Захватывает дух от путешествия по реке Вилюй на катере. Полагаю, что и чиновникам будет весьма полезно почитать для общего развития и узнать. что есть и такая красивая речка Вилюй в России!
http://www.vecherniy.com/wall?id=765
Вилюй
Здравствуйте, дорогие читатели! За окном наступают уже совсем зимние холода, а мы с вами вспоминаем лето и продолжаем свое «виртуальное» путешествие по реке Вилюй. Вернее, это для нас «виртуальное», а для нашего экспедиционера Александра Павлова со товарищи вполне себе реальное. Потому как этим летом им посчастливилось пройти самую интересную и древнюю реку Якутии — Вилюй — от истока до устья. (Продолжение. Начало в № 44 от 10 ноября 2017 г.).
6 июля. Нас разбудил шум мотора: местные ребята на «Прогрессе» возвращались в Эконду. У нас две лодки, и мы тоже будем идти на моторах. Слава богу, в смысле какое несчастье, что нынче я в экспедиции не с «Якутском вечерним», а с такими же нетерпеливыми товарищами, как я. Так что «нестись со скоростью воды» и медитативно созерцать окрестности — это на сей раз не к нам. Тем более что «скорость воды» в верховьях Вилюя сильно отличается от течения Лены, тут в основном идет болотистая местность. Кстати, несмотря на сильную заболоченность, почему-то вообще нет лягушек. А ведь именно в бассейне реки Вилюй в 1967 году была найдена различная эндемичная ихтиофауна. Иначе говоря, именно тут нашли кистеперых и двоякодышащих рыб. Все еще не поняли? Ну... те самые «шагающие рыбки», которые вышли в итоге на сушу и от которых пошли все позвоночные животные. В том числе и человек.
***Кистеперые рыбы карбонового периода (370–350 млн лет тому назад) были длиной от 20 см до метра). Это, кстати, были хищники, которые могли дышать как жабрами, так и легкими. Откуда взялись легкие? Как раз тогда начали пересыхать многие водоемы. И в этих обмелевших водоемах эти рыбы передвигались, отталкиваясь плавниками от дна. Дышать жабрами было уже проблематично, так что пришлось отращивать легкие. Кожистые плавники постепенно преобразовывались в конечности, чешуя исчезла и на землю вступило первое позвоночное животное — амфибия, похожая на рыбу.
Впрочем, хватит думать о древности, вернемся к делам насущным. Итак, завтрак, сборы, настроили «воки-токи», чтобы держать связь, и... Вилюй, мы начинаем!
Наш «Меркюри» почему-то не держит обороты, сбрасывает, и мы идём странными рывками. Вторая лодка (её позывной «Эконда», наш — «Чернышевский») четко идёт метрах в ста позади. Скорость порядка 16 км/час, но бензин при этом «улетает». Есть еще одно отличие от экспедиции по Арктике: мы все время поддерживаем связь, предупреждая друг друга о сложных перекатах, так что есть надежда, что лодки не потеряются. Кстати, заметил удивительную вещь: сколько бы мы ни терялись в Арктике, почему-то продукты и палатки все время были на другой лодке! Так что теперь, наученный горьким опытом, я ношу все свое с собой не только в первый день похода. Впрочем, потеряться на Вилюе довольно сложно. Все-таки русло одно. Зато речек впадает действительно много.
Кстати, на топографических картах та река, что называется Сала-Бираян, по утверждению эвенков, называется Гутконда. На всякий случай пометил оба названия.
У всех речек делаем обороты, кидаем спиннинги. Но наши рыбаки разочарованы. Дикого клёва нет. Так, одна щука да окунь. ...Мы входим в траппы, впереди порог Орон (Оран) — прошли его удачно, по сливу, стоячие волны невысокие, камни просто угадываются. Всё-таки мы идём в самое удачное время, имеется в виду уровень воды.
Из книги «Старая рында»: «Справа устье речки Ирбомокит (Нерестовая). Причаливаем ниже у берега с высоченной травой. Пружиним с Володей (Щукин) по мягкому зеленоватомумху — к озеру. На другомберегу устье речки Нэлэгчи( так в тексте книги): лес вывороченных корней, жуткий хоровод дряхлых, в лохмотьях, кривляющихся старух с вытянутыми к небу сухими тонкими руками... Намечаем ночевку в устье Чалбачи (Березовая). Почти час идем левым берегом песчаного острова, снова попадаем в перекат и, отвлеченные им, проскакиваем устье. Издали видим косу, увы... тут не галечник, а рыхлый песчаный грунт. Поблизости ни леса, ни перелеска, а мы, умея обходиться без многого, не представляем стоянку без костра...».
Вот! По берегам здесь очень мало плавника. Возможно, Вилюй разливается настолько широко, что уносит плавник куда-то в близлежащие озера и болота, перебросив их через прибрежные бугры. Поэтому места стоянок приходится долго искать. Наконец-то начала появляться живность: гуси, медведица с медвежатами, утки. Под порогом наловили щук, которых тут же засолили. Обед получился царский: борщ «Шмаковский», чай «Петровский», салат «Авдеевский». Не удержались от С2Н5ОН. Отдохнули прекрасно и в 15.00 пошли вниз. Вот прямо сказка бы была, если бы... не было комаров. Я уже упоминал, что при всем моем богатом туристическом прошлом такое количество комаров, как на Верхнем Вилюе, я не встречал нигде.
Площадь водосборного бассейна Вилюя 448,6 тысячи кв км. На территории этого бассейна 68000 озер, 15000 водотоков, 232 притока длиной более 10 км. Годовой расход воды — 1450 кубометров в секунду. Тем не менее Вилюй — не самый могучий приток Лены: его «вклад» в общий расход воды — всего 10%.
Вацлав Серашевский: Комары. «Бырдах». В самое комариное время, которое длится с первых чисел июня до первых чисел июля, люди избегают отлучаться из дома, спят в темных помещениях и по возможности проводят все время в едком дыму из коровьего кала, что служит единственной защитой от этих насекомых. Ни деготь, ни другие пахучие мази не помогают; даже дым горячего дерева не особенно их пугает. В комарных местах они способны свести с ума, ослепить и задушить человека, оказавшегося вдали от жилища без сетки и возможности добыть огонь. Эллэй, якутский первопредок, считается изобретателем дымокура. По преданию якутов, комары способствовали приручению лошадей, заставляя их толпиться у разводимых людьми костров.
Ниже порога Оракар идёт серия перекатов или шивер. Мы уже спокойно намечаем заход, входим в струю, брызги, прыжки, качка и... всё, лодку выносит на плёс.
***Дальше речка Нэлгэчи, причем местные говорят: «Нэлгиси». Как нам пояснили, название можно перевести как «комель гигантского дерева». Любопытно, что сейчас вокруг гигантских деревьев совсем не наблюдается. Мои товарищи думают, что когда-то вышеупомянутый комель просто принесло сюда течением и он перегородил речку. Однако я тут же вспоминаю гигантские окаменевшие пни, которые попадались мне в устье Вилюя. Как вы помните из прошлого номера, когда-то тут росли действительно ОЧЕНЬ большие деревья. Их окаменевшие остатки до сих пор можно найти по берегам. Возможно, что один такой экспонат когда-то и поразил воображение местных жителей настолько, что речка получила название в честь него. Любопытно, что и название следующей речки — Кучул — переводится как «большой сухой пень».
***В устье речки Чалбачи стоит недостроенная избушка, постройка свежая. А устье речки явно перегораживается сетями, так что рыбе деваться просто некуда. Переглядываемся: вот почему Вилюй здесь беден рыбой, вот почему у местных эвенков основная рыба — щука и окунь. Другую всю выловили еще на подходе. Поднимается довольно сильный встречный ветер, отбирая у нас 2–3 км/час, солнышко скрывается. Идём дальше, проходим несколько перекатов и встаём на рыбалку. Сергей вытащил окуня, который только что оборвал воблер у Виталия: рыбку подвела жадность.
***В 1938 году была издана уникальная книга — «Водные пути бассейна реки Лены». Вот как описывался в ней Вилюй: «Примерно в 30 км перед Средним Вилюйканом Вилюй входит в область почти сплошного распространения траппов. Долина становится узкой. Скалистые берега высотой 20–25 м. Русло во многих местах загромождено крупными камнями. Здесь характерно чередование глубоких (4–5 м) и спокойных (0,2–0,6 м/с) плесов с мелкими (0,2–0,5 м), большей частью порожистыми и стремительными (3–4,5 м/с) перекатами».
***С появлением первых перекатов вокруг пропадают признаки заболоченности местности. И пейзаж становится повеселее. Повеселее и поопаснее.
Нас предупредили, что один из самых сложных участков в этом районе — порог Венкин. После зимовья с флагом и остановки на рыбалку прошли хороший порог, который мы за Венкин и приняли. «Ничего сложного!» — сделали мы ложный вывод и продолжили путь дальше, но за одним из поворотов услышали рёв воды, справа — каменная гряда, которая сдавила русло, огромные стоячие валы, течение подхватило и понесло нас, мы толком даже не успели войти как надо в струю. Нас несло, болтало и крутило, волна шла через лодку, пару раз клацнули зубы, и вот мы, ошеломленные, вылетели в тиховод...
Тут же вызвали по рации лодку «Эконда», предупредили о пороге. «Видим!» — доложил Валерий, и мы с легким волнением стали наблюдать, как они пройдут порог. Взлёт — падение, взлёт — падение, носом в бурун, брызги, волна — и у наших ведомых всё в порядке.
Но не всё в порядке у нас. Видимо, камень попался, да мы не услышали, или мотор мотануло волной так, что лопнул штуртрос, причём внутри трубки. Мы остались без руля, а на «Меркюри» румпель для ручного управления просто не предусмотрен!
Пока мы разбираемся с проблемой, причаливаем к берегу. А вот и страшное доказательство сложности порога Венкин: на берегу стоит памятник. Здесь в 1985 году погиб Вениамин Чекомасов. Он попытался по малой воде форсировать порог, лодку опрокинуло, а камни и стремительный поток не оставили ему шансов...
Продолжение следует

Каменные стражи Котуйкана
 

А вот еще один водный поход
http://mik-sazonov.livejournal.com/3669.html
Каменные стражи Котуйкана
История освоения русскими просторов Таймыра, Северо-Сибирской низменности и Среднесибирского плоскогорья началась в конце первого или в начале второго десятилетия 17 века. Торговые и промышленные люди к тому времени уже хорошо исследовали Енисей и основали на этой великой реке несколько городков. В их числе был и Туруханский городок (ныне Туруханск), превратившийся в крупный населенный пункт Мангазейского воеводства. Оттуда в поисках новых «землиц» мангазейцы пошли на восток. В 1626 году в месте слияния рек Хета и Котуй, то есть там, где начинается река Хатанга, было основано первое русское поселение – Пясидское ясачное зимовье. По долине Котуя первопроходцы поднялись на Среднесибирское плоскогорье с севера, проследив эту составляющую Хатанги на 500км, и в 1634 году на богатом рыбой озере Ессей ( у 68° 30´ с.ш.) поставили другое ясачное зимовье. И скорее всего в то же время кто-то из них исследовал крупный правый приток Котуя – реку Котуйкан.
Хат2
Котуйкан берет начало на Анабарском плато и пересекает его с юго-востока на северо-запад. Анабарское плато расположено в северо-восточной части Средне-Сибирского плоскогорья. Эта территория входит в состав Таймырского района Красноярского края и Якутии.
В геологическом отношении плато Анабар уникально. Анабарский щит, территориально совпадающий с Анабарским плато, построен так называемыми докембрийскими породами. Здесь выходят на поверхность одни из самых древних в геологическом отношении горных пород — протерозойские и архейские, имеющие возраст соответственно 1,6–2 млрд. лет и 3 - 3,5 млрд. лет.

История образования этих пород геологами описывается так: в течение многих миллионов лет Сибирская платформа дрейфовала из южного полушария Земли к ее текущему положению в северном полушарии. Над ней долгое время плескался теплый океан, в котором накапливались морские осадки разных геологических эпох. В результате поднятия океанского дна самые древние осадочные породы оказались на поверхности именно в районе Анабарского плато.
Река Котуйкан за миллионы лет прорезала в этих породах свою долину и сотворила один из самых величественных пейзажей на Земле. Река обнажила геологические слои, по которым можно прочитать историю Земли и, как на машине времени, попасть на миллиарды лет назад, в прошлое.
меандр на реке Котуйкан
Начинается это путешествие с рифейского периода протерозоя (1,6 млрд. лет назад) – это верховья Котуйкана и заканчивается архейской эрой (3 - 3,5 млрд. лет назад) – низовья Котуйкана. Песчаник с отпечатками морского дна и строматолиты являются зримыми доказательствами этой теории.
Строматолиты – следы жизнедеятельности цианобактерий (еще их неправильно называют сине-зелеными водорослями), которые в Архейскую эру ( примерно 3,5 млрд. лет назад) стали первыми живыми организмами в древнем океане Земли, способными к фотосинтезу, сопровождающемуся выделением кислорода.
Именно они, по общепринятой версии, создали на Земле кислородную атмосферу. В настоящее время цианобактерии стоят в начале большей части пищевых цепей и производят значительную часть кислорода (от 20 % до 40 %).
строматолиты плато Анабар
Строматолиты на Котуйкане имеют полукруглую форму и слоистую структуру – как у кочана капусты. Морозное выветривание разрушает большие строматолитовые глыбы на небольшие куски, которые легко расслаиваются при небольшом усилии. Под ногами они хрустят и ломаются. Создается впечатление, что идешь по осколкам глиняных сосудов в каком-то заброшенном и затерянном во времени городе.
Вода и ветер, перепады температуры сформировали здесь удивительный ландшафт. Многокилометровые каменные осыпи тянутся вдоль берега. Среди них острые как пики скалы взмывают в воздух, напоминая средневековые города, застроенный зданиями в готическом стиле. Нужно совсем не много фантазии, чтобы населить их разумными существами в духе " Властелина колец" или "Звездных войн".
Однажды, на полуострове очерченным речным меандром, мы обнаружили великолепные каменные останцы – каменные стражи Котуйкана.
Один останец имеет собственное название – Витязь. Не нужно много воображения, чтобы увидеть могучие плечи и две твердо стоящие на земле ноги. Рядом не менее красивые останцы – башенки, пики и «летучие» камни.
Если отвлечься от лирики, то можно сказать, что плато Анабар - одно из самых труднодоступных и экологически чистых мест в России, территория, не затронутая хозяйственной деятельностью человека.
Сплав на рафтах по реке Котуйкан.
Всем проживающим в Европейской части России лето 2010 года запомнилось небывалой жарой и дымом лесных пожаров. Из-за плохой видимости отменялись авиарейсы. Но всё же 9 августа наша группа вылетела из аэропорта Внуково в Хатангу. При подлете к аэропорту Хатанги небо прояснилось – внизу просторы тундры, местами на северных склонах сопок белеют снежники. Много небольших озер и характерная для условий вечной мерзлоты полигональная тундра.
Поселок Тура - аэропорт
Вечером того же дня вылетели на вертолете Ми-8 в направлении реки Котуйкан. Сверху пейзаж не примечательный и кажется пустынным: невысокое каменистое плато Анабар, покрытое желтеющей тундровой растительностью, изредка рассекают реки, берега которых обрамлены зеленью деревьев. Впечатление оказалось обманчивым. Это все равно, что рассматривать крупномасштабную карту – деталей не видно. Как только вертолет снизился до 200 метров и полетел вдоль русла Котуйкана, повторяя ее изгибы, вся команда прильнула к иллюминаторам. Река, блестя на солнце в перекатах, петляла среди высоких берегов, поросших лиственницей. Очень красивые виды! Радовало еще осознание того, что мы, наконец, после трудного и долгого перелета у цели.
Вертолет приземлился рядом с устьем небольшого притока Котуйкана, рядом с полуразрушенной избой времен первых геологических съемок. Место это очень удобное – с высокого и ровного берега открывается великолепный вид на реку. Комаров и мошки практически нет, хотя совсем недалеко от избы начинается небольшой заболоченный участок. Нам крупно повезло - заморозки до нашего приезда убили кровососущих насекомых.
Закат на Котуйкане
Вечером я - автор этого отчета и Виталий - фотограф поднялись на соседнюю сопку – 512м. Такие радиальные выходы впоследствии стали для нас традиционными – на каждой стоянке после ужина мы забирались на ближайшую гору. Поднимались вверх по угнетенной лиственничной тайге с подлеском из карликовой березы. Под ногами камни, покрытые ягелем, голубикой, морошкой и другими видами растений. На склоне растет много кустиков пахучего рододендрона. Когда нет ветра, можно уловить в воздухе его терпкий запах.
Наверху на многие километры вокруг серые каменные холмы, разделенные зелеными распадками. Вокруг тишина и безмолвие. Физически ощущается отсутствие цивилизации. Наверное, то же самое почувствуют космонавты, высадившиеся на Марсе.

Характер реки.
В первый день сплава наша флотилия - два рафта и одиночная лодка поддержки - без труда проплыла 37 км. Река сама несет рафты по течению со скоростью от 5 км\ч на плесах и до 10км\ч на перекатах, нужно лишь изредка грести веслами, чтобы обходить камни в русле. Рекордным стал третий день, за который мы проплыли 42 км, при этом постоянно забрасывая спиннинги. Правда, люди стали роптать – «куда спешим», «куда летим», «все интересное пропустим»! И хотя впереди нас ждали еще более красивые места, решили больше не торопиться.
На Котуйкане отсутствуют серьезные пороги из-за мягкости осадочной породы, которую легко размывает река. Единственный заметный порог на реке, в котором пришлось активно работать веслами, не представляет опасности. В этом месте русло сужается, основной чистый слив находится у правого берега, слева пройти так же можно, но нужно обходить крупные камни.
Здесь может быть опасен быстрый подъем воды в результате ливневых дождей. Каменистое основание плато Анабар, вечная мерзлота и тонкий слой тундровой растительности не могут удержать большого количества дождевой воды, которая сразу скатывается в реку, сильно повышая ее уровень. На 8 день похода Виталий проснулся в 5 утра, чтобы на рассвете сделать несколько хороших кадров. Благодаря этому он спас нашу команду от погони за рафтами по берегу с непредсказуемым исходом. За ночь вода поднялась и не привязанные рафты уже качались на воде, готовясь к отплытию. Всякая кухонная мелочь: миски, кружки и разделочные доски виднелись под водой в метре от берега. Единственная невосполнимая потеря от наводнения – тефлоновый противень, который мы оставили вечером на берегу после жарки рыбы. Он уплыл.
Стоянки на реке.
Хороших стоянок на реке не много, поэтому мы часто останавливались на галечных берегах, выбирая более менее ровные площадки. Старались выбирать места с красивыми видами на каменные останцы. В одном из таких мест мы остались на дневку: противоположный берег – крутая каменная осыпь и огромные каменные башни, изрезанные трещинами. Здесь у нас был банный день. В первой половине дня сложили большой костер. Между бревнами набросали камней и подожгли. Через 2 часа костер прогорел и раскаленные камни были перенесены в походную баню. Баня удалась на славу, веники только были из лиственницы, за неимением березы.
Однажды долго искали подходящую стоянку, но ее не было, поэтому встали в довольно неудобном месте. Небольшой ручей, впадающий в Котуйкан, образовал небольшой галечный вынос, на котором удалось поставить 2 палатки. Еще две палатки разместились чуть выше на крохотных площадках. Но когда место обжили, запылал костер, и сугудай из хариуса пошел под водку, то стало ясно, что это уютная и забавная стоянка. Позже это место получило название «стоянка с водопроводом и канализацией», потому что воды из ручья можно было зачерпнуть кружкой не вылезая полностью из палатки.
Запомнилась стоянка на большом галечном пляже, после которого начинался красно-коричневый обрывистый берег, сложенный из уже знакомых нам волнистых плиток песчаника. После ужина часть команды отправилась его исследовать, остальные пошли рыбачить. Расцветка слоев песчаника варьируется от светло коричневого до темно бордового. Здесь свой, более теплый микроклимат – солнце греет обрывистый берег целый день и поэтому лиственницы здесь внушительной толщины. На краю обрыва приютился куст красной смородины с красными, но очень кислыми ягодами. Примерно посередине обрыв прорезает ручей, который выносит в Катуйкан какой-то корм. И плавники хариусов в этом месте то и дело появляются из воды. В одном месте на каменной полке навалена округлая куча хвороста – гнездо сапсана.

Еще одна стоянка получила собственное имя - «стоянка на мраморном полу». После долгого и трудного дня, в который нас потрепал внезапно налетевший холодный циклон, причалили к длинной и достаточно широкой каменной полке, выточенной в отвесной скале правого берега. Весенний разлив каждый год шлифует и чистит эту площадку. Возникает впечатление, что под ногами белый мраморный пол. На нем мы и поставили палатки.
Литосферная база РАН.
На Катуйкане находиться заброшенная еще в начале 90-х годов прошлого века Литосферная база РАН. Жилой деревянный дом еще вполне пригоден для зимовки, только в пристройке и на веранде протекает крыша.
Внутри дома все осталось нетронуто и мы словно перенеслись в последние годы существования Советского Союза: на стене висит советский вымпел с портретом Ленина, на столе лежит несколько советских журналов. На полках стоят книги и специальная литература по геологии. Отдельно лежат рулоны кальки с абрисами рек и ручьев. В деревянном ящике – большой мешок с мукой, испорченной и поеденной какими-то жучками. В холщевом мешке, подвешенном к потолку - соль, крупы и макароны. В еще одном ящике – тушенка 1993 года выпуска.
В пристройке к дому валяется куча инструментов и материалов, уже основательно сгнивших. Недалеко от дома стоит бензиновый генератор и 200 литровая бочка, на дне которой еще плещется бензин. В 50 метрах от дома есть вертолетная площадка, на которой валяются ржавые пустые бочки из-под топлива.
Невдалеке странное сооружение, скорее всего, печь для выпечки хлеба. Рядом в вечной мерзлоте выдолблен погреб метровой глубины для хранения мяса и рыбы летом. Чуть в отдалении от дома на берегу ручья стоит деревянная баня с отличной железной печью обложенной камнями. При желании ее можно натопить и попариться с комфортом.
Территория базы медленно зарастает молодыми лиственницами. 15 лет без хозяина не прошли даром. Природа медленно возвращает себе утраченные владения – каменный глухарь устроил себе гнездо под гнилым брезентовым навесом прямо в лотке для промывки песка.
Еще один заброшенный лагерь геологов мы обнаружили в устье реки Илия. На высоком берегу стоит каркас палатки и валяются ржавые бочки.
Погода
Через 2 дня после начала сплава установилась чудесная погода - тепло и солнечно. Иногда даже плыли раздетые по пояс, загорали. А учитывая отсутствие комаров и мошки можно сказать, что мы оказались на курорте семидесятой широты!

И все же природа избавила нас от искаженного впечатления о Крайнем Севере. Утром 21 августа сквозь облака проглядывало солнце, но стало заметно холоднее. Как только собрали лагерь и отчалили - пошел дождь, температура упала по ощущениям до +5 градусов. Порывистый встречный северный ветер заставлял грести изо всех сил. Примерно час мы преодолевали прямой участок реки длинной не более 2 километров, прижимаясь к берегу, где была волна поменьше. Единственный плюс от такой гребли - тепло вырабатываемое организмом не давало замерзнуть. Север показал нам свое истинное лицо – суровое, небритое, с обмороженным носом и инеем на усах. До этого на нем была лишь веселая карнавальная маска, которая нас расслабила и заставила поверить, что мы на сказочном курорте, где можно загорать, не спеша сплавляясь по течению, наслаждаться красотой пейзажей и ловить рыбу. Экипаж рафта №1 сдался и причалил к берегу, чтобы развести костер и согреться. Экипаж рафта №2 упорно греб вперед, и только остановившись на обед, погрелся водкой. Однако к вечеру холодный циклон ушел, и выглянуло солнце. Жить сразу стало лучше и веселей! Первых северных оленей мы увидели на третий день сплава. С этого дня они были нашими постоянными спутниками: стояли на берегах, переплывали реку прямо перед рафтами, проходили совсем рядом с нашим лагерем на берегу.
Дикие северные олени хорошо приспособлены к суровым условиям жизни в тундре и заселяют её территорию вплоть до побережья Северного Ледовитого океана. На Таймыре самое большое стадо диких оленей - около 600 тыс. голов. На зиму олени откочевывают в лесотундру, и мы как раз оказались на пути их ежегодной миграции на юг. Летом, спасаясь от гнуса, они уходят далеко на север.
Для жителей Хатанги это хорошая возможность запастись олениной на зиму. Бьют их там сотнями, но, похоже, это не сказывается на численности популяции. Нередки случаи, когда одиночные олени переплывают широченную реку Хатанга и проходят прямо по улицам поселка.
Самая замечательная встреча с оленями произошла, когда мы рассматривали и фотографировали каменные останцы на полуострове, образованном речным меандром. Вдруг группа северных оленей стала переплывать реку в нашем направлении. Два крупных самца с ветвистыми рогами, несколько самок и молодняк разного возраста поднялись по склону и вышли прямо на нас. Они медленно прошли всего в 30 метрах, на ходу поедая листву карликовой березы. Нам удалось сделать ряд замечательных фотографий.
группа северных оленей
Перед крупным левым притоком Котуйкана – рекой Илия произошел еще один забавный эпизод. Олениха с олененком решилась переплыть реку примерно в 100 метрах перед моей лодкой. Ширина реки в том месте была примерно 50 метров. Доплыв до противоположного берега, животное по непонятной причине повернуло назад и поплыло в обратную сторону. Несчастный олененок, борясь с течением и выбиваясь из сил, поплыл вслед за матерью. А я, плывший в этот раз один, как раз прибавил ходу, поэтому разминулся с ними всего в 10 метрах. В этот момент олениха посмотрела на приближающуюся лодку, и я увидел ее испуганные глаза. Незабываемое впечатление!
олениха с олененком
Однажды во время сплава кто-то из нашей команды увидел белую точку у кустов. Когда подплыли ближе стало ясно, что это полярный волк. Волк видимо в первый раз увидел рафты и людей, поэтому пошел к нам навстречу. Звери тоже обладают любопытством! И только когда мы все сошли на берег и стали к нему приближаться, сработал инстинкт самосохранения и он убежал в лес. Красивый был волчара – светлобежевая шерсть как у Акеллы из мультфильма про Маугли!
На Котуйкане нам попадалась рыба трех видов – сиг, хариус и таймень. Хариуса ловили больше, чем могли съесть, сига – меньше чем хотелось бы, а тайменя поймали всего 5 штук. Методом проб и ошибок определили самую уловистую блесну - маленькая белая вращалка, например Mepрs #4.
Анабарский таймень
А я придумал новый способ ловли тайменя - «на живца»!
Возвращение в Хатангу.
Конечной точкой маршрута было место слияния Котуйкана и Котуя. Очень красивое место! Здесь Котуй, стиснутый скалами с обеих сторон, по ширине почти не отличается от своего притока.
устье реки Котуйкан
Забирал нас оттуда катер на воздушной подушке «Марс 20». Быстро погрузили в него наше снаряжение и поплыли в Хатангу. Постепенно все нашли уютное положение в креслах и задремали под шум двигателей. Поэтому незамеченным остался поселок Каяк, расположенный на правом берегу Котуя. В поселке живут шахтеры самой северной в России угледобывающей шахты «Котуй». Шахта эта во многом необычна: находится в вечномерзлых грунтах. Ствол шахты расположен горизонтально, шахтеры входят в нее с крутого берега реки.
устье реки Котуйкан
Хатанга - один из самых северных населённых пунктов России. Население — около 3 тыс. человек. Село расположено на реке Хатанга. Хатанга - по-эвенкийски означает «большая вода», «много воды». На месте нынешнего поселка Хатанга изначально было ясачное зимовье Нос, или Козлово. Оно возникло в 1660 - 1670 гг. Основной причиной выбора именно этого места стал недоступный для наводнений высокий речной яр, с которого открывается хороший обзор реки. Такие высокие обрывистые полуострова, или мысы, на реках и морях землепроходцы называли «носами» или «носками». И лишь позднее поселение получило название Хатанга.
устье реки Котуйкан
Таймырский округ, пожалуй, самый многонациональный из всех северных округов. Достаточно сказать, что из 36 малочисленных северных народностей 6 проживают здесь. Это долганы, нганасаны, ненцы, эвенки, энцы и эвены.
долгане в Хатанге
Большинство построек в Хатанге - двухэтажные дома послевоенной постройки. Но есть и несколько многоэтажных домов, в одном из которых размещается погранотряд, еще в одном гостиница «Заполярье». Есть школа, детский сад. Телерадиоцентр выделяется набором разнокалиберных антенн на крыше.
Есть несколько кафе и много небольших продуктовых магазинов. Ассортимент продуктов питания примерно такой же, как и в магазинах в Центральной России – есть все необходимое, только минимум в 3 раза дороже. Например, баночное пиво Балтика №7 стоит 120 руб., колбаса Докторская - 520 руб. за килограмм. В промтоварном магазине полутора литровая эмалированная кастрюля - 500 руб. Дороги засыпаны шлаком из угольных котелен и они довольно ровные. Летом в сухую погоду их поливают водой, чтобы не было пыли.

