Вопросов множество. На часть из них мы смогли получить ответы в Петропавловске-Камчатском, встретившись с Евгением Михайловичем Верещагой – бессменным руководителем камчатско-курильской экспедиции.
С Верещагой мы связались ещё из Москвы, рассказали о планах. Опытный камчадал посмотрел фотографии катамарана и высказал вежливое недоумение: по Охотскому морю и Тихому океану на таком не ходят. Но в помощи не отказал – на Матуа нас ждали 120 литров 92-го бензина, без которого пришлось бы туго. Могли мы встретиться и в море. Примерно в то время, когда «Котоярви» продвигался на север, камчатско-курильская экспедиция с пограничниками устанавливала на Курилах православные кресты. У острова Ушишир мы вышли на связь с пограничным вельботом, но подойти к нему не смогли из-за бурного моря и густого тумана. Встретились уже в Петропавловске – в музее, который Евгений Верещага, Ирина Витер и их соратники создали в результате исследования Курильских островов и в первую очередь Матуа. – Почему именно Матуа, ведь совсем рядом с Камчаткой есть Шумшу и Парамушир, большие по размеру и лучше известные острова, отбитые у японцев в том же 1945-м? – Очень долго Матуа был абсолютно недоступен. Возможность туда попасть появилась лишь в 2001 году, когда сгорела застава и ушли пограничники. В этом году у нас прошла уже 14-я экспедиция, но даже сейчас остров показывает нам лишь одну сотую своих тайн. Хотя вывод однозначный: остров был законсервирован японским гарнизоном перед сдачей советским войскам. – А у них было на это время? – 18 августа началась Курильская десантная операция. Информация об этом прошла по всем Курилам, естественно, на Матуа узнали о начале военных действий со стороны СССР. 23 августа капитулировал японский гарнизон на Шумшу и Парамушире. А 25 августа сдался гарнизон Матуа во главе с командующим полковником Ледо. Однако из японских источников мы знаем, что с февраля 1945 года в Японии реализовался план Кэцу, согласно которому было необходимо вывезти с Курильских островов всё, что возможно, а что нельзя вывезти, то законсервировать, то есть спрятать. Оборудование, технику, сырьё… Руководство страны и предприняло такие действия в связи с тем, что был прогноз о скорой капитуляции фашистской Германии, основного союзника Японии. В феврале-марте 1945 года план Кэцу был введён в действие и на Матуа. Всё, что нельзя было вывезти, пряталось. А что нельзя было спрятать – уничтожалось. Мы нашли большое количество сожжённого оборудования, причём не просто сожжённого, а сожжённого и закопанного на 2 метра. Мелкие детали сжигались в бочках при огромной температуре. Там всё спеклось и расплавилось. Очень тщательно всё уничтожали. Но мы предполагаем, что особо ценные вещи были хорошо спрятаны. Ведь известно же, как в подобных случаях японцы поступали на южных островах, на тех же Филиппинах, например. По нашим предположениям перед капитуляцией остров покинули порядка 10–15 тыс. человек. А те, кто сдался, – это была так называемая похоронная бригада, которая консервировала остров и всё прятала. – Но в феврале 1945-го, а тем более позже, японцам очень трудно было эвакуировать такой большой и сложный военный объект, как остров Матуа. Может быть, они всё утопили в океане? – Водолазами, которые участвовали в экспедиции, были обследованы берега, в том числе потайной пирс. Кроме нескольких железяк и американских снарядов, которыми обстреливался остров, там ничего нет. – А почему этот довольно небольшой остров, не имеющий удобной бухты, был так важен для японцев? – Мы считаем, что Матуа строился как мощнейшая резервная база, которая должна была стать плацдармом для возможного отступления с северных островов. Шумшу и Парамушир – это остриё меча, направленного на Камчатку. Сооружения на этих островах имеют чисто военное значение. Никакой экзотики, а на Матуа мы видим мощёные дороги, фигурные стеночки, декоративную отделку, новые технологии… Видно, что здесь всё было очень комфортно, жили раскайфованные японцы, здесь был тыл. Как мы узнаем из допросов генерала Цуми Фусаки, командующего северной группировкой, гарнизон Матуа ему не подчинялся и управлялся напрямую из ставки на Хоккайдо. Это говорит о каком-то особом статусе острова Матуа. Японский и наш менталитет очень различаются; на острове, на котором, казалось бы, невозможно создать военно-морскую базу, японцы её построили. Неожиданность и парадокс – это их «ноу-хау». – В Германии велись работы по созданию нового оружия. В частности, химического и бактериологического. Наверняка так же поступили и в Японии. Есть версия, что секретные лаборатории находились на Матуа. Что показали ваши исследования? – Японцы вели такие работы. Известно, что в Харбине, на территории нынешней КНР, разработкой химического и бактериологического оружия занимался отряд 731. Я там был два года назад и видел сооружения очень похожие на те, что есть на Матуа. Конечно, мы слышали всякие страшные истории, байки, мифы, поэтому стараемся максимально соблюдать технику безопасности. Если находим что-то, что может потенциально представлять опасность, то никогда это не трогаем. Маскируем, чтобы не нашёл кто-то другой, и очень осторожно обследуем. – Я видел какие-то химические колбы, другие выдутые из стекла сосуды… – Разумеется, мы их тоже находили. Но специальных раскопок мы не производили. Везде в мире есть нормы безопасности. Если склады опасной химии или бактерий должны быть укрыты на глубине 20 метров, естественно, что они там и находятся. В этом смысле Матуа безопасен. 55 лет здесь находились наши гарнизоны, и ничего плохого не произошло. – Какие есть доказательства того, что внутри острова скрыты законсервированные объекты? – Мы нашли подземные коммуникации, 100–200–300 метров коридоров, вырубленных в базальте, отделанных деревом, внутри много разных помещений, печки для приготовления пищи и отопления... Это так называемый объект подземный город. И это только та часть его, которую мы открыли случайно. Произошла осыпь, образовался вход, и мы туда смогли пролезть. После землетрясений, цунами и извержений вулкана случайно открываются всё новые и новые объекты. Но мы находим только то, что не очень-то и маскировалось. Можно взять для примера остров Иводзима, о котором все наверняка слышали. Его гарнизон составляли 22 тыс. человек. Американцы штурмовали его три месяца. В операции участвовали около 200 тыс. солдат, сотни кораблей, его только бомбили целый месяц... Так вот, Иводзима в три раза меньше Матуа. А на Матуа, когда наши туда пришли, ни одного самолёта, ни одного танка, ни одного орудия. И огромный интерес США к этому острову. Всё это говорит о том, что основные объекты были законсервированы ресурсом государства. Я имею в виду план Кэцу или какой-то аналогичный. Делалось всё специалистами, всё целенаправленно маскировалось, укладывалось на хранение, чтобы потом забрать, закупоривалось, взрывалось. Имеющимся у нас ресурсом открыть то, что пряталось ресурсом целого государства, очень сложно. Вы видели на острове круглую сопку, мы называем её «объект холм». Точно такая же есть на Иводзиме. Такой же потухший вулканчик. Так вот на Иводзиме в ней 45 этажей коммуникаций. Мы предполагаем, что и на Матуа в сопке не менее 45 этажей коммуникаций и галерей. Наши попытки проникнуть в технические помещения пока не увенчались успехом. Если на нашу работу обратят внимание какие-то государственные структуры, действующие в интересах государства и его безопасности, мы всегда готовы поделиться информацией, которую, скажем так, не афишируем... МАТУА (ПРОДОЛЖЕНИЕ) 30 ноября |
Cеверную часть острова Матуа занимает горный массив, венчает который пик Сарычева (ву
ПОХОД КАТАМАРАНА "КОТОЯРВИ"
