Читайте,ка кнаших предков травили и душили!
«…Неприятель занимает Почу, Почезерье, Труфанову гору, Авгеево, Пермское, Вихтово, Устьюгу. Пароход “Мужик” находится в Перенемской. Силы неприятеля 2500 чел., не считая в Нюхче 3-х отошедших с Печоры рот. Начну наступление, как только придет “Опыт”…»[55]. Дилакторский просит поторопить «Опыт» с выходом и сообщает, что «…Красные расположились на обоих берегах - бить их сейчас удобно. Из Холмогор беру 5 рот под командой Кира-Динжана. Всего будет действовать: партизаны, три Пинежских роты и пять рот 4-го Северного полка…»[56]. Таким образом, группировка Дилакторского, предполагавшаяся к участию в наступлении существенно превышала противостоящие ей силы красного 160-го полка. При подавляющем превосходстве в артиллерии наступление было обречено на успех. Оборона красных, имевшая, к тому же, всего лишь два легких 3-дюймовых орудия, не считая 2-х пушек Маклена и двух бомбометов, вряд ли смогла бы устоять. Впрочем, планы вскоре пришлось корректировать. 25 апреля 1919 г. в частях 3-го Северного полка, сменившего на Северодвинских позициях отряды союзников, вспыхнуло восстание. Получив известие об этом, части 3-й бригады 18-й стрелковой дивизии начали наступление. Заняв весь Тулгасский укрепрайон, совместно с перешедшими на их сторону двумя ротами 3-го Севполка, продолжали теснить неприятеля, стремясь выйти к устью Ваги[57]. Для укрепления Северодвинских позиций командование союзников было вынуждено перебросить 4-й Северный полк Чаплина[58] на Двину, лишив, таким образом, Пинежское наступление значительной части сил[59]. Тем не менее, полковник Дилакторский не унывал, больше надеясь на артиллерию и химическую атаку, чем на численное превосходство в пехоте. В своем докладе Марушевскому он писал: «… Ввиду уменьшения моих сил для операций наполовину, прошу принять во внимание, что наступление я должен вести обоими берегами, и что я не буду иметь резерва .... Твердо надеюсь вздуть красных, которые сейчас укрепляют свои позиции. Я успех операции базирую на выигрыше времени и использовании распуты. Каждая отсрочка уменьшает мои шансы на успех. Опоздание артиллерии, снарядов испортит мне больше, чем отобрание полка. Поэтому еще раз настаиваю на немедленном выходе “Опыта” и всего, что было установлено на совещании …»[60]. Однако «отсрочка, уменьшавшая шансы на успех» не заставила себя ждать. 13 мая взбунтовались Пинежские роты, отказываясь грузиться на пароходы и выступать на фронт до тех пор, пока им не будет выплачено задержанное двухмесячное жалованье и пособия семьям. Мятеж начался в 1-й Пинежской роте, на следующий день — 14 мая, к восстанию присоединилась 2-я рота и пулеметная команда. «…Было разобрано оружие, и посыпались угрозы и оскорбления офицерам, начались митинги…». При попытке обезоружить их, роты «… не постеснялись пустить в ход пулеметы, винтовки … и дали настоящий бой. Два лучших офицера: Поручики Усов и Ядовин убиты …»[61]. Подтянув 1-й Верхнепинжский партизанский отряд, полковник Дилакторский подавил мятеж, но время было упущено[62]. Наконец, ко всем уже случившимся неприятностям, добавилась еще одна — в реке упала вода. «… “Опыт” на днях думаю отослать Архангельск, на позицию пройти он не смог, вода упала. Считаю его бесполезным. Отослать получил распоряжение Главнокомандующего. Совершенно оправлюсь для активной работы через 10-12 дней и получу к тому времени английских солдат. Еще нет 18-ти фунтовых снарядов, телеграфировал в Главный Штаб. … Из бунтовавших устрою гвардию, у меня еще хватит характера…»[63]. Группировка войск Дилакторского, еще в начале мая казавшаяся столь внушительной, к концу месяца стремительно растаяла. Еще не побывав в бою, Пинежские войска уменьшились почти вдвое, лишившись при этом доброй половины артиллерии. Впрочем, взвод тяжелых 6-ти дм. гаубиц, прибывший в Пинегу, все-таки, значительно усилил артиллерийскую группу. А вот снаряды к 18-фунтовкам запаздывали. Дилакторский спешит и подгоняет Архангельск: «… До сих пор не могу получить восемнадцати фунтовых газовых снарядов, масок и обмундирования. <...> Состояние воды позволяет мне располагать временем для операции в течение двух недель …»[64]. Телеграмма полковника Жилинского Телеграмма полковника Жилинского. Химснаряды прибывают 29 мая. 31 мая подпоручик Иевлев, назначенный командовать в бою за Усть-Почу 18-фунтовой полубатареей, рапортом № 4 донес: «… Доношу, что вверенная мне Полубатарея в составе 4 офицеров и 62 солдат выступила из г. Пинеги на фронт, имея при себе 40 лошадей, две 18-ти фунтовых пушки, 1058 гранат (с замедлителем и без замедлителя), 100 шт. химических гранат и 408 шрапнелей…»[65]. Донесение подпоручика Иевлева Донесение подпоручика Иевлева. Надо сказать, что готовящееся наступление не прошло мимо внимания разведки 6-й Армии. Разведсводки сообщали, что: «… Агентурным сведениям, 14 мая противник предполагал перейти в наступление на д. Усть-Поча, для чего в г. Пинега были сосредоточены войсковые части противника, стоящие в тылу, и пароходами подвезены орудия, люди, лошади и фураж (по-видимому, артиллерия). Туда же ожидалось прибытие из Архангельска канонерок…»[66]. Не осталась незамеченным и поставка химснарядов. Циркуляр Нашадив 18 от 1 июня указывал: «… 1) По сведениям, полученным от перебежчиков, противнику отправлены партии химических снарядов. 2) Начдив приказал срочно принять все меры к быстрому и окончательному снабжению всех частей дивизии респираторами. 3) Подготовить участки к газовой обороне, для чего установить немедленно условные сигналы для тревоги, проверить умение обращения с масками и приступить к обучению отражать газовые атаки в масках…»[67]. Впрочем, циркуляр опоздал. Наступление началось. Сам ход боя весьма подробно изложен в реляциях, как белой[68], так красной сторонами[69]. Отряды Фурнье начали выдвижение в исходные позиции 30 мая, в 22-30, по обоим берегам Пинеги. Наблюдатели 160-го полка обнаружили выдвижение белых отрядов. Была объявлена тревога...................... |
Православный приход г. Пинега Иерей Олег Круглов
И еще об истории Пинежья, которую надо знать, ценить. а самое главное помнить, что давно уже настало время действовать, возрождать и духовную жизнь, и реальную экономику, и культуру и речной флот, заново воссоздать канал Пинега-Кулой, начинать строить очередной "новую жизнь"!