по Нижней Тунгуске землепроходец Пянда со своей командой впервые вышел к Лене
 

Кто не слышал об Угрюм-реке? Какая же она сейчас эта река таинственная и манящая к себе путешественников и авантюристов?
http://reports.travel.ru/reports/2003/060203_1.html
2625 километров по Нижней Тунгуске в одиночку
Страницы: 1 2
Многие экзотические страны и регионы планеты привлекают внимание людей странствующих. Но по настоящему неизведанные земли лежат всё же внутри пределов нашей страны.
Идея этой экспедиции возникла при рассматривании географической карты необъятных сибирских просторов. Как впрочем, и многих других экспедиций, проведённых ранее. На этот раз привлекательной показалась огромная территория Среднесибирского плоскогорья, лежащего между двумя великими сибирскими реками - Леной и Енисеем. На площади, способной разместить некоторые совсем не маленькие Европейские государства, практически нет дорог, а плотность населения едва ли не самая низкая на планете. Зато вся Средняя Сибирь покрыта густой сетью рек. Это и привело к решению пересечь плоскогорье, используя такое преимущество. Особенно логично смотрится путь по Нижней Тунгуске. Справедливости ради следует сказать, что наши предки - русские землепроходцы использовали для освоения новых земель именно реки. И как раз таки по Нижней Тунгуске землепроходец Пянда со своей командой впервые вышел к Лене, передвигаясь вверх по течению от Енисея.
В моём же случае двигаться вверх по течению не имело никакого смысла. А имело смысл двигаться вниз по течению от Лены к Енисею. Поэтому летом 1997 года автор сего повествования отправился поездом Москва-Лена до ж.д. станции Лена города Усть-Кут, расположенном на берегу этой сибирской реки, носящей женское имя. Кстати название пошло от эвенкийского слова - Елюэнэ, что означает Большая река. Это уже русские переиначили на свой лад.
Потом пришлось воспользоваться уже речным транспортом, чтобы добраться от пристани Осетрово в Усть-Куте до Киренска, небольшого городка, расположенного при впадении Киренги в Лену. Здесь пристань находится на правом берегу, а город на левом. Поэтому нужно воспользоваться паромом. Из Киренска на Нижнюю Тунгуску есть дорога, но она очень плохая и никаким рейсовым транспортом не обслуживается. Выручить может только редкая попутка. Мне повезло ещё на правом берегу, т.е. обнаружилась машина идущая как раз в Подволошино - деревню, расположенную на берегу Нижней Тунгуски, откуда и предполагалось начать путешествие по заветной реке.
Наверное, стоит немного представить эту реку. Лишь только люди слышат её название, как сразу же возникает вопрос о Тунгусском метеорите. Их ждёт разочарование. Место падения метеорита (или что-то другое), находится недалеко от Подкаменной Тунгуски. Речь же идёт о Нижней Тунгуске. А это уже совсем другая река, хотя также является правым притоком Енисея, но расположена севернее своей сестры. Длина Нижней Тунгуски около трёх тысяч километров и в своих верховьях она весьма близко подходит к руслу Лены. Но небольшая возвышенность не позволяет соединиться с этой великой рекой. В районе Киренска расстояние между реками всего лишь около тридцати километров. Дальше Тунгуска только удаляется от Лены, течёт сначала на север, затем на северо-запад-запад и в результате, преодолев громадное расстояние, собрав воду с многочисленных притоков, впадает в Енисей там, где стоит город Туруханск. Чуть ниже по течению от Киренска на берегу Лены стоит посёлок Чечуйск, откуда в старое время осуществлялся волок до деревни Подволошино, на Нижнюю Тунгуску. Он так и назывался Чечуйский волок. И теперь здесь есть дорога, но очень плохая. Кстати, Нижняя Тунгуска есть ничто иное, как прототип Угрюм-реки. Именно эти места описываются в известном романе Шишкова. Этот роман затем ещё был экранизирован.
Итак, 11 июня вечером удалось попасть на берег далёкой Угрюм-реки. А 12 июня была собрана лёгкая (15 кг.) каркасно-надувная байдарка. Сочетание единицы и двойки, хорошая дата для начинаний. Этот день и оказался началом большого путешествия по дикой таёжной реке. Наверное, возникает вопрос: почему один? Да просто все потенциальные спутники по разным уважительным причинам не смогли участвовать. Но это не показалось достаточно веской причиной, чтобы оставаться дома самому инициатору.
Трудно описать те сильные ощущения и переживания, которые возникли в первые дни пути. За спиной привычные атрибуты цивилизации, её комфорт. А впереди неизвестность, безбрежная тайга и река уходящая в бесконечность. Главным, оказалось, преодолеть некий внутренний психологический порог, за которым обнаружилась другая, но всё-таки полноценная жизнь. Через некоторое время удалось настолько войти в роль странствующего отшельника, что даже стали казаться ненужными встречи с людьми.
Всё же следует сказать, что Тунгуска не такая уж дикая. Люди издавна селились на её берегах. По крайней мере, через 200-300 километров какая-либо деревня стоит. А в промежутках между населёнными пунктами изредка встречаются рыбаки и охотники, проезжающие на моторных лодках. Население здесь смешанное. Пришедшие когда-то русские перемешались с коренными племенами эвенков (тунгусов) - кочевников, оленеводов. Теперь тунгусские аборигены ведут осёдлый образ жизни. Практически никто не держит оленей и в чумах не живут, а живут в обычных деревенских домах. А жаль, что в советское время целенаправленно отлучили коренное население от привычного образа жизни. Но тяжёлые времена наступили здесь именно в последние годы. Теперь государство совсем забыло о людях этого затерянного края. Местные жители пытаются выжить за счёт природных ресурсов края. Короче говоря, что поймаешь, то и съешь. Благо, что природа здесь достаточно богата. В реке ещё много разной рыбы. Щука так и бросается на блесну. А в старичных озёрах, обильно разбросанных в пойме реки в верхнем и среднем её течении, не переводится жирный карась. Тайга кормит дичью, ягодой и грибами. Кто-то ещё пытается держать домашний скот. В былые времена, говорят, в верхнем течении реки, т.е. в южной части, по берегам выращивали хлеб. Теперь же, по берегам реки, встречаются табунки одичавших лошадей, принадлежавшие когда-то колхозам. Да и как транспортная артерия, Нижняя Тунгуска использовалась более активно. Об этом свидетельствуют встречаемые иногда, полузатопленные железные остовы барж. Тем не менее, местный люд всё ещё живёт традициями сибирского гостеприимства и взаимовыручки. Все случаи общения с людьми на реке, оставили только благоприятное впечатление.
Кроме десятка небольших посёлков и деревень, здесь имеется и два достаточно крупных. Ербогачён - районный центр Катангского района, расположенный в 650 километрах ниже по течению от Подволошино. Здесь проживает около 5 тысяч жителей. Из посёлка можно связаться по телефону с внешним миром. В Ербогачёне много магазинов, а также музей Шишкова - автора Угрюм-реки. Кстати местные жители обязательно покажут чуть ниже посёлка утёс, рядом с которым погиб золотопромышленник Громов - прототип главного героя романа. А следующий крупный населённый пункт, откуда можно связаться с цивилизацией, расположен в 1200 километрах ниже Ербогачёна. Посёлок Тура - столица Эвенкийского национального округа, Красноярского края. В нём проживает около 9 тысяч жителей. Здесь можно обнаружить многие атрибуты присущие областному центру. Масса магазинов, почта, телеграф, администрация и даже местное телевидение и радио, а также краеведческий музей.
Но всё же не посёлки и даже не люди несут в себе то, что можно назвать Духом Реки. Это можно почувствовать не сразу, но постепенно проникнуться, если жить наедине с окружающим миром. Неспешно передвигаться вместе с рекой к незримой цели. Бороться с встречными ветрами и подстраиваться к ритму волн. Смотреть на теряющиеся за горизонтом таёжные дали. Провожать долго опускающееся за край Земли Солнце и затем встречать вновь его лучи. Здесь на севере это действо протекает долго и позволяет подробно осознать все его нюансы. Так постепенно начинаешь чувствовать себя не каким-то инородным телом, пришельцем, а частью чего-то общего, что объединяет всё вокруг.
Эта река как раз может привлечь людей, желающих побыть наедине с природой. Каких либо серьёзных технических и спортивных препятствий здесь нет. Разве что Большой порог, который находится в 130 километрах выше устья. Да и тот легко обходится. Так что эти места не для любителей экстрима. Здесь нужно просто никуда не торопиться. Ведь расстояние не шуточное и времени понадобится много. На берегах всегда найдётся место для ночлега в палатке и дрова для костра. Хотя, иногда, при желании можно ночевать в охотничьих избах. По берегам Тунгуски их разбросано достаточно много, правда, не равномерно. В летнее время хозяева ими практически не пользуются, но, тем не менее, они открыты для путника. При этом не стоит забывать, что гнус будет тревожить и в избе. Придётся придумывать какой-нибудь полог. Да, славится эта земля своим гнусом. Нет никакого покоя от комарья, мошки, мокреца и слепней. Можно лишь посоветовать запастись какими-то защитными средствами и главное терпением. Да и на середине реки эта напасть почти не тревожит.
Так постепенно жизнь на реке становилась всё привычнее, а прошлая жизнь казалась уже чем-то нереальным. Но всё имеет свой конец, даже такая большая река. Однажды за очередным поворотом показался широкий разлив Енисея, и город Туруханск на высоком берегу, на мысе между устьем Нижней Тунгуски и Енисеем. Это было 12 августа. Ровно два месяца понадобилось, чтобы пройти вместе с рекой весь её путь, оставить часть себя в ней и взять от неё что-то.
Так было пройдено 2625 километров в одиночку на байдарке по совсем не угрюмой Угрюм-реке. Пересечено с юго-востока на северо-запад всё Среднесибирское плоскогорье. И этим маршрутом соединены две могучие сибирские реки - Лена и Енисей.
P.S. Перед автором, кроме достигнутых целей, стояла ещё задача поделиться затем увиденным с потенциальными зрителями с помощью фотографии. Что также в определённой степени было осуществлено. И эта экспедиция имела потом интересное продолжение.

Сергей Карпухин
06/02/2003

Впрочем. заслуживает внимания и еще один рассказ о путешествии По Нижней Тунгуске

2. По реке Лене
02.07.08г. В 2.00 по московскому времени, или в 7.00 по местному наш поезд прибыл на стацию «Лена». Это и есть город Усть-Кут. По долине р.Кута мы ехали последние 30-40 минут. Всё вокруг было скрыто густым туманом, и лишь изредка, когда он становился менее плотным, внизу угадывалась лента Куты и густой лес на её берегах.
Когда поезд выбрался в долину Лены, туман растянуло, и мы увидели широкое русло великой сибирской реки. В районе г. Усть-Кут её ширина до 200-т
метров. Это ещё верхнее течение. От впадения реки Витим, до места впадения реки Алдан – среднее. Далее, нижнее течение.
Из поезда выгрузились быстро. Вещи оставили на перроне под присмотром Сергея и Игоря, а я и Вадим пошли через город на берег реки, чтобы найти место, где можно расположиться и собрать лодку. Такое место нашлось в полукилометре от вокзала. В два приёма перетащили вещи, после чего Вадим и Игорь, взяв канистры, отправились на поиски бензина, а мы с Серёгой распаковали лодку, и стали её надувать.
Вскоре подъехали ребята с полными канистрами. Бензин (92-й) они взяли без проблем, хотя местный житель, ехавший с нами в поезде, пугал, что могут быть сложности. Когда лодка была готова, а вещи собраны и погружены на неё, мы сходили в магазин за хлебом. Взяли 8 буханок. По нашим расчётам его должно было хватить до пос. Ербогачён.
В 11- 00 местного времени, наша лодка отчалила от берега и двинулась вниз по течению. Началась водная часть путешествия. Город Усть-Кут проходили достаточно долго. Он вытянут вдоль реки на 14 – 15 километров. Наше мимолётное впечатление о нём осталось в целом положительным.
В центральной части города стоят 5 – 9-ти этажные дома. Дороги заасфальтированы, но городской автобусный парк старый. Бегают небольшие ПАЗики и автобусы, собранные на базе ГАЗ-53. Во владении у частников, как и везде по стране, преимущественно иномарки, которые отработали свой срок за рубежом, а теперь доживают вторую жизнь на просторах России.
В городе много зелени. Растут преимущественно раскидистые, толщиной в обхват и более, тополя. Есть берёзы и сосны, а на берегу целые заросли ивняка.
Речной вокзал города называется «Осетрово». Это старое, но хорошо сохранившееся здание середины 50-х годов прошлого века. Оно недавно отремонтировано, и смотрится весьма пристойно. Если стоять лицом к реке, то вправо от пристани идёт набережная, которая заканчивается аллеей памяти павших в годы Отечественной войны 1941 – 1945 годов. Там же стоит высокий монумент скорбящей женщины из серого камня.
Местные магазины имеют почти тот же набор товаров и продуктов, что имеется в более крупных городах. Единственно, что нам очень не понравилось,
так это огромные кучи мусора возле некоторых новых домов. Причём в этих домах
существует мусоропровод, но отходы уже месяцами никто не убирает. Двери
ведущие к шахтам мусоропроводов открыты, и горы отходов вывалены прямо на улицу. В 20-ти метрах от дома может находиться площадка, где стоят контейнеры для мусора, но они почти пустые. Такое впечатление, что люди специально выбрасывают мусор рядом с домом. Очень не приятно. Можно сказать, что проблемы с уборкой отходов существуют не только в Неаполе.
Усть-Кут является одним из основных по своей значимости портов, через
которые осуществляется завоз грузов в Якутию, поэтому причалы со стоящими на них кранами, поднимаются из воды на всём протяжении берега в пределах городской черты. Возле многих из них стоят под погрузкой суда и баржи. Наконец город остаётся позади.
Погода улыбается нам. День выдался солнечным. По голубому небу плывут редкие облака. Зелень густого леса на холмистых берегах и речная вода, рассекаемая лодкой, радуют и веселят душу.
Мы опробовали ходовые качества нашего судна, и остались ими довольны. Лодка свободно везёт 4-х человек (~330 кг.) и около 300 кг. груза, из которого 136 литров составляет бензин. Согласно показаниям GPS мы делаем 12.5-13 км. в час, хотя можно и больше, но это оптимальная крейсерская скорость при которой нет перерасхода бензина.
Мотор сыто урчит, экипаж любуется видами природы, а солнце припекает столь хорошо, что нам пришлось раздеться и загорать. Но тут нами заинтересовались различные кровососущие. Это были слепни и оводы различных видов и размеров, которые нарезали круги над нашими головами. Если человек на минуту отвлекался, они тут же пребольно жалили. Им помогала приносимая с берега мелкая мошка. Она стремилась залезть в глаза, нос, уши, и вообще везде, куда только могла забраться. Приходилось постоянно отмахиваться снятыми футболками. Иногда помогал ветер, который сдувал насекомых, но как только он стихал, крылатая нечисть неуклонно возвращалась.
Напротив деревни Подымахино, увидели небольшой ручеёк, и причалили к берегу пообедать. Разожгли костёр, чтобы вскипятить чай, и пока в кане закипала вода, Вадим, Сергей, и я искупались в Лене. Вода была бодрящей, но позволила нам смыть пот, после нескольких дней пути. Течение реки оказалось столь мощным, что плыть против него невозможно, а если заходишь поглубже, то сбивает с ног.
После купания быстро оделись и перекусили тем, что осталось с поезда. Спокойно поесть не давала мошка. Всем пришлось надеть накомарники, чтобы как-то укрыться от тучи мошки, которая злобно кидалась на нас, пытаясь найти открытые участки тела.
Наш первый день сплава продолжался до 22 часов. За день было пройдено 109 км. На ночёвку встали на левом берегу, недалеко от места впадения безымянного ручья. Участок, где мы остановились, имеет небольшой уклон и сложен галькой со щебнем. Между камнями пробивается редкая трава.
На берегу опять хозяйничала мошка, и всем нам пришлось надеть накомарники, но и это помогало мало. Спокойно посидеть у костра и поужинать не удалось, так как сетки с лица приходилось регулярно снимать, чтобы съесть кусок пищи, или сделать глоток чая.
03.07.08. Утром проснулся легко. Выглянул из палатки - о чудо! Вампиров нет! Вылез из палатки и смог одеться совершенно свободно. Народ в шатре прислушивался: чем кончится мой выход на улицу, и сколь быстро меня сожрут. Но, увидев, что я оделся и пошел разжигать костер, ребята тоже стали вылезать из палатки. Мошка практически отсутствовала. Те две – три штуки, которые всё-таки летали возле нас, уже не досаждали.
Погода ясная, светит солнце, на небе редкие облака. После завтрака собираем лагерь и идём дальше. От берега отчаливаем в 11.00. Каждый из нас по часу отрабатывает свою смену на руле, управляя лодкой. На реке стоят красные и белые бакены, указывающие фарватер для движения судов, а на берегах белые трапеции створов. Как объяснил нам Сергей, при движении вниз по течению красные бакены показывают правую границу фарватера, а белые – левую. Мы тоже пользуемся этими ориентирами, и несколько раз они выручали, предупреждая о скрытых мелях.
Обедали в 500 м ниже устья р. Таюра на правом берегу. В том месте, где мы причалили, на лугу, полого спускающемся к воде, росли большие оранжевые лилии. Вместо чая у нас с утра был заварен в термосе шиповник, но небольшой костер – дымокур все-таки пришлось развести, чтобы можно было спокойно сидеть за трапезой.
Около 18.00 над нами повисла тёмная туча и по воде застучали крупные капли дождя. Нас слегка промочило, но минут через 15 дождь кончился, а ветер и солнце подсушили нашу одежду.
Характер берегов не меняется, над руслом реки поднимаются невысокие гряды сопочек, густо поросшие преимущественно хвойным лесом. Нижняя часть склона спускается к воде под углом 15 – 20 градусом. Эти участки покрыты травой и невысокими кустами. Ровную площадку под лагерь найти сложно. Местами к реке выходят обрывы, обнажая слои песчано-глинистых сланцев красновато-коричневого цвета. Эти породы имеют горизонтальное или близкое к нему залегание, и становится понятным, почему вершины сопок имеют здесь плоскую или слегка наклонную поверхность.
Ширина реки может немного меняться, но пока остается в пределах 150 – 200 метров. Вода малопрозрачная с желтоватым оттенком. У берега дно просматривается до глубины 0.3 – 0.4 м.
На ночную стоянку стали поздно, около 22.30, после того, как прошли деревню Кривая Лука. Пока шли последние километры, выискивая место для стоянки, облака на вечернем небе сложили удивительную по красоте картину заката. Сергей и Вадим схватились за фотоаппараты и стали снимать.
Над темными гребнями сопок на переднем плане висело пушистое белое облако с легкой синевой внизу, за ним поднимались темные серые облака, а из-за них высоко вверх уходило огромное розово-белое облако, подсвеченное лучами заходящего солнца. Мы с восхищение молча любовались закатом.
На стоянку вытаскивали вещи из лодки в начинающихся сумерках. Нас встретили комары, но ни одной мошки не было. Я и Сергей быстро поставили палатку, Игорь и Вадим занимались костром. Через 40 минут у нас уже был готов ужин. Легли в 0.30. За день было пройдено 136 километров.
Ночью, приглушенно урча дизелями и подсвечивая себя зелеными, красными и белыми ходовыми огнями, по Лене продолжают идти суда. Где-то около 4-х ночи пошел дождь, но к рассвету туча ушла.

3. Нижняя Тунгуска

04.07.08. Утром выглянул из палатки, небо пасмурное, серое. Восемь часов, ребята пока спят. Достал дневник и полчаса делал запись, потом пошел разжигать костер. Вскоре подошли ребята, в канах уже закипала вода, и мы быстро соорудили нехитрый завтрак.
Вышли в 10.55. С каждым часом хода река становится шире, а прямые просматриваемые перегоны все длиннее. Теперь ширина реки составляет 300-350 метров.
Около 16.00, пройдя 54 км, подошли к городу Киренск. На подходах на левом берегу издалека виден 30-метровый обрыв красновато-коричневого цвета с зеленой шапкой соснового леса наверху. Смотрится очень красиво. Когда проходили под этим обрывом, решили остановиться и сфотографировать обнажения пород. Это оказались все те же песчано-глинистые сланцы. Породы были сильно выветрелые и разрушенные, и от подножья к середине склона поднимались конуса осыпей из мелкого щебня.
Сфотографировав обрыв, пошли дальше к виднеющимся кранам порта. Ширина реки в районе Киренска 450 – 500 метров. Пока мы решали куда пристать, у нас вдруг заглох мотор. Заправиться можно было только на берегу, чтобы не залить лодку бензином. Сергей, сидевший на руле, смог наклонить бачок и закачать остатки бензина. Движок завелся, и мы самым тихим ходом пошли к ближнему левому берегу.
Лодка ткнулась носом в галечниковый пляж, в 50-ти метрах от того места, где выгружал и забирал машины местный паром. Городок Киренск разделен рекой, и для перевозки людей и техники работают два парома.
Пока мы заливали бензин, причалил паром, на котором перевозили небольшую иномарку повышенной проходимости. Машина была немного меньше отечественного УАЗика «буханки», но мы прикинули, что в неё могли бы поместиться все наши вещи и мы сами. Вадим пошёл договариваться с хозяином машины, и вскоре вернулся довольный. Дядька водитель оказался очень приветливым, он рассказал, где нам можно дозаправиться бензином, и согласился отвезти через перевал на Нижнюю Тунгуску. Дав нам, час на сборы, он уехал, а мы пошли на лодке, на другой берег, где находилась заправка. На середине реки к нам подошел катер инспекторов ГИМС. Поздоровавшись, они спросили, откуда мы и куда идём. Ответив на их вопросы, мы продолжили путь к правому берегу, а инспектора ушли вниз по реке, но когда наша лодка причалила, и Вадим с Сергеем ушли на заправку, инспектора вновь подъехали к нашей лодке, и более подробно расспросили нас о предстоящем маршруте.
Через час, как и было намечено, наши вещи и лодка были погружены в машину, и мы поехали. По пути заглянули в 3-4 магазина, прежде, чем смогли докупить несколько буханок хлеба. Левобережная часть Киренска застроена преимущественно одноэтажными деревянными домами. Дороги разбитые, грунтовые. С 1775 года, когда был основан город, в этом плане мало что изменилось. Сейчас в городе проживает немногим более 15 тысяч жителей.
От Киренска до деревни Верхнее Карелина, которое находится на левом берегу Нижней Тунгуски идет хорошая грунтовая дорога. Проложили ее благодаря тому, что она подходит к нефтепроводу, который тянут на Дальний Восток. Хозяин машины довёз нас до самого берега, мы поблагодарили его и расплатились, отдав 1000 рублей.
Мешок с лодкой отнесли к самой воде и стали надувать её. Деревня Верхнее Карелина состоит всего из 10 домов. Народ из Киренска приезжает сюда порыбачить и поохотится. Речка возле деревни имеет ширину 30 – 40 метров, в русле есть травянистые отмели и острова. Течение спокойное, вода значительно чище, чем в р. Лена, хотя имеет желтоватый оттенок. Дно просматривается до метровой глубины, местами оно скрыто длинными прядями травы.
Пока мы собирали лодку и перекусывали над нами кружили целые полчища мошки. Она появилась через 1-2 минуты, как мы вылезли из машины, и не давала нам житья пока мы не начали движение.
Несколько раз мимо проезжали мужики из Киренска, приехавшие на рыбалку. Один из них остановился возле нас, и мы разговорились. Он рассказал нам о том, какого фарватера следует придерживаться при прохождении отмелей в районе деревни и какие есть сложные места на первых километрах пути.
Наконец, наша лодка было надута и полностью загружена. Мы начинали своё путешествие по Нижней Тунгуске!
В первые дни сплава, когда шли по Лене, заботиться о проложении курса было не нужно. Мы пользовались бакенами и створами, установленными для судов, а глубина реки позволяла осуществлять практически любые маневры. Но Тунгуска в сравнении с Леной казалась ручьём, который постоянно петлял, сужался до 20 метров шириной и образовывал шиверы и перекаты, глубина воды на которых была не более 20-30 см.
Приспосабливаясь к особенностям реки, осторожно вели судно малым ходом. За руль сел хозяин лодки, Сергей, а на нос с шестом в руках забрался Вадим, чтобы можно было подруливать ход судна на мелководье. Так мы шли до 21.00. На ночёвку решили встать на левом берегу реки, на песчано-галечной косе, после небольшого переката. В этом месте уже кто-то останавливался. Были видны следы костра, и рядом лежала охапка собранного плавника.
На косе, ближе к перекату, росли невысокие кусты тальника, а остальное её пространство было свободно и хорошо продувалось ветерком. Над косой, в глубь берега, поднималась надпойменная терраса, густо заросшая травой и ивовыми кустами. На другой стороне реки картина берега была совершенно другой. Склон невысокой сопочки круто опускался в воду. В нижней его части было много упавших деревьев, которые вытянули свои кроны к воде.
Мы быстро разгрузили свою лодку. На ровном песчаном участке поставили палатку. Чуть в стороне загорелся костер, и в начинающихся сумерках наш лагерь принял обжитой и уютный вид.
За ужином отметили начало нашего пути по Нижней Тунгуске. У костра сидели долго, хорошо и душевно беседовали.
По реке мы успели пройти 10 километров. После ужина, перед сном, Сергей первым из нас открыл купальный сезон в Нижней Тунгуске.