С САХАЛИНА НА КУРИЛЫ И КАМЧАТКУ В ИЮЛЕ - СЕНТЯБРЕ 2011 ГОДА ЧАСТЬ ШЕСТАЯ НОВЫЕ НАХОДКИ - ПАДЕНИЕ ДЗЕБИСАШВИЛИ - КУРИЛЬСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ РАССКАЗЫВАЕТ (ПРОДОЛЖЕНИЕ) - ЯПОНСКИЙ АЭРОДРОМ - КУРИДЬСКАЯ ИВОДЗИМА - МЫ ПОКИДАЕМ МАТУА Cеверную часть острова Матуа занимает горный массив, венчает который пик Сарычева (вулкан Фуё). Подступы и склоны густо заросли малопроходимым ольховым стлаником, выше начинаются свежие шлаковые осыпи крутизной в 60–70 градусов. Вулкан жив: последнее извержение произошло всего два года назад. В качестве теста мы в течение часа продвигаемся по склону в одном направлении. Проходим за это время, судя по GPS, всего 300 метров по прямой. От идеи подъёма на вулкан приходится отказаться. Не в этот раз. Да и разглядеть что-либо в изрезанной ущельями «зелёнке» практически невозможно. Находим лишь то, что попадает под ноги. В одном месте спотыкаюсь о ходовую часть японского танка, в другом – о кусок пропеллера… Саша Дзебисашвили идёт впереди, ощупывая заросли палкой и предупреждая: «Яма, железка торчит, камни…» Следует вопль – и товарищ исчезает. Нахожу его на дне замаскированного дота, слава богу, невредимым. В отличие от северной части юг острова представляет собой совершенно ровное плато. Природа так распорядилась или это результат кропотливой работы, сказать сложно. Но если смотреть сверху, то видно, как вся равнина исчерчена линиями траншей, ходами сообщений, противотанковыми рвами. В ключевых местах стоят мощные долговременные огневые точки. И это только то, что можно разглядеть в разгар лета, да ещё 70 лет спустя. Большая же часть коммуникаций была тщательно укрыта ещё тогда, теперь же совершенно незаметна. Мы продолжаем разговор с Евгением Верещагой, руководителем камчатско-курильской экспедиции, почти 10 лет пытающимся проникнуть в тайны острова. – В чём уникальность сооружений на Матуа, в частности аэродрома? То, что мы видели, поражает. Спустя 70 лет покрытие абсолютно пригодное для использования. А каким был аэродром при японцах? – Было три полосы с асфальтобетонным покрытием. Одна – 400 метров, на ней стояли четыре металлических ангара и шла рулёжка на большую полосу длиной около 2 километров. Ещё одна полоса – 1,5 километра. Ширина полос – 70 метров, по краям – желоба для стока воды. Под покрытием – уложенные трубы. Те, кто здесь служил, рассказывают, что до 1985 года аэродром отапливался термальными водами. – Получается противоречие: с одной стороны, аэродром, а с другой – лаборатории. Но само наличие огромного аэродрома демаскировало бы секретные объекты. Что же всё-таки первично? Аэродром обслуживал какую-то важную инфраструктуру или все эти сооружения были построены для обслуживания аэродрома? – Японцы начали осваивать остров давно. В 1923 году здесь уже был посёлок Мацуа-мура. Если представить, что строительство началось в 30-е годы, то тогда это была внутренняя территория Японии и вряд ли имелась необходимость скрывать работы. А потом началась война и ситуация изменилась. На американских фотографиях времён войны аэродрома с воздуха практически не видно. Всё было покрыто маскировочными сетями. Остатки этой маскировки сохранились до сих пор. Мы считаем, что помимо аэродрома здесь находилось какое-то производство. Заводы, запасы сырья… – Известно, что японские подлодки доходили до Германии. Бочки с немецким горючим, найденные на острове, могут свидетельствовать о том, что и немцы приходили сюда. После мая 1945 года многие немецкие подлодки просто исчезли. Исчезли и материальные ценности, сокровища, документы. Позднее члены команд этих подлодок объявлялись в разных частях света. Вы нашли подводные причальные стенки, тоннели. Могли ли немцы что-то доставить своим союзникам на Матуа? – Мы считаем такую возможность вполне реальной. Почему, например, ту же Янтарную комнату было не вывезти на один из далёких и труднодоступных островов, да ещё к союзникам? Фантастическая версия, конечно. Но имеет право на существование. В коммуникационном плане остров настолько развит, что на нём можно спрятать всё, что угодно. Утечка информации полностью отсутствовала. Любой груз, который завозился, сохранялся здесь в полной тайне, информация не могла уйти. Японцы молчат до сих пор. Начальник гарнизона полковник Ледо умер в 1985 году, не оставив никаких мемуаров. До 2000 года в Японии официально существовало общество ветеранов Матуа. На острове Иводзима из 20-тысячного гарнизона в плен попали всего 200 человек, да и те ранеными. Их японское общество не воспринимает, считает изгоями, потому что они сдались, вместо того чтобы погибнуть за императора. А на Матуа 3811 человек сдались, и общество их извиняет. Почему? Значит, их миссия состояла в этом. – После того как Россия сняла свою заставу с Матуа, остров остался без присмотра. Могли ли в это время побывать здесь, скажем, те же японцы, чтобы что-то с острова забрать? Это в принципе возможно? – Если перед японцами стояла такая задача, то возможности для этого были. По крайней мере японские самолёты в районе Матуа зесекали не раз. – Что в планах у вашей экспедиции? – Есть планы, задумки; мы открыты к сотрудничеству, готовы работать со всеми адекватными людьми, которые хотели бы участвовать в наших исследованиях. Темы разные. Нашли стоянку айнов – пригласили археологов. У нас есть сайт: www. foto.kurilstour.ru. Там можно всё посмотреть. Конечно, не всё так просто. Вот была договорённость с пограничниками, осенью они должны были доставить на Матуа технику – машину с краном, трактор, – а назад вывезти раритетные образцы техники для музеев Камчатки. Но у человека, который хотел нам помочь, что-то не сложилось. В результате техники для дальнейших поисков у нас нет. Но мы не унываем: возможно, кто-то ещё захочет нам помочь или сам поучаствовать в интересных исследованиях. Когда мы покидали Матуа, туман, пришедший с Охотского моря, накрыл остров. Опустилась с неба бездна, исчез вулкан, прибрежные скалы… Всё пропало, как будто этого никогда и не было на свете. Лишь с огромного лежбища на южном мысу доносился рёв морских львов, единственных постоянных оби |
На Курилах есть опасность – заросли морской капусты. Эти чёртовы «саргассы» столь гус
Продолжим описание похода на парусном катамаране на Курильские острова и Камчатку.
https://www.marshruty.ru/travel/po_k...c-df7ec009756c ЗАТЕРЯННЫЙ МИР ОНЕКОТАНА 1 января ПОХОД КАТАМАРАНА "КОТОЯРВИ" С САХАЛИНА НА КУРИЛЫ И КАМЧАТКУ В ИЮЛЕ - СЕНТЯБРЕ 2011 ГОДА СОСТАВ ЭКИПАЖА: Илья Лукомский - капитан, Москва Александр Дзебисашвили - первый помошник, Москва Олег Макаровский, Москва Петр Каменченко, Москва Елена Алексеева, Москва Денис Иванов, Иркутск ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ ПРОЛИВ КРУЗЕНШТЕРНА - ОСТРОВ ШИАШКАТАН - РИФ ВЫДРА - ТЯЖЕЛЫЕ КАПУСТНЫЕ СТРАДАНИЯ - ОСТРОВ ХАРИМКАТАН - ВУЛКАН СЕВЕРГИНА - ЕЩЕ ОДНА БРАТСКАЯ МОГИЛА - ВЫШЕ НЕБА - ОСТРОВ ОНЕКОТАН - КОЛЬЦЕВОЕ ОЗЕРО - ЕЗДА ПО ГРЯЗИ НА ПЯТИ ТОЧКАХ Ржавые железки, густо раскиданные по острову Матуа, были великолепны. Ещё больший восторг вызвали загадочные сооружения, воздвигнутые 70 лет назад хитроумными японцами. Но, как выяснилось, краеведческий восторг автора перед найденными артефактами разделила лишь меньшая часть экипажа «Котоярви». Народ требовал девственной природы и первозданной чистоты. Поздним вечером на высоте прилива катамаран снялся с пляжа и несколько часов отстаивался в густом тумане пролива между островами Матуа и Топорковым. К трём ночи небо прояснилось. И когда сигнальный огонь на топе грот-мачты стал четвёртой звездой в ручке ковша Большой Медведицы, катамаран взял курс на пролив Крузенштерна, разделяющий Средние и Северные острова Большой Курильской гряды. Острова Райкоке, Шиашкотан, Экарма, Харимкотан и Онекотан являют собой вершины подводных вулканов. Сразу нескольких, как Шиашкотан и Онекотан, или одного-единственного, как Райкоке, Харимкотан и Экарма. Наибольший из пяти островов – Онекотан – 43 километра в длину (площадь 425 квадратных километров). Сейчас все острова необитаемы. Но так было не всегда. Слово «котан» – айнского происхождения и означает «поселение». И действительно, на всех трёх «котанах» даже сейчас можно обнаружить останки заброшенных селений айнов. Впрочем, как и развалины погранзастав времён СССР. Шиашкотан встретил дежурным туманом и водой 2,7 градуса. Из-за тумана к берегу не пошли, встав на рейд в бухте Восходной. На песчаном дне якоря держали плохо, лодка ползла, и уже впотьмах начали переставляться. В результате ночка выдалась бессонной. Западный ветер, обтекая остров, дул сразу отовсюду, и катамаран несколько раз срывало с якоря. При очередной перестановке чуть не сели на риф Выдра. На Курилах есть опасность – заросли морской капусты. Эти чёртовы «саргассы» столь густые, что при попадании лодки в поле травы отбиваются рули и глохнет мотор. Капустные стебли толщиной в руку, и винт их не перерубает. В итоге лодка полностью теряет управление. Остаётся лишь убрать рули, поднять мотор и сдрейфовывать по ветру и течению. Так, путаясь в капусте, мы увидели в 10 метрах риф, о который зловеще разбивался океанский накат. Но повезло – проскочили в паре метров. Часа в два ночи якорь взял грунт, и удалось поспать, по очереди неся якорную вахту. Утро встретило