Дона или просто стояли на одном месте, в счет дней нашего путешествия не принимались. Рано утром 10 мая из поселка Малаховка на прицепе, буксируемом грузовичком «Садко» - аналог ГАЗ-66 - с опытным водителем Наилем, началось наше путешествие. Если не считать регулярных поломок грузовика и прицепа, мы быстро двигались, иногда даже до 60 км./час. По пути следования каждый пост ДПС, и даже просто каждый работник ГИБДД , зачем-то нас останавливал и тщательно проверял документы, выяснял, куда и зачем мы едем, обязательными были вопросы, сколько стоит катер, кем работаю и сколько зарабатываю. Создавалось впечатление, что сотрудники ГИБДД, были полностью уверены в том, что мы везем наркотики, террористов, оружие, заложников, и вывозим стратегические запасы Родины, нарушаем все правила дорожного движения и за все это хотим заплатить кругленькую сумму. В большинстве случаев спустя 20-30 мин., после тщательной проверки нам бесплатно желали счастливого пути. Хотя наиболее ретивые работники ГИБДД, не гнушались проводить обмеры катера с целью выявить негабаритный размер - и тогда бери денег сколько хочешь. Разрешенная ширина на наших дорогах - 2.55м, а для фур - 2.6м. Ширина катера 2.58м, и чтобы войти в габариты правдами и неправдами удалось в документах проставить ширину 2.54м. Потратив более суток на 300км, мы свернули, не доезжая Воронежа км. 100, на Задонск, пересекли Дон и стали искать подходящий спуск в районе заповедника Галичья гора. Встретив рыбака, выяснили, что чуть ниже находится понтонный мост, который давно уже не разводят, так как для этого нужны трактора, давно сломавшиеся и уже сданные в металлолом. Поэтому мы проехали очень симпатичный городишко Задонск и, доехав до понтонной переправы, сразу за ним спустили катер на воду. День уже клонился к вечеру, поэтому, накормив водителя и немного порыбачив, планировали ложиться отдыхать, но тут к нам стали подъезжать то экологическая служба, то работники ГИМС и интересоваться, на каком основании мы плывем по заповеднику. К счастью, мы заранее отправляли запрос на разрешение пройти по Дону в Воронежской и Ростовской областях. Воронеж нам разрешил и прислал разрешение - чудеса бывают, а Ростов так и не ответил. Благодаря этому разрешению нам бесплатно пожелали 6 футов под килем и уехали. Вообще мы были приятно удивлены порядком на Дону в Воронежской, и особенно в Ростовской областях: никаких браконьеров, за исключением гимсовцев и милиции, нет, можно ловить одной удочкой с одним крючком (все ловят одной удочкой), нельзя ловить на спиннинг( никто не ловит), чего не скажешь о Волгоградской области. |
1 день. Задонск – Кривоборье, 60км. 12 мая мы - мой внук, шестилетний Андрей, врач нейрохирург Михаил и я - оттолкнулись от берега, и течение нас шустро подхватило. Подрабатывая на малых оборотах основным двигателем, шли мы около 15км/час, но т.к. река была неширокая, возникало ощущение очень быстрого движения. День был теплый, солнечный, листва только-только начинала распускаться, и основной цвет по берегам был серо-коричневый в зеленоватой дымке. Вода мутная, примерно тех же оттенков, температура воды 10*С, воздуха - около 20*С. Глубины 1.5-2м., и все-таки часто чиркали о дно рулевой колонкой и 3 раза садились на мель, приходилось вылезать из катера и, раскачивая, снимать с мели. Пройдя в первый день всего около 60км, к 16.00 мы прибыли в заранее запланированное живописное местечко Кривоборье. Песчаная гора, покрытая сосновым лесом, круто поднимается метров на 100, Дон делает крутой поворот градусов на 120, глубины начинают расти, появляются ямы до 8м глубиной, на эхолоте изобилие рыбы. В Кривоборье располагается когда-то очень популярная и модная турбаза, ныне находящаяся в упадке. От берега ведет тропинка наверх, сначала мало приметная, но по ходу все более исхоженная. Ржавый подъемник с канатной дорогой напоминает о прежнем благополучии. С одышкой поднявшись наверх, упираешься в заваленный мусором бассейн с фонтаном, а когда-то здесь плавали рыбы, водившиеся в Дону, и отдыхающие выпускали туда свои трофеи, а затем из живой рыбы готовили ужин. Выше появляются маленькие старенькие, с просевшими крышами финские дачки, органично вписавшиеся в лес. Сейчас директором турбазы работает Мишин товарищ Володя и пытается, едва сводя концы с концами, что-то построить, что-то отремонтировать, а то и просто сохранить до лучших времен. Володя нас радушно встретил, и мы отправились ловить рыбу на уху, т.к. должны были подъехать еще трое Мишиных друзей. С помощью Володи поймали около ведерка преимущественно донских бирюков - так называют здесь рыбу, похожую на ершей. Попадались крупные экземпляры, до 30 см длиной и около 300г весом. Уха из бирюков действительно восхитительна, наверное, одна из лучших, а пробовал я всякую: и из окуней, и из судаков, лещей, лосося, и даже из стерлядки. Вечер прошел очень душевно и радостно за рассказами о Доне, путешествиях и рыбалке. Только вот суточная доза алкоголя -100г на душу в день - была сильно превышена. Расходились долго, с песнями и купаниями в ледяной воде, правда, добровольно купался только один из гостей, второй - глава местной администрации - то ли с высоты своего положения, то ли чтобы быть ближе к народу,- искупался в одежде и обуви.
2 день. Кривоборье – Горожанка, 10км. Погода хмурая, периодически накрапывает дождик. Отходя от Кривоборья, сделали почетный круг, и из воды выскочила целая стая крупных толстолобиков. Через 3-4 км река стала мелеть, часто задевали за дно, в конце концов, подняли рулевую колонку и пошли на вспомогательном двигателе. Старались держаться поближе к крутому берегу, постоянно лавируя от одного берега к другому. Вскоре показалась на левом берегу деревня Горожанка, о мелях в этом месте нас предупреждал Володя. Пройдя практически всю деревню, мы основательно сели на мель, попытки сняться вспомогательным двигателем закончились поломкой охлаждающей системы: водяные каналы забились песком. Пока раскачивали и откапывали катер, все сильно переохладились, зуб не попадал на зуб. Дождик усиливался; недолго поработав, вышла из строя сначала одна, а затем и вторая печка. Согревались газовой плиткой, на которой грели чайник. Шестилетний Андрюша плакал и просился к маме домой. К счастью, к нам подъехал рыбак Володя, узнав в чем дело, забрал Андрюшку и вызвался нам помогать. Вообще вызволять нас принялась чуть ли не половина деревни: тянули веревки , вызывали трактор. И конце концов, под вечер нас вытащили. Андрюша был накормлен Ириной, женой рыбака Володи, и играл на берегу. Нас - удивительно!!! - пригласил к себе ночевать местный житель Алексей, накормил незамысловатым, но очень вкусным ужином. Когда я позже попытался поблагодарить его в привычном нашему пониманию денежном эквиваленте, он сильно обиделся и не взял. У Алексея хороший кирпичный дом, большой участок, очень ухоженный, есть большой сад с плодовыми деревьями, грядки с зеленью и овощами, несколько соток отведено под картофель, опрятный птичник с курами, индюшками, гусями, утками, держит несколько поросят. Он и его жена питаются только тем, что сами вырастили, за исключением хлеба и молока, да еще помогают детям, которые живут в городе. За задним забором, метров через 10, начинается крутой спуск с реке. Перед самым спуском вдоль яра тянется неглубокий ров – Алексей сказал, что это бывшие окопы наших войск, оставшиеся после войны: немцы были на том берегу., а перейти на этот берег не смогли. Двигаться со сломанным вспомогательным движком не рискнули, починить самостоятельно не получилось, потому что я не взял никаких инструментов. После долгих телефонных переговоров связались с воронежскими специалистами по ремонту моторов Хонда, обещали приехать после 19.00. Все мысли в течение дня были направлены на то, как найти проход между мелями. Местные рыбаки знали глубины метров на 200 за деревней, а дальше не ходили. Забегая вперед, сообщаю, что ни о каких бакенах или просто вехах, предупреждающих о мелях, до Калача на Дону и не помышляйте. Закрадывались малодушные мысли: раз так все тяжело идет - дорога с постоянными поломками, плохая погода, поломка вспомогательного двигателя, и эти невидимые непроходимые мели - может, ну все к черту! Я стар и мое место в пансионате с массовиком- затейником?! Ровно в семь приехали замечательные мастера Игорь Журавлев и Сергей, (специально сообщаю их телефон 8 920 2139110), которые быстро перебрали двигатель, смазали крыльчатку и восстановили охлаждение, поправили отопители, взяв с нас за ремонт вместе с приездом на берег 3 тысячи рублей. В ходе ремонта Игорь рассказал, что впереди нас ждут еще км 40 мелей, а дальше он не знает, и с заправками на Дону не просто плохо, их нет, но в случае острой нужды можно позвонить им и топливо подвезут чуть ли не до Волгограда. С не спокойным чувством переночевали в доме у Алексея. Весь день стояли у деревни Горожанка. |