05.07.08. Подъём, по уже сложившейся традиции, в 8.00. Пасмурно, дует прохладный ветер, температура воздуха +15 градусов. Замеряю температуру воды, она +18 градусов! Обнаруживаю разорванный по шву рукав штормовки, приходится заняться шитьем.
После завтрака отчаливаем, время 10.55. Примерно за час хода добираемся до деревни Нижнее Карелина. На повороте реки вправо, на высоком берегу видна безлесная луговина и 5 одиноких домиков, три из них явно нежилые. Возникает ощущение заброшенности. Возле деревни в воде растет целая колония крупных жёлтых кувшинок с тёмно-зелёными листьями, плавающими на воде.
После заброшенной деревни, километров через 5, слева впадает река Поймыга, и характер берегов и самой реки меняется. Исчезают частые каменистые перекаты и галечниковые косы. Река начинает течь длинными плёсами среди невысоких травянистых берегов, на которых растет густой лес. Местами среди травы видны кусты красной смородины.
На плёсовых участках встречаются отмели, поэтому приходится плыть очень аккуратно. На носу лодки организовали вахту по просмотру фарватера. Мы по очереди стоим с шестом в руках и смотрим, чтобы лодка не наехала на мель, предупреждаем сидящего на руле и подсказываем ему направление движения.
На ночёвку встаём в 21.00. Место нашли очень удачное, в глухом заливчике, отгороженном от основного русла галечниковой косой, поросшей невысокими кустами тальника. Это было очень кстати, т.к. мы близко подошли к селу Подволошино, и по реке уже снуют моторные лодки местных рыбаков.
За день было пройдено 85 километров.


06.07.08. Проснулись в 8.00. Душно. Через дырочку в тенте в палатку просачивается бледный лучик солнца. Выглянул из палатки, на небе высокая облачность, и солнце размытым диском проглядывает сквозь неё.
Серёга высказал желание искупаться, я решил составить ему компанию. Взял необходимые для бритья и мытья принадлежности и пошёл на берег. Сергей почему-то задерживался, и я полез в воду без него. Сначала просто искупался в бодрящих водах Тунгуски, а потом, намылившись, занырнул ещё раз. Серёга так и не появился, он варил очень вкусный суп из плавленых сырков. Надо сказать, что Сергей взял на себя обязанности шеф-повара и мастерски справлялся со своими обязанностями. Готовил он с удовольствием и очень хорошо.
Со стоянки вышли почти по установившемуся регламенту в 10.50. Через час подошли к селу Подволошино. Это село связано с другими посёлками, стоящими на р. Лене, хорошей грунтовой дорогой. В Подволошино более 40 домов, все дома жилые. Есть 2-х этажное общежитие, магазин, почта, здание поселковой администрации, клуб. На въезде в посёлок, вдоль правого берега реки тянется деревянный, уже покосившийся от времени, причал, и стоят старые складские помещения. Ближе к центру поселка на пологий берег вытащено 3 речных буксира. Они используются только в большую воду весной. А на левой стороне реки, на берегу, стоит целый караван старых речных барж.
Увидев местных жителей, мы спросили, где находится магазин, и, оставив Вадима у лодки, пошли докупить хлеба, и некоторые продукты. Свежего белого хлеба не оказалось, был один чёрный, выпеченный круглыми караваями.
Продавщица посмотрела на нас, обросших щетиной и покусанных комарами, и ушла в подсобку. Через минуту она вышла с двумя большими буханками белого хлеба и сказала, что оставляла для себя, но отдаёт нам. Мы поблагодарили её, взяли ещё три каравая чёрного, две банки борща и кусок сыра. Клёпа прикупил также четыре банки пива. С покупками двинулись к лодке. Но тут Серёга вспомнил, что не взял ещё один продукт. Он вернулся в магазин, и вскоре вышел очень довольный.
Комаров и мошки в посёлке почти не было, но зато в огромных количествах присутствовали оводы всевозможных форм и размеров.
Погрузившись в лодку, мы продолжили своё плавание и шли до 21.30. На ночёвку встали на левом берегу реки. Для стоянки выбрали большую и высокую галечниковую косу. Она под углом 10 – 15 градусов поднималась от берега. На её вершине росли маленькие кустики тальника, и имелась ровная песчаная площадка, где мы поставили палатку. До воды было далековато, метров 30, но сверху открывался хороший вид на реку и на противоположный берег. Река в этом месте делает излучину и течёт спокойной широкой лентой. Глубина реки значительная, особенно у правого берега, там же имелась небольшая заводь. В этой заводи Вадим и Сергей поставили две сетки, а я и Игорь в это время занимались костром и установкой палатки.
Место оказалось комариным, и когда мы сидели за ужином у костра, над каждым из нас вилась туча комаров. Оводы, которые досаждали нам днём, с закатом исчезли, а мелкие крылатые хищники вышли на охоту.
За день мы прошли 92 километра.


07.07.08. Проснулись в 8.10, я вылез разводить костёр. В палатке душно. Сквозь занавес высокой тонкой облачности светит солнце. Игорь и Сергей занимаются завтраком, а я и Вадим поплыли на лодке проверять сети.
Перед тем, как пойти на лодке, я стал надевать свои болотные сапоги. Пытаюсь засунуть ногу, и не могу это сделать. Что такое? И тут мой взгляд падает на проходящего мимо Саида. Он тоже одет в болотные сапоги, но носы их задираются вверх, как у турецких туфель.
-Игорь, ты сапоги свои одел? Они тебе не жмут?!
-Нет, всё нормально,- отвечает Саид,- это мои сапоги.
-А ты не знаешь, почему я в «свои» залезть не могу?
-Может, ты пересушил их вечером у костра, - говорит Саид и продолжает удаляться от палатки.
-Товарищ! Постой! Так ведь резина – это не кожа! Она не может усохнуть, она может только сгореть! Иди, пожалуйста, сюда, и давай поменяемся! Ты, может быть, в 45-м размере ощущаешь себя нормально, а я в твой 42-й просто не могу залезть!
Саид сбрасывает сапоги и, одев те, что лежат возле меня, удаляется к костру. Одеваю один из оставленных сапог – мой! Начинаю натягивать другой – опять не лезет!
- Саид! Ты что, издеваешься? Сапоги то опять разные! Неужели не чувствуешь? - Саид возвращается, и я, наконец, получаю свой второй сапог.
Мы с Вадимом плывём на лодке к заводи. В первой поставленной там сетке оказалось 15 рыб, а во второй сетке, растянутой вдоль главного русла, только 3 штуки. В улове был один большой сиг, четыре окуня средних размеров, а остальную добычу представляли небольшие, размером с ладонь, язи.
Рыбой пришлось сразу заниматься, чистить и потрошить. Одного молодого окуня, подававшего признаки жизни, мы отпустили на волю. Он некоторое время стоял на месте, слабо шевеля жабрами и отходя от перенесённого шока, а потом заработал плавниками и хвостом, и ушёл в глубину.
На завтрак сделали уху из четырёх рыб, а остальную добычу присолили, чтобы не пропала, и отложили до вечера.
Со стоянки вышли в 12.40. День выдался жарким. На солнце +30. Ребята разделись и загорают, а мне приходятся сидеть в штормовке, т.к. пишу дневник и не могу отгонять оводов, которые стаями вьются вокруг нас. Когда подходили к одной из галечниковых кос, с неё поднялись две огромные птицы. Это были аисты! Сергей успел их сфотографировать.
На обед встали в очень интересном месте. Подъехали к берегу, где среди камней виднелись развалы камней белого цвета, а в речку впадал небольшой чистый ручеёк. Лодка причалила к самому его устью. Вадим в сандалиях на босу ногу спрыгнул в воду, чтобы удержать её, пока остальные выгрузятся, и закричал:
-Давайте, шевелитесь быстрее, а то я ласты себе отморожу – вода ледяная!!
Мы вылезли, и я действительно ощутил нешуточный холод, даже через сапоги. Решил измерить температуру воды этого ручья, достал термометр, который, находясь в рюкзаке, показывал +35 градусов, и опустил его в ручей. Красный спиртовой столбик на глазах стал падать. Ребята попробовали воду из ручья и сказали, что она имеет специфический вкус. Я тоже попробовал, действительно, это была минеральная вода.
Пройдя 10 метров вверх по ручью, я увидел, что он вытекает из развалов белых кремнистых известняков. Это был подземный источник. Температура воды в нём оказалась +1 градус! Действительно в такой воде «ласты» можно было отморозить.
Белые развалы известняков, которые привлекли нас как место, где можно было расположиться на обед, оказались непригодными для этой цели: там везде сочилась вода. Пока осматривались, где расположиться, Серёга увидел в глубине леса, растущего на высокой надпойменной террасе, крышу зимовья. Мы двинулись вверх по густой, высокой траве, выше пояса и вскоре вышли на тропу, ведущую к дому.
Зимовьё было обустроено очень основательно и с большой любовью. Здесь находился целый комплекс построек. Кроме жилого домика стоял навес, под которым расположился деревянный стол и две скамьи по бокам. Чуть в стороне стояла баня, а за ней поднималась коптильня, внешне очень похожая на сортир-скворечник. На улице было жарко, и досаждали оводы, поэтому решили перекус устроить в доме. Мы с комфортом расположились за столом, стоящим у небольшого окошка, и пообедали. Закончив с трапезой, пошли осматривать окрестности зимовья, и обнаружили ещё небольшой погребок-ледник, а Сергей и Вадим нашли несколько крупных подосиновиков.
Перед уходом мы сфотографировались на фоне зимовья, а из минерального источника набрали воды.
Через несколько часов хода увидели, что левый берег буквально сочится небольшими ручейками, сбегающими по развалам камней грязно-белого цвета. Мы причалили к топкому берегу, и Игорь, вылезший из лодки, зачерпнув кружкой воды, дал нам попробовать. Это была та же вода, что и возле зимовья. Очень холодная и того же вкуса.

В 20.00 по местному времени, согласно показаниям нашего GPS, мы пересекли 59-ю параллель. На ночёвку встали около 22.00 в полуторах километрах ниже устья реки Гаженка. Расположились на левом берегу, вначале большой, песчано-галечниковой косы. Дров, в виде принесённого рекой плавника, очень много. Недалеко от воды нашлась ровная площадка под установку палатки.
Вечером, когда готовили ужин, услышали гул мотора. Вскоре из-за поворота появилось самодельное чудо-судно, медленно идущее вверх по реке. Это была железная плоскодонка с 2-х этажной рубкой на корме. На рубке мелом или белой краской было написано «Восток». От капитанского мостика к носу шел полукруглый в сечении ангар, обтянутый синей непромокаемой материей.
На плоскодонке нас увидели и два раза подали необычный звуковой сигнал.
-АУУУ - АУУУ!! Бам - Бам – Бам!
Мы помахали в знак приветствия руками.
В это время Вадим жарил рыбу, и мы готовились славно поужинать. Когда с трапезой было покончено, и сгустились синие сумерки, над тихой водой снова стал слышен звук работающего мотора. По противоположному берегу стал шарить луч прожектора, и через несколько минут показалась ещё одно плоскодонное судно, также идущее вверх по реке. Рубка у этого судна была более низкой, она поднималась над зачехлённым ангаром на 1.5 метра. Судно шло под подвесным лодочным мотором, управление которым осуществлялось из ходовой рубки. С плоскодонки увидели огонёк нашего костра и навели на нас на несколько секунд прожектор.
Спать легли около часа ночи. За день было пройдено 95 километров.
08.07.08. Проснулись от духоты. Небо голубое, светит солнце, и нет ни единого облачка. Игорь проснулся первым и полез разжигать костёр, но фактически это было не нужно, т.к. угли сохранились от большого бревна, положенного в огонь с вечера. Достаточно было подбросить сухих веток, чтобы он ожил.
Утром гнуса меньше, чем было вечером, и я, выйдя из палатки, иду к реке, хочется упасть в её прохладную воду. Купание освежает, но не надолго. Температура в тени + 30 градусов, а на солнце +38.
Вадя обнаружил вчера на террасе, которая поднимается над нашим лагерем, целую поляну оранжево-красных даурских лилий. И мы пошли сфотографироваться среди этой красоты.
На завтрак у нас борщ с грибами, Сергей продолжает баловать нас кулинарными изысками. Со стоянки выходим в 10.30. Солнце палит нестерпимо. С берега за нами увязывается целый рой мошки и крупных оводов. Эти насекомые достают нас. В свободную вахту Серёга учится играть на губной гармошке, и мы развлекаемся, давая ему «ценные» советы.
Надо отметить, что растительность начинает меняться. Всё реже встречаются сосны и берёзы, и всё чаще выходят на берег лиственницы и высокие ели. Некоторые лиственницы достигают 20-25 метров в высоту и имеют толщину ствола более, чем в обхват. Это свидетели падения Тунгусского метеорита, им более 100 лет.
Тунгусский метеорит, если его можно так назвать, остаётся неразгаданной тайной и продолжает волновать людей уже целое столетие. В 1908 году ранним утром 30 июня в междуречье Нижней и Подкаменной Тунгусок на ясном небе появился огненный объект, который очевидцы описывают как шар, бочку, метлу и т.п. Болид пронёсся над Центральной Сибирью и взорвался на высоте нескольких километров в безлюдной тайге. Мощность взрыва оценивается учёными от 20 до 50 мегатонн. Ударная волна повалила деревья на площади более 2-х тысяч квадратных километров, и была зарегистрирована всеми сейсмостанциями мира. Поваленные деревья до сих пор лежат в тайге гигантским кругом. Вершинами наружу, корнями к эпицентру взрыва. Но «метеорит» не оставил ни кратера, ни обломков. Что это было, остаётся загадкой.
Имеется очень много трудносопоставимых фактов, которые не дают возможности прийти к какому-то одному выводу. Более, чем 700 опрошенных свидетелей дали различные описания объекта и направление его полёта. Некоторые из них говорят не об одном, а о нескольких огненных шарах. Одни видели объект, летящий по наклонной к земле, а другие утверждают, что видели огненный болид, взлетающий в небо. Многие очевидцы, находясь за сотни километров от эпицентра, наблюдали огненный столб, поднимающийся в небо из-за горизонта. Звук взрыва был не единым. По показанию очевидцев громоподобные звуки в небе слышались не только во время и после пролёта, но и задолго до его появления.
Необъяснимо также, почему за несколько месяцев до падения «метеорита» по всей Европе отмечались необычайно светлые ночи, даже в тех местах, где они никогда не бывают. В Италии и Испании на улице можно было ночью читать газету, но через 3 дня после взрыва «метеорита» свечение в атмосфере и белые ночи прекратились.
Есть ещё один любопытный факт. Общаясь с местными краеведами, исследователи установили, что за месяц до катастрофы все кочевые племена тунгусов вместе с оленями покинули тот район тайги. Тунгусы говорят, что шаманы, которые увели их, знали о том, что летом в междуречье Подкаменной и Нижней Тунгусок спустится Бог Огня. За несколько дней до падения метеорита люди, заходившие в тайгу, отмечали, что перестали петь птицы, их не было видно. Исчезли звери, а в реке пропала вся рыба.
Есть ещё одна гипотеза вполне земного, а не космического происхождения «метеорита». Она связана с именем выдающегося учёного – физика Николы Тесла (1856 – 1943 гг.). В конце 19 – начале 20-го века он вёл в США сверхсекретные разработки, связанные с изучением резонанса и передачи энергии на большие расстояния без использования проводов.
За 12 лет до Тунгусского метеорита Тесла проводил опыт по изучению работы электромагнитного резонатора. Эксперимент проводился в небольшом городке и оказался ужасным. После включения прибора людей охватила паника. В окнах домов все стёкла разбились и вылетели на улицу. Стены зданий стали покрываться трещинами по всему фасаду, с потолков падали куски штукатурки. Этот процесс шёл с нарастающей силой. Увидев, что происходит, Тесла ударом молотка разбил небольшую коробку, где находился прибор. Подобного аппарата он больше не создавал и записей о нём не оставил.
Миллионер Джон Морган в 1901 году выделил Николе Тесла большую сумму денег на строительство лаборатории и башни, которая позволила бы осуществлять радиосвязь через Атлантику. Тесла использовал оборудование не только для этих целей, но и для других опытов, связанных с изучением электрических разрядов и созданием искусственных молний. Его лаборатория находилась на острове Лонг-Айленд в 60 км северо-восточнее Нью-Йорка и называлась Уорденклиф.
В 1903 году жители Нью-Йорка и прибрежных районов были напуганы гигантскими молниями, испускаемыми башней Уордэнклиф. Своими вспышками они освещали огромные пространства побережья и Атлантики, заставляя светиться верхние слои атмосферы.
В 1904 году финансирование работ было прекращено, но в 1907 году лаборатория вновь получила большое количество оборудования и работы продолжались ещё несколько лет.
В 1908 году, за несколько месяцев до катастрофы, Тесла без видимых на то причин заказал для себя в библиотеке конгресса США карты Центральных районов Сибири, в т.ч. и междуречья Подкаменной и Нижней Тунгусок.
Остаётся только гадать, связано это с тем, что произошло утром 30 июня 1908 года, или это случайное совпадение.
Никола Тесла один из самых таинственных ученых. Многие из своих открытий он так и не довёл до широкой общественности, остановив на стадии эксперимента. Такие его изобретения, как электрический генератор и трансформатор используются во всём мире. Именно Тесла разработал принцип передачи радиосигналов, а не Маркони и Попов, которые пользовались его патентами. Ему принадлежат более 100 изобретений, которые живут и используются с конца 19 века по наши дни.
Однако пора вернуться на берега Нижней Тунгуски, и продолжить наше путешествие.
В 12.50. прошли посёлок Непа, он достаточно большой – несколько десятков домов. Все дома под шиферными крышами. На песчаном берегу много моторных лодок. Одноимённая река Непа впадает в Ниж. Тунгуску в 1,5 – 2 км. ниже посёлка с левой стороны. Это самый крупный приток из тех, что мы видели. В том месте, где реки сливаются, сложно сказать какая из них больше. После впадения Непы ширина Нижней Тунгуски становится 100 метров и более.
В 15.40 остановились на обед на правом берегу реки. Здесь берег сложен небольшой осыпью плитчатых песчаников светло-серого цвета. Солнце печёт невыносимо. Померили температуру, прибор показал +42 градуса. Перед обедом я и Вадим искупались. Вылезать из воды не хочется, поэтому отобедав, ныряем в реку ещё раз. Теперь к нам присоединился Сергей. В 200-х метрах от нашей обеденной стоянки находится зимовьё, которое но карте называется «Данилово».
В 18.30 подошли к интересной сопочке поднимающейся на правом берегу реки. Склон сопки представляет собой скальный обрыв, поднимающийся над уровнем воды на 25 – 30 метров. Нижняя часть обрыва скрыта осыпью, которая поросла травой. Скала сложена белыми известняками. Местами отвесные стены покрыты красновато-оранжевыми лишайниками. В каменной осыпи сделаны два занора, откуда брали известняк для получения извести на хозяйственные цели.
Справа от скалы, из развалов камней на берегу бьёт источник. Вода чистая, но все камни, по которым она сбегает к реке, покрыты длинными зеленоватыми и белыми водорослями. Вода холодная, на вкус солоноватая с горчинкой и лёгким запахом сероводорода. Я попробовал, и понял, что такую воду пить кружками не надо. У такой минеральной воды сначала определяют состав, и потом дают заключение, пригодна ли она для питья или не пригодна. Если пригодна, то кому, и в каких количествах. Но ребята всё-таки набрали 3-х литровую ёмкость, и взяли с собой.

В 21.30 небо над рекой сзади нас потемнело, и стали слышны раскаты грома. К нам приближалась гроза, и мы начали искать подходящее место для установки лагеря. Через 30 минут на повороте реки увидели берег, поросший сосновым лесом, ближе к воде виднелись развалы плитчатых известняков. Причалили к берегу, чтобы посмотреть место, где можно поставить палатку. Осмотр не дал положительных результатов. Везде были крупные камни с острыми краями, и ставить на них палатку не хотелось.
Мы двинулись дальше, и вскоре, за правым поворотом реки, нам открылась галечниковая коса, а слева, на другом берегу, двумя острыми гребнями поднималась скала, её высота составляла 25 – 30 метров. Было решено, что мы останавливаемся здесь. Причалили к правому берегу и быстро выгрузили вещи из лодки. На участке косы, где росла трава, нашли место для установки палатки, а на галечнике поставили треногу для канов и развели костёр. Тёмная грозовая туча приближалась, и раскаты грома звучали всё явственней. Но у нас через 30 минут после выгрузки уже стояла палатка, горел костёр, на котором закипала вода в двух канах, все вещи были укрыты или убраны в палатку, и мы собирались ещё успеть поужинать до прихода дождя. Движение грозового фронта было хорошо видно, и становилось понятно, что тучу уносит в сторону от нашего лагеря.
В это время я укладывал в палатке спальные вещи. Было очень душно, и мошка, которая забилась под тент, просто сходила с ума, ударяясь то о внутреннюю поверхность тента, то о палатку, создавая впечатление шума дождя. Этот хор дополнял гул оводов, искавший выход из замкнутого пространства. И вдруг наступил момент, когда всё стихло, порывом налетел ветер, но дождя на улице не было. По всей видимости, менялось давление, и насекомые это чутко улавливали. Я быстро выбрался из палатки и заспешил к реке, очень хотелось освежиться до прихода тучи. У кромки воды скидываю одежду и ныряю в благодатные воды Нижней Тунгуски.
Отплыв от берега, я увидел, что на фоне туч начинает проявляться широкая полоса радуги. Крикнул об этом ребятам на берегу, и они успели сфотографировать её. Туча уходила всё дальше в сторону, и на наш лагерь упало лишь несколько редких, крупных капель.
После ужина мы долго сидели у костра, пили чай, а Вадим фотографировал закат. Легли спать около 24 часов. За день было пройдено 105 километров.


09.07.08. Проснулись в 8.30. Душно. За сеткой палатки гудят комары. Мошка, которая хозяйничала вчера вечером, исчезла. Иду разжигать костёр. На небе высокая облачность, но солнце приглушённо светит и греет. Загорается костёр. Набираю в каны воды и вешаю над огнём. К импровизированному столу подтягиваются ребята. Сергей начинает заниматься приготовлением своего фирменного сырного супа, а я, не взирая на комаров, иду на 5 минут искупаться.
Термометр показывает уже + 32 градуса. После завтрака и сборов отчаливаем. Время 10.50.
В 14.20 проходим село Калинина, оно стоит на высоком правом берегу и насчитывает более 30 домов. Идём дальше и видим, что нас догоняет тёмная туча, из которой свисает серая пелена дождя.
Время обеда, но решили не останавливаться. Располагаться под дождём на берегу не хочется. Река становится всё шире, и теперь достигает 150 метров. Туча, висевшая над нами, стала отставать, т. к. русло реки повернуло в сторону от её движения, и мы какое-то время плывём спокойно. Но наша радость кратковременна, чему быть, того не миновать! Над рекой порывами стал задувать ветер, и из туч, вновь затянувших небо, на нас полетели крупные капли дождя, и всем пришлось залезть под плащи.
В 16.40 прошли крупное село Преображенка. Оно вытянулось вдоль левого берега реки более, чем на километр. По нашим подсчётам здесь свыше 100 домов. Выделяются здания школы, сельсовета и дизельной электростанции, которая стоит в некотором удалении от посёлка. На берегу видны не менее 4-х десятков моторных лодок.
Дождь, который поливал нас более 2-х часов, закончился, и мы причалили к длинной и широкой галечниковой косе, чтобы перекусить. Быстренько вытащили сумку с едой и расположились на ровной поверхности мелкого галечника. Я разжёг небольшой костёр, т. к. сидеть на порывистом ветру было не очень уютно, зато летающие кровопийцы совершенно не досаждали нам, у них была нелётная погода.
После обеда пошли дальше. Сильный ветер продолжал дуть, причём дул навстречу, и стал поднимать волну с белыми гребнями. Лодка начала прыгать, как на ухабах. От носа к корме летели брызги. Мы снова надели плащи, чтобы укрыться от воды и ветра.
На ночёвку встали в 21.30 на правом берегу, на небольшой галечниковой косе, которая образовалась под крутым берегом высотой до 4-х метров. На берегу рос лиственничный лес, и на косу спускались стволы упавших с него деревьев.
С дровами у нас проблем не было. Насекомые почти отсутствовали. Горел костёр, стояла палатка, и мы, поужинав, допивали чай, когда послышался звук лодочного мотора. Снизу по реке поднималась лодка. Сначала она прошла мимо, но потом сбросила ход, развернулась и подошла к нам. В ней был мужичёк невысокого роста. Он спросил, далеко ли ещё до Преображенки? Мы прикинули по своему ходу, и сказали, что около 50 км. Потом пригласили его передохнуть и попить чая. Дядька согласился. Я и Сергей подошли к берегу, чтобы помочь ему причалить и привязать лодку.
Гость спросил: - «Мужики, а вы водку пьёте?»
«Хм! А то!» - ответил Клёпа.
Гость полез в железный ящик, стоящий на дне лодки, и извлёк оттуда большой пакет с различной снедью, и ещё один пакет в котором звякали бутылки. Лодку подтянули к берегу и привязали за крепкие тальниковые кусты.
Подошли к костру. Дядька со всеми поздоровался за руку, и мы познакомились. Звали его Квасов Владимир Петрович. Он был невысокого роста с короткой стрижкой – ёжиком. Не смотря на то, что ему было около 60 лет, седых волос у него почти не наблюдалось. Рукопожатие у Петровича было крепким и надёжным, а узловатые пальцы рук с широкими ногтями говорили, что он привычен к любому труду, многое умеет и может. Действительно, мужик оказался интересным, работал когда-то инструктором-парашютистом при тушении лесных пожаров. Промышлял пушного зверя в тайге и рыбачил, а сейчас, уже давно выйдя на пенсию, нашёл себе работу снабженца в геологоразведочной экспедиции, которая ведёт поисковое бурение на нефть. Нижнюю Тунгуску прошёл от верховьев до Туры. Рассказал он нам немного и о посёлке Ербогачён, где он живёт. Посоветовал посетить там краеведческий музей, и музей писателя Шишкова, автора известного романа «Угрюм – река». Он жил и работал в этих местах, и под впечатлением увиденного был написан роман. Беседа и рассказы велись с чередованием тостов. Ребята выставили свой напиток, Петрович открыл бутылки, которые принёс с собой. С каждым новым тостом разговор становился всё более тёплым и задушевным. Когда заговорили о теме: «Ради чего стоит жить, и ради чего не стоит», Саид изрёк: « Всех денег не заработаешь, а пропить можно всё». Фразу оценили и решили сохранить для истории. Время перевалило за час ночи, а гулянье и общение продолжалось полным ходом. Клёпа был в ударе, наконец, ему попался достойный собеседник! Но Вадим, видя, что ситуация уходит из-под контроля начал ворчать, пытаясь объяснить наиболее активным “собеседникам “, что подъём завтра по расписанию, т. е. очень рано, и устраивать днёвку никто не собирается. И вообще, не надо путать палатку с реанимационной палатой. Может, кто-то забыл, но он разбирается только в стоматологии! Удалить зубы – нет проблем! А вот заниматься по утрам полумёртвыми телами, это не его стихия!
Клёпа поклялся Кораном и Талмудом, что утром тяжелобольных не будет, и никого отлавливать и разыскивать в лесу не придётся. В доказательство того, что даже самые стойкие собеседники лягут спать, была извлечена и поставлена палатка Петровича, а в неё заброшены коврик и спальник. Только после этого Вадим, продолжая ещё бурчать, отправился спать. Мне надлежало блюсти себя в трезвости, дабы сохранить в памяти и на страницах дневника наиболее яркие картины нашего путешествия. Когда организм уже отказался пить чай, а все самые интересные байки были рассказаны, я тоже отправился спать.
Серёга и Игорь вползли в палатку только в 3 часа ночи. С возможной аккуратностью, и, говоря, якобы, шёпотом, они залезли в спальники, и вскоре захрапели, как два дизельных мотора.
За день было пройдено 103 километра.