солнечной погодой и долгожданным теплом. А всего в паре сотен метров волны разбивались об огромный кекур, похожий на окаменевший фрегат с поймавшими ветер парусами. При переходе с Шиашкотана на Харимкотан в первый раз была отличная видимость. Одновременно можно было разглядеть сразу шесть вулканов. Даже Матуа с расстояния в 70 миль слегка просвечивал сквозь дымку. На Харимкотане отличный песчаный пляж. Сам же остров нереально красив, как с моря – своим почти идеальным конусом вулкана, так и с суши – фантастическим сочетанием угольно-чёрных «башен» из застывшей лавы с полями серо-голубого пепла, по которым разбросаны сотни аккуратных клумбочек жёлтого лилейника и синих колокольчиков. Будто ожила огромная картинка-фэнтези в формате 3D. Чтобы добраться от берега до вулкана, нужно преодолеть три линии заграждений: земляничник, ольховый стланик и кедрач. Первая линия самая труднопроходимая. Земляники много и на других островах, но на Харимкотане её бесстыдно много. Ягода крупная, размером со среднерусскую клубнику, и растёт так часто, что красного больше, чем зелёного. Из-за земляничников совершенно невозможно гулять по острову, а все добрые начинания заканчиваются ползанием на коленках с набитым ягодами ртом в паре метров от пляжа. И всё же мы смогли преодолеть соблазн и поднялись на вулкан Севергина. Заняло это весь день, так что возвращались уже в темноте, ориентируясь лишь по обратному треку навигатора. Зато какие впечатления! Переходить ручьи, где камней меньше, чем спинок идущих на нерест горбачей, заглянуть в дышащую серой пасть живого вулкана, остановиться на краю небесного свода в десятке метров от осязаемо-плотного одеяла облаков, а потом за несколько минут спуститься из сухой, залитой солнцем пепловой пустыни в подоблачный мир влажных предгорных лугов… В северной части бухты Севергина, в заросших криволесьем ольховника развалинах заставы обнаружили ветхую деревянную пирамидку с самодельной жестяной табличкой: «Пограничникам заставы, погибшим при охране государственной границы СССР 29 марта 1952 года». Что произошло в марте 1952 года, как и почему погибли на Харимкотане защитники границ и сколько их было? Может быть, кто-то из читающих сейчас эти строчки знает? Кольцевое озеро на острове Онекотан – чудо редчайшее. Только ради того, чтобы увидеть его, уже стоило затевать экспедицию на Курилы. Расположено оно в южной части Онекотана на высоте 600 метров над уровнем моря. Образовалось после того, как кальдера вулкана окружностью около 15 километров постепенно заполнилась пресной водой. В центре озера возвышается новая вулканическая постройка – правильной формы пирамида высотой 1324 метра. Обрыв кальдеры и стены пирамиды сложены из чёрных вулканических пород с белыми прожилками снежников. Вода в озере лазорево-синяя. При ясной погоде, стоя на обрыве, можно видеть Тихий океан на востоке, Охотское море на западе, дымящие сопки вулканов с севера и юга. Существует легенда о том, что японцы запустили в озеро какую-то особенно редкую и вкусную форель, которая подавалась только к столу императора. Впрочем, озеро выглядит настолько потусторонним и неживым, что поверить в присутствие в нём императорской форели весьма сложно. Добраться до Кольцевого оказалось непросто. Раньше вблизи вулкана проходила вездеходная дорога, соединяющая заставу Онекотан на восточном побережье с заставой Шестакова за западном. Обе заставы давно не существуют. По космоснимкам удалось отыскать следы заброшенной дороги и отрисовать их в виде трека на навигаторе. На деле дорога сохранилась лишь отдельными фрагментами, большая же её часть заросла ольховым стлаником или была смыта с сопок, образовав провалы в десятки метров глубиной. На озеро ходили двумя группами. Илья Лукомский и Денис Иванов в «альпийском стиле» – налегке, без еды и снаряжения, туда и назад за 16 часов. Приковыляли еле живые с травмами разной степени тяжести. И совершенно обалдевшие от увиденного. Мы с Сашей Дзебисашвили и Олегом Макаровским пошли «по-гималайски» – с палаткой, спальниками, снаряжением и промежуточным лагерем, что заняло два дня. Вышли в 10 утра. На кальдеру поднялись в 7 вечера, приплюсовав к почти нереальной красоте озера ещё и восторг от заката. Сбылась мечта Олега Макаровского, 74-летнего участника экспедиции, грезившего озером Кольцевым столько, сколько я с ним знаком. О спуске лучше не вспоминать. С утра подул жёсткий NW, пошёл дождь, температура упала до 5–6 градусов, осыпи превратились в аттракционы езды по грязи на пяти точках опоры да ещё с отягощением рюкзаками... Слава богу, все спустились живыми и относительно здоровыми. На утро «Котоярви» предстояло пересечь Четвёртый Курильский пролив и вернуться в «населёнку». Впереди нас ждали Парамушир, Шумшу и две сотни километров вдоль тихоокеанского побережья Камчатки. |
погодные условия Курил должны показаться особенно мерзкими. Температура воздуха, напр
КРАТКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ КУРИЛЬСКОЙ ЖИЗНИ 1 января
ПОХОД КАТАМАРАНА "КОТОЯРВИ" С САХАЛИНА НА КУРИЛЫ И КАМЧАТКУ В ИЮЛЕ - СЕНТЯБРЕ 2011 ГОДА СОСТАВ ЭКИПАЖА: Илья Лукомский - капитан, Москва Александр Дзебисашвили - первый помошник, Москва Олег Макаровский, Москва Петр Каменченко, Москва Елена Алексеева, Москва Денис Иванов, Иркутск ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ КРАТКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ КУРИЛЬСКОЙ ЖИЗНИ ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ Сказать, что Курилы – это край земли, было бы несправедливо. Земля на востоке заканчивается значительно раньше. Евразийский материк обрывается в Тихий океан отвесными стенами горной гряды Сихотэ-Алинь за сотни километров к западу от Курил. Вот там и есть край, а Курилы – это уже далеко за ним. Если посмотреть из космоса (при помощи google, например), то вся 1200-километровая гряда очень напоминает цепь созревших фурункулов, свисающую с южной оконечности Камчатки до японского острова Хоккайдо. Гигантская вулканическая гряда отделяет Охотское море – площадью в три Франции – от Тихого океана. Громадность пространств на Курилах ощущается постоянно, так что людям, страдающим агорафобией, приезжать сюда не стоит ни в коем случае. ГЕОЛОГИЯ Не уверен в точности формулировок, но я представляю происхождение Курильской дуги следующим образом. Две гигантские плиты (охотская и тихоокеанская) наехали друг на друга, в результате одна задралась, а другая провалилась. В щели под давлением полезло жидкое содержимое земных глубин – так образовались вулканы, а провал затопил океан – отсюда Курило-Камчатский жёлоб с глубинами более 9 километров. Вулканы на Курилах на любой вкус. Можно самозабвенно любоваться идеальными громадами дымящихся конусов издалека. А можно сушить носки на маленьком персональном вулканчике. Особое удовольствие доставляют горячие источники. Полежав полчаса в свежеоткопанной в пепле лужице, испытываешь глубочайшее физическое наслаждение и душевный покой. Особенно если за пределами лужи холодно, сыро и ничего из-за тумана не разглядеть. КЛИМАТ Для жителя Русской равнины, привыкшего к континентальному климату, погодные условия Курил должны показаться особенно мерзкими. Температура воздуха, направление и сила ветра меняются по нескольку раз в день, постоянна лишь сырость. Из-за тумана и облаков большую часть времени никакой красоты не видно. Но если, перепачкавшись в пепле и вспотев, забраться на 500–600 метров вверх по вулкану, можно неожиданно попасть в жаркую пустыню – Египет или Тунис. Купаться в Охотском море можно, но для этого следует, обмазавшись жидким мылом, натянуть на себя неопреновый комбинезон толщиной не менее 6 миллиметров. К несчастью, отмывать с тела шампунь после купания приходится в забортной воде в 3–4 градуса тепла. В противном случае мыло высыхает, а кожа зудит и чешется. К отдалённым последствиям купания можно отнести ночной энурез в течение следующих двух суток. РАСТЕНИЯ Флора Курил сильно отличается от нам привычной. Не знаю, как именно называется большая часть этих цветов и растений, но в средней полосе России они либо не встречаются вовсе, либо выглядят как-то по-другому. Например, огромные, выше человеческого роста, лопухи, которых тут целые поля. По склонам сопок в изобилии растут высокие и очень красивые цветы, похожие на тюльпаны и лилии. На южных островах встречаются бамбук и пробковое дерево. К сожалению, свежесрезанные стебли бамбука (для поделок), отправленные багажом, добрались в Москву