1 день. Задонск – Кривоборье, 60км. 12 мая мы - мой внук, шестилетний Андрей, врач нейрохирург Михаил и я - оттолкнулись от берега, и течение нас шустро подхватило. Подрабатывая на малых оборотах основным двигателем, шли мы около 15км/час, но т.к. река была неширокая, возникало ощущение очень быстрого движения. День был теплый, солнечный, листва только-только начинала распускаться, и основной цвет по берегам был серо-коричневый в зеленоватой дымке. Вода мутная, примерно тех же оттенков, температура воды 10*С, воздуха - около 20*С. Глубины 1.5-2м., и все-таки часто чиркали о дно рулевой колонкой и 3 раза садились на мель, приходилось вылезать из катера и, раскачивая, снимать с мели. Пройдя в первый день всего около 60км, к 16.00 мы прибыли в заранее запланированное живописное местечко Кривоборье. Песчаная гора, покрытая сосновым лесом, круто поднимается метров на 100, Дон делает крутой поворот градусов на 120, глубины начинают расти, появляются ямы до 8м глубиной, на эхолоте изобилие рыбы. В Кривоборье располагается когда-то очень популярная и модная турбаза, ныне находящаяся в упадке. От берега ведет тропинка наверх, сначала мало приметная, но по ходу все более исхоженная. Ржавый подъемник с канатной дорогой напоминает о прежнем благополучии. С одышкой поднявшись наверх, упираешься в заваленный мусором бассейн с фонтаном, а когда-то здесь плавали рыбы, водившиеся в Дону, и отдыхающие выпускали туда свои трофеи, а затем из живой рыбы готовили ужин. Выше появляются маленькие старенькие, с просевшими крышами финские дачки, органично вписавшиеся в лес. Сейчас директором турбазы работает Мишин товарищ Володя и пытается, едва сводя концы с концами, что-то построить, что-то отремонтировать, а то и просто сохранить до лучших времен. Володя нас радушно встретил, и мы отправились ловить рыбу на уху, т.к. должны были подъехать еще трое Мишиных друзей. С помощью Володи поймали около ведерка преимущественно донских бирюков - так называют здесь рыбу, похожую на ершей. Попадались крупные экземпляры, до 30 см длиной и около 300г весом. Уха из бирюков действительно восхитительна, наверное, одна из лучших, а пробовал я всякую: и из окуней, и из судаков, лещей, лосося, и даже из стерлядки. Вечер прошел очень душевно и радостно за рассказами о Доне, путешествиях и рыбалке. Только вот суточная доза алкоголя -100г на душу в день - была сильно превышена. Расходились долго, с песнями и купаниями в ледяной воде, правда, добровольно купался только один из гостей, второй - глава местной администрации - то ли с высоты своего положения, то ли чтобы быть ближе к народу,- искупался в одежде и обуви.
2 день. Кривоборье – Горожанка, 10км. Погода хмурая, периодически накрапывает дождик. Отходя от Кривоборья, сделали почетный круг, и из воды выскочила целая стая крупных толстолобиков. Через 3-4 км река стала мелеть, часто задевали за дно, в конце концов, подняли рулевую колонку и пошли на вспомогательном двигателе. Старались держаться поближе к крутому берегу, постоянно лавируя от одного берега к другому. Вскоре показалась на левом берегу деревня Горожанка, о мелях в этом месте нас предупреждал Володя. Пройдя практически всю деревню, мы основательно сели на мель, попытки сняться вспомогательным двигателем закончились поломкой охлаждающей системы: водяные каналы забились песком. Пока раскачивали и откапывали катер, все сильно переохладились, зуб не попадал на зуб. Дождик усиливался; недолго поработав, вышла из строя сначала одна, а затем и вторая печка. Согревались газовой плиткой, на которой грели чайник. Шестилетний Андрюша плакал и просился к маме домой. К счастью, к нам подъехал рыбак Володя, узнав в чем дело, забрал Андрюшку и вызвался нам помогать. Вообще вызволять нас принялась чуть ли не половина деревни: тянули веревки , вызывали трактор. И конце концов, под вечер нас вытащили. Андрюша был накормлен Ириной, женой рыбака Володи, и играл на берегу. Нас - удивительно!!! - пригласил к себе ночевать местный житель Алексей, накормил незамысловатым, но очень вкусным ужином. Когда я позже попытался поблагодарить его в привычном нашему пониманию денежном эквиваленте, он сильно обиделся и не взял. У Алексея хороший кирпичный дом, большой участок, очень ухоженный, есть большой сад с плодовыми деревьями, грядки с зеленью и овощами, несколько соток отведено под картофель, опрятный птичник с курами, индюшками, гусями, утками, держит несколько поросят. Он и его жена питаются только тем, что сами вырастили, за исключением хлеба и молока, да еще помогают детям, которые живут в городе. За задним забором, метров через 10, начинается крутой спуск с реке. Перед самым спуском вдоль яра тянется неглубокий ров – Алексей сказал, что это бывшие окопы наших войск, оставшиеся после войны: немцы были на том берегу., а перейти на этот берег не смогли. Двигаться со сломанным вспомогательным движком не рискнули, починить самостоятельно не получилось, потому что я не взял никаких инструментов. После долгих телефонных переговоров связались с воронежскими специалистами по ремонту моторов Хонда, обещали приехать после 19.00. Все мысли в течение дня были направлены на то, как найти проход между мелями. Местные рыбаки знали глубины метров на 200 за деревней, а дальше не ходили. Забегая вперед, сообщаю, что ни о каких бакенах или просто вехах, предупреждающих о мелях, до Калача на Дону и не помышляйте. Закрадывались малодушные мысли: раз так все тяжело идет - дорога с постоянными поломками, плохая погода, поломка вспомогательного двигателя, и эти невидимые непроходимые мели - может, ну все к черту! Я стар и мое место в пансионате с массовиком- затейником?! Ровно в семь приехали замечательные мастера Игорь Журавлев и Сергей, (специально сообщаю их телефон 8 920 2139110), которые быстро перебрали двигатель, смазали крыльчатку и восстановили охлаждение, поправили отопители, взяв с нас за ремонт вместе с приездом на берег 3 тысячи рублей. В ходе ремонта Игорь рассказал, что впереди нас ждут еще км 40 мелей, а дальше он не знает, и с заправками на Дону не просто плохо, их нет, но в случае острой нужды можно позвонить им и топливо подвезут чуть ли не до Волгограда. С не спокойным чувством переночевали в доме у Алексея. Весь день стояли у деревни Горожанка. 3 день. Горожанка – Тенистый, 80км. Погода солнечная, но прохладно 12-15*С. Утром к нам присоединился Олег, еще один член экипажа. Позавтракав жареным судаком и крепким чаем, двинулись в путь. Впереди Олег с шестом вместе с Володей на протекающей деревянной лодочке, а за ними мы, пытаясь повторить их траекторию , через 2-3км. Володя попрощался, пожелав нам хотя бы один фут под килем. Олег и Миша сели на самый нос катера, и под Хондой мы шустро пошли вниз. Берега становились все более и более живописными и сочно зелеными, много деревенек - записывать не успеваю. Вот на левом берегу появляется крохотная деревушка с сочным названием Звездилово. Стала портится погода, пошел проливной дождь. Только вечером, перед самым заходом, вновь выглянуло солнышко. Спустя 2-3 часа стала увеличиваться глубина: 2м, 3м, 4-5 - и пропорционально улучшаться настроение. Встали на глиссер, незаметно пролетели Воронеж и недалеко за селом Тенистый встали на ночлег. Любопытно, что рядом с нами в изобилии водились бобры, которые до глубокой ночи плавали вокруг нас с берега на берег, всем видом выражая свое недовольство нашим соседством и праздностью. Очень сложно оценить пробег за день - примерно 80км. |