http://arhispovedniki.ru/library/research/1761/ Православный приход г. Пинега 09.12.2014 Православный приход г. Пинега Иерей Олег Круглов Свято-Троицкий собор и Благовещенская церковь (из архива Пинежского краеведческого музея)В XI веке Новгородская вольница расширила свои владения до берегов Студеного моря» Ладьи смелых первопроходцев Руси проло¬жили торговые пути в просторах Ледовитого океана. Постепенно ими был освоен весь суровый приморский край, С Северной Дви¬ны новгородцы вышли на реку Пинегу, Название реки происходит от чудского племени пинь, некогда жившего на ее берегах. Места хорошие: в реке много рыбы, в лесах - дичи. Со временем на высоких угорах реки "с дальним прозором” появились первые поселения» Чтобы попасть со среднего течения Пинеги в Белое море коротким путем, промышленники перетаскивали свои ладьи волоком четыре версты к реке Кулой. По этому во¬локу впоследствии был прорыт канал. Современное поселение Пинега расположено у этого знаменитого Волока. Поселку сейчас 862 года (Отец Олег писал свои заметки в 1999 году), так как он уже в 1137 году в Уставной грамоте Новгородского князя Святослава Ольговича был в числе данников князя. Непрестанно трудясь на промыслах и по хозяйству, пинежане создали особый уклад жизни, в котором ’’тело мается, а душа восходит, и норов крепчает". Жить на Севере трудно: холод и долгий зимний мрак гнетет. Владыка Варсонофий (в центре) среди пинежских священников (фото из фонда Пинежского краеведческого музея)Люди укреплялись верой, в каждом селе был храм, в далеких деревнях часовни, а на распутьях дорог - поклонные кресты."С Богом хоть за море, а без Бога ни до порога." Время основания прихода в Пинеге неизвестно. Отсчет православ¬ного богослужения, видимо, можно вести от строительства храмов. Известно описание трех храмов, двух деревянных и одного камен¬ного. Деревянные церкви: одна была освящена в честь Нерукотвор¬ного Спаса, другая- в честь Благовещения. Сохранилось описание цер¬кви во имя Благовещения Богородицы, построенной в 1700 го¬ду. С левой стороны- придел во имя святого Пророка Илии.В конце XIX века придел был перенесен в каменный храм.В описании го¬рода 1855 года церковь описывается так:"...храм деревянный. Иконопись и сама отделка этого храма свидетельствуют о древности его основания.” Храм теплый, в нем проводились богослужения в зимнее время. В конце XIX века церковь была отремонтирована на средства купцов Володиных. С этих мест пинежские мужики артелями ходили пешком строить Санкт-Петербург. Императрица Екатерина II в 1780 году повелела именовать Волок Пинежский городом Пинегой. На гербе города изображались два рябчика на золотом щите. Этих рябчиков в ок¬рестных лесах была тьма. Ежегодно до 900 тысяч их увозили в Москву и Петербург. Рябчиков местные мужики из-за этого называли "петенбуры". С открытием города появилась необходимость строительства ка¬менного храма. В 1781 году по распоряжению императрицы Екате¬рины II казна отпустила 8 ООО рублей на строительство. Храм начали строить в конце ХУШ века, а в 1800 году был освящен нижний храм во имя Николая Чудотворца, а в 1817 году верхний- во имя Живоначальной Троицы. В том же описании города 1855 года собор описывается следу¬ющим образом:"Верхний Собор отличается новизною живописи свя¬тых икон; в числе местных икон- образ во имя Святой Троицы с серебряною ризою под позолотою. Нижний Собор также отличается благолепием; из местных образов иконы: «Спасителя, Богородицы, Николая Чудотворца, около царских врат также украшены серебря¬ными ризами." зей |
Посещение в 1899 году Его Императорским Высочеством Великим Князем Владимиром Алексан
В конце XIX века в своде Собора появились трещины. Собор был закрыт для богослужений и не открыт даже после ремонта.
Посещение в 1899 году Его Императорским Высочеством Великим Князем Владимиром Александровичем города Пинеги ознаменовалось весьма важным событием в церковно-общественной жизни города. При встрече Его Высочества в деревянном Благовещенском Соборе, где Великий князь изволил прослушать краткий молебен, местный священник, кандидат богословия, о.Николай/Кононов/ обратился к Великому Князю с приветственным словом, в котором высказал от лица прихожан сожаление, что они лишены, по независящим от них обстоятельствам, радости встретить и принять Дорогого Гостя, как бы следовало, с большим почетом: в каменном Свято-Троицком Соборе, закрытом по распоряжению властей. Объяснив затем, от лица своих прихожан, что после сделанных ис¬правлений, ныне, по их мнению, каменный собор вполне безопасен для богослужений. Отец Николай пригласил Великого Князя удостоить собор Своим Высоким посещением и просил Его Высочество разре¬шить совершение богослужений. Заинтересованный судьбой каменного Свято-Троицкого собора в Пинеге, Его Императорское Высочество, по окончании молебна в деревянной церкви, пожелал посетить и закрытый храм. Двухэтажный Свято-Троицкий собор, своей величественной внешностью свидетельст¬вовал, что это один из лучших храмов на Севере. Когда Великий Князь изволил зайти в верхний храм, недавно заново отделанный, с массою света, стройными колоннами, художественной живопистью в иконостасе, замечательной работы паникадилами и подсвечниками, блеском позолоты, то на челе Его Высочества отразилось раздумье. Все смотрели на него с затаенным дыханием, надеждой и как бы мольбой. Подробно осмотрев храм и узнав у губернатора, что после приня¬тых мер по укреплению стен и купола, в течение двух лет ника¬ких трещин не появлялось, что всякая опасность устранена.