10.07.08. Проснулись в 8.30. На улице сквозь высокую облачность пробивается солнце. Дует ветерок и комаров мало. Игорь сегодня в ударе, он встал раньше всех, уже разжёг костёр и заварил чай. Слышим, что в своей палатке проснулся и Петрович. Он ищет, чем поправить подорванное вчера здоровье. Саид предлагает ему чай, но тот отказывается.
Вскоре мы все уже у костра. Сергей готовит завтрак. Петрович показывает Вадиму на карте места, где есть хорошие зимовья и лучше ловится рыба. Он оставляет нам свой адрес и телефон, а перед отъездом отдаёт полиэтиленовый пакет с едой, там хлеб, редиска и лук с его огорода, плавленые сырки, упаковка со сладким пирогом, несколько апельсинов и яблок.
Мы прощаемся и благодарим его, а он нас, за то, что смог пообщаться с новыми людьми. Петрович хотел поделиться с нами ещё и бензином, чтобы мы уверенно могли дойти до Туры, но бензин в его бочке оказался смешан с маслом, а у нас 4-х тактный двигатель и ему нужен чистый 92-й бензин.
Наш путь лежит дальше. Вскоре после ухода с ночной стоянки на реке стали встречаться шиверки с небольшими волнами в главной струе. Кое-где в русле виднеются отдельные камни.

После ужина, сытые и довольные, забираемся в палатку. Уничтожаем залетевших насекомых, и можно спать. День был богат всякими впечатлениями, и, несмотря на остановку в Ербогачёне, мы смогли пройти 102 километра.
Изменился состав пород, по которым течёт река. Исчезли красновато-коричневые песчано-глинистые сланцы, пропали известняки. И сейчас в обрывистых склонах, поднимающихся над рекой, угадываются массивы эффузивных пород. Местами хорошо видны столбчатые отдельности, сложенные базальтами.
В 18.00 встретили моторку, она притормозила и подошла к нам. Это оказался местный инспектор ГИМСа с сыном, мальчиком лет 16. Он представился нам и попросил показать документы на лодку. С документами у нас было всё нормально. Инспектор спросил, откуда мы и куда идём. Мы рассказали. Вадим, обратив внимание, что в инспекторской лодке стоит 30-ти сильный мотор «Меркурий», который явно питался хорошим бензином, спросил, можно ли достать в Ербогачёне 92-ой бензин. Инспектор ответил, что нет.
- А как же Вы заправляетесь? – спросил я.
- У нас спецзавоз, своя ёмкость, - ответил инспектор.
- А с вашим начальством в посёлке можно поговорить, чтобы продали нам 20 литров 92-го?
Инспектор улыбнулся и сказал, что в посёлке у него начальства нет, и он сам ведает топливом.
- Ну, тогда ещё проще, - сказал я, – может быть, Вы поможете? Нам нужно дозаправить 20 литров бензина, чтобы уверенно дойти до Туры. За бензин мы заплатим.
Инспектор согласился и сказал сыну, чтобы тот написал записку, по которой нам могут отпустить бензин. Мы поблагодарили, тепло попрощались, и пошли дальше. Примерно в половине девятого вечера из серых туч, которыми было затянуто всё небо, стал накрапывать дождь. Начали подыскивать место для лагеря, и нашли его только через час на левом берегу реки в начале большой песчаной косы. Напротив нас впадала речка со странным названием Луптызина. Дождик успел вымочить пляж, и покрыл его влажной корочкой. Когда мы вылезли из лодки и понесли вещи к месту стоянки, эта корочка со скрипом проминалась под сапогами, обнажая сухой сыпучий песок. Метрах в 20-ти от реки, там, где росла трава, песок сменялся галькой. Здесь мы поставили палатку, в надежде на то, что вездесущий мокрый песок будет попадать в неё меньше. Стихший на время высадки дождик дал нам установить «дом» и разжечь костёр. Но через полчаса он снова начал моросить. Вадим и Сергей поехали на лодке ставить сети, а я и Игорь остались готовить ужин и заниматься костром. Место, где мы стояли, оказалось комариным царством. Ветра не было, и насекомые одолевали нас, не смотря на дождь. Ужинали у костра, но он грел слабо. Мокрые дрова дымили и шипели, не желая нормально гореть. Было промозгло и серо, дождь продолжал идти, капая в наши миски и кружки. Трапеза проходила в молчании. И только когда начали пить чай, народ стал оживать, и разговорился. После ужина никто у костра засиживаться не стал, все пошли спать. Когда последний человек забрался в палатку, пришлось перебить стаю комаров, которая успела проникнуть в наше жилище. Дождь шёл всю ночь, и я опасался, что если вода в реке поднимется, то может унести нашу лодку. Её вытащили на берег, но не привязали. Я высказал своё опасение, но ребята посмеялись, и заверили, что всё будет нормально, приливов и отливов здесь не бывает. Спорить я не стал, ребятам, как хозяевам виднее. За день мы прошли 101 километр.
11. 07. 08. Дождь перестал идти только к утру. На улице серо. Вадим выбрался первым и разжёг костёр. Перед завтраком я с Вадимом поехал посмотреть, что попало в расставленные сети. Из двух сеток мы извлекли 21 рыбину. В основном, это были окуни и 3-4 язя. Весь улов пришлось сразу почистить, выпотрошить и присолить, поэтому задержались и отчалили от берега только около часа дня.
К этому времени облачность на небе стало растягивать и вскоре засветило солнышко. Было удивительно: оводы почти полностью исчезли, и я до своей вахты успел пару часов позагорать. Такая идиллия продолжалась недолго, с левого берега на нас надвигалась грозовая туча, и начал накрапывать, а затем полноценно пошёл дождь. Всем пришлось укрыться, и около часа дождевые капли стучали по нашим капюшонам и плащам.
На обед остановились возле избушки зимовья. На карте это место отмечено как зимовье Шаманское. Привязав лодку к камням на берегу, взяли сумку с продуктами и полезли вверх. Было видно, что зимовьё старое, и даже натоптанной тропинки к нему нет. Дверь домика была приоткрыта. Над входом висела картина на картоне: воин с щитом в руке, замахивается мечём на нападающего коршуна.
Внутри беспорядок, но остановиться перекусить в домике можно, тем более, если учесть, что снова начал накрапывать дождь. В зимовье обычная планировка: напротив входа небольшое окошко, под ним стол, справа и слева от стола деревянные лежаки. Над левым лежаком ещё одно окошко, выходящее на реку. Возле входа, справа, железная печь. Над одним из лежаков висят две невыделанные заячьи шкурки.
Мы убираем всё лишнее со стола, смахиваем крошки и мусор, и выкладываем свою снедь. Этот домик послал нам какой-то ангел-хранитель. За окном как из ведра льёт дождь, а мы сидим за сухим столом и можем спокойно обедать. Вадим увидел на полочке, прибитой над окном, свёрнутые листы с записями, и взял посмотреть. Там оказались пометки об установке капканов, где и когда поставлены, есть записи с указаниями долготы дня.
К концу трапезы, как по команде, дождь стал слабеть, а верхушки деревьев на другом берегу осветило солнце. По выходу из зимовья сделали фото.
Спускаемся к лодке, её дно залито водой. Дождь, который мы пересидели в зимовье, был нешуточный. Вычерпываем кружками воду из лодки, и продолжаем сплав.
На ночёвку встаём около 22 часов на левом берегу реки на галечниковой косе, которая постепенно переходит в крутой обрыв надпойменной террасы. В 20-ти метрах от воды нашлась ровная площадка под установку палатки. Плавника для костра вполне достаточно. Собирая сухие ветки, я нашёл на косе красивый сердолик, окатанный рекой, и показал его ребятам. Через полчаса лагерь готов: стоит палатка, горит костёр, и возле него возвышается большая куча натасканных дров. Вадим приступает к священнодействию: копчению рыбы. На ужин планируется картофельное пюре и окуни горячего копчения, по паре хороших рыбок на каждого.
Мы сидели у костра, занимаясь приготовлением ужина, когда из-за ближнего поворота реки показалась моторка и повернула к нам. В ней сидели двое мужчин. Лодка причалила к берегу рядом с нашим судном, и один из мужиков направился к костру.
Ребята переглянулись и для себя решили, что всё, больше ни с кем не пьём, иначе наш график движения может сильно пострадать. Мужчина подошёл и поздоровался, представился Казанцевым Геннадием Михайловичем. Мы сказали свои имена.
-Вижу, идёт мимо незнакомая лодка, явно не из наших мест, и люди рукой машут в знак приветствия. Вот решил подойти, узнать, кто и откуда, – сказал он.
Мы рассказали, о своём путешествии, о встречах с его односельчанами. Спросили его, будет ли завтра работать музей В.Я.Шишкова. Казанцев сказал, что нет, но экскурсию для нас он может организовать, попросить заведующую музеем подойти и открыть его. Он оставил номер своего телефона в посёлке и сказал, что если будут какие-то другие вопросы, он постарается помочь.
О себе он сообщил, что он бывший сотрудник милиции, а сейчас на пенсии, присматривает за тайгой и рекой, как егерь. Мы спросили, как в посёлке с 92-м бензином.
- В свободной продаже такого бензина нет. Может быть, что удастся договориться в экспедиции. Вы мне завтра в посёлке позвоните, я попробую решить эту проблему, - сказал Геннадий Михайлович.
-Вы когда-нибудь видели, как заводят невод? Мы сейчас будем вести его вдоль вашей косы. Приходите посмотреть,- сказал он.
Мы поблагодарили его и сказали, что искренне тронуты вниманием и заботой местных жителей, очень приятно встретить таких людей.
- А у нас здесь все такие, по-другому нельзя, – ответил он. Мы попрощались, и Геннадий Михайлович пошёл с напарником заводить невод.
Завершив вкусный ужин, мы ещё какое то время сидели у костра, обсуждая планы завтрашнего дня и посещения Ербогачёна, а потом Вадим взял фотоаппарат и пошёл к мужикам, которые тянули невод уже в 100 метрах от нас.
Когда Вадя вернулся, то рассказал, что они мелкой сеткой ловят тугуна. Это небольшая рыбка размером со средний палец руки. В здешних местах она считается лакомством. Пойманную рыбу на короткое время кладут в рассол, после чего сразу едят или ещё подвяливают. Вадим принёс одну рыбку показать нам, но после крупных, жирных окуней, которые были у нас на ужин, она смотрелась на его ладони очень сиротливо. Мужики, всё равно, посолили её и съели, сказали, что по вкусу напоминает сига или хариуса.
Спать легли около часа ночи. За день было пройдено 82 километра.

12. 07. 08. Рано утром возле палатки раскричались речные чайки, они ссорились между собой и пытались что-то отыскать на нашем столе, прикрытым клеёнкой. Эти птицы и разбудили нас. На улице пасмурно, всё затянуто серыми тучами, но дождя нет. На фоне тёмно-серого неба выделяются клочья белого тумана, который ползёт над нами, посыпая землю водяной пылью.
Пляж мокрый. Песок прилипает ко всему, что на него поставишь. Мы позавтракали и решили провести ревизию хлеба, который везём с собой от самого Усть-Кута. Получилось, конечно, не очень хорошо. Первый купленный хлеб не расходовался, а пользовались тем, что докупали в дороге, поэтому, когда открыли коробку, увидели, что почти все буханки покрылись плесенью. Стали срезать заплесневевшие участки и подсушивать хлеб у костра. Параллельно шла укладка вещей и подготовка их для погрузки в лодку.
Когда сборы подходили к концу, налетел заряд дождя, и нам пришлось срочно укрывать хлеб, и надеть на себя плащи. Со стоянки отплыли в 10 часов, и через 1.5 часа хода показался Ербогачён. В сравнении с другими посёлками, по месту расположения и количеству домов, он сразу выделялся.
Остановились в начале посёлка, возле дома-музея В.Я.Шишкова, стоящего на высоком скальном берегу. Основной нашей задачей было пополнить запасы бензина. Мы взяли канистру, и отправились разыскивать улицу Геофизическую, 12, где нам обещали выделить 20 литров. В посёлок пошли Сергей и я. Когда поднялись на улицу, идущую возле музея Шишкова, спросили у прохожего. Часть пути он объяснил, а дальше нужно было снова спрашивать. Мы двинулись в указанном направлении по песчаной дороге. В Ербогачёне все дороги песчаные, асфальта нет. Вдоль дорог растёт много сосен и лиственниц. Все дома деревянные (других, мы не видели), большей частью под шиферными высокими крышами. Окна в домах большие и широкие. Иногда встречаются 2-х этажные деревянные особняки. По улицам ездят машины преимущественно иностранных марок повышенной проходимости.
В посёлке есть несколько магазинов, школа, двухэтажная почта, клуб, поликлиника, СЭС, прокуратура, церковь и краеведческий музей. На окраине посёлка находится аэропорт, откуда АН-24 при наличии хорошей погоды и билетов может доставить вас в Иркутск.
Мы дошли до указанного места и спросили ещё раз, как пройти. Женщина стала объяснять:
- «Вот сейчас по улице дойдёте до первого поворота налево, и по этой улице дойдёте до прокуратуры, там повернёте направо, а потом налево, и дальше идите всё прямо, а потом у кого-нибудь спросите, там уже недалеко будет.»
Мы поблагодарили и, переглянувшись, пошли дальше. Становилось ясно, что наше представление о Ербогачёне, как о небольшой деревне, явно ошибочно.
Мы шли по посёлку уже минут 20, а улицы и переулки продолжали тянуться всё дальше и дальше. Появилось даже предположение, что можно заблудиться, возвращаясь обратно. По пути зашли в магазин купить батарейки для фотоаппарата, но вынесли гораздо больше.
Сергей, одетый в свою красную непромокаемую куртку и зелёный комбинезон, совмещённый с сапогами, выглядел очень импозантно. В одной руке у Серёги был пакет с конфетами, в другой банка пива. Из правого кармана выглядывала бутылка водки, на шее висела чёрная кобура фотоаппарата Sony, а нагрудный карман комбинезона оттопыривала литровая банка консервированных персиков – основной пищи туристов. Батарейки были совершенно незаметны, так как лежали где-то на дне кармана.
Загрузившись таким образом, мы двинулись дальше. Вскоре улица, по которой мы шли, опустела, а когда мы повернули направо, согласно полученных инструкций, то люди пропали вообще. Даже в отдалении никого не было видно.
Мы шли по улице Энергетиков, поднимаясь всё выше и выше, а спросить нужный адрес было не у кого. Дойдя до конца, мы остановились. Справа подходила ещё одна улица, но таблички с названием на ней не было. Я решил зайти в дом и спросить у хозяев. Вышедший на крыльцо мужчина показал крыши домов, которые стояли на искомой улице. Подошли к нужному нам дому, стучу в калитку. Никто не отзывается. Захожу внутрь ограды, стучу в дверь, и тут из летней кухни стоящей в глубине двора, слышу женский голос. Иду туда и здороваюсь с хозяйкой, которая вышла навстречу. Говорю, что нам нужно увидеть Валентину Леонидовну. Хозяйка отвечает, что это она. Приглашает пройти в дом и предлагает чай. Спрашиваю её: - Вы хоть знаете, кто мы такие? Может разбойники? Хозяйка улыбается, и говорит, что знает. Муж позвонил и предупредил о нашем визите. Я показываю записку, написанную рукой её сына, чтобы не было сомнений
- Хорошо – говорит хозяйка и ведёт нас в сарай, где стоят несколько железных бочек. На одной из них написано 92. Это то, что нам нужно. Просим Валентину Леонидовну, чтобы она выделила нам немного больше бензина -30 литров, тогда до Туры нам точно хватит. Дальше, у нас не будет возможности где-то заправиться. Она всё понимает, и уступает нашей просьбе. Спрашивает: - «Как будем мереть?» Мы показываем ей свою 30-ти литровую канистру и говорим, что туда даже при желании больше не войдёт. - Вы уж наливайте сами – говорит хозяйка – я сейчас подойду.
Я и Серёга остаёмся наедине с бочками и куском резинового шланга.
- Ох, если бы кто знал, как не люблю я это делать ! – сказал Сергей. Он взял шланг, и опустил один его конец в бочку, а другой взял в рот, и чтобы создать разряжение, потянул бензин на себя. Полноценно это получилось только с третьего раза. Бензин ровной струей полился в канистру.
Серёга отплевался, и открыл банку пива, чтобы прополоскать рот. Мы рассчитались с подошедшей хозяйкой и поблагодарили её. Я, оценив подвиг Сереги, взялся нести канистру, по крайней мере, пока хватит сил.
Ещё по пути за бензином, было понятно, что тащить полную ёмкость обратно через весь Ербогачён, это безумие. Наверняка есть возможность спуститься к реке с этого края посёлка, более коротким путём. Мы спросили Валентину Леонидовну, и она сказала, что проводит нас и покажет, как пройти на берег. Действительно, шли мы не так долго, и вот открылась прямая дорожка, спускающаяся к высоким кустам на берегу реки.
Здесь я отдал Сергею канистру, до берега уже оставалось рукой подать, и пошёл обратно к лодке, и оставшимся возле неё ребятам. На подходе к верхней части посёлка, где находится музей Шишкова, я увидел в переулке среди обычных деревянных домов, сказочный терем. Дом был весь, снизу доверху, украшен очень красивой резьбой. В замысловатых узорах переплелись цветы, звери и птицы.
Выйдя на косогор, откуда начинается каменистый спуск к берегу, я увидел Игоря, который сидел на деревянной скамейке. Он любовался открывающимся пейзажем и курил беломор. Вместе мы спустились к судну, где прикрывшись плащом дремал Вадим.
Он уже сходил к музею и сфотографировал его. Я рассказал ребятам об успешной покупке бензина и уникальном доме украшенном резьбой. Очень хотелось показать это чудо и сделать его фото на память. Оставив у лодки Игоря, я и Вадим снова пошли в посёлок, чтобы сделать несколько снимков необычного дома. Как нам потом сказали, это дом местного художника.
Возвращаясь к лодке, заговорили о том, что неплохо было бы посетить музей Шишкова. Вадим сообщил, что когда он подходил к музею и фотографировал его, то видел внутри человека, по всей видимости, смотрительницу. Только он это произнёс, как в 10 метрах от нас открылась дверь дома, и на улицу вышла женщина. Вадим негромко сказал, что именно её он видел в музее. Женщина шла в том же направлении, что и мы. Я догнал её, и, поздоровавшись, спросил, работает ли сегодня музей? Потом объяснил, почему мы обратились к ней.
Женщина ответила, что заведующей музеем сегодня нет, поскольку выходной день, но она может ненадолго открыть дом и показать экспозицию без рассказа и проведения экскурсии, Нас устраивал и такой вариант.

Дом – музей Шишкова представлял собой просторную избу, срубленную из толстых, потемневших от времени лиственничных брёвен. Вход в дом был очень низким, и я, заговорившись с Вадимом, врезался головой в верхнюю перекладину дверного проёма, из глаз только искры полетели.
Внутренний вид дома мало напоминал жилую избу. Скорее всего, во времена Шишкова здесь была другая обстановка, а сейчас всё пространство вдоль стен и в центре избы заполняли различные экспонаты и витрины, где хранились наиболее ценные вещи.
Вячеслав Яковлевич Шишков родился в городе Бежецк Тверской губернии. Дед его по отцовской линии Дмитрий Шишков был дворянин и помещик Бежецкого уезда. Бабушка - из крепостных. Прожив с молодой и красивой крестьянкой несколько лет, он оставил её и детей, но выделил средства для существования. Их сын Яков Дмитриевич женился на дочери бежецкого купца Первухина. После смерти тестя к нему переходит торговое дело.
В 1873 году в семье Шишковых появляется сын Вячеслав. Мальчик растёт любознательным и смышленым. В 1887 году Вячеслав Шишков с отличием заканчивает городскую школу и на другой год поступает в Вышневолоцкое техническое училище, которое готовит специалистов-техников, занимающихся разведкой водных путей и строительством шоссейных дорог.
После окончания училища Шишков в конце 1894 года уезжает в Сибирь и поступает на службу в Тюменский округ путей сообщения. «Моя служба первые два года была малоинтересная, кабинетная» - запишет он в дневнике.
Через два года он утверждён техником управления округа с окладом 1200 рублей в год. С этого момента у него начинается более сложная и живая работа. В 1897-98 гг. он как техник входит в состав партии, исследующей великую сибирскую реку Обь. Возвращаясь по осени из экспедиции, Вячеслав зиму проводит за книгами и усиленно занимается, т.к. хочет сдать экзамены и получить право на самостоятельную работу. В конце 1900 года он успешно выдерживает экзамен.

Вот составленный им список экспедиций и работ в последующие годы:
• 1903 г. – поездка на водораздел рек Чулыма и Енисея с целью изучения местности для прокладки канала Обь-Енисей.
• 1904 г. – исследование реки Чарыш.
• 1905 г. – возглавлял партию съёмщиков по исследованию реки Чулым.
• 1906 г. – во главе с начальником Тюменского округа бароном Аминовым ездил на реку Иртыш.
• 1908 г. – заведовал исследованием порогов на Енисее.
• 1909 г. – командирован в г. Якутск для проведения работ по укреплению берега реки Лены в черте города.
• 1910 г. – возглавлял партию по исследованию реки Бии на Алтае.
• 1911 г. – 1912 г. - возглавлял партию по исследованию реки Нижняя Тунгуска и её водораздела с рекой Леной.
• 1913 г. – поездка в Санкт-Петербург, где выступал с докладом о реке Нижняя Тунгуска.
• 1913 г. -1915 г. – заведовал партией по исследованию Чуйского торгового тракта от г. Бийска до границы с Монголией.
• 1915 г. – 1917 г. – переезд в Санкт-Петербург. Разрабатывал проект строительства нового участка Чуйского тракта.