4 день.Тенистый – Каротояк, 100км. Три понтонных моста. Ясный день, тепло. Проснувшись в 8.00, сразу двинулись в путь на маршевом двигателе на малых оборотах. Умывались, готовили и завтракали, пили кофе на ходу. Через час уперлись в первую понтонную переправу. Высаживаемся : на левом берегу стоит маленький домик, интуитивно чувствуется, относящийся к переправе. Возле домика без дела сидят 4 мужичка, вступаем в переговоры, просим нас пропустить, мужички несколько возбуждаются и больше всех Анатолий – представился как бывший председатель бывшего колхоза, а теперь паромщик. Анатолий на малопонятном и не подлежащем цензуре языке, при этом многословно ругая существующую власть, Горбачева, Ельцина, москвичей и питерцев, отказывает нам в разведении парома до приезда начальства. Спустя минут 40, приезжает начальник и начинается процедура разводки понтона, который очень похоже в этом году ни разу не открывали. Через 30 мин удалось пройти переправу в качестве благодарности Анатолию выделили 300руб, вроде остался доволен. Сразу за понтоном стали ждать приезда Игоря Журавлева и мастеров-хондовцев, которые обещали пополнить наши запасы топлива, продуктов, наладить электрику на катере и довести одного из членов нашего экипажа Михаила до Воронежа, т.к. у него были там семейные дела и, после наших мытарств на мелях, сильно болела и потрескалась кожа на руках. Спустя час приехали хондовцы, привезли 70ти литровую бочку солярки, водку, свежий хлеб, домашнюю курицу и овощи, починили холодильник, датчик уровня топлива. На все это ушло больше 3х часов. Отправив Михаила, двинулись дальше в глиссирующем режиме 50-55 км./час. Пройдя еще 2 понтона, встали на ночевку на песчаной косе, немного не дойдя до г. Каротояк. Шел мелкий дождик. Ужинали на корме, задраив тент.
5 день. Каротояк –Павловск 180км. Погода хмурая, глубины приличные 3-4 м., с 7.00 идем на малых оборотах. Олег готовит завтрак и непрерывно отвечает на нескончаемые вопросы Андрея, я за штурвалом. Едва сдерживаю смех в роли рефери в спорных вопросах и как последняя инстанция знаний. Через час уперлись в очередной понтон в станице Каротояк. Олег с Андрюшкой пошли договариваться, чтобы нас пропустили, и заправиться свежей водой. На правом берегу стоит легендарный танк Т -34. После Каротояка пошли на глиссере. Если кто-то хочет заболеть водномоторным спортом или туризмом, почувствовать упоение от скорости, то советую начать свой путь с этого места. Мы мчались по неширокой, извилистой реке, делающей крутые повороты более чем на 90*, катер летел то на правом, то на левом борте. Берега приближались и проносились мимо, как в ускоренном кино, ощущение такое, будто бы несешься 150 км/час по горному серпантину. На лицах экипажа блаженная улыбка, руки, изо всех сил сжимающие поручни, побелели. Наиболее крутые повороты, когда корма проскальзывала под самым берегом, сопровождались дружным одобрительным ух или ох!!!. По берегам высокие дубовые леса, начинающие распускаться. Видели дуб, который течением сорвало с берега, но каким-то чудом поставило в реке на корни так, будто он растет посреди реки в виде зеленого островка. Перед обедом решили половить рыбку: я с Андрюшей - на носу, Олег - на корме; катер пустили дрейфовать по течению. Навстречу нам вылетает моторка с мигалками, со съемочной камерой, в грубой форме требуют остановиться, хотя мы просто плывем по течению, предъявить документы. Подошли трое чрезмерно упитанных сотрудника ГИМС, молча и очень долго изучали документы. Наверное, минут тридцать. Справедливо пожурив нас за то, что ребенок без спасжилета, спросили о наличии запрещенных предметов. Я как можно убедительнее постарался заверить, что такого на борту нет. Хотя где-то валялись сети, которыми ни разу не пользовались, и газовый пистолет, документы на который забыли дома. Выясняли, откуда и куда мы плывем, были сильно удивлены, что мы идем на Каспий, назвав нас отважными. Долго уговаривали нас сознаться в том. что мы выпивали. Но мы не поддались на уговоры, и нас отпустили. Спустя час быстрого хода, прошли Павловск, где увидели первую лодочную станцию, правда, моторок больше Казанки 5М4 не было. На нас смотрели, как на чудо-юдо. Так как обед нам сорвали ГИМСовци, рано встали на ночевку . 6 день г.Павловск – ст. Казанская, 250км. 1-2 понтонных моста. Погода солнечная, тепло - больше 20*. Глубины в основном хорошие, но появляются отмели, меньше 1м, и обрывы, больше 7м. Через 50-70км места становятся глухими, нет деревенек, по берегам нетронутые, в основном дубовые леса, изобилие всевозможных уток и цапель, как в зоопарке; несколько раз на водопой приходили лисицы. Даже привычных рыбаков нет, изредка валяются полусгнившие деревянные лодки. Много притоков, мелких речушек, небольшие заводи. Дон неширокий, глубиной до 3-6м. Вошли в Ростовскую область. Весь день шли на глиссере, редко задевая за дно. Прошли мимо сказочного по красоте места, ближайший населенный пункт Богучары находился далеко, в 20- ти км от реки. Дон раздваивается на 2 рукава, посередине возвышается большой ( длиной 1км, шириной 300м) остров, за которым идет каскад мелких островов. Остров покрыт густым лесом. Мы пошли по правому, более узкому, руслу, левый рукав разливается в обширную заводь. Глубина стала уменьшаться, пришлось вновь идти на вспомогательном двигателе с поднятой рулевой колонкой и при этом все время цеплялись за дно, вдруг обрыв - эхолот показывает глубину 16м.! В конце острова, несмотря на неотпускной период и будние дни, стояли 2 палатки и одна напротив. Вскоре показалась понтонная переправа и станица Казанская. Рядом достраивается автомобильный мост: надеюсь, что в следующем году понтон уберут. Олег сходил в магазинчик, пополнил наши продовольственные запасы, и вскоре за Казанской, где речушка Песчанка впадает в Дон, встали на ночевку. Хотя время было около 17.00, но мы созвонились с родителями Андрюши, так как он сильно устал от нашего путешествия и они должны были приехать, чтобы его забрать. Как только Андрюше сообщили, что родители выехали из Москвы, он бросился в носовую каюту и через 2 минуты вылез с рюкзаком, сказав нам, что он готов расстаться с нами. Хочу рассказать о вроде бы незначительном происшествии, произошедшем с нами в этот вечер. Место, в котором мы остановились, по-видимому, пользовалось популярностью у местных жителей, и пока Олег колдовал над ужином из судачков, Андрей общался с пиявкой, а я бросал спиннинг, на бережок в 5м от нашего катера стали собираться молодые люди. Они с интересом расспрашивали нас о катере, его возможностях и, конечно, его стоимости. Мы радушно отвечали на простые вопросы и уходили от ответов на сложные. Постепенно юношей набралось до дюжины, и в разговоре стали нарастать агрессивные нотки. Я сказал, что меня здесь сильно заели комары, и мы в течение 1мин. отчалили. Когда мы отошли на 200м, я спросил Олега, не заметил ли он какой-то агрессивности в поведении молодежи или это просто мое воображение, Олег полностью согласился со мной и сказал, что я просто с языка сорвал то, что он хотел сказать. Решили ночевать на воде, не подходя к берегу – береженого бог бережет. Отведав восхитительных жареных судачков, легли спать. 7 день. Кзанская – Вешенская. 60 км. Стояли 4 дня, но так как считаю правильным дни, когда плавание не осуществлялось, не учитывать, станица Казанская- Вешенская 30км.. Проснулся на рассвете от возбужденной возни Олега: он подтаскивал на спиннинг приличного судака. Поставив кофе, почти без зависти наблюдал, как Олежек справлялся с вываживанием, неуклюже пытаясь поймать подведенную рыбу в сачок. Сама мысль вскочить, помочь, схватить колючую холодную рыбу в 4.30 утра была неприятна. Пока пил кофе под возбужденное и чрезмерно раздутое хвастовство, Олежек потягивал второго, чуть поменьше , примерно на 2кг, судака. Пришлось взяться за спиннинг настоящему специалисту, т.е. мне. Обкидав в течение 1.5 часов все вокруг и ничего не поймав, я решил, что рыбы нам и так уже хватит и пора идти встречать андрюшиных родителей. Только подошли к понтонной переправе в Казанской, увидели родителей - Павлика и Катю. На 5км ниже станицы Казанской на правом берегу нашли обустроенное место для стоянки: стол, лавочки, чистенький мангал, даже что-то, похожее на пристань с бетонными ступеньками от воды наверх. Катя с Пашей привезли много вкусностей: пирожки, шашлыки, даже окрошку. |
В плавание вышли на нашем испытанном «Крыме-М» под двумя «Вихрями-М». Готовясь к пред
И вновь переместимся виртуально в прошлый век 1986 года и прочтем описание похода водного на моторных лодках на Онегу.