уже в виде силоса. Взрослый кедрач на средних островах вырастает чуть выше пояса, но при этом буквально усыпан отличными кедровыми шишками. О непроходимых зарослях земляники я уже рассказывал раньше. Другие ягоды нам почти не встречались. К сожалению, так ни разу и не отыскался легендарный «клоповник», который мы успели оценить на Сахалине. Грибов было мало. Главным препятствием при походах в глубь островов стал ольховый стланик. По высоте он бывает трёх видов. До колена – тогда по нему можно идти, наступая сверху и пружиня, как на батуте. Выше человеческого роста – под таким следует лезть на четвереньках. И по пояс – самый вредный: чтобы пройти через заросли, приходится ломиться со всей дури. Самое же опасное растение на Курилах – морская капуста. Однажды, запутавшись в её зарослях, «Котоярви» чуть не погиб на рифе Выдра. ЗВЕРИ МОРСКИЕ Морское зверьё водится на Курилах в изобилии. Не удалось увидеть разве что больших китов. Зато касатки и дельфины устраивали нам во время длинных морских переходов замечательные цирковые представления. Касатки обычно подходили парами или парой с детёнышем и носились вокруг катамарана, выпрыгивая перед самым носом или сразу за кормой, подныривали под корпуса. Учитывая размеры зверюг и длину их спинных плавников, развлечение жутковатое: распорет посреди океана баллон – спасайся тогда! В этом отношении дельфины выглядели значительно безобиднее. Эти приходили стаями и подолгу нас сопровождали, показывая чудеса группового выпрыгивания из воды. Главной «коронкой» дельфины считали пересечение курса катамарана в считанных сантиметрах от носовых обтекателей. Некоторые дураки даже стукались при этом носом о корпус. На стоянках к лодке приплывали любопытные тюлени, каланы и морские котики. У острова Матуа обнаружилось лежбище морских львов – около сотни особей. Подошли с берега метров на 10, не вызывая у животных беспокойства. Но потом, видимо, пересекли какую-то условную черту, и огромные сивучи-часовые вдруг ринулись защищать хорошеньких самочек, которые тем временем довольно неспешно слезали в воду. К общему удовольствию, нападение часовых оказалось лишь демонстрацией намерений. Убедившись, что «львицы» в безопасности, и нарычавшись, сивучи последовали за подругами. ЗВЕРИ СУХОПУТНЫЕ На Итурупе и Парамушире много медведей. В зарослях вдоль рек протоптаны, по образному выражению Саши Дзебисашвили, «велосипедные дорожки», а через каждые 10–15 метров на берегу – медвежьи засидки и кучи рыбьих голов. Мишки непуганые и хотят общаться. Стоило нам влезть на катамаране в устье небольшой речки на Парамушире, как из зарослей немедленно высунулась тёмно-коричневая медвежья башка. Когда стемнело, к мише присоединились товарищи. Вместе они принялись топотать по воде и кустам вокруг лагеря. Ни дым костра, ни политое по периметру отработанное моторное масло, ни наши собственные «метки» территории медведей не смущали. Посветишь фарой на берег, а метрах в 20 глаза горят… Пока из ружья в воздух не выстрелили, так они и бродили впотьмах. Севернее Итурупа и южнее Парамушира медведей нет. Похоже, что широкие и холодные проливы им не переплыть. Зато на островах полно песцов и лис. Очень давно их здесь разводили ещё японцы. На Симушире симпатичная, пушистенькая лисичка часа полтора ходила за нами по острову, охотно позируя для съёмки. Песцы на островах мелкие, дымчатого окраса. Практически ручные. На Ушишире, пока я лежал в тёплой луже, зверьки растащили одежду. А вечером запрыгивали на стоящий у воды катамаран. При желании их можно было даже погладить. |
Редкая красота и заброшенность, впрочем, как и везде на северо-востоке страны.
БЫТ И НРАВЫ
По вышеуказанной причине все впечатления от общения с курильчанами были получены лишь на Итурупе и Парамушире. Проверявший в северокурильском порту (о. Парамушир) наши судовые документы пограничник предупредил: «Вечером в город не ходите – опасно». При тщательном расспросе, чего же именно следует остерегаться, служивый мялся, краснел и наконец выжал из себя суровую правду: «Город портовый, всякое бывает!» Но, похоже, пограничник опирался на какой-то сугубо личный опыт. Никакой агрессии со стороны местных жителей мы не заметили. Более того, люди приходили к нам знакомиться, спрашивали, не нужно ли чем помочь, а узнав, что мы давно не мылись, тем же вечером устроили нам отличную сауну. Пока ехали через город, водитель Коля показывал местные достопримечательности. У здания администрации Северо-Курильского городского округа осмотрели мемориал «Памяти погибших от цунами 5 ноября 1952 года». На бетонной стене 19 табличек по 24 фамилии в алфавитном порядке на каждой. Последняя табличка до конца не заполнена и неожиданно заканчивается на фамилии «Путин». Ни на букву «Р», ни на «С» фамилий нет. Как нет и продолжения мемориала или хотя бы следов от его прошлого существования. Почему фамилий всего 453, тогда как в 1952 году в Северо-Курильске от волны погибли 2336 человек? Куда подевались фамилии всех остальных погибших? И почему именно Путин В.П. вдруг стал последним в списке? Хотели зайти в церковь. Стальная сейфовая дверь оказалась на запоре. Рядом объявление: «В связи с выездом на лечение иеромонаха Сергия временно богослужения совершаться не будут. По вопросам приобретения свечей, икон, крестиков и комплектов для погребения обращаться в библиотеку. Иеромонах Сергий». Ещё раз библиотечная тема всплыла в магазине. На столе для упаковки покупок обнаружилась книга с рассказами о почтовых марках и открытках СССР. Оказалось, таким вот образом заведующая местной библиотекой Регина Ивановна просвещает земляков. А рядом на стенке висел железный почтовый ящик с массивным замком и надписью: «МВД. Для письменных обращений граждан». В том же магазине на вопрос: «Кефир свежий?» – девушка-продавец неожиданно обиделась: «У нас свежего не бывает!» Кстати, самая дешёвая упаковка «несвежего» кефира стоила 75 рублей. ЭКОНОМИКА Экономика Курил полностью зависит от морского и рыболовного промысла. Никакие другие природные ресурсы, а также полезные ископаемые здесь не разрабатываются. В Северо-Курильске мы зашли в гостиницу «Дом рыбака». Одноместный номер стоил 3 тыс. рублей в сутки, двухместный – 5 тысяч. Август можно считать местным «хай-сизон», тем не менее ни одного номера занято не было. – А на что вы, собственно, рассчитываете? – спросил я девушку на ресепшен. – Говорят, скоро у нас начнётся разработка нефти, вот тогда и по 300 долларов в сутки брать будут. Главное, до тех пор продержаться. Интересно, есть ли на самом деле у нефтяных компаний подобные планы? А то вдруг не продержатся. ДУХИ Айны, жившие на Курилах в течение многих веков, были язычниками. Храмов они не строили, были необычайно волосаты, а своим предком почитали медведя. Богам приносили жертвы, в том числе и человеческие. Если обладать даже небольшим воображением, отыскать священные места айнов на островах несложно. Например, в бухте Кратерной на острове Ушишир. Поднимающиеся из воды пирамиды вулканов, дымящие серой фумаролы и горячие ванны дают ощущение той самой «энергетики», о которой так много думают и говорят поклонники эзотерических учений. Просто идеальное место для опытов с собственным подсознанием в духе Карлоса Кастанеды и Альберто Виллолдо. Айнов на островах сменили японцы. Японцы исповедовали синтоизм и строили храмы. Есть несколько работ, посвящённых синтоистским храмам Курил. Самих же храмов не осталось. Разве что части одного из них можно найти в основании также разрушенного памятника советским воинам-освободителям на острове Шумшу. В настоящее время на Курилах идёт активная христианизация. В 2002 году первая православная церковь появилась в Курильске. Под неё перестроили бывшее здание краеведческого музея, приделав главку и звонницу непосредственно к скату крыши. Чуть позже на противоположном конце гряды, в Северо-Курильске, был построен храм Святителя Иннокентия в память погибших в авиакатастрофе 20 августа 2003 года. Год назад освящена часовня Святого Георгия в центре архипелага – на острове Матуа. А уже в этом году установлены освящённые православные кресты и на большинстве других островов. |
Русским действительно приходится здесь нелегко, но они любят свою землю и хотят жить
Несколько лет назад на Эгейских островах православной Греции я видел, как горные дороги «запираются» часовнями, а деревни огораживаются установленными на горах крестами. Таким способом греки уже много веков охраняют свои границы от нечистой силы.