Тогда Великий Князь, пред лицом всего народа, сделал несколь¬ко шагов по направлению к Царским вратам и, сотворив на себе крестное знамение, повернулся к предстоящим и объявил милостивое разрешение совершать в нем Богослужение и просил начать Бого¬служение молитвой за здравие Его Высочества. Слезы неописуемой радости брызнули у многих из глаз. Давнишнее задушевное желание пинежан исполнилось. Священник отец Николай/Кононов/,уроженец Архангельской губернии, сын настоятеля онежского собора протоиерея Феодора/Кононова/ по окончании Архангельской духовной семинарии и с.-петербургской духовной академии получил в 1883 году степень кандидата бого¬словия. Служил преподавателем латинского языка в Никольском духовном училище Вологодской губернии. В 189I году подал прошение и поступил священником в пинежский собор. Как священник, о.Николай отличался строгим исполнением своих обязанностей к пасомым, но он был строг и к себе. Уже пораженный тяжким недугом, он по первому требованию спешил к ним с исполнением треб, в любое время дня и ночи. В обращении с прихожанами о.Николай отличался такою простотою,что невольно вызывал удивление их и во всех вселял к себе редкую любовь, демонстративно выразившуюся при погребении его. О.Николай скончался в расцвете сил 3 марта 1901 года. В день погребения пастыря местные пинежские училища прекратили свои занятия. Магазины и лавочки не открывали своих дверей, и прово¬дить усопшего к месту вечного упокоения высыпал не только весь город Пинега,но явилась такая масса народа из соседних приходов, что просторный собор не мог вместить молящихся и ог¬ромная толпа их стояла в ограде. Вся многочисленная толпа народа провожала не убеленного седи¬нами старца, а молодого, только 9 лет пробывшего на приходе пастыря, на груди которого при жизни красовался один только академический значок для кандидатов богословия. Из бывших протоиереев и священников пинежского собора история сохранила только немногие имена: Иоанн/Алексеевич Мечанинов/, Иоанн/Саввин/, Алексий/Ксензов/ с 1782 года,в 18I0 году возведен в сан протоиерея, Диомид/Тошаков/ в 1799 году возведен в сан протоиерея, Алексий/Алексеевич Павлов/ с 18I4 года, Иннокентий /Попов/ с 1849 года, Гавриил/Попов/ протоиерей, Прокопий/Семенов/ с 1850 года, Аркадий/Лысков/ с T85I года, Михаил/Первушин/ про¬тоиерей с 1863 года, Алексий/Иванович Васильев/ с 1869 по 1885 год, Матфий /Поликин/ протоиерей с 1875 года, Лука /Иванович Соколов/ протоиерей с 1877 года, Филадельф /Михайлович Шмаков/ с августа 1885 года, Алексий /Васильевич Тошаков/ с 12 февраля 1889 по 16 декабря 1891 года,Петр/Феодорович Гурьев/, с 1902 года – Карасов Александр/Петрович/. В 1855 году вокруг храмов была сооружена каменная ограда, В 1878 году построена каменная колокольня на средства пинежанина Александра Ивановича Кокина, пожертвовавшего 15 ООО рублей. Пинежские храмы в 1910 году были внесены в список памятников русской архитектуры. Весной река срывает и движет огромные глыбы льда, сокрушающие на своем пути все, что им мешает. Весенним паводком прокатило по Пинеге XX столетие, уничтожая вековой уклад жизни. Мир русской де¬ревни "до основания разрушить" революции сразу не удалось. Но год за годом он подмывался, как песчаный утес, и осыпался в веш¬нюю воду. Сначала были закрыты храмы и монастыри; верить в Бога стало опасно для жизни, Всюду на реке устраивались спецпоселения для "врагов народа" и лагерные пункты для пинежского отделения Кулойлага НКВД. Тысячи людей погибали от невыносимого труда на лесозаготовках в бассейнах рек Пинеги, Кулой, Олмы, Келды, Полты. Иеромонахи Петр, Агапит, Никита, Порфений, игумен Паисий, архимандрит Донат нашли упокоение на пинежской земле после продолжительной ссылки. В деревне Валдокурье 8 июля 1931 года скончался последний оптинский старец преподобный Никон/Беляев/. Ближайший и любимый ученик и "сотаинник" старца игумена Варсонофия, достигнув "меры возраста совершенна", невзирая на сравни¬тельно молодые годы, он сам стал старцем – последним учите¬лем истинной монашеской жизни, В богоборческие, бездуховные времена преподобный пишет своей матери: «Я не закрываю глаза на совершающееся и на грядущее и стараюсь быть ко всему готовым, чтобы иметь возможность сказать псаломскими словами: «Уготовихся и не смутихся». Непостижимы для нас пути Промысла Божия. Не можем мы их понять. Поэтому со всем сми¬рением предаюсь в волю Божию. В предании себя и всего в волю Божию обретаю мир душе моей. Твердо верю, что все в руках Божиих. Чаю жизни будущаго века..." |
В начале ХУII века в разгар смутного времени, иеромонах Макарий расчистил от леса ве
В августе 1930 года иеромонах Никон после Архангельска попа¬дает на Пинегу. Два месяца он живет в деревне Вонга, затем на¬ходит пристанище в деревне Воепала. Регулярно ходит в Пинегу в храм, но болезнь подтачивает ослабший организм. Иеромонах Петр совсем ослабевшего о.Никона перевозит в деревню Валдокурье. На выздо¬ровление уже не хватало сил и 8 июля 1931 года Господь при¬звал преподобного. И так все устроил Господь, что проводить преподобного собралось очень много священнослужителей, находившихся за много километров от Пинеги на лесных участках.