По речке Онега на моторных лодках.? Ради справедливости уточню, что сложно понять почему озеро Воже именуется в этом описании озеров Боже, хотя возможно, что это всего лишь опечатка элементарная и ничего более. Отмечу также еще один не маловажный момент, что плотина, о которой упоминается в рассказе на реке Свидь просуществовала до 1980 года. Ну и следует понимать и знать. что на озере Воже, реке Свидь, озере Лаче в тот период времени, описываемом здесь, еще работали предприятия. колхозы и совхозы, еще не ликвидированы были многие деревни и села, еще было очень много жителей на берегах рек и озер, были пристани, было регулярное речное пассажирское сообщение и регулярные грузовые перевозки и наши путешественники ощутить себя первопроходцами или одинокими даже при всем желании не смогли бы тогда ни при каких обстоятельствах. http://www.barque.ru/stories/1984/on..._in_motorboats Знатоки утверждают: нет на Севере более чудесной реки, чем Онега! Ни Двина, ни Пинега, ни Мезень не сравнятся с ней — ни по прихотливой красоте грохочущих порогов, ни по обилию великолепных памятников народного зодчества по берегам. Онега (ее протяженность примерно 400 км) — река своенравная, быстрая, судоходству по ней препятствуют пять гряд порогов, из которых три — со значительным перепадом высот. Да и попасть на нее из бассейнов других рек очень трудно. Неудивительно, что среди водномоторников Онега, мягко говоря, популярностью не пользуется. Предлагаем вниманию читателей рассказ первопроходца этой реки — опытного ленинградского водномоторника Владимира Константиновича Волкова. Вместе со своим постоянным спутником Дмитрием Николаевым он не раз бывал на Севере. В нашем журнале уже печатались публикации об их интересных плаваниях на «Крыме-М» по реке Мезени (см. «КЯ» №92), голубому «кольцу» рек и озер Севера с проходом через заброшенный Старо-Екатерининский канал (см. «КЯ» №109). Несколько лет назад мы попытались пройти на Онегу по реке Сусла и озеру Перешное с волоком через водораздел между ними протяженностью 6—8 км. Однако этот водораздел из-за отсутствия дорог оказался совершенно непроходимым. В 1981 г. мы рискнули снова попытать свое счастье — пройти на Онегу, но другим, более простым путем: от Кириллова до поселка Коротецкий, расположенного на реке Модлона, добраться по автодороге. Схема восточной части маршрута ленинградских водномоторников В плавание вышли на нашем испытанном «Крыме-М» под двумя «Вихрями-М». Готовясь к предстоящему походу, мы снова переоборудовали свою лодку. Переделали подмоторную нишу: теперь она стала самоотливной, а перед ней удобно размещается 120-литровый бензобак. Однорычажное управление заменили более надежным двухрычажным типа «Москва». Установили откидывающиеся сиденья, которые легко превратить в спальные места. В результате лодка стала более комфортабельной, что немаловажно при длительных походах. Для улучшения защиты от комаров тент сделали более герметичным. В начале июля отправились в путь. Без особых приключений преодолели Неву, Ладожский канал, Свирь, Волго-Балтийский канал имени Ленина и первые шлюзы Северодвинского канала. В полдень 6 июля наше судно уткнулось в берег возле Кузнечной башни Кириллово-Белозерского монастыря. Отсюда нам и предстояло сделать волок на север, к истоку реки Модлоны. Целый день потратили на организацию перевозки лодки, а на рассвете следующего дня уже тряслись в кабине попутного грузовика. Часа через два пути по трудной ухабистой дороге мы переехали бурную речку. Зажатая крутыми берегами, она металась среди валунов, разбросанных по руслу. Увидев столь узкую реку, мы засомневались. Неужели это Модлона? Разве по ней можно идти на моторной лодке? Только одно обстоятельство вселяло некоторую уверенность —«Казанка» под мотором, стоявшая в небольшом заливчике. В Коротецком мы узнали, что путь к озеру Боже лучше всего начинать не на самой Мсдлоне, а на ее притоке, речке Андомке, Пришлось потратить еще более половины дня, чтобы доставить лодку на песчаный берег Андомки. Наконец, двигатели заработали, и «Крым» поплыл среди зарослей черемухи и ивняка со смыкающимися над речкой ветвями. Шли осторожно, на самом малом ходу, ежеминутно промеряя глубину. Повороты следовали один за другим. Запятые проводкой лодки среди водорослей и затопленных кустов, мы и не заметили как Андомка влилась в Модлону. Река буквально на глазах становилась все шире. Промеры ее глубины успокаивали. Тогда, набравшись храбрости, мы добавили газу и полетели со скоростью не менее 45 км/ч. |
Когда миновали устье Совзы, захотели сделать остановку, но вокруг не было видно ни одного более или менее сухого местечка — сплошь низина с затопленными кустами и деревьями. Мы уже совсем было отчаялись, как вдруг за речкой Перешной на небольшом мысочке заметили избушку. Подрулили к ней, выскочили на берег и тотчас провалились в торфяную жижу. Пришлось пробираться по полузатопленным бревнам. В избушке было чисто. На столе стояла лампа, на полках лежали спички, соль. Немного отдохнув, мы продолжили путь.