ЛЮДИ Постоянное население есть только на самых краях Курильской гряды. Всё остальное пространство, включающее десятки островов и протяжённостью в тысячу километров, необитаемо. За время, проведённое в этих водах, мы встретили два судна с экстремальными туристами, однажды переговаривались по рации с пограничниками и раза три слышали пролетающие за облаками вертолёты. Обычному обывателю добраться до необитаемой части Курил практически невозможно. Можно попасть на Кунашир и Итуруп. Дважды в неделю сюда ходит с Сахалина теплоход «Игорь Фархутдинов». На Парамушир по понедельникам приходит с Камчатки Gipanis. Попасть на эти пароходы сложно. Лично был тому свидетелем. В августе из-за отсутствия мест на Gipanis не взяли даже северокурильского батюшку, отца Сергия, ездившего лечиться в Петропавловск. Если же на море шторм, а с осени по весну это обычно, пароходы могут не приходить на острова неделями. В Курильске есть небольшой аэропорт, вот только самолёты летают туда крайне нерегулярно. Что же касается остальных островов гряды, то добраться туда можно, только арендовав судно с экипажем. Стоить это будет соответственно. СПОРНЫЕ ТЕРРИТОРИИ В Москве мне не раз приходилось слышать, что жители Курил чуть ли не мечтают, чтобы их вместе с островами отдали Японии. Ничего подобного на самих островах я не слышал. Кроме продажи подержанных автомобилей и поощрения браконьерства, никакого другого экономического участия в жизни Курил Япония не принимает. Любая же частная инициатива японских бизнесменов мгновенно пресекается их правительством. Японцы хотят, чтобы русские на Курилах жили плохо и поскорее отсюда уехали. Русским действительно приходится здесь нелегко, но они любят свою землю и хотят жить и работать именно тут. Они давно заслужили помощь от страны, частью которой себя считают, чем всегда и гордились. Справка СЛОВО УЧАСТНИКИ ЭКСПЕДИЦИИ Илья ЛУКОМСКИЙ, капитан «Котоярви», Москва: – К плаванию вдоль Курильской гряды мы готовились два года. Регион этот для путешествий довольно опасный. В первую очередь – полным отсутствием населения на большей части маршрута. Надежда на помощь в случае аварии была слабой, приходилось рассчитывать в основном на свои силы. Мы выбрали для похода конец лета. И со сроками угадали абсолютно: погода наладилась с момента нашего выхода на маршрут и испортилась ровно с его окончанием. Частые густые туманы значительно осложняли плавание. Крайне редко удавалось видеть ориентиры по берегам, так что приходилось полагаться в основном на средства спутниковой навигации. Неожиданную опасность представляли густые заросли водорослей вблизи островов. В лоции про эти «саргассы» написано, но пока мы в них не влипли, даже не представляли, насколько эта проблема серьёзна. Лодка, попавшая в заросли курильских водорослей, напоминает беспомощное животное, влипшее в трясину. С той разницей, что всё это болото ещё и раскачивается мощным океанским накатом. Путешествие 2011 года было удачным во всех отношениях. У каждого участника была мечта, связанная с Курилами, которая сбылась. Никто не обманулся в ожиданиях. Мы обязательно вернёмся! Александр ДЗЕБИСАШВИЛИ, помощник капитана, Москва: – Вот гляжу на карту и поражаюсь – неужели мы действительно сделали это? Прошли на крошечной самодельной лодочке из тряпочек и трубочек такое огромное расстояние, и ничего серьёзного с нами не произошло. Рассматриваю фотографии – фантастика! Неужели такое бывает на самом деле и я всё это снимал? Даже жалко, что поход уже позади… Олег МАКАРОВСКИЙ, Москва: – Много лет я мечтал увидеть Охотское море, Тихий океан и курильские вулканы. Наконец, к 74-му году жизни всё это сбылось. Я видел в море каланов и кольчатых нерп, касаток и сивучей. В океане белобокие дельфины устраивали целые представления. А на берегу к нам подходили непуганые песцы и лисы. Земляника была размером с малину. В устьях рек ловилась спиннингом красная рыба, а гигантская трава доставала мне до макушки. Поражали воображение кратеры вулканов с фумаролами – столбами испарений серы или кипящей водой у основа ния. Глядя вниз с обрыва на Кольцевое озеро, я представлял могучий грохот проваливающейся вершины вулкана, вокруг которой постепенно накапливается вода. Такой провал называется кальдерой. Если же кальдера имеет выход в море, то получается залив, такой как бухта Броутона. Такой же залив Кратерный на острове Ушишир – самое красивое место на нашем маршруте. Вряд ли где-нибудь на Земле есть ещё один подобный маршрут, и мне не жалко завершить им мои многолетние путешествия. Разве что хочется ещё полюбоваться с моря фьордами и островами Норвегии... Елена АЛЕКСЕЕВА, Москва: – Путешествие подвело итог моим размышлениям о принадлежности и будущем этих всё ещё спорных территорий. Красота природы и богатство островов Курильской гряды – это наше достояние сегодня и должно быть гордостью других поколений завтра. Низкий поклон и слова глубочайшей благодарности всем, кто там живёт и работает, за любовь и преданность этим необыкновенным и суровым местам. Денис ИВАНОВ, Иркутск: – В который раз окраины России… Сходить на Курилы мечтал с 2006 года. Рад, что всё получилось и рядом были надёжные люди. Редкая красота и заброшенность, впрочем, как и везде на северо-востоке страны. Места суровые, но всё равно каждый год что-то тянет сюда снова, словно перелётную птицу. P.S. Участники экспедиции благодарят за помощь и поддержку Константина Зятькова («Наша Версия»), Сергея Доренко («Русская служба новостей»), Александра Шутова (МЧС России), Евгения Верещагу (Камчатско-Курильская экспедиция), Павла Кравченко («Гидрострой», Курильск). |
Главный оронский порог уже становится похож на водопад, но воды пока многовато, и стр
Не менее увлекательный рассказ об одиночном водном походе на легкой моторной лодке "по северам", а именно по суровым и коварным водным путям Таймыра
https://skitalets.ru/vidy-turizma/vodnyj-turizm/2033/ Норильский малый круг - путешествие по Таймыру на легкой моторной лодке Тип материала: Отчет Год путешествия: 2011 Категория сложности: нет или не указано Регион путешествия: Обско-Путоранский (равнинный и горный) Автор: Коношенок Александр (Норильск) путешествия: 10-15 июля. Район: юго-западный край плато Путорана Автор: Коношенок Александр (Норильск) Об авторе: сотрудник ГМК «Норильский никель», в прошлом – геолог-съемщик и альпинист.Норильский малый круг - путешествие по Таймыру на легкой моторной лодке ПРЕЛЮДИЯ Идея этого путешествия родилась из рассматривания GOOGLE'овских космоснимков и из небольшого опыта прогулок на надувной двухместной лодочке с водометом Кальмар ("Гравицапе") по речкам Листвянка, Ергалах, Гремяка, Осетровая и по прилегающим озёрам. На этой лодочке весьма уютно тихонько продвигаться вниз по течению или по стоячей воде, и её нетрудно перенести на несколько километров от водного пути, чтобы порыбачить на малопосещаемых озёрах наподобие малых Васильевских (на карте они Пеляжьи). Но двигаться на Гравицапе вверх по течению не хватает никакого терпения - её скорость не намного больше скорости течения реки Рыбной перед впадением в Норилку. Вот и возникло желание заполучить лодку как достаточно быструю для плавания вверх по течению, так и достаточно лёгкую для переноски через небольшие перевалы или пороги. Для моих физических данных самым лёгким/мощным/экономичным двигателем оказался шестисильный четырёхтактник (выбрал Sudzuki DF-6 весом 29 кг), а подходящей лодкой - Флагман-320 с надувным полом (вес 26 кг). Получившееся судно, как и его предшественник, получило название из современной мифологии - "Сталкер". Для переноски грузов был выписан через I-net станок Tatonka (других просто не нашлось). Навигатор-фотоаппарат-телефон у меня Самсунг "с самым большим дисплеем". Необычно раннее лето 2011 года позволило после первой обкатки двигателя на озере Долгом в Норильске сделать пробные вылазки: Вверх по реке Рыбной до порога Орон - это были разведка пути и окончательная обкатка двигателя. По Осетровой - это была проба слалома среди коряг. В дальний конец озера Пясино - это была работа на волнах и мелях, а также тренинг навигации. Изучался вопрос о партнёрах по путешествию. Некоторые знакомые высказывали энтузиазм, но он не простирался до приобретения судна, близкого к моему по классу, а сами кандидаты в большинстве случаев