В 1996 году 14 оптинских старцев были причислены к лику святых. В их числе святой преподобный Никон исповедник. Святый Никоне моли Бога о нас! Каменный собор был взорван в 1936 году. На его сохранившемся фундаменте стоят детские ясли... В Благовещенском храме устроили кинотеатр, до ремонта и сохранения руки не доходили – храм разобрали... В пятнадцати километрах, от Пинеги есть Красная горка, с кото¬рой открывается замечательный вид на безграничную ширь, Внизу ре¬ка, изгибаясь блестящей лентой, уходит в даль, где горизонт сли¬вается с небосводом. Только бы любоваться этой несказанной кра¬сотой, вознося молитву Господу. На Красной горке руины монастыря. Богатая история у него. В начале ХУII века в разгар смутного времени, иеромонах Макарий расчистил от леса вершину Черной горы и поселился здесь, положив начало будущему монастырю. Первая цер¬ковь освящена 6 июля/ст.ст./ Т609 года в честь Похвалы Пресвя¬той Богородицы. Небольшой и бедный монастырь в древних грамотах именуется убогой Черногорской пустынью. Со временем, когда монастырь разросся, гора украсилась новыми храмами, келейными корпусами и богадельней, обитель переименовали в Красногорский /красная-красивая/ монастырь. До революции в монастыре находилась великая святыня православной Руси- Грузинская Икона Божией Матери. На территории монастыря был построен храм с тремя приделами: главный- в честь Грузинской иконы Божьей Матери и два других- в честь Владимирской Божьей Матери и Архангела Михаила. В 1921 году монастырь был закрыт.В нем размещались детский дом, потом местная коммуна, колхоз...и наконец - психоневрологический женский интернат, который тоже приказал долго жить. Еще совсем недавно были видны фрески на стенах храма, коло¬кольня в несколько лучшем состоянии. Выше Пинеги по реке после села Кулогоры идет целый ряд за¬брошенных сел, таких как Крылово, Чертково, Щелье, Олекаево, Вижево, Ревполье, Торома, Вихтово. Постоянных жителей в них давно нет. Храмы и часовни осквернены. Села, где русские люди уютно жили многие сотни лет, не зная голода, вражды и нестроений, пустеют. После деревни Олекаево можно пройти только пешком. Деревню Торому рань¬ше называли Лондоном, так как жили в ней одни богачи. На вхо¬де в село сохранился старинный обетный крест, к которому до сих пор приходят, приезжают на лодках на Крестовоздвижение ста¬рики из дальних сел. В Вижево стоит безглавый храм, некогда освященный в честь апостолов Петра и Павла... В таких заброшенных местах особенно остро ощущается русская национальная трагедия, трагедия народа, забывшего Бога и потерявшего любовь к своей земле. Архипастыри православной Церкви удостаивали своим посещением Пинежский приход. Так неоднократно Преосвященнейший Иоанникий бывал в Пинеге. Преосвященнейший Варсонофий служил и в Пинеге и в Красногорском монастыре. Отец Иоанн /И.Сергиев-Кронштадский/ неоднократно посещал Пинегу, дос¬тавляя помощь в родную Суру. В те годы когда каменный храм был закрыт из-за возникших трещин, о.Иоанн нашел возможным все же совершить литургию в нижнем этаже благолепного храма. Весь город быстро узнал о прибытии дорогого батюшки и церковь наполнилась молящимися.В конце литургии, совершенной соборно, о.Иоанн по обы¬чаю обратился к присутствовавшим с назидательным словом. Совер-шение о.Иоанном литургии в храме, бывшем долгое время, к при¬скорбию прихожан закрытым, послужило как бы низведением благо¬словения Божия на его открытие, совершившееся с разрешения Великого Князя Владимира Александровича. Священников всегда хоронят за алтарем храма. Так и вокруг пинежских храмов находились могилы священников и церковнослужителей. Погосты порушили, построили дома... Чудом уцелела надгробная плита с могилы о.Николая /Кононова/, которая ныне сохраняется стараниями работников краеведческого музея. 1 января 2000 года знаменательный день для Пинеги. По благосло¬вению Преосвященнейшаго Тихона, епископа Архангельского и Холмо¬горского на Пинежский приход вернулось православное богослужение. 18 и 19 января при большом стечении народа на реке Пинеге со¬вершено Великое освящение воды. Богослужения совершаются в старом дореволюционном доме, в котором, по преданию, останавливался свя¬той праведный о.Иоанн Кронштадский. Служились молебны, совершались крещения, отпевания. К наконец, 5 марта 2000 года совершена Боже¬ственная литургия. Первые исповедники, первые причастники,.. Божественная литургия совершается по воскресным и праздничным дням, 21 марта 2000 года ознаменовался посещением прихода Преосвященнейшим Тихоном, епископом Архангельским и Холмогорским. Преосвященнейший Владыка в сослужении с прибывшими игуменом Александром, благочинным Пинежского округа, протоиереем Вадимом, секретарем Епар¬хии, иереем Михаилом, настоятелем Мезенского прихода отслужили бла¬годарственный молебен Божией матери. Архипастырь побеседовал с при¬хожанами и благословил Пинегу и пинежан на строительство храма. История Пинежского прихода продолжается. Святый преподобный Никоне моли Бога о нас! Архангельская и Холмогорская епархия Соловецкий музей Архангельский краеведческий музей Каргопольский му |
Пинежские саночки http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/4599/
Интересно, что почти 50 лет назад новые аэросани испытывали на зимней Пинеге. Сегодня же даже суда СВП под каким-то совершенно надуманным причинам не приобретают для пассажироперевозок. Сегодня уже разработаны СВП, например "Славир" которые отлично справляются с разными препятствиями в том числе зимой не страшатся торосов. ИНе понятно. почему у них там такая явная устойчивая "водобоязнь" укоренилась? Кто напугал их Пинегой?.
Главная / Журнал «Вокруг света» / Июль 1971 / Пинежские саночки Пинежские саночки http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/4599/ 01 июля 1971 года, 00:00 Тугая волна морозного пара ожгла лицо. Я проснулся и секунду ошалело соображал, где это вдруг очутился. Не было ни светлой кабины, ни спины «шеф-пилота» Мысова, и только отдаленный вой, напоминающий вой мотора, все еще связывал меня со сновидением, с бешеным бегом амфибии. Но тут из молочной ледяной пелены проглянулся угол русской печи, распахнутая дверь и отчаянно завывающий Шарик, которого тащил из сеней в избу заиндевевший Анатолий Изосимович. Стылый пар рассеивался медленно, будто бережно возвращал меня в реальный мир, в теплый уют низковатой зимней избы Пономарева, в старинную деревню Кевролу над рекой Пинегой. — Мороз большащий! — сказал Анатолий Изосимович, разглядев, что я уже не сплю, и забросил шапку и рукавицы на полок, приколоченный над дверью. Со вчерашнего дня, видно, холода еще наддали — утреннее солнце нежно красило лиловым и желтым крепкий, в палец толщиной узорчатый иней на стеклах. Всю последнюю неделю февраля морозы над Пинежьем крепчали и крепчали. Но сегодня-то по календарю начиналась весна... Я вспомнил, что сегодня первый день весны и хочешь не хочешь, а надо уезжать, пора. И потом в Едому еще хотелось заскочить хоть на часок. Уж больно красива, говорили, эта деревушка. — Уеду, пожалуй, сегодня, — нерешительно сказал я. — Вот в Едому схожу — и на аэродром. Успею? — Пошто так? — удивилась Вера Никитична, жена хозяина, выглядывая из-за занавески у печи. На добром, с ямочками, лоснящемся лице играли отсветы алого печного жара. — Гости-и! Небось не тесно... Анатолий Изосимович решил сам показать кратчайший путь в Едому, да и дела у него были на совхозном конном дворе, и мы вышли вместе. В резком, колючем и прозрачном воздухе до Едомы, до ее темных домов, казалось, рукой подать. Километра