Идти по Модлоне становилось все труднее: на скорости, развиваемой двумя «Вихрями», мы с трудом вписывались в ее бесчисленные повороты. Лес постепенно перешел в кустарник. Но вот впереди блеснула полоска чистой воды озера Воже. Казалось, что оно совсем рядом, однако нам еще долго пришлось петлять по безбрежным зарослям камыша, прежде чем попали в его открытую часть. Воже «порадовало» крутой волной с белыми барашками. Короткие и высокие, такие волны с неимоверной силой бились о судно и обливали нас с головы до ног холодной водой. Так и не сумев приспособиться к ним, снова отступили в густые заросли. Незаметно подкрался вечер. Для устройства на ночлег мы отправились к видневшемуся невдалеке берегу. Однако он (с берега озера казался таким высоким) был затоплен водой. Развести среди кочек костер так и не удалось. Не желая быть заживо съеденными полчищами комаров, мы шустро вскочили в лодку и стали пробираться к чистой воде прямо через камыши, отмахиваясь чем попало от жаждущих крови насекомых. Не успели выйти на чистую воду, как попали в царство злодеи: пришлось плестись на самом малом ходу, то и дело сматывая с винтов водоросли... Часа через полтора показались церковь, стоящая на далеко уходящем в озеро мысу, и цепочка домов, тянувшихся вдоль берега. А еще через несколько минут перед нами предстало довольно крупное село Чаронда. (Здесь когда-то планировалось проложить Лаче-Кубенский водный путь, который должен был соединить реку Онегу и Белое море с Кубенским озером и дальше с Волгой.) Я выскочил на берег. В сгущающейся темноте увидел деревенскую улицу, заросшую травой. Не было слышно ни лая собак, ни мычания коров. Хотя на многих картах еще стоит кружок с названием села, оно сдалось на милость бурьяна. Я не заметил, как сзади ко мне подошел Дима: «Пойдем в лодку, там уютней», — сказал он. Теперь наш курс лежал к восточному берегу острова Спасе. В полдень лодка врезалась в мелкий, словно просеянный через сито, песок. Стояла удивительная тишина. Яркое солнце на совершенно чистом светло-голубом небе пекло по-южному. От сосен, протянувшихся цепочкой вдоль берега, тянуло таким хвойным настоем, что кружилась голова. Рядом с косой краснела «плантация» земляники. Мы рискнули искупаться, но из воды, холодной, как лед, выскочили, как ошпаренные. Свидь началась широкой губой, вдали которой виднелись арки железобетонного моста. Между его опорами из воды торчала масса железобетонных конструкций и только возле одной из них был участок чистой воды. Проскочить удалось именно возле этой оперы. Отделались слегка погнутым винтом. Через 15 км от мосте начались Свидьские пороги. По руслу где группой, где в одиночку были хаотично разбросаны крупные камни. Между ними бурлила и пенилась Свидь, скрывающаяся у следующего поворота. Сбавив ход до самого малого, я встал на сиденье, чтобы получше рассмотреть проход между камней. С первого взгляда показалось, что вода в порогах течет без порядка, но потом рассмотрел основную струю; в ее центр и направил лодку. Подхваченный мощным течением «Крым» бился о стоячие волны полуметровой высоты, а справа и слева тянулись тихие плесы. Очень хотелось свернуть на чистую воду, но мы знали, что там подстерегают каменистые отмели. Бревна на берегу в самом начале пути уже наводили на размышления Лодка помчалась на сумасшедшей скорости сперва к левому берегу, затем выскочила на середину реки; оттуда, прорвавшись между валунами, которые образовывали проход не шире двух метров, она вылетела к старой плотине. От плотины «Крым» устремился к левому берегу — только лишь затем, чтобы увернуться от очередной каменистой гряды и вновь очутиться у правого берега. Не успели отдышаться, как новый поворот струи швырнул наше судно под крутой обрыв левого берега. После этого река успокоилась, влившись в обширный омут. Итак, мы прошли первые пороги — без поломок, ни разу не зацепив ни за один камень. Через полчаса впереди показалось Астафьево, от которого на Сби-ди судоходная обстановка. Как приятно было мчаться на хорошей скорости по чистой реке мимо стоящих на высоких берегах избушек! Но вот у деревни Село мы обнаружили продольную запань. Километра два шли вдоль нее и, наконец, уперлись в скопище бревен. Заметив у левого берега полоску чистой воды, попытались перетащить лодку через бревна запани, но безуспешно. Пришлось столкнуть ее назад и идти обратно к деревне. Там через узкий разрыв между бревнами мы протолкнулись к левому берегу и вернулись вдоль него к знакомому затору. Через проход немного пошире, чем «Крым», нам посчастливилось выбраться в свободное от бревен русло Свиди. Вскоре русло расширилось, и перед нами открылась бескрайняя гладь озера Лача. |
До истока Онеги дошли менее чем за час. Здесь ширина реки достигает 250 м, хорошая судоходная обстановка. Через 5 км от истока из-за поворота показался один из красивейших городов русского Севера — Каргополь.
Все время стоянки ушло на знакомство с городом. Богат стариной Каргополь. Здесь сохранились великолепные архитектурные памятники: Христорсждественский собор (построен в 1562 г.), церкви Благовещения (1682—92 гг.), Владимирская (1653), Рождества богородицы (1653), Иоанна Предтечи (1751) — каменные кубические храмы с четырехскатными крышами. К вечеру наш «Крым» уже спускался по течению Онеги. Между запанью, протянувшейся вдоль берега до большого деревянного моста, шли с большой осторожностью. Запань сдерживала мощный напор тысяч кубометров скопившегося перед ней леса. Нас предупредили, что не позднее чем через пять часов, весь этот лес будет выпущен на свободу, поэтому нашей задачей было уйти как можно дальше до момента его освобождения. За мостом река, обрамленная густым кустарником, спокойно текла между низких берегов. Километров через десять берега стали более высокими, течение — быстрым, а река — узкой и извилистой. Но вот лодка пошла плясать по гребням крутых волн, дополна набивших русло реки, стиснутой отвесными берегами. Начались Каргопольские пороги, протяженность которых 30 км. Самый большой из них носит устрашающее название Мертвая Голова. Наученные опытом прохождения Свидьских порогов, мы держались центра главной струи. Мимо деревни проскочили благополучно. Я краешком глаза заметил, с каким удивлением смотрели местные жители на наше суденышко, мечущееся среди пенистых гребней. Однако отвлекаться было некогда: поворот следовал за поворотом. Минут пятнадцать пришлось идти при нескончаемой тряске. Сидеть было невозможно— при очередном ударе о волну из сиденья выкидывало. Наконец, быстрое течение вытолкнуло «Крым» на гладкую воду. Не успели отойти от Каргопольских порогов и на 3 км, как раздался сильный удар в борт: увлеченные рассуждениями о минувшем, мы не заметили, что среди небольшой речной ряби, в бликах солнца, плыли одно, другое... целая вереница бревен. На быстром течении они плыли по самому стрежню, заставляя нас выписывать самые замысловатые фигуры. Стоило допустить всего один просчет — и нашей мечте о дальнейшем плавании пришел бы конец! Поздним вечером, потратиз много сил на борьбу с порогами и бревнами, вконец измотанные, мы устроились на ночлег близ тихого омута. В просветленном белой ночью небе светили неяркие звезды. Только удары разогнанных течением бревен о каменья то и дело нарушали первозданный покой, напоминая, что завтра все проплывшие за ночь бревна придется обгонять вновь... С рассветом продолжили путь, Удачное плавание до момента сегодняшней остановки позволило нам опередить