Судя по строкам автобиографического дневника, одно из самых сильных впечатлений на Шишкова произвела экспедиция на Нижнюю Тунгуску, которая началась в мае 1911 года. Изыскателям предстояло обследовать водораздел между реками Леной и Нижней Тунгусской для выяснения возможности соединения их каналом.
Потом экспедиции предстояло сплавиться на двух деревянных баркасах от села Подволошино вниз по Нижней Тунгуске до её устья с целью изучения её русла для движения судов. Из Туруханска участников экспедиции должен был забрать пароход.
«К сожалению, - пишет Шишков, - расчёты наши не оправдались. Вместо 4-х месяцев мы застряли на 7 и едва не погибли. Условия жизни были каторжными, работа опасна, но экспедиция дала мне житейский опыт и богатейший бытовой материал, и я очень благодарен за неё судьбе».
Вот ещё отрывки из дневника Шишкова:
«К 10 августа мы приплыли в последний населённый пункт Ербогачён. Дальше на 1800 вёрст полнейшее безлюдье и совершенно неведомая по своему характеру река».
Нужно было решать – сворачивать экспедицию до следующего года, или идти дальше. Сделано было слишком мало, и Шишков решает продолжить работу и сплав.
«В туманных сумерках встретили грохочущий порог. В нём камни лежали как киты, вода кипела. Нас втянуло туда насильно, и до сих пор не пойму, как мы остались живы».
«Случайно на берегу увидели старого тунгуса, очень обрадовались, но он сказал:
- Худой твоя дела…Сдохнешь. Надо весна ждать. Большой вода».
«Мы теряли мужество. Четвёртого сентября выпал снег. Вода у берега замёрзла. Баркасы обледенели. Зимней одежды у нас нет».
На тяжёлом пути экспедиции всё-таки сверкнула счастливая звёздочка.
«Днём 7 сентября, возле устья реки Илимпея, увидели на берегу амбар и жильё, копошились людишки. Мы с радостными криками направили лодки к ним, но всё население крошечного посёлка убежало в лес. Нас, обросших и бородатых, с ружьями за спиной, приняли за разбойников. Больше часа, срывая голоса, мы упрашивали хозяев вернуться, пока те поверили и вышли к нам.
Это оказался торговый стан молодого Валентина Суздалева, сына ангарского купца. Суздалев сказал: «Я вас дальше не пущу, до Енисея 1200 вёрст, и при самых благоприятных условиях вам не пройти и половины. Замёрзнете. Ждите прихода тунгусов».
Через 10 дней с караваном оленей пришли тунгусы, едва упросил старшего взять нас с собой. Шли на Ванавару (Анавару по-тунгуски) 40 дней. Снег выше колен. Температура -20 – 25 градусов. За день проходили 17-18 вёрст.
В Томск экспедиция прибыла только 24 ноября».
Это путешествие оставило глубокий след в памяти Шишкова, и, когда он решил посвятить себя литературной деятельности, помогло ему в создании ярких и колоритных образов его главного романа «Угрюм – река».
Из письма В. Я. Шишкова писателю Константину Федину:
- Не обольщая себя гордынею, полагаю, что «Угрюм – река» - самая значимая в моей жизни, та вещь, ради которой я родился.
Первый роман Шишкова «Ватага» был издан в 1923 году, и посвящён Гражданской войне. В 1933 году вышли два тома романа «Угрюм – река», повествующем о драматических судьбах людей на рубеже 19 – 20-го веков, втянутых в мир стяжательства и наживы. Замечательно показаны картины природы Сибири и купеческого быта. Дано описание жизни местных жителей – тунгусов. В 1938 году выходит первая книга романа «Емельян Пугачёв», а в 1945 году – последняя третья. В том же году Шишков уходит из жизни.
Посмертно В.Я. Шишков был награждён за свой литературный труд Государственной премией СССР.
Ознакомившись с экспозицией музея Шишкова, идём ещё в краеведческий музей. Он рядом, в 20-ти метрах. Здание деревянное, двухэтажное, но экспонаты выставлены на первом этаже. Второй этаж ремонтируется. Всё собрано в двух залах. В одном показаны представители животного мира, обитающие в этих местах, в другом зале коллекция различных минералов и полезных ископаемых, а так же археологические находки с мест древних стоянок человека. После осмотра благодарим смотрительницу музея и просим её сфотографировать нас рядом с памятником Шишкову, который стоит во дворе.
Обзор достопримечательностей Ербогачёна закончен. Спускаемся к берегу, где находим Саида, окружённого местными ребятишками. Они интересуются нашей лодкой, и Игорь вешает им на уши всякую «лапшу». Садимся в лодку и идём вдоль берега. На реке, в центральной части посёлка вдоль деревянной пристани стоит целая флотилия моторок, их несколько десятков.
Вот уже далеко позади остались лодки, дома посёлка скрылись за лесом, вышедшим к реке, а Клёпы всё нет. Наконец, среди зелени прибрежных кустов появилось красное пятнышко Серёгиной куртки.
Берём его и канистру с бензином на борт, и продолжаем сплав. Экскурсии и хождение по посёлку заняли более 2,5 часов, поэтому идём допоздна. Место для ночлега находим уже в начинающихся сумерках, на правом берегу реки, в начале обширной песчано-галечниковой косы.

13.07.08. Подъём в 8.00. Вадим вылез из палатки разжигать костёр, и я тоже стал собираться. Решили сегодня пройти существенно больше 100 км, чтобы нагнать то отставание, когда мы проходили 80-90 км в день. Несмотря на то, что вчерашний вечер обещал хорошую погоду, сегодня солнце скрыто серыми облаками и лишь иногда проглядывает сквозь тучи, размытым светлым пятном.
Напротив нашей стоянки, на другом берегу реки, обрывистый берег, который поднимается над водой на 20-25 м. На нём есть интересный рисунок, образованный слоями пород, который мы видели с Вадимом в музее Шишкова на старинной фотографии. На фоне оливково-коричневого склона выделяется огромный полукруг светлого цвета, ограниченный снизу двумя наклонными сходящимися линиями.
Со стоянки отчаливаем в 9.45. Погода переменчивая. Температура +15 градусов. Иногда нас догоняют небольшие тучи, из которых льёт дождь и приходится залезать под плащи. Около 16 часов прошли небольшой посёлок Хамакар. Он стоит на правом берегу реки, в посёлке не более 30 домов. Судя по развивающемуся полосатому чулку- ветроуказателю, есть вертолётная площадка. Это один из трёх последних посёлков, которые территориально относятся к Иркутской области. Река становится всё шире и полноводней. Ширина её не менее 200 м.
На обед становимся в 17 часов возле зимовья, расположенного на правом берегу реки, в 10 км ниже устья р. Средняя Кочёма. Мы решили подняться к домику и перекусить в нём, сидя за столом, чтобы не попасть под дождевой заряд, который приближался к нам подгоняемый ветром.
Зимовьё было жилое. Им часто пользовались. Недалеко от входа стояла колода с воткнутым в неё топором, а рядом аккуратно были сложены наколотые поленья из лиственницы. Когда вошли в избушку, потянуло холодом. На улице было теплее, и я решил растопить печку, которая стояла слева от входа. Железная печурка, сделанная из половины 200-литровой бочки имела хорошую тягу и прогрела домик очень быстро.
После перекуса решили сделать несколько экзотических снимков. Игорь повязал свои чёрные волосы косынкой, под неё у висков вставили длинные перья глухаря, а на плечи он накинул оленью шкуру, найденную в зимовье. Игорь закурил папиросу беломор, и взял в руку последний апельсин, которым нас угостил Квасов.
Таёжный этюд должен был называться «Старый тунгус с апельсином», что-то вроде картины «Девочка с персиками», только в сибирском варианте. Саид прикурил беломорину, выпустил клуб синего дыма, которому мог позавидовать паровоз, и Сергей с Вадимом защелкали фотоаппаратами. Кадры получились действительно интересными.
На ночёвку встали в 22 часа у подножия каменистого обрыва, который поднимался над водой до 20 метров. В обрыве обнажались несколько мощных слоёв пород, различающихся по цвету и минеральному составу. От обрыва к воде спускался шлейф осыпи, которая в нижней части постепенно выполаживалась. Площадку под палатку нашли с трудом. Для полной пригодности пришлось подрывать её в верхней части, чтобы дом стоял горизонтально, или близко к этому.
В осыпи часто попадаются куски окаменевшего дерева чёрного цвета всевозможных размеров и форм. Встречаются куски туфолавы с включением вмещающих пород, валяются тонкие плиточки глинистых сланцев охристого цвета с отпечатками листьев растений, попадаются куски серого песчаника с включением углистого материала. Я отобрал несколько образцов окаменевшего дерева, это неплохой экзотический подарок с берегов Нижней Тунгуски.
Ночи делаются всё более светлым, к вечеру становится прохладно. Мы всё дальше уходим на север.
Спать легли около часа ночи, за день было пройдено 117 километров.
14.07.08. Утром проснулся в 7.00. на улице высокая облачность, но солнце не видно. Вылез из палатки, комары грызут, но в меру. Мне хотелось, пока есть время, поискать интересные образцы пород. Развёл костёр, поставил на огонь канны с водой и пошёл осматривать осыпь.
Вскоре проснулись ребята, начался процесс приготовления завтрака и сбора в дорогу. Перед отходом я успел искупаться в реке. Вода бодрит и освежает.
Вчера вечером, перед тем как встать на ночёвку, мы подошли к месту, где река начинает делать крутой поворот в обратную сторону и течёт на юг, юго-восток на протяжении 35 км и только потом поворачивает на север, образуя петлю, общей протяжённостью 100км. По карте видно, что от первого поворота на юг идёт по суше тропа. Эта тропа проложена от одного зимовья к другому и её протяжённость составляет около 20 км. По воде этот путь в пять раз больше.
Вадим захотел пройтись по этой тропе, и я решил составить ему кампанию. Ребята в это время сплавлялись бы на лодке, а встретиться с ними мы собирались около второго зимовья.
Как нам показалось, мы нашли первое зимовьё, но, походив возле избушки, обнаружили только тропы «местного значения», они шли через густую тайгу, петляли и временами совсем исчезали. Мы посчитали, что есть ещё одно зимовьё, откуда идёт нужная нам тропа, поэтому, свернув в лагерь и отчалив от берега, стали высматривать избушку, но так ничего и не увидели. Возможно, что зимовьё стояло где-то в глубине леса, и мы его не заметили.
Пришлось отказаться от намеченного пешего перехода. Нам ничего не оставалось другого, как повторить все повороты и изгибы этого участка реки. Днём погода начала налаживаться, облачность поредела, и стало временами появляться солнце. Но и тучи, из которых сеял дождь, не забывали про нас. Многочисленные повороты и петли, которые делает река, связаны с тем, что она начинает огибать горный массив, который встаёт у нас на пути. Река подмывает скалистые берега и делает места, мимо которых мы проходим, живописными и красивыми.
В северной части массива, который мы огибаем, находится гора в форме трапеции. Её верхняя часть поднимается на высоту более 500 метров. Высшая точка ( 570 м) носит название гора Абсак.
Ближе к 10 часам вечера стали искать место для ночёвки с таким расчётом, чтобы можно было поставить сети. Несколько раз останавливались и осматривали места, но что-то не устраивало, поэтому шли дальше. Только третье место оказалось идеальным.
Неширокая галечниковая коса подходила к надпойменной террасе, на которой росли лиственницы. Вниз, к косе, склонилось несколько хороших сухих стволов. Чуть дальше, от того места, где мы причалили, был небольшой мысок, за которым находилась заводь и впадающий в неё крупный ручей. Место всем понравилось, и мы быстро разбили лагерь. Пока я и Игорь занимались костром и палаткой, Вадим и Сергей поплыли ставить сети. После ужина, в половине первого, легли спать. За день было пройдено 130 километров.
15. 07. 08. Подъём в 7.45. Облачность высокая. Температура +15 градусов. Вадим встал первым и уехал на лодке смотреть сети. Я зашиваю порвавшуюся штормовку. Сергей тоже проснулся, вылез из палатки и занимается костром. К моменту приезда Вадима с уловом все уже на улице.
В одну из сетей (уже по традиции) попало только три рыбины, но все крупные, сантиметров по 40. А во вторую попало штук 25 более мелких. В улове окуни, язи и один карась. Этот карась, несмотря на долгое пребывание на воздухе, подавал признаки жизни, и, как только был отпущен в воду, два раза шевельнул жабрами, махнул хвостом и ушёл на глубину. Язь – нежная рыба, побывав на воздухе, уже не оживает. Два небольших окуня, которые смогли прийти в себя, тоже были отпущены. Вся остальная рыба была почищена и выпотрошена.
Из 5 язей сварили уху, а прочую рыбу присолили для вечернего копчения и жарки. Пока занимались рыбой, из туч стало проглядывать солнце, а когда сварилась уха и сели завтракать, то на юге повисла тёмно-серая туча, которая быстро надвигалась на нас.
Мы оставили еду и бросились укладывать вещи в лодку, чтобы их можно было укрыть непромокаемым фартуком. Сами надели плащи, а по воде уже стучали крупные капли. Подбросили в костёр дров, чтобы огонь не залило, и снова сели к импровизированному столу, заканчивать завтрак.
Дождь накрыл нас стеной, но, к счастью, он длился только 10 минут. Туча быстро двигалась вперёд, и вскоре за пеленой дождя мы увидели просвет и высокие белые облака. Когда закончили завтрак, как по команде выглянуло солнце. Со стоянки отчалили в 10.55. Но прошли только 7 км (по GPS) и снова причалили к берегу. Причиной тому был скальный массив, на правой стороне реки.
Нижняя часть его склона утопала в густой зелени тайги, а вершина поднималась над лесом 20-ти метровыми обрывами скал. С воды, нам было видно, что почти от самой вершины к берегу плавной дугой спускаются развалы курумника. В верхней части, в нескольких местах, его пересекали небольшие зелёные полосы леса, но казалось, что по этой «дороге» на вершину можно попасть за полчаса.
Когда Вадим увидел такую картину, он загорелся нестерпимым желанием подняться на эти скалы. Наша лодка остановилась недалеко от устья ручья, который шумным и быстрым потоком вытекал из-под курумника. Игорь, у которого начали побаливать суставы ног, остался сторожить наши вещи, а мы втроём решили совершить небольшое восхождение.

Каменная река курумника была сложена развалами крупных глыб и имела ширину около 15-18 метров. Аккуратно перескакивая с камня на камень, мы двинулись вверх. Падения могло грозить неприятностями, вывихнутой или сломанной ногой. Приходилось тщательно выбирать место, куда наступить, избегая камней, покрытых влажным и скользким после дождя мхом. Было слышно журчание воды, бегущей под курумником. Справа и слева от нас, поднималась густая стена молодого леса, из которого торчали высокие серые стволы мёртвых обгоревших деревьев.
Дойдя до зелёных полос, пересекавших развалы камней, сразу ощутили насколько трудней двигаться в лесу, но потом снова появился курумник, и мы обрадовались ему, как старому другу.
В одном месте Вадим остановился и сказал:
-Здесь гадюка! Сейчас сниму её.
Я подошёл к нему, и действительно, на камне, свернувшись кольцами, лежала змея, греясь на солнышке. Вадим стал доставать фотоаппарат, но она уловила движение и юркнула в глубокую расщелину. Последнюю сотню метров перед вершиной пришлось карабкаться по крутоподнимающемуся склону, сложенному огромными блоками камней. Вершина заросла молодыми лиственницами и тонкими берёзками, среди которых поднимались отдельные старые и могучие деревья. На подъём у нас ушёл час.
Когда мы вышли к скальным обрывам, обращенным в сторону реки, то открывшаяся внизу картина просто захватила дух! Перед нами, простирались бескрайние дали, покрытые сплошным ковром леса, который был прорезан широкой лентой реки. То там, то здесь поднимались сопочки. Некоторые из них со скалистыми вершинами. А на горизонте темнели более крупные массивы.
На ближнем плане, под нашими ногами, текла Нижняя Тунгуска. Река широкой дугой делала поворот и устремлялась вдоль массива, на который мы забрались. С высоты были хорошо видны отмели в реке. В излучине, среди леса на другом берегу, блестели на солнце озёра и прослеживались заводи старицы. Наша лодка, с высоты птичьего полёта, выглядела маленькой щепочкой, а Игорь был вообще почти неразличим. Ребята щелкали фотоаппаратами, снимая виды, а потом мы сделали наше общее фото на память.
Спускаться решили не по курумнику, где шёл подъём, а по прямой к реке. Этот путь сверху казался более коротким. Но не всегда короткий путь бывает самым быстрым и удобным. Мы сделали ошибку и пошли через тайгу напрямик, и вскоре узнали, что такое тунгусская тайга.
Небольшой курумничек под отвесными скалами вскоре кончился и пошёл непролазный лес. Под ногами то и дело попадались упавшие и полусгнившие стволы деревьев. Если на них наступить, то они с хрустом проламываются или скользят, грозя падением. Плотность молодого леса из лиственниц, берёз и елей такова, что приходится их раздвигать руками, чтобы сделать шаг. Ветки бьют по лицу и цепляются за одежду. Дорогу то и дело преграждают висящие в воздухе стволы больших мёртвых деревьев старого леса, под которыми, или над которыми, надо пролезать. Зелёный травяной ковёр скрывает развалы камней, куда проваливаются ноги. Идти очень тяжело. Здесь даже нет комаров, наверное, им негде летать. Но вот, наконец, тайга позади, и мы вышли к реке, примерно в километре от того места, где стоит лодка. Спуск занял более 1,5 часов. Все хорошенько взмокли на этом спуске. Появилось сильное желание искупаться, пока погода и солнце благоприятствуют нам. Дойдя до стоянки, не сговариваясь, начинаем раздеваться, и ныряем в освежающую прохладу реки, а потом моемся и стираем вещи. Игорь уже заварил в кане свежий чай и готовит перекус. После стирки и купания садимся к столу-камню, на котором он разложил еду.
После обеда грузим вещи и идём дальше. Около 16 часов нас догоняет тёмная туча, скрывшая полнеба, и из неё в течение 1,5 часов льёт дождь, гремит гром и сверкает молния. Из лодки приходится вычерпывать воду. Наконец, туча уходит, и можно вылезти из-под плащей. Погода, дав нам немного передохнуть, через несколько часов вновь начинает портиться. Теперь тёмно-серая туча скрывает горизонт по нашему курсу. В том месте, куда нам нужно плыть, висит яркая радуга. Пора искать место для ночлега, но ставить лагерь под дождём и, тем более, коптить и жарить пойманную утром рыбу, совершенно не хочется. Мы потихоньку начинаем заходить под тучу, и на воде появляются круги от упавших капель. Опять надеваем плащи, и в это время на левом берегу замечаем зимовьё на высокой надпойменной террасе. Время около 21.00. Решаем вставать на ночёвку здесь. Если будет идти дождь, то в зимовье можно нормально сесть за стол и поужинать. Выгружаем вещи и несём их к домику, поднимаясь по крутому склону, заросшему высокой травой. Видно, что здесь давно никого не было: трава не примята, но зимовьё хорошее, жилое. Перед входом просторное крыльцо, в доме печь из 200-литровой бочки. Вместо нар, справа и слева от стола, стоят две кровати с панцирными сетками и матрацами. Слева у двери умывальник. К центральной балке потолка подвешены 2 небольших мешка с мукой и крупами, чтобы не добрались мыши.
Когда все вещи были перенесены, я быстро растопил печку. В домике стало жарко. Мы достали выстиранное утром бельё и повесили сушиться на растянутых над печкой верёвках. Печь для приготовления еды, не очень приспособлена. Наши каны с водой грелись бы очень долго, да и Вадиму для жарки рыбы и копчения нужен был костёр с хорошими углями. На улице, напротив выхода из избушки, стоит новый сруб бани, однако, внутри она оказалась недостроенной. В нескольких метрах от боковой стены дома, обращённой к реке, стоял сколоченный из досок стол, рядом находилась полубочка, где разводили костёр, а над ней стояла тренога с цепочкой, на которую хозяева вешали котелок или чайник. Мы тоже развели здесь костёр, но он горел крайне плохо. Стенки бочки закрывали приток воздуха к огню, поэтому он больше дымил, чем горел. Дров возле домика была заготовлена целая поленица, и Вадим взял оттуда несколько штук.
Туча, которая грозила промочить нас до нитки, ушла в сторону, предоставив нам возможность спокойно заниматься приготовлением ужина и установкой палатки. В домике собирался спать только Игорь. После того, как там протопили печку, было очень душно, но это его не смущало. Для шатра нашли небольшую ровную площадку между домом и столом.
Много времени ушло на жарку и копчение рыбы, но ужин получился превосходный. Мы засиделись за столом, и пошли спать только в час ночи. Понятие «ночь» становится условным. Наше движение на север всё больше удлиняет световой день, и полной темноты уже не наступает. Вечером похолодало до + 10. Напротив входа в палатку, над горизонтом, висит одинокая яркая звезда. При ясном небе она появляется каждый вечер. Правильней сказать это планета, только мы не знаем какая. Других планет и звёзд на светлом не темнеющем небе не видно. За день прошли мало – 68 километров, но впечатлений было очень много!
16. 07. 08. Проснулись в половине восьмого. Утро чистое, ясное, на небе нет облаков. День обещает быть жарким. Ночью над рекой плотной завесой лежал туман. Теперь он осел на траве росой, которая блестит и сверкает, как алмазы в лучах солнца.
Первый раз решили сделать на завтрак овсяную кашу. Сергей, шеф-повар, прочёл инструкцию, которая была написана на тощем пакетике, и, высыпав в миски по порции сухих хлопьев, залил указанным количеством кипятка.
Ждать чуда разбухания 50-ти грамм сухой овсянки до объёма литровой миски нужно было 7 минут. Но инструкция явно соврала. Чуда не произошло, и в мисках плескался жидкий овсяный суп, сдобренный редкими включениями изюма. Назвать его кашей было очень трудно.
Вадим, подойдя к столу с удивлением посмотрел в свою миску, и спросил: - «Что это такое?! И где здесь мясо?!» Мы попытались его убедить, что это благородная английская овсянка, приготовленная на чистой родниковой воде. Но Вадю это не успокоило. «Как? Там даже нет молока?!» - растерянно спросил он.
- Представь себе, англичане едят это каждый день, и очень довольны! – заверили мы.
- Мне эти англичане … до лампы! ( Приходится выдерживать литературный слог) Я их в телевизоре видел! – сказал Вадим – Они в вопросах питания, просто дауны! Как можно с утра есть такую баланду, да ещё каждый день?!
Вадя немного поворчал, но жидкую овсянку всё-таки съел.
Пока мы завтракали и собирали вещи, утренняя идиллия у погоды закончилась. Появились белые облака и тёмные грозовые тучи на горизонте.
От берега отчалили в 8.45 , и через два часа достигли самой восточной точки нашего путешествия с координатами 108 градусов 41 минута восточной долготы и 62 градуса 54 минуты северной широты. В этом месте река подходила к симпатичной сопочке с останцами скальных пород и делала изгиб влево.
Предстояло ещё много других поворотов реки, но общее направление нашего движения сменилось с северного на северо-западное. Теперь с каждым днём мы реально будем приближаться к Енисею, конечной точке нашего сплава.
Ширина реки становится впечатляющей – 350 – 400 метров. Характер берегов тоже меняется. Почти полностью исчезли песчано-галечниковые косы на крутых поворотах реки, где мы, так любили останавливаться на ночлег. В тайге, поднимающейся по берегам, основными деревьями становятся лиственницы и ели. На затапливаемых поймах и островах растут кусты ивняка и тонкие берёзки.

В 12.45 слева появился высокий песчаный берег. Высота откоса составляет 20 метров и более. Эта песчаная толща прорезана узкими оврагами, по которым сбегают ручьи, образующие широкие конусы выноса перед впадением в Тунгуску.
Овраги следуют один за другим примерно через 25 – 30 метров на протяжении полукилометра. Потом берег переходит в сплошной песчаный обрыв, который постепенно выполаживается на повороте реки, уходящей вправо. Здесь стоит маленький посёлок с японским названием «Наканно». Японского флага, как и самих жителей, мы так и не увидели.
В посёлке около двух десятков домов. На берегу стоят три моторные лодки.
Наканно миновали в 13.05, и чуть ниже посёлка, на правом берегу увидели лося, который отплыл от берега и собирался пересечь реку. Услышав звук нашей моторки, и увидев нас, он повернул обратно. Выбравшись на сушу, зверь скрылся в кустах, в 50-ти метрах от приближающейся лодки.
Вечером, в 19.40 мы попали под проливной дождь, который долго догонял нас и, наконец, накрыл плотной пеленой. Тёмные тучи закрыли всё небо, и в серой завесе дождя растаяли дальние очертания берегов и склонов сопок. Мы забрались под плащи и периодически отчерпывали воду со дна лодки. Так продолжалось почти три часа.
Нужно было вставать на ночлег, а подходящего места не было. Слева, километрами тянулось низкое пространство берега заросшего высокой травой и ивовыми кустами. Справа, местами к воде выбирались скальные обрывы, но осыпи камней у их основания, не имели ровных площадок и спускались к воде очень круто.
Проходил час за часом, мы менялись на руле и двигались вперед, не желая останавливаться на стоянку в малопригодных местах. В начавшихся уже сумерках, на левом берегу, на надпойменной террасе показалось зимовьё. Решили причалить и посмотреть, но разведка утешительных результатов не дала.
Зимовьё стояло далеко от реки. Прежде, чем к нему попасть, нужно было взобраться на террасу, пройти луговину высокой густой травы и небольшую лесополосу. Домик к тому же, был наглухо заколочен. Мы без сожаления покинули это место и двинулись дальше.
Только около 12 часов ночи мы нашли то, что хотели. Место располагалось в устье небольшого ручья с чистой и холодной водой. Он вытекал из леса, который поднимался над неширокой полосой ровного каменистого берега.
Ручей мы назвали «Стрекозий». Когда сидели и ужинали у костра, обратили внимание, что над нами летают, замирают в воздухе, и делают резкие броски в сторону несколько десятков стрекоз! Такого их количества мы ещё никогда не видели. Стрекозы слетелись поохотиться на комаров, которые вились возле нас, и вскоре мы отметили, что кровососущих стало значительно меньше.
Лагерь стоял в 10-ти метрах от ручья. В ночной тишине слышалось его тихое бульканье и журчание. Все сидели возле уютного костра, который дарил нам своё тепло. Горящие поленья иногда постреливали, выбрасывая вверх стайки искр. Над каном поднимался парок крепкозаваренного чая. Можно было насладиться его терпким вкусом и беседой с друзьями. Кровожадные насекомые почти полностью исчезли. Рядом с берегом, то и дело, плескалась рыба.
Эта стоянка, была как маленькая награда за наше упорство в поиске хорошего места. За день было пройдено 131 километр. Отбой в час ночи.
17. 07. 08. Проснулись в 7.30. Ночью по тенту шуршал небольшой дождик. Утро пасмурное. Вылезаем из палатки, комаров практически нет. Разжигаю костёр, Вадим приносит свежей воды. Начинается ещё один походный день.
На другой стороне ручья, в ближней кромке леса, растёт огромная лиственница, высоко поднимаясь над остальными деревьями. Толщина её в нижней части значительно больше обхвата. Сколько же простояло это дерево, что видело?
Когда лагерь свёрнут, и все вещи упакованы, идём сфотографироваться возле лесной красавицы. На прощанье, благодарим это место за предоставленный ночлег, и в 9.30 отчаливаем.
Вскоре задул встречный ветерок, он постепенно крепнет и поднимает хорошую волну с белыми гребнями. Лодку начинает бить и подбрасывать. Такое ощущение, что едешь по разбитой грунтовой дороге. От носа лодки, вдоль бортов летят каскады брызг, которые обдают даже сидящего на руле.
Если удаётся, мы стараемся укрыться в «тени» подветренного берега, но часто приходится пересекать обширные водные пространства, открытые напору ветра и волн. Ширина реки стала достигать 400 метров и более.
В 13.25 прошли самый северный посёлок Иркутской области – Инаригда. На высоком правом берегу мелькнуло несколько домиков, и снова потянулась бескрайняя тайга. Днём видели лося, выходившего на водопой, и совсем близко проехали от крупного белохвостого орла, который, скрываясь от сильного ветра, сидел в устье небольшого ручья. Ветер дул от него, и орёл не услышал наше стремительное приближение. Когда лодка проезжала мимо, он издал лишь удивлённый клёкот, но не успел взлететь, а мы не успели сделать фото этой редкой птицы.
На стоянку встали рано, в 20.30. Расположились на правом берегу реки под крутым скалистым обрывом. Осыпь щебня спускалась к воде достаточно полого, и позволяла поставить палатку. Но сильный ветер, который не стихал целый день, упорно пытался сорвать наш шатёр и унести его вдоль каменистого склона. Пришлось укреплять растяжки грудой камней. Мы не обижались на ветер за лишнюю работу. На стоянке он был благом. Мелкая кровососущая нечисть не могла бороться с его напором, и сидела в траве и кустах, а мы блаженствовали, и весь вечер чувствовали себя очень комфортно.
После ужина, Сергей решил испечь к чаю оладий. Когда горячие и румяные оладьи заполнили две самые большие миски, открыли банку сгущённого молока, и началось чаепитие. Долго сидели и разговаривали у костра. Спать отправились в 0.30. За день было пройдено 111 километров.