два, не больше, было напрямик. Но наст еще не окреп, проваливался, и я вернулся на тропу и послушно двинулся за Пономаревым отыскивать наезженную едомскую дорогу. Она начиналась в веере санных следов, почти сразу за конным двором, так что Анатолию Изосимовичу не пришлось далеко уходить от своих дел. Он махнул рукой, давая мне верное направление, и стал закладывать сани, готовясь отправиться к неблизким стогам за сеном. Я поглядел, как он справляется с закостеневшей упряжью, и представил, как в далеком селе Пинега, в полутора сотнях верст отсюда, в это время «закладывает» свои красные саночки Мысов, обжигает голые руки о морозный металл и поминутно дует на пальцы... Едомская дорога пересекала большое снежное поле. Оно было розовым от лучей низкого солнца, в ложбинах лежали голубые тени. «Мысов бы проскочил на машине это пространство минуты за две», — подумал я. Это была лучшая дорога для амфибии — целинные глубокие снега, лучшая из всех дорог, которые упоминались в рекламном проспекте «Авиаэкспорта»: «Рыхлый снег и вода, полыньи и ломающийся лед — вот трассы аэросаней-амфибий, созданных в конструкторском бюро А. Н. Туполева. В условиях бездорожья, по воде и снегу аэросани-амфабия способны перевезти полтонны коммерческой нагрузки на расстояние 300—500 километров с крейсерской скоростью 50—70 километров в час...» Яркую рекламную книжицу подарил мне в пинежской гостинице Глеб Васильевич Махоткин, ведущий конструктор ОКБ Туполева. Вместе с другим москвичом — инженером-конструктором Лиоповым и главным инженером архангельской транспортной конторы связи Мотрошилиным он приехал в Пинегу на эксплуатационные испытания последней машины. Далекая северная река не случайно была выбрана для испытаний и службы аэросаней-амфибии. Здесь наилучшим образом могли быть проверены и использованы все универсальные возможности новой машины с маркой ТУ. Река Пинега, вековая дорога, издревле связывающая на протяжении семи сотен километров прибрежные селения, была и оставалась дорогой ненадежной. Летом река мелела, ее перегораживали многочисленные перекаты. Зимой заваливали непроходимые глубокие снега... Долгие ледоходы и ледоставы начисто прерывали всякое движение по реке — ни плоскодонка, ни аэросани на широких лапах-лыжах пройти не могли. И на берегу легкие пути были заказаны — болотистые топи, озера, речушки и таежные чащи твердо держали Пинежье в плену бездорожья. Лишь исправно гудели в воздухе независимые АНы, ИЛы и вертолеты, но никто внизу не ждал, что в каждой деревне со временем появится собственный аэродром. И потому проверенным транспортом, небыстрым, но надежным, в хозяйстве пинежан оставались саночки да осиновый стружок — крепкая, точно литая, лодка, сработанная из цельного ствола. При нужде сани шли в ход не только зимой. Один путешественник, описывая свои скитания по Пинеге в прошлом веке, с удивлением отметил, что на санях ездят и в летнюю пору, прямо по травам. Вот, мол, до чего темные люди эти пинежские затворники... Но, наверное, не так уж прост был тот возница, что первым догадался пустить по топям, по заболоченному лугу свой зимний экипаж, пустить там, где лошадь еще продиралась, а телега бы увязла бесповоротно. Это была неплохая идея — создать всесезонные саночки, саночки-вездеходы... ...В синих рассветных сумерках Пинегу будит рев авиационных моторов. Над Афутинским озерцом, что стало базой почтовых аэросаней КА-30, вздымаются от винтов снежные смерчи. Весело, многолюдно в этот час на Афутинском озере! Водители, их помощники и механики забрасывают в кузова мешки с почтой, коробки с кинофильмами, фанерные ящики с посылками. Оглядывают и прослушивают в последний раз свои машины, сталкивают их с жердей-подставок (жерди — это чтобы лыжи не примерзли). Последние пассажиры пробиваются к водителям с просьбой подбросить их до попутных деревень и торопливо и радостно суют в теплые кабины свои пожитки. Под ногами вертятся любопытные пинежские псы. Наконец все готово для дальней дороги, и аэросани КА-30, мягко приседая и покачиваясь, точно готовые к прыжку звери, медленно трогаются с места. Они сторожко нащупывают путь лыжами, но, скатившись вниз по речному берегу, быстро набирают скорость и расходятся: одни идут вниз по течению, в Леуново, другие — вверх, в райцентр Карпогоры. Искусственный буран стихает. На заснеженном льду остается низкая красная машина. И возле нее Геннадий Семенович Мысов. Двадцать лет Мысов водит аэросани и перевидал их на своем веку не один десяток. Он вернулся из армии в пятидесятом году и сел за руль НКЛ-16, деревянных, неотапливаемых саней. Он до сих пор помнит ледяную кабину и вечно замерзшие ноги в армейских кирзовых сапогах. И еще помнилось, как встречал на этих санях почтовых лошадей из Архангельска. В Леунове перегружал с лошадей на свои саночки самое срочное — газеты, письма, а уж посылки так, на конной тяге, и ползли в Пинегу. Потом пришли на Афутинское озеро «Север-2», затем КА-30... Все быстрее и быстрее пролетали за стеклом перед Мысовым знакомые пинежские места, все короче и короче делались остановки. Отступала с пинежских просторов тишина, попривыкли в прибрежных деревнях к реву авиационных моторов... Да, недавно еще сутки скакали сюда на почтовых лошадях от Архангельска. И вот он сам пригнал из города новую туполевскую машину... Она непохожа на КА-30 и напоминает гоночный автомобиль, только без колес. Лыж у амфибии тоже нет. Машина просто лежит на брюхе. «Не на животе же она ползет, — думаю я. — Наверное, на ходу что-нибудь там снизу выдвигается...» У кормы амфибии хлопочет над мотором Мысов, и Анопов с Мотрошилиным пришли к саням из теплого гаража, но спрашивать я не тороплюсь — можно попасть впросак. И тут вспоминаю про книжицу. Так, посмотрим... «Аэросани-амфибия используются как средство связи, перевозки грузов, пассажиров и проведения спасательных работ в условиях бездорожья...» Не то. «Аэросани-амфибия проходят заросшие водоемы, мелководье глубиной до 0,05 метра и даже отмели протяженностью 50—100 метров... Плавные формы амфибии, отсутствие выступающих частей позволяют проходить по метровому кустарнику и редкому лесу...» Так на чем же она все это проходит? «При движении по твердой дороге машина идет на длинном киле, сглаживая все неровности поверхности. Малая удельная нагрузка на специально спрофилированное днище (меньшая в шесть раз нагрузки на лыжи обычных аэросаней) позволяет глиссировать как по снегу, так и по воде с высоким гидродинамическим качеством...» Значит, все-таки на брюхе! Я ложусь на снег и пытаюсь рассмотреть, что это за чудо-днище. И тут замечаю, что рядом останавливаются мохнатые унты. Подошел Махоткин. Он присаживается, пытаясь отгадать, что меня так заинтересовало, и в глазах его прыгают лукавые чертики. Махоткин всегда готов к розыгрышу. Днище амфибии черное и вроде бы даже мягкое. — Полиэтилен, — говорит Махоткин. — Температура плавления сто тридцать градусов. Сталь не годится — примерзает. Оставишь машину на морозе — потом ломом отколачивай. Полиэтилен? Допустим. По снегу и воде. Хотя смотря какой снег, а то и почище наждака бывает. А по «ломающемуся льду» и «метровому кустарнику»? Тоже на полиэтилене? Шутка! Клочки по закоулочкам... Но на всякий случай я молчу. Может, и вправду полиэтилен, на подметки же ставят. — Ничего, держит, — успокаивает Махоткин. — Сам поглядишь. Сейчас в Суру пойдем. |
Пинежские "саночки" на зимней Пинеге (продолжение)
До села Суры в верховьях Пинеги и обратно больше полутысячи километров бездорожья. Заструги, торосы, снежное болото, прикрывшее мертвую реку.