вызывали сомнение по части вынести без ущерба для здоровья переноску тяжестей на жаре. Но меня нисколько не пугает одиночное путешествие - я достаточно много бываю на людях, чтобы легко перенести недельное уединение, а многолетняя практика работы и спорта (геологическая съёмка и альпинизм) дают мне достаточно уверенности в себе. В последние дни перед отправлением мной овладела неуверенность - ведь всё это, вплоть до доверия мотору и своему уровню его понимания, было впервые - я по профессии геолог и с техникой дел имел немного. Это ощущение живо напомнило мне робость, когда-то возникавшую перед альпинистским маршрутом неизведанной доселе категории трудности. Но вопреки всем страхам мне довелось пройти почти все эти категории, только перед 6Б по небрежности страхующего получил травму, и потом пройти 6Б не сложилось. А в итоге альпинизм остался в памяти, как чуть ли не единственное, за что можно любить жизнь. Предстартовую робость оттенила реакция двух моих кошек на произнесение названия озера, ключевого при прохождении маршрута: "Мунгурдах". Кошки однозначно решили, что это они попались на какой-то каверзе, и бросились наутёк. Как-то не думалось, что такая их реакция - это хорошая примета. Отплытие намечалось на субботу 9-го июля, но в этот день мной овладело настроение типа "да зачем мне это надо" (в точности повторяет ощущение, когда на восхождение надо было вставать часика так в 3 ночи) и нашёлся повод задержаться - собрание гаражного кооператива. Зато в воскресенье уже ничто не задержало. Довёз свой экспедиционный груз до бухточки возле моста на Норилке, оставил машинку под крылышком Путоранского заповедника там же рядом, прогрел мотор и, всё также обуреваемый неуверенностью, взял свою крейсерскую скорость (около 22 км/час по стоячей воде, а вверх по спокойному течению - 17-19 км/час). ПЕРВЫЙ ДЕНЬ Отчалив 10-го июля в полдвенадцатого, через час вошёл из Норилки в Рыбную и в два часа дня миновал устье Гремяки. Встречалось довольно много уток, меньше гусей, а лебедя в этот день видел только одного. С полминуты по берегу рядом со мной бежал симпатичный серый заяц. Дальше течение постепенно стало сильнее, и до первых оронских порогов продвигался ещё минут сорок. На правом берегу небольшого затона перед этими порогами, как всегда, маячила моторка (в прошлое посещение их было две). На подходе к порогу не уберёгся и цапанул-таки штевнем мель. Больше всего при касании штевнем дна меня пугает опасность забить илом систему водяного охлаждения. И точно - вода из отверстия уже не побежала, а закапала. Тем не менее, развернул болотники, взялся за буксирный конец и, поупиравшись с полчаса, вывел лодку за первые пороги, к началу мелей перед вторым затоном. При проводке по этим мелям (при прошлом-то посещении их не было, вода была выше) сделал пару ошибок - сначала отошёл от берега и попал на глубину, а потом попытался преодолеть эту глубину на моторе и снова цапанул мель, при этом вода из системы охлаждения почти совсем перестала выходить. Немало времени и сил потратил на возвращение к берегу и дальнейшую проводку к концу затона. В затоне немного прошел на веслах и к началу обноса главных порогов подошел в 5 часов вечера. Перенервничал, намок от брызг и от пота (было солнечно и по местным понятиям жарко), и даже черпанул слегка в болотники. Решил в этот день переноску не начинать (фото 1). Над левым берегом проехали двое на квадроциклах. Да, это ведь вечер воскресенья. Надо было решать, как отнестись к слабому току воды из системы охлаждения. В прошлый раз в такой ситуации мотор вообще-то благополучно дотянул до дома, а там, согласно руководству по эксплуатации моего DF-6, я обратился в сервис-центр Судзуки (это у нас в Оганере). Мастер запросил за обслуживание полторы тысячи и долго расписывал, как много вышло грязи при промывке: дескать, он никогда такого не видел. Но вот здесь, под Ороном, я вынул выходной штуцерочек системы, посмотрел сквозь него, увидел там песчинку и в секунду штуцерочек продул. Посмотрел на окошечко для проверки уровня моторного масла и с ужасом обнаружил, что масла в окошечке нет. Это добавило мне страха: "Ой, запорю двигатель посреди безлюдной тундры". Сильно захотелось вернуться. Правда, когда поставил мотор строго вертикально, масло показалось и окошечко закрыло, как и положено. Цвет масла был приятно желтый - перед путешествием, как и следует после обкатки, я его заменил. Отложил решение на утро. |
физические усилия как раз и есть главная цель путешествия - они позволят улучшить здо
Разбил лагерь, пристроил сушиться намокшие шмотки. Осмотрел каньон под вторым порогом. Стены выступают прямо из воды. Через порог можно попробовать сплавиться на подходящем судне, но идти вверх на моторе - ни малейшего желания (фото 2).
Попробовал покидать блесну и мушку на быстрине на входе во второй затон (на снимке это справа), чтобы скрасить жареным в гриле хариусом свой плановый ужин из юколы и "суперсупа харчо с гренками". Но что-то никто из рыб не польстился на мои приманки. Упорствовать не стал. Перед сном для лучшей адаптации сделал пять хороших глотков водки из фляжки. Подумал: "А что же такое счастье в данной ситуации? - А ведь это наутро двинуться дальше!". И решил страхи отбросить. ВТОРОЙ ДЕНЬ Встал в пять утра - прекрасно выспался, а в палатке на открытом солнце стало жарко. Решил перед завтраком перенести за пороги двигатель, который с вечера уже был закреплен на "татонку". По тяжести - вместе со станком и бензином во встроенном бензобаке 33 кг - это на тот момент был второй груз. Первый по тяжести груз - это две двадцатилитровые канистры с бензином - решено было отнести вторым рейсом, типа после разминки. А давненько не случалось таскать тяжести! А и не тренировался особенно. Разве только зимой потусовался на Эльбрусе, да и то выше 4800 м в этот раз не пошёл, и ещё катался на горных лыжах. Ну, и мои довольно продвинутые утренние зарядки. Путь проходил среди редкого горелого лиственничного леса. Широко распространено мнение, что этот сухостой возник исключительно под действием сернистого газа из труб Норильского комбината. Но я полагаю, что это преувеличение. На Рыбной у всех без исключения сухих деревьев обнаруживаются обугленные корни - здесь прошел подземный торфяной пожар. В нем повинен не сам комбинат, а некоторые его сотрудники, бросающие непотушенные окурки прямо на торф. Такие же сотрудники браконьерствовали с электроудочкой и мелкоячеистыми сетями на прилегающих к Норильску малых озёрах, и в этих озёрах теперь, кроме гольяна, рыбы нет (фото 3). Троп на пути обноса порогов нет, а подъёмчики есть, земля вся в кочках - следствие пожара. Частота дыхания у меня неожиданно составила два вдох-выдоха на один шаг. Было жарковато, а из-за комаров нельзя было снимать грубую одежду. Одежда - мембранка-камуфляж - оказалась приятной на теле и субъективно сухой. Мембранка реально отводит пот. Когда шел налегке обратно, дыхание все равно было ненормально частым. Это адаптация. При походе на Пясино дыхание при переходах по пересечёнке нормализовалось на третий день. Знаю, что нельзя много пить, но каждый раз, подойдя к воде, напиваюсь. Вода тут же выступает излишним потом, смывая "москитол". Трудолюбивые комары услужливо подсказывают, где следует обновить репеллент. В этот день пытаюсь ходить в перчатках для защиты рук от комаров и спасения от неизбежных в первые дни пребывания на природе многочисленных маленьких ран на руках. Потом от перчаток на переходах отказался. А вот на воде и на скорости без них холодно. Для завтрака вскипятил на газе воды и развел кипятком два пакетика овсяной каши "Быстров" с малиной. Оказалось весьма приятно. Взял на заметку на будущее. Полторы кружки любимого походного напитка - чая с сахарозаменителем и аскорбинкой - были приятны, но совершенно не решили проблемы жажды. Вторым рейсом, кроме двух канистр с бензином, отнес походный кейс с блёснами-воблерами-катушками, распечатками космоснимков и копиями листов из атласа "Норильск и окрестности" Главный оронский порог уже становится похож на водопад, но воды пока многовато, и струя почти по всей ширине перехлёстывает сброс (фото 4). Затон под ним, конечно же, слишком короткий для того, чтобы на нём спускать лодку на воду, так что одним рейсом обхожу оба главных порога, это один