17. 07. 08. Проснулись в половине восьмого. Утро тихое, безветренное. Температура + 15 градусов. Облачность высокая, с небольшими оконцами, через которые иногда проглядывает солнце.
После завтрака и сборов, провели ревизию бензина. Осталось около 55 литров. Этого количества должно хватить на 4,5 дня хода по 12 часов. Если за это время мы не дойдём до Туры, то придётся садиться на вёсла.
В 11.20 справа, на взгорке показалось зимовьё, которое обозначено на карте. От этого зимовья через тайгу идёт дорога к заброшенному посёлку геологов Разлом. Чуть ниже по течению, обозначился порог, он полностью перегораживает русло. Волны, стоящие в главной струе, были не менее 0,5 – 0,7 метра, а общий перепад ступени составлял около 1,5 метров. Порог миновали без проблем, рядом с главной струёй.
В 13.15 прошли устье реки Кудэряпка, которая впадает справа. Здесь, согласно карте, проходит граница Иркутской области и Красноярского края. В сущности ничего нового, та же река, только становится всё шире, и иногда стали попадаться острова, но психологически, окружающая картина, кажется другой.
Примерно в 16.30 справа на берегу показалось обширное пространство выгоревшего леса, и этот пейзаж тянулся на многие километры. Мы ехали мимо старого пожарища более 3-х часов. В одном месте, где река близко подходила к небольшой сопочке с редкими сгоревшими деревьями на склоне, мы остановились, и поднялись на её вершину. Сделали несколько снимков, но долго не задержались. Сгоревший лес – печальное зрелище.
На ночёвку остановились в девять вечера, на правом берегу реки, примерно в 5 – 6 километрах не доходя до посёлка Юкта. Лагерь разбили на галечниковой полянке в 10-ти метрах от воды. С дровами всё было нормально. Насекомые не проявляли особой активности, и их летало немного.
Перед ужином Вадим и Сергей установили две сетки, прямо вдоль берега, метрах в 30-ти выше стоянки. Спать пошли достаточно рано. Мы ещё не заснули, когда услышали звук мотора приближающейся лодки. Лодка шла явно к нам, а когда мотор стих и раздалось шуршание металла о гальку на берегу, стало ясно, что у нас гости.
Приподнявшись в спальных мешках, стали рассматривать приехавших. Это было трое мужчин. Двое пошли к палатке, а один остался в лодке. У одного из подошедших на плече висел карабин. Мужики услышали, что мы переговариваемся, и представились.
- Капитан Котенко, милиция Эвенкии – сказал старший, с карабином на плече. – Откуда и куда плывёте?
Мы сказали. Капитан попросил показать документы, и спросил, есть ли у нас оружие. Пришлось заверить его, что у нас только ножи и спиннинг.
- А что же вы свои ножи у костра бросаете? – спросил милиционер, поднимая со стола- клеёнки нож Саида.
Игорь стал оправдываться и полез из палатки. Вадим и Сергей, накинув одежду и взяв паспорта, тоже вышли наружу. Я вылезать не стал, и отдал свой паспорт ребятам. Сев возле входа, через противомоскитную сетку, наблюдал, как идёт проверка документов.
Паспорта милиционеры смотрели тщательно. Капитан брал паспорт в руку и светил на него фонариком, читал Ф.И.О. и называл номер. Второй милиционер, старший лейтенант, записывал данные в блокнот. Некоторую оторопь и шок у них вызвал старый и засаленный документ Саида.
Когда капитан раскрыл потрёпанные корочки и прочитал: «Военный билет» -
глаза его округлились.
- Почему военный билет? А где ваш паспорт? – спросил мент.
- Паспорта нет. Я его утопил. – печально ответил Саид.
- Как утопил ?! Зачем ?! - спросил милиционер, не понимая, как можно утопить паспорт. Ведь это не кошка!
- Нет, вы меня не правильно поняли! Я не специально, а весной на сплаве. Новый оформить не успел.
Капитан, снова опустил глаза в документ, и они округлились ещё больше.
- Бей – ду – ла – ев Игорь Бей – ду – ла – евич - по слогам прочитал мент, и сдвинул фуражку на затылок.
- Азербайджанец…! - прочитал он ещё. Последнее звучало, как приговор. Капитан вопросительно поднял на Игоря вытаращенные глаза.
- Ну…, бывший азербайджанец – улыбаясь, мягко поправил его Саид, и выпустил в сторону сизое облако папиросного дыма. Он наверно опасался, что его могут обвинить в шпионаже и незаконном проникновении в другую страну.
Мент окончательно растерялся. Ему ещё никогда не доводилось ловить азербайджанских шпионов на территории Эвенкии.
Саид стоял рядом с капитаном, одетый в одни тренировочные штаны, которые были ему коротки, дымил беломором, и переминался босыми ногами. Длинные чёрные волосы его, распущенные за спиной, шевелил ветер, а в стёклах очков, отражался свет фонаря.
Капитан ещё раз взглянул на «бывшего азербайджанца», и попытался найти схожесть человека на фотографии со стоящим рядом оригиналом. Однако Саида было легче идентифицировать с Карлом Марксом, который стал слегка подслеповат, чем с тем лицом, которое смотрело на капитана с фото.
Оттуда глядел молодой человек с короткой стрижкой, без очков и бороды, и даже без беломора. Милиционер долго всматривался в фото, и перелистывал все страницы. Наконец, он всё-таки отдал документ Игорю, сказав, что настоятельно рекомендует ему сразу по прибытии домой, сделать паспорт.
Предложение его было трудновыполнимо, но он не знал об этом, а я подумал: - С чем будет ездить Саид, если вдруг потеряет военный билет? Наверно со свидетельством о рождении. Только туда придётся вклеить фотографию.
Милиционеры ещё попугали нас рассказами о медведях, которых развелось в здешних местах необычайно много, и о свирепых местных жителях. Капитан рассказал, как зимой они встретили и «спасли» какого-то дикого туриста одиночку, который шёл на лыжах по зимнику, собираясь отыскать местных жителей – тунгусов. А от них, он хотел идти дальше в Якутию. Но стражи правопорядка убедили его, что после встречи с тунгусами, якутов он уже вряд ли увидит. Короче, завернули парня обратно.
Мы с сомнением отнеслись к последней истории, но обсуждать её стали после того, как милиционеры, попрощавшись, уехали. Однако сон, вскоре прервал все дебаты, и только мерное посапывание раздавалось в палатке.
За день было пройдено 124 километра.

19. 07. 08. Впервые, за многие дни, солнце с раннего утра заглядывает в палатку и будит нас. На небе нет ни одного облачка. Река спокойно и медленно несёт свои воды, в которых отражается зелень берегов и голубой небосвод. Насекомых практически нет, летают только отдельные особи, но не более.
Решаю искупаться. Через некоторое время Вадим тоже залезает в воду. Разжигаем костёр и ставим над огнём канны для чая и ухи. Вадим снял сети и привёз улов. В сравнении с прежними, он не большой, но в этот попала щука, весом около килограмма.
Быстро чистим и потрошим рыбу, и вот уже варится уха. Остаток улова присолен, и убран до ужина. Со стоянки уходим в 10.45., и через полчаса причаливаем на левой стороне реки к пологому песчаному пляжу, шириной более 50-ти метров. В глубине берега над ним поднимается крутой обрыв высотой 4 -5 метров. На этой надпойменной террасе стоит посёлок Юкта. В нём около 30-ти домов.
Ребята сходили купить хлеба, и мы сплавляемся дальше. После Юкты горный массив на правом берегу заканчивается. В нескольких километрах ниже посёлка, слева, в Нижнюю Тунгуску впадает большая река Илимпея. В её устье много островов и проток. Мы идём по протоке, которая позволяет увидеть слияние рек. Протока петляет, но наконец, выходит к главному руслу Илимпеи. На её пути поднимается высокий скалистый остров. Река поворачивает влево, и в этом месте всё русло перегораживает небольшой порог.
Мы проходим его без проблем, но на скале читаем надпись, что здесь кто-то погиб в1977 году. Ниже порога, Илимпея сливается с Тунгуской, которая большим длинным каналом устремляется на запад, северо-запад. Река течёт в невысоких берегах, заросших непроходимой тайгой. Ширина её приближается к 500-ам метрам.
Зеркало воды отражает окружающий мир, и только иногда порывы встречного ветерка поднимают полосы и пятна мелкой ряби на её поверхности. Окружающую тишину нарушает лишь мерный гул нашего мотора. К обеду на небе появились белые облака, но они мало спасают от жары, и только к вечеру, когда площадь их значительно увеличилась, стало полегче.
Примерно в 1.5 – 2-х километрах не доходя устья реки Иритка, на правом берегу находится массив песчаников с причудливыми формами выветривания. Водные потоки промыли в склоне, выходящем к реке, глубокие каньоны с острыми гребнями, над которыми в отдельных местах поднимаются причудливые башни и фигуры. Возле этого массива мы остановились и сделали несколько снимков, а Вадим залез поближе к каменным истуканам, чтобы для масштаба сняться на их фоне.
На стоянку встали около девяти вечера, на левом берегу реки, в её излучине. Здесь река в паводок подмывает невысокий массив конгломератов на песчаном цементе. Их обрывистый склон находится в 20 – 25 метрах от русла, и прорезан в нескольких местах узкими расщелинами сбегающих ручьёв.
Палатку пришлось ставить на монолитном скальнике, он почти ровный, но имеет небольшой уклон, и есть вероятность, что ночью мы будем сползать к выходу.
На ужин пожарили щуку и окуней. Мы сидели у костра, пили чай, и любовались закатом, а в 10 метрах от нашего стола, возле самого берега, вызывающе плескалась большая рыба. Представив, что там может гулять ещё одна щука, которая нам очень понравилась в жареном виде, решили поставить в этом месте сетку, привязав её к затопленным кустам ивняка.
Лодку решили не использовать, т. к. Серёга захотел искупаться, и мог дойти до этих кустов в брод. Я, надел болотные сапоги, и немного помог ему занести сеть в воду, но когда пошла глубина, Серёга двинулся дальше один. Дно было неровное, и он, растягивая сеть, погружался местами по пояс, а иногда и по грудь. Возле дальних кустов ему даже пришлось проплыть несколько метров. Несмотря на все эти сложности, сеть он всё-таки поставил.
Спать легли в 0.30. За день было пройдено 98 километров.

20. 07. 08. Ранним утром по палатке прошуршал небольшой дождь, но к моменту подъёма, в 7 часов, на улице все камни были уже сухие. Насекомых почти нет. Разжигаю костёр, приношу воду из ручья, и ставлю канны на огонь. Вадим тоже встал, и поехал на лодке смотреть улов. К счастью он невелик. Попался крупный, грамм на 900, язь, три средних окуня, и маленький сиг.
Отчаливаем в 9.40. Над нами ярко светит солнце, и в течение первого часа мы загораем. Но картина погоды, с учётом нашего хода, меняется быстро. Вот по курсу лодки повисает серая пелена, закрывающая весь небосвод, и только мы успеваем залезть под плащи, как начинает поливать дождь. Два часа льёт не переставая, потом, в районе посёлка Кислокан, дождь на четверть часа стихает, и возобновляется опять, лишь домики посёлка скрываются за поворотом.
Этот посёлок крупнее, чем Юкта. Стоит на высоком правом берегу реки. В нём более 40 домов, которые расположены компактно. Над посёлком поднимается антенна – ретранслятор и водонапорная башня.
После Кислокана, по левому берегу, некоторое время тянутся обрывы высотой 25 – 30 метров, потом они уходят в сторону, и дальше река снова бежит в невысоких берегах.
Ниже устья реки Н. Кочечум, впадающей справа, Тунгуска начинает сужаться, а течение её ускоряется. По показаниям GPS средняя скорость нашей лодки увеличилась до 15 км/час
Для ночной стоянки долго искали место. Берег весь в валунах, большой уклон к воде, или идут участки, заросшие густой травой и кустами, где нет дров. Подходящее место нашлось только около 22-х часов на правом берегу реки, возле крупного ручья, сбегающего с высокой надпойменной террасы поросшей старым лиственничным лесом.
Ручей имеет широкий галечниковый конус выноса, хорошо заметный с реки. Берег, поднимается к надпойменной террасе с небольшим уклоном, что позволяет нам найти подходящую площадку для палатки.
В лесу обнаружили хороший голубичник, но ягоды только начали созревать. Игорь всё-таки насобирал полкружки спелой ягоды и дал нам попробовать, а вот грибов в этом лесу не оказалось.
Спать легли в 24.00. За день было пройдено 137 километров!

21. 07. 08. Подъём в 8 часов. На улице, сквозь высокую облачность, пробивается солнце. Комаров и мошки нет. Надо отметить, что их не наблюдалось и вчера вечером. Утренняя роса, которая обычно покрывает палатку, и все оставленные на улице вещи, тоже отсутствует.
Напротив нас, за рекой, которая быстро и мощно несёт свои воды, бескрайним частоколом стоит серый сгоревший лес, и только в отдельных местах, возле самого берега, сохранились редкие группы старых живых деревьев.
На пожарище уже появился нежно-зелёный подлесок, но молодые деревья ещё очень маленькие, не более метра.
Со стоянки уходим в 9.45. На воде сразу чувствуется прохладный ветерок. Через два часа хода подошли к скале на правом берегу. Каменная стена высотой 15 метров отвесно уходит в воду. Река в этом месте ещё больше сужается, течение потока значительно возрастает, и мы зафиксировали скорость движения лодки составляющую более 25 км/час (!)
За скалой, ниже по течению, находится шивера, но стоит большая вода, и поэтому видны лишь водовороты и мощные струи, поднимающиеся к поверхности и растекающиеся широкими вздутыми буграми. Течение стремительное. Река уменьшила свою ширину вдвое, и составляет 200 – 250 метров. Сегодня нет встречного ветра, и это тоже помогает движению лодки
На обед встали на правом берегу, в устье большого ручья Анакит, он сбегает к реке по развалам глыб и валунов. Вода блестит и искрится на солнце во множестве струй и маленьких водопадов. После перекуса, решили подняться на коренной берег, где возвышалась пирамидка тригопункта. Чуть выше неё, на склоне, нашли хороший голубичник с уже вызревшими ягодами, и стали собирать.
В лес пошли раздетыми, без штормовок, солнце пекло во всю. Удивительное дело, но мошка и комары не кусали. Комаров вообще не наблюдалось, в жару они старались спрятаться в тени, а мошка, в небольшом количестве летала, но не лезла в глаза и не делала попыток укусить.
Полакомившись ягодами, и сделав у ручья несколько снимков, двинулись дальше. Весь день простояла хорошая погода, и только к вечеру, когда мы уже искали место для ночёвки, справа по борту, над горами повисла тёмная туча. Там погрохатывало, и были видны вспышки молний. Вскоре на левом берегу, мы увидели костёр и людей возле него, которые, заметив нашу лодку, стали что-то кричать и размахивать палками. В глубине леса показались крыши нескольких домиков. Это, по всей видимости, был какой-то полевой стан или детский летний лагерь. Мы приближались к островку цивилизации, крупному посёлку городского типа - Тура. Но мы так привыкли к окружающей нас идиллии девственной природы, что не хотели портить её криками «пионеров», и уж совсем нам не хотелось приезда незваных гостей
Река стала делать поворот вправо, и за изгибом стал скрываться костёр и домики на другом берегу. В этот момент, на правой стороне, вдоль которой мы шли, показалось место, подходящее для стоянки
Быстро выгрузили лодку и занялись костром и палаткой. Нас подгоняла приближающаяся грозовая туча. Когда ужин был готов, и оставалось только разложить его по мискам, туча всё-таки зацепила нас своим краем. За пеленой дождя, которая висела над нами, были видны белые кучевые облака, подсвеченные заходящим солнцем. Нас поливало минут 10 – 15, потом дождь ушёл дальше. К вечеру температура воздуха опустилась до 12 градусов.
Всё кругом было мокрое, поэтому, поужинав, сразу пошли в палатку. Легли около 24-х часов. За день было пройдено 143 километра. Это пока рекорд.

22. 07. 08. Ночью опустился густой туман, и противоположный берег скрылся в белой непроницаемой завесе. К моменту подъёма, в 8 часов, он стал отступать от берега, и подниматься над водой, и только к 10-ти часам, когда мы уходили со стоянки, туман почти весь исчез. Отдельные его полосы висели ещё в распадках между сопок, делая пейзаж более живописным.
Над нами голубое небо, светит солнце, и обдувает лёгкий ветерок. Река всё также спокойно и уверенно несёт свои воды среди зелёных берегов, и понимающихся невысоких хребтов.
В 12 часов подошли к поселку Тура, он стоит на правом берегу Нижней Тунгуски, на стрелке слияния её с рекой Кочечум. Эта река в своём устье не уступает по ширине Тунгуске. Тура – районный центр, здесь проживает 17 тысяч человек. Есть аэропорт, который принимает АН-24, прилетающий из Красноярска.
Мы причалили к грязному берегу, возле стоящих у причала речных катеров, и спросили у ребят, которые были на их палубе, где можно дозаправиться бензином, и как найти почту. Вадим и Сергей хотели позвонить домой.
Почту нам показали с берега. Это было белое 4-х этажное здание со спутниковой тарелкой на крыше. По прямой до него было около 200-т метров. Игорь остался возле лодки, а мы втроём пошли в посёлок. После почты, отправились по магазинам, чтобы докупить хлеба и некоторых продуктов, которые закончились.
В посёлке все центральные улицы оказались заасфальтированы, по ним снуют вездесущие иномарки и отечественные жигули. Есть несколько 4-х и 5-ти этажных блочных домов, но преимущественно стоят двухэтажные строения.
У местных жителей спросили, есть ли регулярное движение пассажирских судов от Туры до Туруханска или Красноярска. Нам ответили, что нет. Завоз основных, необходимых посёлку грузов, осуществляется в период весеннего паводка, когда по высокой воде могут пройти большие суда. В летний период, до Туры от Енисея могут подняться только маломерные плоскодонные баржи-самоходки.
Магазины посёлка имеют достаточно широкий выбор товаров и продуктов. Купив всё необходимое, и даже более того, мы принесли покупки на берег к лодке. Оставалось заправить пустые канистры бензином, и Вадим, взяв частника, поехал на нефтебазу. Через полчаса, загрузив на борт 90 литров топлива, наша лодка отчалила от берега, и устремилась дальше, вниз по течению. На стрелке слияния Нижней Тунгуски и Кочечума, посёлок открывается весь, как на ладони, взбираясь своими улицами от речного берега, вверх на сопку. Было видно, что на него надвигается гроза.
После впадения реки Кочечум, масса воды фактически удвоилась, скорость течения возросла, а ширина реки вновь стала достигать 500 метров, и более. Немного отойдя от Туры, мы пристали к левому берегу в устье небольшого ручья, чтобы перекусить.
Небо затянуло тучами, и накрапывал дождь, поэтому решили подняться на террасу, где росли деревья, между которыми можно было натянуть тент. На самый верх не полезли, и остановились на середине склона, где нашли маленькую площадку для нашей клеёнки – самобранки.
Между тем, догнавший нас дождь, подходил всё новыми и новыми полосами. После небольшого ослабления, налетал очередной шквал. Мы только успели натянуть тент, и укрыться под ним, как к нам стал приближаться хорошо видимый на фоне реки мощный заряд. В белой завесе исчезли очертания сопок и противоположный берег. На нас надвигалась шумящая стена воды.
Сначала рванул ветер, и попытался утащить тент, а когда это не получилось, он в злобе стал рвать и дёргать его. Следом обрушился проливной дождь. В течение 5 – 6 минут тент прогибался и содрогался от падающей воды. Потом шквал ушёл дальше, и горизонт очистился, показались сопки и другой берег реки.
Быстро перекусив, мы спустились к лодке, привязанной к камню. Дно лодки было залито водой, и пришлось достать кружки, чтобы её вычерпать.
На реке, от посёлка Тура, и далее вниз по течению, выставлены створы для движения судов. Через каждые 5 километров стоят указатели километража оставшегося до Туруханска. Движение моторных лодок по реке, в районе посёлка, очень активное.
Начавшийся в обед дождь, так и сопровождал нас весь остаток дня. Надо отметить ещё одну вещь. Пологие галечниковые косы, где мы любили делать стоянки, практически пропали. Уклон берега, подходящего к реке, возрос, а прибрежные отмели, и сам берег, были сложены крупным галечником и валунами.
Стоянку для ночлега нашли не сразу. Смотрели подходящие места на одном берегу, потом на другом. Даже дождь устал мотаться за нами, и к тому моменту, когда мы нашли приемлемую площадку, он перестал. Мы разгрузили лодку, поставили шатёр, и успели поужинать без падающей с неба воды. Вечером температура воздуха была 13 градусов.
За день прошли 117 километров. Ночью снова зашелестел дождь.

Не придуманная история путешествия по Нижней Тунгуске буквально не отпускает..
А представим себе на миг, сколько неожиданного для себя увидят путешественники, сколько открытий сделают они в организованных речных путешествиях не на моторной лодочке,а цивилизованном комфортном катере со всеми удовольствиями внутри на борту!:)
25. 07. 08. Проснулись в 8 часов. Утро не солнечное, но ясное. Облачность высокая. Температура воздуха +16 градусов, воды + 14. Вадим поехал на лодке снимать сети, а я развожу костёр и ставлю над огнём каны с водой. К приезду Вадима все на улице, ждут улов. Однако он не велик. В 2-е сетки попало 4 рыбки. Два крупных хариуса, средних размеров окунь, и малёк неизвестной породы, размером с палец. Из рыбы решили сварить уху. Вадя был сторонником малосольного или жареного хариуса, но мы уговорили его попробовать эту рыбу в ухе. Надо сказать, что уха получилась отменная, наверно самая вкусная из тех, что мы делали. По вкусовым качествам отварной хариус был не хуже солёного.
Со стоянки ушли в 11.30. Примерно через 15 минут хода на правом берегу показались скальные обрывы высотой до 20 метров, вертикально уходящие в воду. Мы подъехали ближе, чтобы занять живописные скалы.
Сегодняшний день, знаменателен тем, что были пройдены два интересных рубежа. Во-первых, согласно показаниям GPS, наш маршрут от начала путешествия перевалил за 2500 километров, и, во-вторых, по 5-ти километровым столбам, стоящим на берегах реки, мы пошли 500 километровую отметку, отделяющую нас от Туруханска. Теперь это расстояние сокращалось с каждым часом на 14 -15 км.
Днём солнце несколько раз выбиралось из-за облаков, но загорать не хотелось. Встречный холодный ветер, напоминал, что мы движемся на северо-запад.
На стоянку встали рано, около 20 часов. Место для неё нашли на левой стороне Тунгуски, в устье небольшой речки, а вернее, крупного ручья Демиль. Лагерь расположили на высокой, круто поднимающейся к коренному берегу, песчано-галечниковой косе. В верхней её части нашли площадку, где можно поставить шатёр. Но предварительно, эту площадку пришлось частично выровнять и расширить, подкопав склон. За дровами пришлось лезть вверх, на террасу, где рос лес.
При подходе к этой стоянке, мы сначала зашли в устье Демиля, и прошли по нему вверх около 200-от метров, надеясь найти место для лагеря. В устьевой части, его русло представляет «канал», шириной 20-25 метров с тёмной глубокой водой. Течение незаметно. Берега невысокие, поросшие кустами и частым лесом. В конце этого «канала» мы подошли к ступеньке переката, откуда громко журча, и булькая между валунов, широкой лентой сбегал ручей. Оценив ситуацию, мы вернулись, и расположились в вышеописанном месте.
Когда обустройство лагеря и заготовка дров были закончены, Вадим и Сергей поехали ставить сети. На этот раз решили установить три штуки. Игорь и я остались готовить ужин, и к возвращению ребят всё было готово.
После ужина ещё долго сидели у костра, пили чай и другие напитки, и рассказывали истории из жизни и прежних походов.
Рассказ Клёпы и Вадима о посещении Гуамского ущелья.
( По названию «Гуамское ущелье», можно подумать, что это место находится где-то в Юго-Восточной Азии, поскольку есть остров Гуам, входящий в группу Марианских островов. Рассказчика попросили сначала объяснить, где находится это ущелье, и почему так называется. Оказалось, что добраться туда не так сложно. Нужно доехать поездом до Краснодара, потом автобусом до Апшеронска, а оттуда до посёлка Гуамка, который стоит в устье ущелья, уже рукой подать.)
Клёпа: …Дядя нам рассказывал, что «гуам» на местном наречии означает – Кровавая река. Как гласит легенда, местные жители, которые обитали в этом ущелье, были очень воинственными. Горячими такими, да … И вот однажды, другое племя решило завоевать эту землю. Ну, вернее так скажем, территорию, поскольку земли там нет. Кругом одни камни и скалы, да ещё немного травы для баранов растёт.
Местные жители заманили пришельцев в это ущелье, а оттуда деваться некуда. По крутому обрывистому склону шла только узенькая тропинка, с которой уже никуда не свернёшь. Можно было идти только по одному. И вот, когда враги всем своим отрядом оказались на этой тропе, местные жители напали на них сверху, и всех перебили.
Дно ущелья, где протекает горная речка, покрылось трупами, а кровь окрасила воду в красный цвет. По преданиям, это произошло в 12-м веке. С тех пор реку называют Гуамкой, а ущелье – Гуамским.
В 20-х годах прошлого века комсомольцы проложили вдоль ущелья трассу узкоколейки. В отвесной скале прорубили небольшую полку, шириной 3 – 4 метра, и на ней уложили шпалы и рельсы.
…….Я, ещё, когда сидели в местном кабаке, спросил хозяина: « Бандиты тут есть?» У нас в те годы тогда, рэкет всё крышевал. Хозяин говорит: « Так, вообще нет, но наши местные, это считай те же солнцевские». Да, ещё там пиво, просто офигительное. У них есть маленький пивозавод, где заправляет один дедушка, настоящий пивовар. Как-то решили его заменить, поставили других людей, и всё, пиво пошло совсем не то. Деда обратно вернули, но он своих секретов не выдаёт, когда заводит процесс, то всех из помещения выгоняет. Производится пива немного, поэтому достать его можно только в ближайшем посёлке и гостинице.
Там посреди ущелья стоит гостиница на 14 коек. Причём цены на всё… очень хорошие. Я спросил почему, а хозяин говорит, что мы специально держим такие большие цены, чтобы не всем повадно было здесь останавливаться.
Когда мы там были, то в выходной день наверно экскурсий десять проходит мимо. Пионеров всяких привозят, ветеранов, да и так людей хватает.
- А как же они туда добираются ?
Вот по этой узкоколейке и шлёпают. Прямо по шпалам. А кого и на «мотороллере» подвозят. Там особый такой «мотороллер» с колёсами от поезда. Когда мы потом из этой гостиницы пошли гулять, по дну ущелья, я так с ужасом смотрю на эту узкоколейку снизу, и думаю: « Как там вообще можно было ехать?!» Зрелище снизу, ещё более страшное, чем когда по ней едешь. Шпалы местами провалились, сами рельсы идут так, как бык пописал, из стороны в сторону. Есть участки, где вода размыла скалу, и рельсы со шпалами висят в воздухе. Смотришь туда и думаешь: « Ё…ё-моё, и я там ехал?!»
- А куда старики и тётки делись, которые с вами в этом шарабане ехали?
-Там, вверху ущелья, есть посёлок, называется Мизмай. – вступает в разговор Вадим, он был в этом месте три раза, и часть рассказа звучит в его исполнении.
Вообще к Мизмаю подходит грунтовая дорога сверху, но она такая…, то действует, то её размыло, но мы с Солдатом туда на «Жигулях» проезжали. Там место очень хорошее, я Славку Титова туда возил, но дикие туристы в последнее время всё загадили.
Клёпа: - Обычно народ доезжает до Гуамки, и потом 8 километров идёт по трассе узкоколейки, проходит это ущелье, и поднимается в горы. Там даже ледники какие-то есть, снег летом можно руками потрогать. В августе можно без проблем залезть в пещеру. Вода в реке падает, и туда можно свободно пробраться. Водопады там есть очень красивые, наверно штук 30 идут каскадом. Мы полезли поближе посмотреть, но не пройдёшь, вся эта вода разливается и на тебя сверху летит.
Народ всё это смотрит, потом возвращается, но по другой дороге, уже не через ущелье.
Вадим: - Вот все эти толпы через это КП ходят, через гостиницу, поэтому у мужика там с деньгами нормально. Мы там день рождения отмечали Солдата и Серёги Яцкова, если не ошибаюсь. Там такая терраса есть, прямо к воде выходит, и вот они эту «поляну» накрыли. Народу дофига было. Это последний год был, когда ещё ни у кого из ребят не было жён.
Но все были с подружками, которые потом стали жёнами. Лёха Егоров с Танькой был, Шалимов с Юлькой, Серёга был с этой…как её, …Оксаной. Акопян был с подружкой. Да, всех не перечислишь. А самое интересное было, что мы после этого мероприятия поехали на сплав на Лабу. Ребята меня очень просили, чтобы я поехал с ними.