разработанный в Ленинграде график движения. Появилась возможность зайти в живописнейшее Кенозеро. Смущала только река Кена с ее бурным нравом и порогами, но уверенность в победу вселяли только что пройденные Каргопольские и Свидьские пороги; кроме того, мы имели опыт плавания по такиАл быстрым рекам, как Луга, Мезень, Сезерная и Южная Кельтмы. Нашему экипажу удалось осуществить планы и преодолеть — несмотря на мрачные прогнозы местных жителей —- все пороги Кены! Были и сорванные шпонки, и поломанные винты, и выбитые из струбцин двигатели, но все это скрасили прелести редкого по красоте Кенозера. Это озеро имеет сложную конфигурацию, напоминая многопалую звезду с далеко отходящими лучами-заливами. На нем множество больших и малых островов. Берега Кенозера то гористы, то пологи и низменны. Береговая полоса то каменистая, го лежит песчаным пляжем, то обрамлена полосой тростника. По берегам разбросано примерно три десятка часовен. Через двое суток мы вновь плыли по быстрой Онеге. Верещагинские пороги пережили спокойно. Четыре каменистые гряды, расположенные поперек реки, обошли, придерживаясь продольных запаней. После Конева и за Наволоком Онега текла широко и свободно, но сразу за Вахновской мы почувствовали, как она набирает силу, стремясь пробиться через отроги Ветреного Пояса. Справа и слева реку зажимал и отвесные берега, напоминающие старые крепости, сложенные из плитняка. На этом участке реки бревна, плывущие со скоростью 12—15 км/ч, заполнили почти все русло. Когда за каменистыми отрогами едва показались более отлогие берега, Онега раздалась в стороны, открыв широкий разлив с бурлящей среди камней водой, которая ударялась в каменную гряду, заваленную на несколько метров в высоту сплавляемым лесом. Чтобы лодку не прижало к гряде, я положил руль как можно круче влево. Едва миновали этот порог, как за деревней, стоящей на высоком берегу, начался следующий. Стрежень потерял свою четкую форму, а бревна, разделившись на равные части, огибали лежащий посредине реки остров. Я выбрал протоку, которая шла вдоль правого берег. В этот момент раздавшийся со стороны деревни крик заставил меня оглянуться. У отмели под крутым обрывом стояли два человека и махали руками, явно давая знать, что мы пошли не туда. Тем временем «Крым» накренился на левый борт, выписывая крутую дугу, а справа от борта на расстоянии менее метра кипела и пенилась вода, разбиваясь о могучие черные камни. Бурное течение старалось снести наше судно в эту водяную круговерть. На счастье, через несколько метров его подхватил поток воды, несущийся вдоль левого берега. После резкого поворота «Крым» понесся к очередной каменной преграде... Увлеченные слаломом, мы и не заметили, как выскочили к новому порогу — знаменитой Мертвой Голове. Буквально в ста метрах перед нами выросли высоченные лесные завалы, а стрежень опять разделился надвое. Его правая часть, превратившись в узкую протоку, скрылась за островком, а левая, огибая каменистую россыпь, тянущуюся до самого островка, круто ушла под обрывистый левый берег. За россыпью бурный поток всей своей мощью ударялся в каменную гряду с намытыми на нее сотнями кубометров леса и несся к правому берегу. За несколько секунд мы пронеслись мимо деревянной церкви и каких-то строений, выкрашенных охрой, — деревни Пустынька. Еще мгновение — и «Крым» вылетел на слияние двух потоков — нашего и того, что в начале порога ушел за остров. Метровые волны стояли, как каменные надолбы. Лодку сотрясали мощные удары. От одного такого удара о волну над нашими головами пролетел лежавший на носу якорь... ...Пятнадцать километров сплошных порогов, пройденных менее чем за двадцать минут, долго отдавались в голове громким г/л см. пыло все теле. Сильно болело неизвестно когда разбитое колено.(Николаев отделался легким испугом.) Неожиданно нас остановила уже давно преследовавшая наш «Крым» лодка. — Я — инспектор рыбохраны Наволокского района. Кто вы? Есть ли запрещенные снасти? Мы представились. Слово «Ленинград» — прозвучало как пароль. Инспектор стал добрее, менее официален. Мы рассказали о своем маршруте, поделились впечатлениями о порогах. — Мертвая Голова — серьезный порог, — сказал инспектор.— Сейчас нам предстоит преодолеть перекат Змейка. Следуйте точно за мной. Ни сантиметра в сторону. И опять наша лодка бороздила воды Онеги, но уже не одна: впереди метрах в десяти шел инспекторский «Днепр». До Ярнемы — большого леспромхозовского поселка — дошли без приключений. Там мы расстались с инспектором. Отсюда Онега становится судоходной, только ненадолго: этот «счастливый» участок мы проскочили за несколько часов! На просторе озера Воже В поселке Порог предстояло уточнить путь, по которому можно пройти через пороги. Отыскался знающий человек — в прошлом году он ходил по этим порогам. С его слов мы начертили схему с приблизительными расстояниями и ориентирами. Для большей уверенности в схеме забрались на ближайший к реке холм и оттуда попытались разобраться в многочисленных протоках, на которые разбита река. С холма были видны два основных протока. Один из них под углом около 90° уходил под левый берег, а второй делая петлю, несся вдоль правого. Оба потока соединялись перед центральным пролетом моста. Посовещавшись, мы приняли решение идти к левому берегу. Быстрое течение прижимало нашу лодку к продольной запани. Обдирая борта о скользкие бревна, «Крым» кое-как протолкнулся на чистую воду. Оттуда вместе с течением он понесся к противоположному берегу. Винты вращались почти вхолостую. Вскоре перед нами открылся широкий разлив со множеством проток среди каменистых островов. Не успели осмотреться, как лодка села на камни! Двумя ударами сорвало шпонки. Пока я удерживал сносимое на камни судно, Николаев менял шпонки. С большим трудом мы вытолкнули «Крым» на чистую воду, но не прошло и нескольких секунд, как шпонку опять сорвало... Оставшиеся 7 км порога сплавлялись по течению, стараясь изо всех сил вовремя заметить прижимное течение и не дать ему увлечь лодку под бревна, висящие в несколько ярусов на полузатопленных грядах. Временами приходилось работать веслами, да так, что пот катился градом! Сразу за поворотом наш «Крым» выскочил в небольшую излучину, в берег которой уткнулись своими низкими носами несколько водометных катеров. Судя по карте до города Онего оставалось немногим более десяти километров. На реке вновь появилась судоходная обстановка. Мы шли по створным знакам, которые кидали лодку то к одному, то к другому берегу. Благополучно миновали один поворот, второй, третий. Очередные створные знаки почему-то оказались по другую сторону тысячекубометрового скопления леса. Просвет между створными знаками становился все меньше, а прохода по направлению знаков не было. Мы повернули назад. Створные знаки сошлись и разошлись. На малом ходу мы еще раз спустились вниз по течению. Метров через сто заметили протянутое поперек течения толстенное бревно, которое перекрывало узкий проход в запани. С большим трудом перетащили лодку через это препятствие и поплыли по коридору, обрамленному цепями из бревен. Через несколько километров перед нами открылась бескрайняя серебрящаяся на солнце даль. Это было Белое море! Мы вышли на Онежский рейд со стоящими на нем громадами сухогрузов. |
Наш курс - Мезень!
Представляю Вам вновь "ретро рассказ" о том, как наши предшественники почти сорок лет назад "покоряли" на Отечественных катерах-мотолодках с "Вихрями" северные речки, Мезень на сей раз!