Мысов, Мотрошилин и Анопов уже в кабине. Мы с Махоткиным присоединяемся к ним и задраиваем дверцы-люки. — На дыру не садись, сгоришь, — не оборачиваясь, вяло предупреждает меня Мысов и трогает ручку газа. Я поспешно отодвигаюсь от отверстия отопителя в задней стене кабины. Мотор начинает реветь как у стартующего самолета. Впрочем, чем эта штука не самолет? Крыльев только нет. А движок подходящий — 260 лошадиных сил. Мы трогаемся. На приборном щитке вижу датчик давления масла, температуры. Ручка газа как у АН-2. Маленький круглый компас в черной лунке качается и крутится, будто зеленоватый земной шарик в безднах космоса. Несутся за стеклом пинежские берега: обрывы пыльных красных рухляков, желтые скалы, деревушки, запорошенные ельники. Я знаю, что амфибия по хорошему снегу бегает со скоростью до 150 километров в час. Сейчас она идет километров восемьдесят, девяносто и лишь на участках, которые кажутся Мысову подходящими, значительно прибавляет скорость. Махоткин глядит на приборную доску и недовольно ворчит: «Две тысячи оборотов в минуту... Вчера на полутора тысячах, пожалуй, побыстрее шли». Это значит: снег ему не нравится. Снег сегодня не такой скользкий, как вчера. Я откидываюсь назад и отдаюсь во власть сладкого чувства стремительного полета. Мы летим по зачарованной бездорожной Пинеге... ...Удивительно было перенестись сразу после бешеных гонок на амфибии в неторопливый быт дома кеврольского старожила Анатолия Изосимовича. По утрам дивный запах шел из прикрытой печи, и Вера Никитична, выждав, выкладывала на широкую доску румяные шаньги, калитки с пшенной кашей, закрученные по краям хитрыми узорами, ржаные солоники с брусникой. А однажды выкатила прямо на стол что-то круглое, пропеченное, с хрустящей корочкой, и я попытался отгадать название этого нечто, а Вера Никитична в удивлении рассмеялась ласково: «Дак колобок это...» Самым интересным, конечно, были истории, рассказываемые по вечерам, когда все дела переделаны и на столе шумит сияющий самовар, а за окнами гулко стреляет от мороза дерево колодезного журавля. И про масленичные катушки, горки высокие и длинные, что выстраивали на берегах в конце февраля, как раз в это время, и на них, на знаменитые кеврольские катушки, собирались с окрестных деревень не только парни и девушки, но и старики, каждый со своими саночками — легкими, гнутыми, бегучими. А главная катушка вот тут и была, под этим домом, на берегу курьи, речного залива... Вера Никитична вся уж в воспоминании, глядит в замороженное стекло. «Горки-то из плах настелют — така широка получица. И льдом закроют. А по краям — возвышеньце, чтоб не выпасть. И народу так ой сколько сбиреца! И на коньках едут, а на саночках парни кораблем сидят, а девки-то на коленях у них...» И про игры на мечище, на лугу с травкой низенькой, что как раз напротив теперь правления совхоза, вспоминают хозяйка с хозяином. И про то, конечно, как ездили, да и сейчас ездят ставить сено по реке Юрасу, как о главном празднике рассказывали. А почему? Так надо Юрас самому увидать, какая там красота да приволье. Но попасть туда не просто, не всякий на стружке и заедет — сначала по Пинеге поднимаешься, потом по Юле-реке, вот тут-то и начнутся пороги тяжелые — Косливец, где «камень на камню», Разбойник-порог, порог Кукин. «Как с отцом-то первой я шел на шестах по порогам, шест бросил и на дно лег, такой страх вокруг», — вспоминает Анатолий Изосимович, усмехается. Нелегко на стружке по порогам скакать, но сперва сам стружок сделать надо, а это наука особенная. Сейчас лодку себе кто в Кевроле может сам сделать? Ну, Фефилов Евдоким, да Черемный, да Иван Трубкин, да братья Подрезовы. И Анатолий Изосимович может. Вот весной-то и начнет новый стружок ладить. Перво-наперво ствол подходящий выбрать надо, корму и нос вытесать. Потом уж середину вынешь, вытешешь с осторожностью — с вершок толщины останется, и на огне распаришь — это у воды обязательно надо распаривать, загорится — плеснешь водицы. Над огнем стружок широко раздастся, разойдется. Вот тут опруги и вставляй. А опруги-то из еловых корней, саморослые, негнутые, по форме подобранные... Мы мчимся в Суру. «Скольжение по снежной целине сравнимо с полетом», — вспоминаю я строки из проспекта, и тут амфибия действительно отрывается от земли, но ненадолго. С каким-то звонким треском и довольно жестко грохается оземь, но продолжает исправно бежать. Мысов неопределенно хмыкает — он прозевал очередную дорожку, пересекавшую наш путь. На большой скорости она сработала как трамплин. — Это ничего, — говорит Махоткин. — Помню, испытывали мы первую машину. А она не металлическая была, деревянная. Так вот, выскочили мы из кустарника, а тут сразу какие-то заборы — околица, что ли. Жерди в руку толщиной. Снесли. А машине ничего. Крепкая получилась... А дорожки-то придется прокопать, — говорит он Мысову. — Проходы сделать надо... Пока, насколько я понимаю, главное препятствие для амфибии — дороги, что пересекают Пинегу. Метров за сто сбрасывает каждый раз Мысов газ, а то и штурвал на себя потянет — амфибия, точно лыжник на горе, тормозит в снегу рулями «плутом», медленно переползает препятствие. Торосы Мысов огибает. Наверное, на торосах будут испытывать амфибию особо. В Карпогоры, обогнав по пути сани КА-30, мы приходим меньше чем за три часа. Здесь заправка топливом — амфибия набирает полные баки, и снова вперед, к далекой Суре. Где-то около деревни Верколы первая серьезная остановка. Амфибия идет тяжело, температура двигателя растет. Анопову и Мысову не нравится, как ведет себя двигатель. Махоткин предполагает, что на днище образовалась корка льда — она всему виной, тормозит. Пока они дискутируют, Мотрошилин открывает багажник и достает лопату. Он быстро сооружает горку из снега и кричит Мысову: «Заезжай!» Машина забирается на возвышение, и теперь можно оглядеть все днище. Оно чистое, блестит точно полированное. Вот тебе и полиэтилен! Мысов и Анопов подступают к двигателю... |
Из Суры в обратный путь Мысов ведет машину уже ночь
Из Суры в обратный путь Мысов ведет машину уже ночью. Долго раздобывали авиационное масло для двигателя; захваченного с собой из Пинеги масла не хватило.