Но это всё цветочки. Самое сильное, было потом. Мы сплавились, в пещеру слазали, правда Лёха, жену свою, будущую, чуть не похоронил.
- Да ты что! А почему ?
Он баню решил ей устроить. Вылезли наверх, к лесу. Вокруг каменной пирамиды разожгли костёр, он прогорел. Как положено, угли отгребли в сторону. Над пирамидой поставили треногу и обтянули её полиэтиленовой пленкой, но угли из под камней плохо вымели, и от них пошёл угарный газ.
Татьяна, Оксана, и ещё кто-то из девок, забрались в этот вигвам париться. А Лёха смотрит, в полиэтилене щели остались, через которые тепло уходит. Он говорит: - «Я вам щас всё сделаю!» Берёт скотч, и начинает эти щели и дырки в полиэтилене заклеивать. А девки взяли и ещё пару поддали! А Лёха бегает вокруг вигвама, и приговаривает: « Щас, щас, я вам всё заклею !»
Девкам плохо делается, пар никуда не уходит, да ещё угарный газ! Они орать стали. А Лёха думает, что это они от парной такой кайф ловят, и продолжает скотчем треногу обматывать: « Щас, щас, девочки, всё хорошо будет!»
Девки ломиться начали, а выход намертво заклеен. Только когда Оксана заорала, что Тане плохо, и она отключается, Лёха остановился. Через полиэтилен, который запотел изнутри, ничего не видно. Лёха засуетился: «Что случилось, девочки ?» Ну, ему там ответили достаточно внятно!
Плёнку кинулись разрезать, Таню извлекли из вигвама, отнесли вниз и положили в ручей. Там вода, градусов 5, так, что она быстро в себя пришла. Короче, девки с Лёхиной помощью попарились на славу!
Потом мы поехали, и купили в посёлке у мужика 30 литров молодого вина. Я созвонился со своими знакомыми ребятами, которые были на сплаве на Лабе, и мы договорились встретиться. Толпа должна была собраться могучая. Нас было 12 человек, и их там человек 10.
Мы договорились встретить ребят в посёлке Псибай. Приехали туда, расположились на развилке, так, чтобы они мимо нас не проехали, и ждём. Простояли там полночи, но они так и не появились. Потом выяснилось, что эти друзья, после сплава отметили это дело очень крепко, и до нас не доехали. Остановились где-то по дороге, и легли спать.
Ближе к утру, мы поняли, что они не приедут, по крайней мере, ночью, и решили достать палатку, и немного поспать. В темноте умудрились поставить шатёр в куче коровьего дерьма! Когда забрались в спальники, мы её естественно раздавили. Такой убийственный духан пошёл! Я говорю: «Признавайтесь сволочи, кто воздух испортил!»
Мужики отнекиваются, говорят, что такого и в мыслях не было. Но дышать нельзя! Спрашиваю: «А от чего же так воняет то ?!» Вылез из палатки, обошёл вокруг, ничего не видно. Только утром, когда стали снимать шатёр, смотрим, на днище, по центру, расплющена во все стороны зелёная коровья лепёшка!
Палатку, ночью же, в темноте, с фонариками ставили. Так, посмотрели, вроде всё ровно, ну и воткнули в самую кучу!
Был ещё один интересный момент. Ребятам нужно было взять разрешение на посещение заповедника, и они поехали в контору. В этом посёлке Псибай, зашли в местное сельпо. Шалимов, как всегда, попросил завернуть ему полмагазина жратвы, и ещё купил себе гигантские кеды, которые обычный человек мог использовать в качестве лыж. А Николай Николаевич из «Красного солнышка», купил себе офигительные женские панталоны розового цвета. Он что-то покупал, а потом увидел их и говорит продавщице: «А ещё мне вот эти трусы, самого-самого большого размера». Продавщица чуть дара речи не лишилась, но самые большие трусы, всё-таки нашла.
На поляне, где был наш лагерь, стояли ещё какие-то пионеры. На другой день, Коля утром вылез из палатки в этих панталонах, делать зарядку. Дети просто застыли с открытыми ртами, как парализованные! Как будто увидели инопланетянина! Это было сильно ! Потом ребята сделали из этих трусов флаг на катамаране. …..

Рассказы продолжали ещё звучать, но мы перебрались в палатку, и залезли в спальные мешки. Было около часа ночи. За день мы прошли 107 километров.

26. 07. 08. Проснулся в 8.05. Вылез из шатра, и сразу увидел, что в окружающей картине произошли перемены. Выход из палатки был обращён в сторону ручья Демиль. Устьевая часть его широко разлилась, затопив прибрежные кусты на противоположном берегу. Уровень воды поднялся более, чем на метр.
Я повернул голову в сторону Тунгуски, и сердце ёкнуло. Река вспучилась, раздалась вширь, и несла свои воды мощным, быстрым потоком с множеством мелких водоворотов на поверхности. Лодки не было. То место, где она стояла, давно скрылось под водой. Нашу палатку и вещи спасло от затопления то, что они были вынесены в самую верхнюю часть высокой галечниковой косы.
Ребята ещё лежали в спальниках, досматривая утренние сны. Я подошёл к палатке и негромко сказал: « Вадя, вставай. Лодка ушла!», но от этих слов проснулись все. Мужики зашевелились в спальниках. Несколько секунд была тишина, потом Вадим, со скрытой надеждой спросил: «Шутишь?»
- Какие уж тут шутки, посмотри сам !
Мужики вылезли из палатки и осматривали разлившуюся реку, и осиротевший без лодки берег. Стали обсуждать план дальнейших действий. На наше счастье, в 20-ти километрах ниже по течению Тунгуски, находился небольшой посёлок Тутончаны. Там должны быть люди и моторные лодки, а значит, есть надежда найти и догнать нашу беглянку.
Вадим стал собираться в дорогу. Я сказал, что иду с ним, так будет правильно. Двое остаются в лагере, и двое пойдут искать лодку. У Вади была надежда, что она могла где-нибудь зацепиться у берега, но я смотрел на мощный поток реки, который делал 7 – 8 километров в час, и понимал, что лодку будет нести, нести, и нести. Вода продолжала прибывать, и даже если представить, что она на какое-то время остановится, то новый подъём воды, отправит её в плавание дальше.
Вадя одел «непромокаемые» Серёгины ботинки, чтобы было удобнее идти. У меня был только один вариант – болотные сапоги. Берём плащи, т.к. с хмурого неба иногда накрапывает дождь, карту, Вадим прихватывает ружьё и несколько патронов, чтобы можно было подать сигнал проходящим лодкам. В 8.35 мы начинаем движение.
Поднявшаяся вода затопила полосу берега, наиболее ровную и пригодную для ходьбы. Чаще всего приходится идти по склону берега, имеющему значительный уклон к реке. Под ногами крупный и мелкий галечник с валунами. Как правило, всё это скрыто высокой травой. Иногда приходится передвигаться, перепрыгивая с одного камня на другой, но это, пожалуй, самый удобный способ передвижения. Есть места, где к самому урезу воды подходят скалы, и приходится карабкаться вверх по скользким и осыпающимся камням, рискуя свалиться.

Порой на берегу растут заросли ивовых кустов. Они выше человеческого роста, и мокрые после дождя. Длинный плащ, больше мешает передвижению, чем спасает от воды падающей с кустов. Он цепляется за ветки и тормозит шаг, а поскольку кроме воды он не пропускает и воздух, то под ним делается невыносимо душно.
Ивовые (тальниковые) кусты очень любят расти возле небольших ручьёв впадающих в Нижнюю Тунгуску. Когда среди этих зарослей, ты видишь просвет, то думаешь, что мокрый зелёный лабиринт сейчас закончится. Перед тобой действительно открывается сводное пространство, но не галечникового берега, а тёмной водной поверхности ручья, шириной 2 – 3 метра. Глубина здесь, в устье, очень большая, в брод не перейти.
Приходится поворачивать, и снова лезть через кусты, поднимаясь вдоль ручья, чтобы отыскать приемлемое место для переправы. Ручьи эти глубоко врезаются в высокий берег, образуя крутые песчаные овраги, борта которых уходят в воду под углом в 40 – 45 градусов, а верхняя их часть может быть вообще отвесной.
Очередной такой овраг остановил наше движение. Обрывистые стены его, уходили далеко вглубь берега и терялись за дальним поворотом. Вадим решил раздеться и перебраться вплавь. От другого берега нас отделяла 3-х метровая полоса тёмной стоячей воды. Вадя завязал снятую одежду в свой плащ, ботинки скрепил шнурками, и повесил на шею. Ружьё и тяжёлый жилет, где в карманах лежали патроны и всякие нужные мелочи, он оставил мне, чтобы потом я перебросил их через ручей.
Вадим сделал от кромки воды шаг, надеясь нащупать дно, но не достал его, и на секунду погрузился в ручей с головой. Ботинки зачерпнули воду, и над её поверхностью оставалась только вытянутая рука Вадима с узлом одежды. Но он тут же вынырнул, и в два гребка оказался у другого берега. Однако вылезти на осыпающийся в воду склон оказалось не так-то просто.
Наконец Вадя был на берегу, и стряхнув прилипший песок, стал одеваться. Надо сказать, что если ширина ручья и была всего 3 метра, то стоять на урезе воды или рядом с ним, было невозможно. Песок под ногами начинал сползать и уходить в воду, поэтому приходилось держаться подальше от опасного края, а значит, увеличивалось расстояние между нами. Жилету и ружью предстояло пролететь по воздуху 6 – 7 метров. После тщательного прицеливания жилет оказался в руках Вадима, но бросать ружьё я не стал. Если брошу неудачно, или Вадим не поймает, в стволы попадёт песок, а это совсем нежелательно.
Пока Вадим одевался на другом берегу, я прикинул для себя, как переплыв, буду натягивать на мокрые портянки свои болотные сапоги, и чем это закончится. Ноги пока чувствовали себя достаточно комфортно, и не хотелось нарушать это состояние. Нам ещё предстояло идти и идти. Я сказал Вадиму, что поднимусь выше по ручью. Там должен быть перекат, по которому можно перейти на другую сторону.
Вадим стал вылезать из оврага, сказав, что пойдёт дальше по берегу Тунгуски, и чтобы я догонял его. Повесив на плечо ружьё, и взяв в руку палку- посох для лучшей опоры, я тоже стал выбираться из песчаного осыпающегося склона.
Вскоре кусты тальника, которые росли вдоль оврага, кончились, и пошла настоящая тайга. Мне пришлось удалиться в сторону от оврага, поскольку там лежал сплошной бурелом из упавших стволов деревьев, между которыми уже поднялась молодая поросль. Метров через 100, я услышал шум ручья, и двинулся в том направлении, угадывая по деревьям, где может быть его русло. По пути наткнулся на небольшое болотце, которое пришлось обходить.
Идти было тяжело. Ноги вязли в упругом ковре из мха, кустов багульника, голубичника, и карликовой берёзки. Молодые лиственницы и сосны пытались своими жёсткими ветками задержать движение или порвать одежду. Перед лицом вилась целая стая мошки и комаров.
Журчание воды по камням всё слышней, и вот, наконец, невысокий берег ручья. Он бежит по галечнику и валунам. Вода чистая и прозрачная. Глубина его 15 – 20 сантиметров при ширине около 4-х метров. Зачерпываю пригоршнями воду и пью, потом умываю лицо. На другом берегу, над ручьём, возвышается склон коренного берега. Перейдя ручей, поднимаюсь на него.
Открывается вид на обширную поляну, на дальнем краю которой, стоит зимовьё. Подхожу к домику, возле него валяется всякий хозяйственный хлам. Людей нет. Дверь закрыта. От дома через лес, в сторону реки, идёт хорошо натоптанная тропа. Иду по ней, и вскоре выхожу на высокий берег.
Внизу течёт Нижняя Тунгуска, она делает большой и плавный поворот вправо. Тропа спускается к реке, но не прямо, а скрытно, под углом. В высокой и густой траве её не видно. Осматриваю излучину, Вадима нет, и только потом замечаю далеко-далеко впереди, у самого поворота, маленькую фигурку. Быстрым шагом устремляюсь за ним, и минут через 40 , догоняю его.
Оказывается Вадима остановило очередное препятствие, только теперь это не ручей, а полноценная река, которая отмечена на карте, и называется Дегали. В устьевой части, её ширина около 40 – 50 метров. Это впечатляет. Такую речку уже не обойдёшь по перекату. Однозначно, её придётся переплывать.
На высоком берегу, поднимающемся над стрелкой слияния рек, на краю леса, стоят белые навигационные трапеции судовых створов. Возле них, деревянный прямоугольный щит с указанием километража. Его размер примерно 0.5 на 0.7 метра. Вадя решил, что он пригодится нам при переправе, и выламывает его. Этот щит можно использовать как плот, куда мы положим ружьё и нашу одежду, упакованную в плащи. При ближайшем осмотре, доски на щите оказываются тонковаты. Есть сомнения, что они выдержат груз, и я иду в лес искать какое-нибудь бревно, которое может увеличить плавучесть плота.
Вскоре мне попадается сухое корявое полено, диаметром около 15 сантиметров и длиной около 2-х метров. Сбрасываю добычу вниз, к воде, и Вадим привязывает бревно к нижней части плота капроновой верёвкой. Раздеваемся, и спускаем плот на воду. От прибрежных кустов сразу идёт глубина.
Придерживая вещи рукой, отталкиваемся от берега, и погружаемся в воду. В первую секунду перехватывает дух, но мы активно работаем ногами и гребём свободной рукой. Постепенно тело привыкает к холодной воде, да ты и не думаешь о ней, есть только одна цель – скорее доплыть до другой стороны реки. Хорошо, что привязали к щиту бревно, придав ему дополнительную плавучесть. Даже в такой сцепке, вода заплёскивает на поверхность щита, и наши вещи спасают только плащи. При всех наших усилиях, плывём медленно, плот инертен, и тормозит продвижение.
Где-то на середине реки, ружьё, лежащее поверх узлов с одеждой, начинает быстро сползать в воду, и я, едва успеваю придержать его. Минут через десять, мы на другой стороне. Здесь глубина также начинается от самого уреза воды. Цепляясь за кусты, выбираемся на берег, и вытаскиваем наш плот.
М

ы не успеваем одеться, как слышим, и видим моторную лодку, которая идёт вверх по течению Тунгуски. До неё 200 – 250 метров. Вадя хватает ружьё и палит в воздух, я размахиваю над головой футболкой, и кричу. Но, увы, никакой реакции. Лодка продолжает идти, не сбавляя хода. Вадим стреляет ещё раз, я кричу изо всех сил, но лодка удаляется. Возможно нас не слышат, а может слышат выстрелы, но не видят. Мало ли кто может стрелять в тайге.
Надо сказать, что в начале пути, отойдя от лагеря несколько километров, мы уже видели небольшое плоскодонное судно, но на наши выстрелы и крики оно не остановилось, и на палубу никто не вышел.
Окончательно одеваемся. Я с трудом втискиваю ноги, обмотанные влажными шерстяными портянками, в болотные сапоги. Нужно идти дальше, и мы лезем вверх по склону, через гадкие тальниковые кусты. Выбираемся в верхнюю часть, где растёт лес, и оказываемся почти в джунглях. Когда-то сюда во время сильного паводка нанесло множество деревьев. Их стволы, местами лежат на земле, местами висят в воздухе, опираясь на другие деревья. Получается беспорядочный многоярусный настил, который скрывает илистую, влажную землю.
Приходится постоянно перешагивать, подлезать, или взбираться на скользкие стволы. Вся эта баррикада проросла различными кустами и высокой травой. Много кустов красной смородины с уже поспевшими ягодами. Жадно срываю их, и целой пригоршней отправляю в рот. Время давно уже перевалило за полдень, а мы ушли из лагеря без завтрака, и не взяв с собой никакой еды. Организм требует, чтобы его подкрепили, хотя бы витаминами.
Нагромождение лежащих стволов тянется очень долго, более двухсот метров. Пока я пару минут рвал ягоды, Вадя опять учесал вперёд. По отдельным следам на земле и примятым кустам, отслеживаю его путь. Вот следы свернули к берегу, и пошли вниз. К нашей неудаче вся прибрежная часть заросла ивовыми кустами, и мы продираемся через эти дебри ещё минут 20, прежде, чем выходим на открытый берег.
Далеко впереди, на другой стороне реки, угадываются домики посёлка, он стоит на высоком берегу. До него ещё несколько километров, но цель уже в пределах видимости, и это придаёт силы. Когда подходим совсем близко, так, что на другой стороне можно различить людей, наш путь в очередной раз преграждает ручей, скрывающий своё глубокое тёмное русло в ивовых кустах.
Останавливаемся, форсировать ручей не хочется. До нас долетают отдельные звуки с берега, где стоит посёлок. Слышен гул машины спускающейся к реке, доносятся звуки ударов металлом о металл. Это мужики что-то делают возле лодок на берегу. По прямой до них 600 – 650 метров. Есть надежда, что они тоже услышат.
Вадим во всю силу своих голосовых связок кричит, я машу снятой футболкой. С небольшими интервалами повторяем это несколько раз. Вадя говорит, что сейчас сорвёт голос. Теперь на смену ему, прихожу я, но, не смотря на наши крики, ни одна из лодок, стоящих на другом берегу, не устремляется к нам.
Нужно устроить костёр-дымокур, так нас скорее заметят. Лезем вверх по склону, и находим в лесу ветки и стволы плавника, несём их на берег, и разжигаем костёр. Когда он разгорается, чтобы шло больше дыма, бросаем в огонь охапки свежесорванной травы. Дым, бело-сизыми клубами, поднимается вверх. Мы снова кричим и машем руками, но никто к нам не едет.
Потеряв терпение, Вадим решает обойти ручей в более узком месте, или по перекату, и идёт через кусты вверх, вдоль его берега. Если ему удастся перейти на другую сторону, то он сможет по берегу Тунгуски подойти ещё на 100 метров ближе к посёлку. Я остаюсь возле костра, поддерживать огонь и дым.
Через 5 – 7 минут вижу Вадима на другой стороне ручья, он идёт по берегу реки к мысу, сокращая расстояние, отделяющее нас от посёлка. Жаль, что все патроны уже кончились, теперь можно только кричать и жечь костёр. Вадя кричит. Раз, другой, третий…, и вдруг, на том берегу завёлся лодочный мотор, и лодка устремилась явно к Вадиму.
Лодка подошла к нашему берегу, и я вижу, что Вадя и приехавший человек о чём-то переговариваются, потом Вадя забирается в лодку, и она движется уже ко мне. Быстро собрав оставленные у костра вещи, тоже забираюсь на борт судна. Прыгая на волнах, мы летим к посёлку. Вадя продолжает объяснять нашему спасителю сложившуюся ситуацию.
Хозяин лодки, парень лет 27– 28, говорит, что он сейчас уходит с другом вниз по реке, до Ногинска, Это около 120 километров, и если им попадётся лодка, то они её остановят и привяжут у берега. Ну, а если не увидят, то надо с кем-то в посёлке договариваться, и идти догонять её.
Мы спрашиваем, к кому можно обратиться. Парень говорит, что нужно найти Панова Виталия Львовича. Скорее всего, он сможет помочь. На берегу крепко жмём руку парню, и идём вверх по грунтовой дороге, поднимающейся в посёлок. Очень хочется пить. В горле всё пересохло, и язык едва ворочается во рту. Спрашиваем у прохожего, где в посёлке магазин. Он показывает, но говорит, что сегодня суббота, и магазин работает до 15 часов, а сейчас уже 17.05. Всё ясно.

Навстречу нам попадается мотоциклист, я поднимаю руку, и он останавливается. Здороваемся, и спрашиваем, как можно найти Виталия Панова. У дядьки мотоцикл с коляской, и он предлагает подвезти нас. Несколько минут едем по центральной улице, сворачиваем направо, потом налево, и оказываемся возле добротного, хорошо обустроенного дома. Благодарим провожатого, и входим в калитку.
Стучим в дверь дома. Выходит мужчина среднего роста, с короткой стрижкой седых волос. Мы говорим кого ищем, и по какому поводу. Мужчина отвечает, что нашли правильно, Панов – это он. Просим сначала воды. Хозяин подходит к летней кухне, где что-то готовит жена, и даёт нам большой ковш с чистой холодной водой. Выпиваем ковш до дна.
Виталий Львович предлагает пройти в дом, там есть телефон. Надо сразу позвонить в Ногинск, предупредить людей, что может проплывать лодка. При входе в дом все снимают обувь, и я решаю остаться на улице, чтобы не трясти своими мокрыми портянками, и не тревожить стёртую ногу.
Через некоторое время Панов и Вадим выходят. У хозяина в руках пустая канистра, он идёт в сарай, чтобы налить 20 литров бензина. Вадя говорит, что Львович договорился по телефону с каким-то мужиком, чтобы он съездил за оставшимися в лагере ребятами, и привёз их в посёлок.
К калитке в это время подъезжает мотоцикл с коляской. За рулём крепкий дядька, лет 60-ти. Это тот человек, который сможет поехать на своей лодке за Игорем и Серёгой. Мы знакомимся. Зовут дядьку Валерий Григорьевич. Грузим в мотоцикл полную канистру, садимся сами, и едем к реке. На берегу, я остаюсь охранять мотоцикл, а Вадим и Григорьевич, уходят на лодке вверх по Тунгуске. Вадиму нужно ещё найти и снять поставленные вчера сетки.
Посёлок Тутончаны стоит в месте слияния Нижней Тунгуски и её крупного правого притока реки Тутончана, которая берёт свои истоки в отрогах плато Путорана. Большая часть лодок местных жителей причалена в устье Тутончана. Река поражает чистотой и прозрачностью своей воды. На глубине 2.5 – 3 метра, хорошо видны все камни на дне! В её водах много рыбной молоди. Мелкие рыбки ходят целыми стайками возле самого берега.
За лодками рыбаков, выше по реке, стоят под крутым берегом два путейских буксира. Ширина реки в устье 130 – 150 метров. На другой её стороне, на стрелке, образованной слиянием рек, вкопана металлическая труба, к которой причален небольшой дизельный катер.
Жёлтая моторка Григорьевича появляется только через 3 часа. Она подходит к стрелке, и завернув в Тутончану, чалится рядом с дизельным катером. Ребята выгружают наши вещи и поднимают вверх по склону к вкопанной трубе. Потом Григорьевич перевозит к ребятам меня. Я и Игорь начинаем заниматься установкой лагеря, а Вадя и Сергей едут с Валерием Григорьевичем в посёлок, чтобы поискать людей, которые могли бы пойти на поиски нашей лодки, и ещё они хотят позвонить домой.
На каменистом берегу, куда мы вынесли вещи, видны остатки костровища и лежит обгорелая лесина. Место для палатки находим в 5-ти метрах от будущего костра, и вскоре шатёр уже стоит. Из леса, растущего вдоль Тунгуски, приносим несколько сухих стволов, и пилим их на небольшие поленья. Через час возвращаются ребята, их привозит Панов. Он предлагает нам разместиться в его катере. Там есть 4 койки и печка. Мы благодарим его, и говорим, что в палатке лучше спится. Вопрос с лодкой для поиска, и бензином, наверно решится только завтра.
Панов уезжает домой, а мы чистим вынутую из сетей рыбу. Это сиги, щука и окунь. Вадим жарит её на костре. Ужин получается роскошным. Ребята наливают в кружки по 50 грамм, за надежду и удачу, чтобы она не отвернулась от нас. У костра сидим в уже наступающих сумерках, а над посёлком, на другой стороне реки, багровыми красками полыхает бесподобный по красоте закат. Пожалуй, самый красивый из всех, что мы видели здесь до этого. Сергей и Вадим, отложив ужин, делают снимки.
Когда ставили палатку, до уреза воды было около 15 метров. Чтобы видеть, прибывает ли вода, и насколько, я поставил на берегу вешку, обложив её камнями. К завершению ужина, камни, удерживающие вешку, были уже полностью под водой. Если вода будет прибывать такими темпами, то к утру, она может плескаться у входа в палатку.
Вадим и Игорь пошли спать, а я и Серёга, ещё сидим у костра, допиваем чай и разговариваем. Вдруг замечаем движение на реке. Снизу, против течения, поднимается лодка, и держит курс к нашему мысу. По всей видимости, людей привлёк огонь нашего костра. Через несколько минут лодка с 4-мя молодыми мужиками причаливает возле катера Панова. Мужики вылезают, здороваются. Они идут от Ногинска в Туру. Спрашиваем про лодку, они говорят, что не видели. Угощаем мужиков чаем, они интересуются, можно ли переночевать возле нашего костра. Серей говорит, что можно разместиться в катере. Хозяин предлагал нам, но мы не воспользовались. Обрадованные мужики идут смотреть катер, а мы с Клёпой идём спать. Часы показывают 3 ночи.