К сожалению тогда ещене были популярными речные путешествия на мотолодках конкретно для того, чтобы полюбоваться памятниками архитектурными, памятниками русского деревянного зодчества, ка признаются сами участник водного марш-броска, это были по мнению многих своеобразные "гонки". Сегодня, к счастью, мы вновь приоткрываем для себя новые, не известные для нас доселе страницы нашей Родины Руси, нашего Отечества России! Именно это и есть главная цель: не только обеспечить саму возможность безопасно добраться на малых туристических судах до этих самых замечательных наших памятников культуры, архитектуры, истории познакомить Россиян, создать реальную доступность и для наших гостей с этой уникальной , порой щемящей душу красотой, с нашей Великой историей , культурой и древним Российским искусством и является главной в нашей задаче, которую мы взялись решить по содействию организации речных водных круизов на маломерных и малых судах по Российским речкам и озерам! Вообще бы задуматься пора нашим чиновникам из соответствующих Министерств, что самый мини затратный вариант сделать реальный прорыв это дать возможность, создать условия в законодательстве, провести дноуглубительные работы на реках Сухона, Вычегда, Пинега, Свидь, Кулой, Мезень, прочих рек северных и южных и запустить наконец-то круизное туристическое судоходство маломерного флота, которое точно даст реальный толчок развитию этих регионов, словом перестать топтаться на одном месте и совершить, сделать решительный шаг "от малого к большому" судоходству на брошенных тридцать лет назад реках и озерах! 1 http://www.barque.ru/stories/1981/travel_on_river_mezen Путешествие по реке Мезень на мотолодке «Крым» Год: 1981. Номер журнала «Катера и Яхты»: 92 (Все статьи) О каждым годом все дальше уходят наши маршруты. Неоднократно пройдены Волго-Балт, Северная Двина, Белое море. Наши моторки бороздили воды Вычегды, уходя далеко за Сыктывкар — к Усть-Кулому. Дважды преодолевали Северную и Южную Кельтмы и соединяющий их старый Северо-Екатерининский канал, открывающий выход в Каму и Волгу. В стороне оставались только Мезень и Печора, привлекающие как раз своей недоступностью для спортсмена-водномоторника с ленинградской припиской. Итак, в этом году выбор пал на Мезень. Сначала долго путешествуем по картам — решаем задачу № 1: как из Вычегды попасть на Мезень, отделенную широким водоразделом? Тут впервые узнаем о существовании поселка Айкино. Выходит, что единственная реальная возможность решить эту задачу — использовать то, что поселок Айкино связан железнодорожной веткой со станцией Кослан, расположенной в 3 км от заманчивой реки Мезень. План похода проясняется: 2000 км до упомянутого Айкино, затем 600 км по Мезени и выход в горловину Белого моря. В этом плавании, если повезет, впервые пересечем Полярный круг, морем дойдем до Беломорска... Но — Заполярье это уже программа-максимум. Наша эскадра состоит из двух «Крымов-М». за кормой — испытанные «Вихри» (еще один «Вихрь» и блок цилиндров в запасе). Первое судно ведем по очереди я и Дмитрий Николаев. На втором — капитаном идет Валентин Царьков, штурманом— Николай Головлев. У всех за плечами много тысяч километров. Каждый — специалист на все руки: участие в ДСП приучило делать все самим и все делать быстро! Стараемся брать с собой только необходимое. Ну зачем, спрашивается, палатка? У нас хорошие тенты, будем спать в лодках. Зачем лишние миски, вилки, гаечные ключи? И тем не менее вес приготовленных с расчетом на программу-максимум вещей и запасов явно переваливает за «красную черту». От пирса отходим не в 10 утра, как планировалось, и не в 12, как предполагали в худшем случае, а в 18. Однако отойти — это еще не все! Сразу убеждаемся в том, что двигатели не развивают оборотов. Еще и еще раз регулируем карбюраторы, меняем винты — тщетно. Надо скидывать вес! Оставляем дома запасные корпуса редукторов, дейдвуды и еще кое-что. Оставляем, обливаясь слезами: знаем, что это «кое-что» совсем не лишне иметь на борту, отправляясь туда, где нет и не было фирменных магазинов. Наконец, облегченные лодки пошли. Но как? Где те 37—40 км/ч, которые они показывали на весенних соревнованиях? Идем не быстрее 30! Натужно гудят моторы, борясь с мощным течением Невы. Прошли 3 часа, а мы только у Кировска. Здесь оставили еще кое-что из того, что совсем недавно сочли необходимым: сковородку, кастрюлю и т. д. Однако поскольку эти полумеры не помогли, на большом совете постановили решить проблему одним махом — купить четвертый «Вихрь». Валентин «получил командировку» в Волхов, и еще через три часа за кормой каждого нашего «Крыма» загудели по два мотора. Новый двигатель стараемся не перегружать, но стрелка лага то и дело перелезает за цифру 40. Теперь все хорошо. Во время стоянки было душновато, а сейчас свежий ветер пробивает брезентовые штормовки, приходится надевать телогрейки. |
Да причина-то ясная. Вырубили лес в верховьях. Все рубят, кого здесь только нет! Сохн
С одним мотором управляемся быстро. На место разбитого поддона ставим запасной. Поддон второго мотора скрепляем полосой железа. Ну а третий — доставляет много хлопот. Когда сняли блок цилиндров, поддон развалился ни много ни мало — на десять кусков. Пришлось проявлять изобретательность. Отдельные части поддона скрепили при помощи заклепок и листа алюминия, вырезанного по шаблону и выгнутого но нужному профилю. Получилось не очень-то красиво, но достаточно прочно.
В 18 часов показался знакомый, тепловозик, тянущий для нас пустую платформу. За какой-то час были выполнены все формальности, «Крымы» оказались погруженными на платформу и мы двинулись к станции Микунь, где формируется состав на Кослан. Мы сидим в своих лодках, как обычно, а перед нами расступается тайга, рельсы бегут по узкой просеке, временами пересекая огромные болота, заросшие чахлыми сосенками. Здешние глухие леса состоят в основном из сосен: па глаз их возраст не менее 35—40 лет, а диаметр стволов не более 12—15 см. Вследствие этого древесина этих мест славится особой прочностью и соответственно ценится на мировом рынке. Через несколько часов и с правой и с левой стороны от путей пошли штабеля заготовленного леса, промелькнуло несколько разъездов, и мы вкатились в поселок городского типа. Платформа остановилась у станционного здания с названием «Кослан» и большим красивым транспарантом: «Добро пожаловать!». Огромный грузовик-«шаланда» свободно вмещает обе наши лодки и по вконец разбитой дороге медленно, но верно доставляет нас к деревне Разгорд. И вот впереди показывается крутая излучина реки, Неужели это Мезень? Кое-какие сведения о ней мы почерпнули из самых разных источников еще в Ленинграде. Не даром же мы не один день копались в справочниках и путеводителях. Однако знаем мы не так-то и много. Где здесь перекаты, можно ли их пройти под мотором по малой воде? Интересно, как здесь с бензином? После ужина долго не спится. Над нами бледно-розовое небо, на песчаном обрыве шумят бесконечные сосны, у самых ног тихо перекатывается долгожданная Мезень, а со стороны деревни до рассвета доносятся смех и песни. Утром нами интересуются местные жители. «Неужели из самого Ленинграда?» — изумляются они, читая надписи на бортах. Наконец после двухсуточного перерыва вновь запускаем моторы. Река неширокая, то с одного берега, то е другого к середине ее тянутся отмели. Не искушая судьбу, веду «Крым» точно по створам. На секунду оглядываюсь назад — посмотреть как идет Валентин, и в тот же миг из-под винтов вздымается песок, лодка встает как вкопанная. Выскакиваем за борт, вода едва достигает до щиколотки. Четверть часа уходит на то, чтобы вытащиться на глубину: основное русло оказалось метрах в 10 от нас. Я становлюсь более осторожным. Следующий поворот проходим легко, не обращая внимания на створы. Изрядно намучившись, вспоминаем, что в верховьях Мезени судоходную обстановку ставят только для весеннего завоза грузов в глубинку. А ведь сейчас как раз межень, и река продолжает мелеть на глазах. Теперь мы усовершенствовали тактику: оставляем в стороне широкие тихие плесы, стараемся идти по тем местам, где самое быстрое течение. На стрежне глубина, вроде, большая, и все равно временами чувствуем, как лодка резко замедляет ход, наткнувшись на очередную мель. Вечереет. Из воды, как свечки, выпрыгивают хариусы. Нужен ночлег. Хочется выбрать место, где нет комаров и хорошая рыбалка. Издали на перекате замечаем человека, который то и дело вытаскивает из воды каких-то рыбин. Останавливаемся, пристраиваемся невдалеке все четверо — ни одной поклевки! Наконец, смирив гордыню, подходим знакомиться к удачливому рыбаку. В его моторке с роскошным названием «Фантазия» трепещут довольно приличные хариусы. Он — коми из соседней деревни. Страстный