км. Вроде бы в итоге за четыре ходки туда и обратно получается не такое уж большое расстояние, но при передвижении челноком нагрузка получается поинтервальная. Сравните один забег на 1000 м и десять забегов по 100 м. Десять по сто - это чересчур. А вообще, учитывая пример пешеходного туризма, такое расстояние переноски вполне приемлемо на фоне того, что проходится потом на моторе. Третьим рейсом несу лодку. Решился её не сворачивать. В принципе она довольно удобно становится на голову стыком борта и дна, и есть рукоятка для правой руки, и вперёд можно смотреть через понижение транцевой доски. Но моя шея не готова нести 26 кг. Довольно быстро перекладываю лодку на горб, при этом становится трудно дышать, быстро сдыхаю и делаю перерыв. Когда лодка снова опирается на голову, плечи развернуты, дышать легко, чувствуешь себя человеком, но через сотню метров терпение кончается и опять приходится в буквальном смысле горбатиться. На 1 км переноски перерывов получилось штук шесть. Снова пью воду, сознавая, что делать этого не надо, и думая о том, как это приятно, что воды в избытке. Усиленно размышляю о том, что на самом-то деле вот эти физические усилия как раз и есть главная цель путешествия - они позволят улучшить здоровье, нормализовать вес и вообще, это тренировка. Когда-то много тренировался, и, видимо, поэтому подобные размышления реально помогают тащить груз. В подвернутые насколько можно низко сапоги насыпается мусор вплоть до маленьких палочек. Пробую натягивать штаны поверх сапог, затем прихожу к затягиванию сапог под коленями. На правой ступне появляется потёртость. Соображаю, что возникшая слабость может быть от голода, и съедаю пару ломтей юколы с сырой водой. Вода при этом очень приятна. Последним рейсом перетаскиваю рюкзак с лагерным снаряжением и продуктами, в руках - спиннинг с подсачником и внешний бензиновый бачок с несколькими оставшимися литрами бензина. После лодки это нетрудно, но дыхание все равно ненормально частое. Я - за шиверой! Впереди - чистая вода. Доливаю бензин во внешний бачок, гружу лодку и с замиранием сердца запускаю мотор. Решающий момент! До этой минуты я прикидывал возможность оставить здесь заброску и вернуться до сервис-центра Судзуки для промывки системы охлаждения. Но вода из выпускного отверстия идёт нормально! Ох уж мне этот мастер! Прочь все сомнения, вперёд! А время-то уже 13-20. Небыстро прошли переноски, завтрак и сворачивание лагеря. Но я укладываюсь в запланированный график. В два часа дня подхожу к следующему порогу. Теперь у меня уже есть неплохой опыт ведения этой лодки на бечеве, но здесь приходится в одном месте преодолевать сильное течение, это долго, и снова дыхание у меня, как на финише забега на 400 м. За порогом на левом берегу виден чум и рядом - две дюралевые лодки. Людей нет. Или здесь те двое на квадроциклах пересаживались на эти лодки, или же сюда ходят на вездеходах. Останавливаться не стал - надоело ходить по земле, да и программа на этот день большая. Через пару часов река успокаивается, идут петли-меандры, поверхность воды гладкая, только иногда вспенивается от пытающихся взлететь уток - у них, видно, линька. На одном из первых поворотов стоит складное кресло. Давно, наверное, стоит. Моё чувство неуверенности начинает сменяться восторгом. Левый баллон слегка приспустил. С ним это бывает - чуть-чуть травит клапан. Останавливаюсь, подкачиваю баллон, доливаю в бачок бензина, ещё раз смотрю, как бежит вода из системы охлаждения - да всё в порядке! Обнаруживаю, что наручные часы барахлят. Ясно, отсырели от пота при обносе Орона. Включать смартфон каждый раз, когда надо посмотреть время, не с руки, поэтому отказываюсь от мысли детально хронометрировать прохождение маршрута. Периодически прохожу через небольшие дождики, но они не стоят одевания плащ-костюма. Кончается участок с меандрами. Идёт непонятый мной при изучении космоснимков участок с расширениями русла, чередующимися с узкими прямыми участками. Оказывается, расширения - это своего рода затоны, а прямые узкие отрезки русла - это сливы с весьма быстрым течением и стоячими волнами. Бдительно смотрю за тем, чтобы не цепляться штевнем за мели. В одном месте обнаруживаю, что лодка относительно берега не двигается, хотя за кормой - обычный пенный след. Кроме течения, лодку тормозит высоченная стоячая волна, не получается взобраться на этот водяной холм. Маневрирую, скатываюсь вправо ближе к отмели и тихо-тихо преодолеваю быстрину. |
самое большое из мунгурдахских озёр. Прямо лабиринт из островов, заливов и проливов.
По берегам затонов попадаются избы, по большей части жалкого вида. Хотя некоторые выглядят вполне целыми, признаков жизни в них как-то незаметно.
Навигатор упорно сообщает, что сигнал от спутников GPS отсутствует. Ничего, на Пясине тоже такое было. Здесь как-нибудь уж не заблудимся. Ну вот, наконец, посмотрев на космоснимок, обнаруживаю несомненные приметы участка реки перед озером Кета. Течение ослабевает, берега бегут назад быстрее, и вот оно - озеро. Слева - несколько строений относительно нового вида. Вижу на берегу двоих людей. В гости не иду - ещё не выполнил дневную программу, а времени на преодоление быстрых течений ушло много. Держусь левого берега, направляясь к заливу Кетаонган. До плановой ночевки - 23 км. Соображаю, что где-то в районе затонов на реке кончился горелый лес, и теперь глаз радует нежная зелень. Берег изрезан бухточками, в них прячутся избы, но в этих признаков жизни не видно. Попадаются несколько наплавов от установленных на глубине сетей. Правильно, жара, голец держится глубины. Вот и излучина берега. Ищу место, откуда завтра начну переноску к ближайшему из мунгурдахских озёр. Очень мелко, вряд ли сюда причаливают моторки. Неожиданно навигатор находит спутники и подтверждает, что я определился на местности правильно. Причаливаю, выбираю для ночевки песчаную косу (фото 5). На косе - следы крупных копытных, видимо, это были лосиха с лосёнком. Мимоходом жую стрелки дикого лука (фото 6). Разгружаюсь, ставлю палатку, забираюсь внутрь с пластиковой бутылкой воды для ужина-чая, поджигаю спираль, дожидаюсь, пока осыплются на пол комары, пробравшиеся внутрь вместе со мной, раздеваюсь. На ужин - всё та же юкола, картофельное пюре, любимый чай с аскорбинкой и сахарозаменителем. Долго чищу зубы. К этой юколе необходим большой запас зубочисток. Протираюсь влажными гигиеническими салфетками, чищу ногти, смазываю царапины на руках и кожу вокруг ногтей йодом, руки - кремом для рук, лицо - кремом антиэйдж (всё-таки мне под 60), а колени и поясницу - кремом суставит-форте. Потёртость на ступне заклеиваю бактерицидным пластырем. Отмечаю, что ничего, кроме царапин, не болит. Полагаю, помогают теплая погода, пояс с твёрдой вставкой и волейбольные наколенники. На всякий случай принимаю таблетку аспирина. Всё-таки второй мой страх после поломки мотора - это приступ радикулита. Слышу на озере моторку - рыбаки проверяют свои сети. Кругом полно певчих птиц, уток, гусей и чаек. Выпиваю из фляжки три-четыре глотка адаптогена. Это уже ночь на 12-е июля, 0-40. Длинный выдался денёк. В июне сдесь были снег и серая вода 4. Главный порог Орона в июле 5. Вид на озеро Кета и вершину 675,3 6. Лагерь на берегу Кеты ТРЕТИЙ ДЕНЬ На этот раз встаю довольно поздно - вчера обеспечил выполнение планового графика маршрута. Сворачивать лагерь начинаю только в 10-40. Предпочитаю не одну длинную переноску в 1 км до большого умбурдахского озера, а две ходки покороче - 400 и 250 м с полукилометровым озером посередине. Неясно, насколько легко будет идти по лесу, а вчера успел пресытиться переноской тяжестей. Ориентирую по местности карту и определяю магнитный азимут до ближайшего берега на малых озёрах - 310 градусов. Местность оказывается довольно приятной для прогулки (фото 7). Дыхание сегодня вполне пристойное, похоже, что адаптация идёт вполне успешно. Снова двигатель, бензин, лодка, рюкзак. При возвращении первые два раза отклоняюсь в стороны метров на 30. Потом местность становится уже знакомой: через кусты, низинка, взлётик, держимся западнее болотца с ручьем, лощинка, снова взлётик, гребень увала с ягельником (фото 8) и вот оно - озеро. Давно же я не ходил по азимуту! При уточнении направления забывал проследить, чтобы стрелка компаса дрожала, а без этого