Анопов, подремывая, решает, что завтра надо проверить заправку маслом перед рейсом. Махоткин с удовольствием глядит, как космы пурги, не касаясь ветрового стекла, разлетаются в стороны. «Посмотри, посмотри, — говорит он восхищенно. — Форма-то у машины, а? Снег обтекает, как капельку!..» Постепенно, сморенные дальней дорогой, мы все начинаем клевать носами, и только Мысов внимательно глядит вперед, в светлый колодец, пробитый фарами... Неделю амфибию гоняют в окрестностях Пинеги, придирчиво наблюдая за работой всех узлов и механизмов. И наконец наступает день, когда и Анопов, и Махоткин, и Мотрошилпн с легким сердцем могут разъехаться по домам. — Держись шеф-пилота! — напутствует меня на прощание Махоткин. — Мысов эту машину лучше нас знает. Теперь он почту возить будет. Вот завтра в Леуново и сбегаете... Но назавтра мы никуда не «бежим» — амфибия стоит на приколе: сорокаградусные холода приходят в Пинегу. «Голый» двигатель саней не утеплен и отказывается служить в такую стужу. Такие морозы даже для этих мест редкость. И амфибию к ним нужно готовить. Механики во главе с Мысовым возятся у мотора, утепляют цилиндры асбестовой изоляцией. В перерыве, на перекуре в теплом гараже, Мысов вспоминает, как застряли они с Антоном Сивковым однажды на КА-30 меж Покшеньгой и Карпогорами... Вот это мороз был так мороз — в фильтрах бензин Б-70 застыл, кристаллами какими-то взялся. Руки побелели, когда фильтр-то чистили... Холода не отступают, но теперь они амфибии не страшны, и ярко-красная машина каждое утро регулярно уходит в рейс. Заслышав издалека рев мотора, спешат к нам навстречу из прибрежных деревень почтальоны... Минутная остановка. Летят на снег мешки с почтой, и снова вперед, вперед. Едомская дорога ныряет в распадок и тут же карабкается на крутой берег. Наверху я останавливаюсь и гляжу назад, на цепочку домов Кевролы. На краю вижу большой столетний дом Анатолия Изосимовича Пономарева. Даже на таком расстоянии он здорово выделялся — целая усадьба под крышей, а не дом. Он был под стать всей старинной Кевроле, растянувшейся по берегу Пинеги на несколько километров, соединившей в себе больше десятка мелких деревень, околков, «деревнюшек», как говорил Анатолий Изосимовпч. Дальний конец Кевролы теряется в дымке. «А за околком Харитоново-Грибово, да и конец тут Кевролы. Да нет, Залывье еще, околок совсем малый. Николай Попов живет, да Васька Попов, да Василий Каракин, да дом Максима Попова — да сам-то не живет там, а живет в Шилеге, где дорогу железную ставят. Максим-то оттуда таку ищейку раз приволок — дак волк целый, два Шарика моих, и кусли-ивая!..» Я выхожу на улицу Едомы. Из колодезных срубов струятся на землю ледяные водопады, а над ними поскрипывают от жгучего мороза большущие ворота. Деревянные кони, выгнув крутые шеи, глядят вниз с фронтонов домов, поднятых на подклеты. И так далеко от земли до замороженных оконцев, что только верховому под силу заглянуть в комнаты с улицы. Один к одному, тесно, на столбах-грибках стоят амбары, точно избушки на курьих ножках. Как в каждой пинежской деревне, амбары чуть отнесены от жилых домов па случай пожара — до сих пор в амбарах, случается, хранится самое ценное. Уйдет пинежанин из дома по делам, подопрет батожком дверь — и этого достаточно. А на амбарных дверях замки обязательно, формы особенной, с хитрым секретом... За амбарами тропинка-путик в один след убегает в снежный сосняк, и за ним вдруг распахивается беспредельное пространство: крутой берег Пинеги с красавицей церковью, широченная лента реки, дальняя деревушка Шардонемь со столбами белых дымов. Нет лучшего места для прощания с Пинегой... Санный обоз медленно ползет без дороги внизу, под щельей. Впрочем, что-то вроде дороги обозначается на сверкающем снежном покрове — темная широкая полоса, прямая, как по линейке проведена.. Так это же наш след! Здесь мы проскочили две недели назад на амфибии по пути в Суру и обратно... В. Арсеньев, наш спец. корр. |
Люди русской мечты Писатель Александр Проханов — о трех встречах ушедшего года Чита
Прочел сам. Дай Бог побольше таких людей в креслах руководителей областей, предприятий, дай Бог всем нам повстречать таких людей. какие повстречались замечательному писателю нашему Александру Андреевичу Проханову!