рыбак. Поздно вечером кончил косить — и на реку! Зовут Николаем. Рядом с местом, где мы вели беседу, приглянулась песчаная коса, длинная, с несколькими мысочками, похожими на пальцы руки. Пристаем на крайний, обдуваемый со всех сторон ветром. Из леса тащим бревна, валежник. Раскладываем хозинвентарь, продукты. Каждый знает свое дело. Весело трещит костер, и вот уже разносится над рекою запах ухи. На столе из старого ящика, застланного самой настоящей скатертью, появляются консервы, хлеб, кружки. Сегодня праздничный ужин в честь гостя — представителя местного населения. Николай подруливает на «Фантазии» в самое время: ужин готов, в котелке заварен чай, да такой, что в «цивильных» условиях нормальный человек принял бы его за заварку. Прихлебывая, ведем степенный разговор: — Почему мелеет Мезень? Вот мы прошли от Разгорда больше 100 км, а она шире не стала. — Да причина-то ясная. Вырубили лес в верховьях. Все рубят, кого здесь только нет! Сохнут притоки, реку заносит песком. Совсем изменилась река. Раньше как было? С весны до осени стояла высокая вода. А сейчас пешком перейти можно. Да и ямы семужные затягивает... Постепенно разговор склоняется к семге. Узнаем, как ловилась она прежде (ставили поперек «перетяги» с блеснами), слышим традиционное: «Сейчас не то!» Между прочим Николай упоминает, что здесь неподалеку есть яма, в которой семга живет до самого нереста. Мы начинаем уговаривать его показать яму. И только когда становится совсем поздно, а товарищеский ужин подходит к концу, он соглашается, строжайше предупредив: «Смотрите, чтоб ни динамиту, ни каких других браконьерских штучек!» Мы заверяем, что только посмотрим и, если будет возможность, сделаем подводные фотографии. День отдыха. Первым делом все собираемся па перекат — за хариусами. Утром каждый готовится к рыбалке по-своему. Я с Головлевым мастерю кораблик. Валентин с Димой налаживают снасть с мушками, подаренную Николаем. Передавая ее, он объяснил: «Мушку непременно надо делать из шерсти оленя, взяв ее обязательно из-под его копыта». Где бы мы не бывали, везде свой секрет изготовления мушек. На Онеге, к примеру, их делают только из шерсти лося, на Пинеге — из петушиных перьев. А на Северной Кельтме хариуса вообще ловят только на червя! Хотя мы и принимали снасть Николая с улыбками, она — самая удачливая. Головлев долго мучается с корабликом, цепляя слепней. Наконец и у него — добыча! Обсушка мезенского флота при отливе Обсушка мезенского флота при отливе Я иду в лес посмотреть, как он выглядит в этих местах. По небольшим холмам раскинулся сосновый бор-беломшанник. Лес настолько прогрет, так пропитан сосновым запахом, что, кажется, чиркни спичку — все взлетит на воздух. Залюбовавшись соснами, не замечаю, как наступил на гриб. Великолепный белый гриб! Рядом второй, третий. А вдали краснеют шляпки подосиновиков. Такое обилие грибов, что я снимаю штормовку, а через полчаса едва подымаю ее, набитую битком. В обед на нашей косе пахнет не только рыбой, ио и жареными грибами. В разгар послеобеденного отдыха подруливает Николай, держа слово показать яму. К яме снаряжаем лодку Валентина. В ней едут трое, я — остаюсь. Назад они появляются, когда в небе уже высыпали звезды. В тишине издалека слышен мотор приближающейся лодки. На берег выходят невеселые. |
Широкая Мезень подхватывает нас на очередной стремнине и проносит мимо цепочки доброт
Рассказывает Головлев:
— Неожиданно шест резко ушел в глубину. Бросили якорь. Облачился я в гидрокостюм — и в воду. Глубина 7—8 м. Попытался сделать несколько фото, да где там! Вода мутная, а течение такое сильное, что не г никакой возможности удержаться на месте. Кругом мелькают какие-то тени, а что — не поймешь. Холод ужасный: на глубине долго не вытерпеть, нырнул пару раз — больше не захотелось... Полный впечатлений прошедшего дня, залезаю в спальник. Закрываю глаза, а передо мною проносятся грибы, хариусы, перекаты. Сегодняшние события — уже прошлое. А завтра? Завтра необходимо решить серьезный вопрос: Валентин уже с неделю чувствует недомогание и мы сидим здесь, подлечивая его, чем можем. У него сильные боли в желудке. Медлить, пожалуй, нельзя. Утром единогласно решаем дойти до Усть-Пыссы, а там посадить Валентина в сопровождении Головлева на самолет и отправить домой. И снова — в путь. И снова несутся мимо невысокие берега, заросшие ольхой и ивняком. И справа и слева тянутся вдоль реки бесконечные луга с копнами свежего сена. Сквозь кусты то тут, то там виднеются косцы в белых, завязанных по-бабьи платках. На одном из мысов долго машет нам рукой Николай. Широкая Мезень подхватывает нас на очередной стремнине и проносит мимо цепочки добротных изб с белыми наличниками, стоящих на косогоре. Летнм все дальше, к новым встречам! Приятно, без перебоев гудят моторы. И кажется, нет ничего лучше этого движения. Река входит в густой лес. Из прибрежных зарослей довольно часто поднимаются утки, долго летят вдоль реки — хитрят, уводя от своих выводков. На одном из перекатов, среди бесконечных шипящих бурунов вылетают на высоту около метра огромные рыбины, поражая мощью и красотой полета. Семга играет! По берегам стали попадаться осушенные плоты. Сплав на Мезени ведется лишь первые 15—20 дней с начала «навигации». Очевидно, нынешнее сухое лето застало сплавщиков врасплох. За одним из угоров, украшенных бором, открывается беспорядочно рассыпанное на крутой горе множество изб. Это и есть Уеть-Пыееа. По нашим данным здесь имеются столовая, промтоварный и продовольственный магазины, клуб и неподалеку — свой «аэропорт». Все авиационное хозяйство состоит из полосатых тумб да небольшого домика, над которым болтается полосатый сачок. Нам с готовностью демонстрируют расписание: один раз в сутки на Кослан летает «аннушка». Сегодня она уже ушла. Находим пристанище на длинной галечной косе. Вечером из воды во множестве выпрыгивают небольшие хариусы. Их так много, что кажется, будто идет крупный дождь. Но больше всего комаров. Спасают только наспех сделанные из марли накидки. Проводив Царькова с Головлевым, мы остаемся с Николаевым вдвоем на две лодки. Снимаем вторые моторы. После Пыссы река меняет характер. Начались предгорья Тиманского кряжа. Лодки запрыгали на перекатах, как по булыжной мостовой, едва не касаясь дна, выложенного огромными каменьями. Фарватер местами не шире 3—4 м, идет то вдоль одного, то вдоль другого берега. За одним из бесконечных поворотов вылетаем па широкий плес и на малом ходу пытаемся нащупать проход среди множества каменистых отмелей. Заходящее солнце закрывают грозовые облака. Только что голубая Мезень становится свинцовой. Одинокая чайка ярким белым пятном мелькает на фоне иссиня-черного неба. Завороженные грозным великолепием, очередной перекат замечаем слишком поздно: все три лопасти винта остаются на каменистом дне. И в этот момент обрушивается ливень... Как бы нам в эти дни не доставалось, мы помнили слова Николая: «Там внизу, перед Вожгорой, также перекаты будут, что на моторках пройти нечего и думать!». Так что в ожидании обещанных неприятностей на мелкие беды мы особого внимания не обращали. Подходим к так называемой «границе». Еще в Пыссе нам рассказывали о ней всякую всячину, иногда доходя до абсурда: так, один из стариков объяснял убыль семги а реке тем, что там, у «границы», поставлены железные сети... Кончается Угорский район Коми АССР, начинается Лешуконскип район Архангельской области. Никаких железных сетей не видно. Да и вообще никаких видимых изменений! На обрывистом берегу стоит рыбачья избушка. Пристаем невдалеке. Пока чистим рыбу, нас плотно обкладывают тучи комаров. Они десятками, если не сотнями, падают в миски с горячей едой, в кружки с чаем. Измученные бесконечной и бессмысленной борьбой с ними, залезаем в одну из лодок, любовно и тщательно задраиваем тент. Сквозь широкие стекла видны темные очертания берега, светятся звезды над далеким лесом. И, как обычно, слышен шорох реки в камышах да время от времени нарушающие тишину резкие всплески. Не ради ли этого мы здесь? Разве это не то самое, ради чего мы мотаемся за тысячи километров, таскаем бензин, бьемся с комарами, сидим у костров, мокнем под дождем? Трудно убедительно объяснить свой выбор формы отдыха. Но совершенно ясно одно: мы это делаем потому, что так нам хочется! После страницы» река становится шире, но, к сожалению, нисколько не глубже. Русло бродит между наносными островками. Перед селом Вошгора река круто поворачивает влево, открывается предсказанный Николаем самый страшный перекат. Воды Мезени, пенясь и бурля, несутся через широкую гряду валунов, чернеющую от берега до берега. Да, с ходу такое препятствие не преодолеть! |
Текущее время: 11:03. Часовой пояс GMT +3. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
МОО НАМС