она застревает и даёт ошибку до десяти градусов - индивидуальные особенности данного компаса. Не следует забывать считать шаги. Точнее, пары шагов, при этом на крутом подъёме две пары считаем за одну. Пить по-прежнему хочется без удержу, но в этот раз первые два рейса удаётся воздержаться. Только при переноске лодки, попав-таки в то болотце восточнее линии перехода, пробую воду из прячущегося там ручейка. Ну, после речной и озёрной эта вода - просто роскошный напиток. Но вот, наконец, вся экспедиция перебралась к первому из мунгурдахских озёр, расположившихся на водоразделе между Кетой и Накомякеном (фото 9). Чтобы немного отдохнуть, прохожу путь в несколько сотен метров по озеру на моторе, на самых малых оборотах. Направление - на гору Мунгурдах (фото 10). Следующий волок уже короче - около 250 м - и он прост для ориентирования. Магнитный азимут 290, вверх на увал, снова уже знакомая ягельная тундра, маленькое озерцо оставляем справа. Обращает на себя полное отсутствие следов человека. То, что привыкший к норильским реалиям глаз принимает за пустой пластиковый мешок, каждый раз оказывается листом бересты. Кроме лосиных, попадается старый медвежий след. Мишка некрупный, в пределах 200 кг. Сам-то он сейчас прячется от комаров где-то повыше на окрестных горах. Кстати, комары по-прежнему трудолюбиво напоминают, если где пора обновить репеллент, и стало больше оводов. Снова на воде. Это - самое большое из мунгурдахских озёр. Прямо лабиринт из островов, заливов и проливов. Для начала распускаю шнур с воблером и через полминуты вытаскиваю щучку грамм на 700. Пробую другие воблеры и блесны, и за 10 минут вытаскиваю ещё пару окуньков грамм по 300. Это мне на два ужина. Тащить рыбу отсюда до Норильска нет смысла, надеюсь на хвалёную рыбалку на речке Тонели и на Накомякене и на этот раз с рыбалкой завязываю. Когда возникает сомнение, правильно ли я сориентировался в лабиринте узких проливов, навигатор неожиданно снова обнаруживает спутники и подтверждает: да, правильно. А до этого всё ему не было видно спутников. Очередной пролив, каким он представлялся на космоснимке, оказался ручейком, что соответствует рисовке на карте. Видимо, снимки делались в период самой высокой воды. Переноска груза здесь всего метров 40, но она - уже третья за день. Поинтервальные нагрузки выматывают сильнее, чем монотонное маслание рюкзака. Да и свечерело уже. С трудом нахожу относительно ровное место и ставлю палатку (фото 11). Лодку сразу снаряжаю для пересечения очередного озерца (фото 12). Адаптация продвигается успешно, и при хождении по здешним кочкам без груза дыхание уже не учащается, но переноска груза быстро выгоняет пот. Всё-таки жарковато. Почва здесь не торфяная, а супесная, опасности пожара нет. Развожу костерок, чищу и натираю крупной солью со специями рыбу. Пока созревают угли для гриля, в палатке переодеваюсь в сухое, делаю свой обычный маникюр, обтирания, мажусь йодом и необходимыми кремами, готовлю овсянку "Быстров" со сгущенным молоком, съедаю её вприкуску с юколой, запиваю чаем с подсластителем и аскорбинкой. Полагаю, что щука к этому времени уже набрала соли, сколько надо. Выбираюсь из палатки и занимаюсь грилем. Блюдо из щуки, и правда, несколько суховато, но оторваться от него невозможно, и пальчики облизываю вполне буквально. Снова палатка, изведение комаров сжиганием спирали (хватает одного погонного сантиметра). Лёгкий дождик немного смачивает вещи, оказавшиеся под москитной сеткой. Приходится поднять основной полог на входе в палатку. Ко второй дозе чая выставляю шоколадку. Допиваю остаток адаптогена из фляжки. 11. Ночевка на перевальных озёрах 12. Третье мунгурдахское озеро |
На дне залегают невиданные мной до сих пор в обнажениях светлые с красновато-оранжевы
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
В палатке с утра жарковато, завтракаю на улице (фото 13). Переплываю очередное озерцо, пролива к следующему не обнаруживается, это значит, что длина очередного переноса не 90 м, как ожидалось, а снова около 400. Этот перенос проходит уже относительно легко, без особого учащения дыхания и пота. Это уже, собственно, то самое озеро, которое на карте обозначено, как Мунгурдах. Видно, что оно глубокое, и глубины сразу от берега. Включаю хорошие обороты и в считанные минуты прохожу его до конца, мели ожидаемо встречаются только на его переходе в ручеёк, текущий к следующему озеру (фото 14). За столь краткое время не успеваешь проникнуться удовольствием от комфортного передвижения. Отсюда уже не надо подниматься на очередной водораздельчик, здесь только плавный спуск. Замечаю по правому берегу чуть более крутой, чем вокруг, склон. Полагаю, что здесь весной долго держится снег, а значит… Действительно, здесь в полосе шириной метров 10 кустов как-то особенно нет, идти легко и недалеко. В навьючивании татонки у меня уже сформировался неплохой навык, и этот обнос даётся легко и сравнительно быстро. На этом озере много мелей, его прохожу с винтом в положении вполводы и на малых оборотах. На космоснимке есть ещё одно маленькое озерцо, которого, однако, нет на карте. Я уже убедился, что при нынешнем уровне воды ориентироваться надо на карту. Значит, снова перенос грузов метров на 350, сегодня это третий перенос. Ощущаю упадок сил. Жую юколу с водой и несу сначала канистры, уже заметно полегчавшие. Магнитный азимут 20 градусов, около 350 пар шагов, один крутой подъёмчик, на спуске к речке Тонельгагачар приходится пробираться сквозь кусты. Пока возвращаюсь за второй порцией груза, калории от съеденной юколы доходят куда надо, и становится легче. Но при переноске лодки перерывы делаю чаще, чем на предыдущих переносах, а на последнем спуске в почти истерическом состоянии тащу лодку сквозь кусты волоком. Вспоминается альплагерь Ала-Арча. Там в конце подъёма к ледовому цирку под вершиной Свободная Корея, где не успевшие акклиматизироваться начинающие горовосходители передвигаются из самых последних сил, кто-то установил тяжеленный железнодорожный указатель с надписью "конец толкания". Ну, очень способствует поднятию настроения. Вот и у меня пришел конец толкания. Хотя идёт дождь, меня это не слишком смущает - болотники подняты, и одета дождевая куртка. Уже совсем легко иду за рюкзаком. Там немного задерживаюсь в задумчивости. И озёра даруют мне зрелище прилёта четырёх величественных белых лебедей. Меня они не видят, потому что мы с рюкзаком сидим за небольшим прибрежным бугром, и садятся на воду метрах в пятидесяти. Для столь осторожных птиц это редкость. И вот она - речка Тонельгагачар (фото 15). Отсюда только по воде, и только вниз по течению. Сначала недлинные плёсы чередуются с перекатами, на которых лодку приходится тащить волоком, но после трёх-четырёх таких перекатов оказывается достаточным выйти из лодки и вести её на верёвочке. Скоро выходить приходится реже, и вдруг начинаются меандры с устойчивой глубиной. В изменение плана иду не на вёслах, а на моторе вполводы и при минимальных оборотах. На дне залегают невиданные мной до сих пор в обнажениях светлые с красновато-оранжевыми пятнами породы. Они похожи на скальные известняки, образуют рифы и подобие пещер на дне, но царапаются веслом. Гляциальные суглинки! Вопреки ожиданиям, никакого обилия хариусов нет, некому подбросить искусственную муху. Может быть, из-за относительно жаркой погоды они попрятались по ямам? Несколько раз цепляю штевнем галечное дно. Винт уже заметно побит. Снова прочищаю выходной штуцерочек системы водяного охлаждения, и снова вода вытекает, как надо. Наконец, в 21-30 выхожу в речку Тонель. Снова мели. По прежнему малые обороты и винт вполводы. В 22-30 становлюсь на ночевку на сухой песчаной косе (фото 16). Развожу костерок для приготовления окуней на гриле (фото 17). Окуни, конечно, отличаются по вкусу от вчерашней щуки, но тоже оторваться от поедания невозможно, и пальчики тоже вполне буквально облизываются. Адаптоген во фляжке кончился, но и нужды в нём уже нет. Дополнительно ублажаю себя поеданием нескольких конфет баунти с кокосовой стружкой. Сравнительно комфортно спится, когда коремат лежит на плоской песчаной подстилке, а предстоящий путь - это уже возвращение в населенные места. |
Текущее время: 21:39. Часовой пояс GMT +3. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
МОО НАМС