Люди русской мечты Писатель Александр Проханов — о трех встречах ушедшего года Читайте далее: http://izvestia.ru/news/654888#ixzz4VH8IuuOD Читайте далее: http://izvestia.ru/news/654888#ixzz4VH2vo24B http://izvestia.ru/news/654888?utm_source=smi2 Минувший год кончался тяжело, мрачно. Убийство посла, крушение самолета с певцами и с несравненной Доктором Лизой. Эта тяжесть не осталась в минувшем году. Ее не заглушили трескучие петарды, не заслонили сияющие разноцветные шары и хрустальные звезды. Мы Фото: ТАСС/ИДР/Александр Корольков перешли с этой печалью, с сердцами, полными тревожных предчувствий, в новый год. России придется жить дальше, стоически пробираясь через все напасти. Через все катастрофы и надолбы двигаться к неизбежной русской победе. В минувшем году я был вдохновлен не кремлевскими речами, не фестивалями и праздненствами. Я был вдохновлен тремя героями, встреча с которыми не позволила мне пасть духом, возвышала меня, спасала от уныния. Летом я был в Оренбурге. После всех речей и выступлений, после визитов и официозных встреч я помчался в оренбургские степи и перелески, туда, где за сотни километров от Оренбурга в простой деревне на сельском кладбище похоронен погибший в Сирии авианаводчик Александр Прохоренко. Я не знал его лично, но его смерть пронзила меня. Она была из тех первых, немногих Писатель Александр Проханов — о трех встречах ушедшего года , которые мы заплатили за сирийский поход. И я, исполненный печали, помчался к этой степной могиле поклониться, набраться, как набираются у алтарей, света и молитвенного воскрешения. Читайте еще: Я приехал в деревню, не стал заходить в дом, где родился Александр Прохоренко и где живут его престарелые родители, а сразу покатил мимо заборов, огородов, скромных домов на деревенское кладбище и увидел огромную гору цветов — целый курган, насыпанный из роз, гвоздик, белоснежных лилий. Цветы были не завядшие, не с дней похорон, а свежие, недавние. К этой могиле продолжали тянуться люди, оплакивали героя, клали цветы своей благодарности, восхищения и печали. Среди цветов стояла мраморная дощечка, и на ней однополчанами была сделана надпись: «Мы помним тебя, Сашок». Я поклонился этой могиле. От нее исходил таинственный свет, возвышенная благодать, которые окружали меня, возвышали, искупали все мои несовершенства и слабости. И я, полный света, покинул кладбище так, словно был на церковной литургии. Вторая встреча — необычайная: на Урале, в Нижнем Тагиле, в городе, где делают танки, где еще недавно я смотрел, как с конвейера сходят грозные боевые машины. А потом, втиснувшись в люк танка Т-90М, я носился по танкодрому, и тяжелая машина танцевала кадриль, перепрыгивала рвы и, казалось, ходит вприсядку в удалом грозном танце. Но теперь в этом городе я встретился не с танкостроителями, не с танкистами. Это был удивительный человек — Владислав Тетюхин. Ему уже под восемьдесят. Советский инженер, ученый, лауреат Ленинской премии, еще в советское время он создал на Урале титановое производство, научился добывать титан, лить его, обрабатывать, сваривать. Из этого легкого сверхпрочного металла строились сопла ракет, закрылки скоростных самолетов, элементы подводных лодок. Когда рушился Советский Союз и вместе с ним погибала великая советская индустрия, Тетюхин вместе с друзьями не дал погибнуть титановому производству. Не пустил на предприятие рвачей и воров, приватизировал его, получив треть акций и продолжал развивать и совершенствовать производство. Сегодня из титана делают ракеты «Ангара», элементы сверхмощных лодок «Борей», крылья истребителей пятого поколения. Еще из титана делают протезы для суставов, которые износились у людей в их работах. Этот недуг настигает тысячи наших граждан. Люди мучаются, утрачивают способность ходить или двигать руками. В надежде излечиться отправляются за границу, где в европейских клиниках им делают операции, вставляют искусственные титановые суставы. Тетюхин продал треть принадлежащих ему акций титанового производства и на вырученные миллионы долларов построил в Нижнем Тагиле несравненный медицинский центр — ультрасовременный, подобных которому нет ни в Швейцарии, ни в Германии. Потрясающей красоты и изящества корпуса, уникальные операционные, палаты, в которых всё сияет комфортом. Лучшие врачи собраны в этой поразительной клинике. Пациенты с Урала и из близлежащих областей и республик находят здесь свое исцеление. И всё это Тетюхин сделал бескорыстно, от сердца, вернул народу принадлежащие тому деньги, которыми когда-то воспользовался, приумножил, совершил акт великого милосердия, последовал евангельской заповеди: «Раздай имение свое». Он, советский человек, ленинский лауреат, атеист, совершил величайший христианский подвиг в пору, когда деньги являются кумиром, когда люди поклонятся золотому тельцу, когда алчность, сребролюбие, эгоизм неспособность поделиться с ближним стали почти повсеместной нормой. Он разрушил эту мерзкую норму. Сокрушил золотого тельца. Показал сегодняшним русским людям, что в человеке по-прежнему живут высшие цели, незыблемая, завещанная нам мечта о справедливости и любви. И третья встреча — с губернатором Брянской области Александром Богомазом. Брянщина, убитая, Богом забытая, опустошенная, опаленная Чернобылем, расхищенная вороватыми руководителями. Сюда пришел губернатором человек от земли, от сохи, из глубинного сельского района, где на супесях и суглинках он и еще несколько таких же мужиков-чудотворцев создали хозяйства и собирают по 100 центнеров пшеницы с гектара. Урожаи баснословные, которые и в Европе далеко не всем по плечу. Они создали хозяйства, где применили новейшие технологии, новые способы труда, новую технику, машины, удобрения, новую науку о земледелии для взращивания растений. И этот денный и нощный осмысленный труд привел к грандиозным результатам. Подвиги этих трех людей — воинский, нравственный, трудовой — восхитительны сами по себе. Они составляют общий коллективный подвиг людей, которые вдохновляют русского человека, говорят, что русский народ — народ-великан, что временное прозябание завершается, окончилась спячка, наступившая после 1991 года. Что в нас сбереглись вмененные нам доблесть, бескорыстие, небывалое трудолюбие и стремление к небесам, что русская мечта остается для нас самой главной жизненной ценностью. Все эти люди — это люди русской мечты. Прикосновение к ним вдохновило меня, не позволило печалям и горестям взять верх надо мной, ведет меня в новый год за русской путеводной мечтой. Читайте также: Читайте далее: http://izvestia.ru/news/654888#ixzz4VH2m7Btx |
Евгений, отправил Вам черновик для совсместного письма в РГО - просьба критически вчитаться и добавить, дополнить и т.п.
|
Да, спасибо. получил! Очень все к месту, именно то, что и надо было у Вас вышло!
Алексей. приветствую! Да, спасибо. получил! Отлично. когда есть команда! Очень все к месту, именно то, что и надо было у Вас вышло! Я включил туда наше общее ощущение крайней озабоченности "историческую "преамбулу" и отправил Вам вновь на почту. Так что читайте!
|
Текущее время: 17:06. Часовой пояс GMT +3. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
МОО НАМС