27. 07. 08. Утро солнечное. Подъём в 8.00. Вадим вылезает первым, и идёт разводить костёр. Вскоре, мы все возле огня, над которым висят каны с водой. Едва успеваем заварить чай, как подходит жёлтая лодка Валерия Григорьевича. Он идёт к нам, и что-то несёт в полиэтиленовом пакете. Это оказывается печень сохатого. Охотники угостили его, а он решил подкормить нас. Теперь у ребят будет хорошее жаркое.
Наш разговор и шум моторки, разбудили ногинских мужиков, и они стали вылезать из катера. С одним из них, Григорьевич, особо тепло поздоровался, это оказался его родной племянник. Ребята спросили, можно ли на нашем костре вскипятить чайник, и получив «добро», снова ушли.
Мы завтракали, когда к Пановскому катеру, на котором возле борта, стояли ногинцы, подошла лодка с мощным мотором «YAMAHA» в 55 лошадиных сил. За рулём сидел молодой мужик с копной кучерявых волос на голове. Он круто развернул лодку возле борта катера и поднял большую волну.
Переговорив о чём-то с ногинцами, и привязав своё судно, он перебрался к ним на катер, держа в руках новый телескопический спиннинг. Разговаривая с мужиками, он пытался метать блесну, но орудие лова, по всей видимости, было новым, и к нему нужно было приспособиться. Через некоторое время, он прекратил эти попытки, перелез в свою лодку, и оставил снасть.
На какое-то время, я упустил «рыболова» из вида, и вдруг, увидел его уже рядом с нашим столом. В одной руке он держал литровую бутылку водки, а в другой полкруга колбасы, и хороший пучок зелёного лука с местного огорода. Поставив всё это на наш импровизированный стол, он поздоровался с каждым за руку, и представился сам – Сергей Голубов.
- Мужики, - сказал он, присаживаясь на бревно – я знаю вашу беду, и готов помочь. Могу сходить с кем-то из вас вниз по реке на 200 – 250 километров, чтобы отыскать вашу лодку.
Григорьевич, сидевший у костра, заулыбался, и сказал: « Вот видите, как вам повезло! Сам главный инженер нефтебазы Туры, готов вам помочь!». Сергей приехал в Тутончаны посмотреть, как здесь идёт строительство нового склада ГСМ.
- У меня в лодке есть 120 литров бензина, нужно ещё 100. - сказал Голубов. Только Сергей проговорил об этом, как Валерий Григорьевич указал рукой на две лодки, идущие по течению, в сторону поселкового берега. В лодках стояли 200-т литровые бочки.
- Вам точно везёт ! – сказал Григорьевич – Это ребята привезли из Туры бензин. Нужно ехать договариваться. -
На поиски решил поехать Вадим, он стал быстро собираться, а мы тем временем, налили ему в термос горячего чая, и положили в полиэтиленовый пакет хлеб, банку тушёнки, и всё то, что принёс с собой главный инженер. Через 5 минут Вадя был готов, и лодка Голубова, демонстрируя мощь мотора, полетела на глиссаде к берегу, где разгружали бочки, приехавшие из Туры мужики.
Нам в лагере, ничего больше не оставалось, как только ждать и надеяться. Григорьевич всю свою жизнь, за исключением учёбы на биолога-охотоведа, провёл в тайге, на берегах Подкаменной и Нижней Тунгусок. Мы сидели у костра, пили чай и слушали его охотничьи рассказы. Потом он пригласил нас к себе домой, там у него была медвежья шкура, которой заинтересовался Клёпа.
Игорь остался в лагере, а я и Сергей, поехали с Григорьевичем. Пересекли Тутончану на его лодке, и на мотоцикле коляской подъехали к его дому. Валерий Григорьевич жил на центральной улице, на полдороге, как ехать к Панову. Дом у него был не свой личный, а совхозный, на двух хозяев. С одного торца, жил Григорьевич с женой и дочками (но дочки выросли и уехали), а с другой стороны дома жила его мать. Ей наверно было уже под 90.
Внутри ограды, напротив входа в дом, был большой огород, засаженный картошкой, и стояла теплица. Мы сняли на крыльце обувь и прошли в жильё. Обстановка оказалась самая простая. Пол дощатый крашеный. Значительное пространство занимает русская печка. В большой комнате, куда провёл нас Григорьевич, он достал альбомы с фотографиями. Показал нам своих дочек, жену, снятые охотничьи трофеи, и своего отца.
Оказывается, его батя был известным человеком в здешних местах, и о нём написано в книге. Во время Отечественной войны, в 1941 – 1943 годах, он был капитаном катера на Подкаменной Тунгуске, и водил караван из лодок-илимок.
Из Красноярска, в посёлки стоящие на реке, таким образом, завозилось продовольствие и другие необходимые грузы. С началом войны, на Подкаменной Тунгуске, в речном флоте осталось только двое мужчин. Один из них, был Григорий Губенко, но в конце 1943 года, на фронт забрали и оставшихся мужиков. Лодки с грузами стали таскать, впрягаясь в лямки, женщины, как бурлаки на Волге. Он показал нам фотографии тех лет.
Однажды на галечниковой косе, Валерий Григорьевич увидел необычный камень размером со спичечный коробок, явно обработанный руками человека. Он показал его нам. Скорее всего, это каменное рубило, которым пользовались первобытные люди несколько тысяч лет тому назад. Рубило представляет собой пирамидку, в основании которой находится прямоугольник. Его короткие стороны, служат основаниями двух равнобедренных треугольников, являющихся боковыми сторонами пирамиды. Две другие её стороны являются прямоугольниками. Каменная поверхность очень аккуратно и тщательно обработана.
После показа фотографий и книг, Григорьевич повёл нас в сарай, где сушилась растянутая шкура медведя. Серёга осмотрел её, и она ему понравилась. О цене, они с Григорьевичем договорились. Хозяин показал нам ещё коллекцию медвежьих и волчьих черепов, а маленький лисий череп, отдал, как подарок. Серёга взял его для Саида.
Когда запаковывали медвежью шкуру в мешок, к дому подъехал мотоцикл. В калитку зашёл мужик, который поздоровавшись с Григорьевичем и нами, сказал, что есть новость. Звонили из Ногинска и сообщили, что наша лодка нашлась. Мы с Клёпой возликовали! Потом Григорьевич отвез нас обратно в лагерь.
Все сели возле костра, Игорь заварил свежий чай, и слушая интересные охотничьи и рыбацкие истории, мы стали ждать появления нашей лодки. Около 16 часов, мы увидели две идущие одна за другой моторки. Через полчаса Вадя и Сергей Голубов были возле костра, наша лодка, в полной целости и сохранности(!), стояла рядом с катером Панова крепко привязанная.
В

адим и Голубов уже отметили находку нашего судна. В бутылке, которую они брали с собой, прозрачной жидкости сильно поубавилось. Видя такое, Серёга извлёк бутылку нашего спирта, Нужно было отметить счастливое возвращение лодки, и остальным членам экипажа. Вспомнили про печень сохатого, которую привёз Григорьевич, и Клёпа быстро её пожарил.
В это время подъехал на лодке Панов со своим домашним рабочим Кешей. Получилась компания из 8-ми человек. Серёга выставил на стол миску с жареной печёнкой, открыл какую-то банку консервов, подрезал хлеба, и мы подняли кружки за наших спасителей, за мужиков, которые нам очень помогли в трудную минуту. Случись это в другом месте, где до жилья было бы не 20, а 200 километров, неизвестно, как бы сложилось наше дальнейшее путешествие.
После застолья, сделали несколько фотографий на память. Григорьевич рассказал нам, где впереди есть хорошие места для рыбалки, и о том, что нас ждут два порога, «Большой» на 130-м -125-м километре, и «Косой» на 90 – 85-м километре. Оба эти порога вполне проходимы, но лучше знать о них заранее.
Вскоре Панов и Кеша уехали, чуть позже отправился домой Григорьевич, он сказал, что утром приедет попрощаться, и посмотреть, как мы разместимся в своей лодке. Дольше всех оставался у костра Сергей Голубов, он маленько перебрал лишнего, но держался. Наконец, и он, попрощавшись, уехал. Перед отъездом он оставил адрес своей электронной почты, в надежде, что сможет увидеть фотографии.
Мы остались одни. Клёпа, пообещав, что сделает на ужин оладьи, пошёл в палатку немного отдохнуть. Его примеру последовали остальные, и минут через 10 , все были там, и лежали поверх спальников. Ребята разговаривали, а я писал дневник. Сон незаметно сморил Сергея и Игоря. Вадиму, не смотря на прошедшее застолье, не спалось. Он ещё немного полежал, слушая через наушники музыку, а потом вылез из палатки, и пошёл к костру. Там он тщательно вымыл сковородку, и с чувством выполненного долга сел на камень, лицом к заходящему солнцу, и стал читать книгу.
Вадим взял её с собой, чтобы читать в поезде, но там это не очень получалось, а вот теперь, в свободное время, её с охотой читали все по очереди. Книгу написал старый, но отважный американец Уильям Уиллис, он рассказывал о своём одиночном плавании через Тихий океан на маленьком плоту из бальсовых брёвен, который назывался «7 сестричек».
Время подошло к ужину, но разбудить шеф-повара, который грозился накормить нас оладьями, оказалось нереально. Событий и впечатлений за два дня накопилось много, и я, используя свободное время, старался, как можно подробнее записать всё в дневнике.
Был вечер, и в палатке стал плохо виден текст. Я выбрался из неё, и сел возле костра. Подъём воды в реке продолжался. Первая метка, которую я поставил вчера, уже исчезла под водой, а у новой метки, выставленной днём, скрылись удерживающие её камни. Около 22 часов Вадим пошёл в палатку спать, и я остался у костра в одиночестве. Поставил подогреваться кан с чаем, и продолжал писать. Наступившие сумерки были ещё светлыми, и позволяли работать.
Почти в полночь, к нашему берегу подошла моторка Панова. Виталий Львович возвращался после удачной рыбалки, и завернул к нам на огонёк костра. Вместе с ним в лодке был его работник – маленький эвенк Кеша. Я поднялся им навстречу, и подошёл к берегу. Поздоровались, и Львович спросил:
- Что, мужики уже спят ?
- Да, отдыхают.
- Вы головы на уху возьмёте ?
- Какие головы ?
- Ну не налимьи же ! Стерляжьи.
- Конечно возьмём, Львович ! Спасибо! – обрадовался я деликатесу.
- Тогда давай ведро – сказал он, и ещё спросил: - А картошка свежая у вас есть ?
- Нет, картошку с собой не брали – ответил ему я, подавая кан.
- Кеша, - сказал Панов – отдай ребятам пакет с картошкой, тот, что на катере. Кеша перебрался на дизельный катер, спустился в салон, и через минуту вылез с большим полиэтиленовым пакетом картошки. Там было килограмм 5.
- А вам ?
- Так у меня полный огород молодой растёт! Эта картошка старая, но хорошая. – ответил Панов.
- Рыбу будете варить, нужно не менее часа, чтобы все хрящики мягкими стали. Держи – сказал Львович, отдавая мне кан до половины наполненный стерляжьими головами. Я ещё раз поблагодарил его за внимание и заботу. Он спросил, во сколько завтра мы собираемся уходить, и сказал, что заедет попрощаться.
Панов и Кеша уехали, а я, зачерпнув воды из Тутончаны, повесил кан с рыбьими головами над костром. Головы нужно было сварить, чтобы они не пропали. Подбросив в костёр дров, я сел возле огня и стал любоваться уже не вечерней, а скорее ночной зарёй. В здешних широтах, летом, как таковой, ночи не бывает.
Вечерняя заря, отгорев красками, потихоньку блекнет, но не гаснет совсем. Наступают короткие сумерки, когда ушедшее за горизонт солнце, подсвечивает небосвод. На его светлом фоне проступает тёмный частокол тайги и контуры далёких сопок. Через 2-3 часа, белые облака, если таковые имеются, снова начинают подкрашиваться розовым и жёлтым цветом от лучей солнца, которое собирается выйти из-за края земли, и начать новый день.
Было тихо, только иногда плескалась рыба в реке и потрескивали угли костра. В верховьях Тутончаны, на севере, в тёмной части небосвода, висел тонкий серп месяца. Огонь грел мне спину, и было удивительно хорошо и покойно наблюдать красоту ночной природы. Сварив и попробовав рыбу, я пошёл спать. Часы показывали 01.10.

28. 07. 08. Утром, в 7 часов выглянул из палатки – всё скрыто густым туманом. Различим лишь урез воды в 10 метрах от входа. Судя по выставленным ориентирам, вода в реке почти не поднялась. Последняя выставленная метка, так и осталась не затопленной.
Подъём в 8.00. Вадя пару минут сидит у выхода из палатки, разглядывая туман, потом решительно вылезает, и идёт разжигать костёр. Предупреждаю его о наличии отварных голов, и тоже встаю. Собираю свои вещи и складываю их у выхода. Вадим смотрит в кан с рыбой, и кричит: «Серёга подъём! Вставай варить уху!». Чищу несколько крупных картофелин, чтобы заправить её.
Туман начинает быстро рассеиваться и подниматься вверх. Уже показался посёлок, и начинает проявляться другой берег Тунгуски. Уха готова, заварен чай, и мы садимся завтракать. В центре стола сковородка с горой стерляжьих голов. Пробуем царское лакомство, но всё съесть не можем. Оставшуюся половину перекладываем обратно в кан, для дневного перекуса.
Начинаем собирать лагерь. В это время подъезжает Валерий Григорьевич. Мы здороваемся. – Я ваш подарок вчера забыл – говорит он улыбаясь. Серёга подарил Григорьевичу специальное приспособление для жарки рыбы, которое он брал с собой, но ни разу не использовал.
- Конечно, пользоваться им, я вряд ли буду, но как память о встрече на стенку повешу. – говорит старый охотник.
Мы наливаем Григорьевичу чай, и достаём коробку с сахаром. Этот продукт у нас заканчивается, и нужно было бы купить в дорогу ещё килограмм. Спрашиваем у Григорьевича, когда открывается магазин. Он говорит, что в 9, но если покупателей нет, то в 10 – 10.30, продавщица может уйти домой. Спрашиваем, продают ли в магазине хлеб. Оказывается его можно купить только после обеда, а вот если пройти в пекарню, и пекарь будет в настроении, то может получиться и утром. Григорьевич предлагает отвезти нас к магазину, и Сёрёга, как завхоз и шеф-повар отправляется с ним.
Через полчаса они возвращаются. Сергей привозит пачку сахара, банку болгарского лечо, килограмм вафель, и 4 буханки хлеба. Надо сказать, что хлеб нам выделил из своих запасов Валерий Григорьевич.
Мы заканчивали сборы и укладку вещей в лодку. Григорьевич хотел дождаться момента, когда мы всё погрузим, и сядем в неё сами, чтобы посмотреть, как она пойдёт.
Я поглядывал на поселковый берег, откуда должен был подъехать Панов, но его моторки не было видно, а повидаться с ним, нужно было обязательно. Мы должны были отдать ему деньги за 20 литров бензина, которые он выделил из своих запасов. На этом бензине Григорьевич ездил за ребятами. Да и вообще, нужно было лично с ним попрощаться и сказать тёплые слова. Но мужики почему-то заспешили с отплытием. Если Панов не подъедет, Вадим решил передать деньги через Григорьевича.
Собирая вещи, обнаружили, что Сергей Голубов забыл возле нашего костра запасной винт от своей лодки. Его тоже нужно было отдать хозяину. Поэтому, пока шли последние сборы, и нужно было заправить лодку перед отплытием, я всё-таки решил съездить в посёлок, и отдать деньги и винт адресатам.
С ребятами договорились, что они подождут меня у поселкового берега. Григорьевич перевёз меня на лодке через реку, а потом на мотоцикле мы поехали к Панову, но дома его не оказалось. Григорьевич каким-то чутьём угадал, где его можно найти, и подъехал к общежитию, в котором жили строители ГСМ. И точно, возле забора стояла «Нива» Панова, а сам он сидел на крыльце, разговаривая с Сергеем Голубовым. Все нужные люди были в сборе. Я вручил Сергею винт, которому он очень обрадовался. Вчера, крепко выпив, он забыл, где оставил его. Сегодня всё утро искал, и уже расстался с надеждой найти пропажу.
Отдав Львовичу деньги, я от всех нас, поблагодарил мужиков за внимание, помощь и поддержку, которую они нам оказали. Крепко пожал им руки, и пошёл на берег, где меня ждали ребята. Начинался последний участок нашего путешествия по Нижней Тунгуске, Тутончаны – Туруханск.

Мы отчаливаем от берега и вскоре домики маленького таёжного посёлка, стоящего на высоком берегу, остаются далеко позади, а потом и вовсе скрываются за поворотом реки. Нас снова окружает безлюдная и бескрайняя тайга.
Взбухшая и ставшая мутной от дождей Тунгуска, стремительно несёт свои воды. Поверхность воды покрыта расходящимися кругами поднимающихся из глубины струй, и большими и маленькими водоворотами. Поток тащит всякий растительный мусор, ветки, а иногда и стволы деревьев. Мне подумалось, не случись у нас неприятности с уходом лодки, мы проскочили бы Тутончаны, как некую точку на карте, и не познакомились бы с хорошими людьми, не узнали бы, как живут они в глухой тайге, на берегу этой реки.
Через 2 часа хода, на левом берегу, показалась скала высотой около 20 метров. Она выступала далеко в русло реки, образуя большой залив, склон её уходил в воду отвесным обрывом. Наши «фотографы» захотели подъехать поближе, чтобы сделать снимки этой скалы. Пока щёлкали фотоаппараты, мы шли вдоль стены на расстоянии 10 – 15 метров. Воду под лодкой крутило, но всё было спокойно.
Когда же стена кончилась, мы увидели, что реку, начиная от края скалы, пересекает целый ряд огромных водяных воронок, которые, быстро вращаясь, втягивали воду вниз. Понижение в центре воронки, относительно её краёв достигало 0.3– 0.5 метра, при диаметре воронок 4 – 5 метров. Держа курс между ними, мы поняли, что это реальная опасность. Мотор едва справлялся, чтобы нас не затянуло во вращающееся понижение с хлюпающей и булькающей водой.
Прохождение этого места байдаркой или вёсельной надувной лодкой, могло закончится печально. Водовороты возникали там, где встречались два потока. Один шёл по основному руслу, а второй, образовывался, отражаясь от выступающей с берега скалы, и вклинивался в основную струю под углом 60 градусов.
На обед остановились под скальными обрывами, на правом берегу. К этому моменту, солнце вышло из-за облаков, и пекло по-летнему, поэтому мы не только славно перекусили, но и позагорали. Дальнейшее путешествие продолжили раздетыми, до того момента, пока солнце не скрылось за тучами. Вдобавок подул свежий ветер, и мы буквально своей кожей ощутили, что приближаемся к 65-му градусу северной широты.
Около 17 часов, заметили на правом берегу байдарку, костёр, и двух человек возле него. Решили подойти и узнать, откуда идут люди. Это были первые туристы, которых мы видели на реке. Ребята оказались из Питера. Самолётом добрались до Туры, и оттуда начали сплав. Конечный пункт у них Туруханск. Идут они не торопясь, с рыбной ловлей на спиннинг, т.к. времени у них ещё две недели. Рассказали, что вчера, зайдя в устье небольшого притока, и поднявшись до первого переката, за 15 минут поймали трёх здоровых ленков. Можно было ловить и дальше, но уже не имело смысла. Вдвоём, съесть одного ленка, за один раз, достаточно проблематично, а тут три здоровые рыбы. Одного, в копчёном виде, они предложили нам. Ленки в наши сетки не попадались, поэтому, пошутив, что Саид у нас всё съест, взяли рыбца с собой. На память о встрече, сделали фото, и попрощавшись с мужиками, мы двинулись дальше.
День клонился к закату, пора было искать место для ночёвки, но ребята что-то привередничали, и мы проходили неплохие места, в надежде найти ещё лучшие. В поисках, прошли два часа, а с подходящими участками стало совсем плохо. От правого берега переехали к левому, но и там шли сплошные ивовые кусты, и то, что издалека казалось удобным для стоянки, при ближайшем рассмотрении оказывалось чем-нибудь совершенно непригодным.
Снова перешли на правую сторону реки, и, наконец, приткнулись к крутому берегу, в верхней части которого стояли судовые створы. От воды, вверх уходил валунник с включением огромных глыб. Поднявшись по глыбам метров на 10, попадаешь на небольшую терраску, поросшую высокой густой травой. В этой траве оказалось полно кровососущей нечисти – мошки и комаров. Наше появление было для них подарком, и даже химическая дрянь не спасала от их укусов. Одна подлая мошка умудрилась укусить Вадима под глазом, и он переживал, что глаз может заплыть, но всё обошлось.
Место, мягко говоря, оказалось не самое лучшее, но других вариантов уже не было. Единственным плюсом можно считать наличие больших камней на берегу, к которым можно привязать лодку. Вещи потащили вверх. Поставили палатку. Площадка для костра, над которым нужно было поставить треногу, нашлось между двух огромных камней. Подойти к огню было реально только с двух сторон, снизу, или обогнув каменные глыбы, сверху.
Поднимать воду к костру иногда приходилось по два раза, поскольку коварные камни, скрывающиеся в высокой траве, валили людей с ног, вместе с канами.
От лагеря, вниз по реке, открывался вид на скалистый хребет, за которым садилось солнце. Мы надеялись, что вечер подарит нам красивый закат, но солнце село, а небо так и не окрасилось в багряные тона.
Легли спать около 24 часов. За день прошли 101 километр.

Полезные ископаемые, в стране руководимой Ельциным, были никому не нужны. Промышленн
 

29. 07. 08. Подъём в 8.30. Утро солнечное, но наш лагерь находится в тени. Солнце робко освещает противоположный берег. Температура воздуха 15 градусов. Со стоянки выходим в 11.15. Через полтора часа хода, слева, показалась большая сопка с пологими обводами и лысой вершиной. Под её склоном, на высоком речном берегу, видны домики заброшенного посёлка.
Это Ногинск. Посёлок крупный, около 100 домов. Застройка основной части велась по плану, т. к. дома стоят ровными рядами вдоль улиц. Видны несколько административных зданий, которые выделяются своими размерами и архитектурой. По всей видимости, это здания поссовета и управления рудника, а также здание клуба. Немного в стороне, стоит здание котельной и склад ГСМ с большими поржавевшими ёмкостями.
До 1994 года, вблизи поселка добывался графит, и велась разработка угольного месторождения. На речном берегу сохранилась мощная бетонная пристань, рядом с которой находятся рукотворные горы графита и угля, приготовленные к погрузке на суда. За прошедшие годы, всё это поросло кустами и травой. Полезные ископаемые, в стране руководимой Бориской Ельциным, были никому не нужны. Промышленность лежала в руинах, зато процветала «дерьмократия».
Когда подошли ближе, увидели причаленные к берегу три моторные лодки. Теперь, в брошенный посёлок, иногда приезжают мужики из Тутончан, чтобы порыбачить в окрестных речках.
Мы прошли посёлок, когда нас догнала моторная лодка. В ней сидел наш знакомый. Это был парень, который, услышав наши крики, перевёз меня и Вадима в Тутончаны. Рядом с ним сидел его товарищ, мы видели его в тот день на берегу. Поздоровались. Ребята спросили:
- Ну, как лодка? Ничего не пропало?
- Нет, всё на месте.
-Это мы её в тот день отловили и привязали. – сказал парень перевозивший нас.
- Ещё раз спасибо вам ! А как далеко от посёлка вы её нашли?
- Километров 35 – 40. До Воронки мы её остановили. Поэтому и не стали уже в посёлок подниматься, а позвонили из Ногинска, чтобы передали вам.
- Да, нам сказали, что лодка нашлась, но только после того, как Вадим и Серёга Голубов поехали её искать.
- Мужики, а у вас водка есть? – спросили тутончане – Поделитесь, если можете.
Вадим с Сергеем переглянулись, и Вадя ответил, что есть бутылка спирта, и можем отлить. Обе лодки причалили к берегу, и мы стали развязывать груз. Ребята проявили тактичность и отъехали.
- Вам рыба нужна? – спросили они – У нас с утра сетки поставлены у того мыска. Если маленько подождёте, мы съездим, посмотрим. Тут стерлядь часто ловится.
Ребята укатили к другому берегу, и стали смотреть сеть, а Сергей отлил им в свободный пузырёк прозрачного зелья. Минут через 10 подъехали тутончане, и сказали, что вода слишком большая, может быть, поэтому в сети никакой рыбы не оказалось.
Мы отдали мужикам заветный пузырёк. Они очень порадовались, и поблагодарили нас. Вадим расспросил, как ставить сеть на стерлядь. Поговорили немного о рыбалке в здешних местах, потом мы попрощались, и двинулись дальше.
На ночёвку было решено встать возле реки Караульная, впадающей в Нижнюю Тунгуску рядом с километровым указателем 190. Место для лагеря нашли на левом берегу, чуть ниже места их слияния. В устье этой реки есть маленький островок, поросший кустами, и река как бы прячется за ним. Главное её русло открывается только тогда, когда ты проплываешь остров. Вода в речке чистейшая, видны все камни на дне.
После ужина, Вадя и Серёга поехали на Караульную ставить сети. Вадим прихватил с собой спиннинг, чтобы половить хариусов на перекате.
Сначала, ребята поставили сетку в её устье, возле острова, и включив мотор, малым ходом пошли вверх по реке, и скоро скрылись за кустами. Не прошло и 20 минут, как мы с Игорем услышали звук мотора, и из-за поворота показалась наша лодка, но в ней сидел только один человек. Это был Серёга. Он подъехал поближе к лагерю и крикнул: «Берите ножи и ведро, есть рыба!»
Мы с Игорем спустились к лодке. На её дне лежало 6 крупных сигов. Глаза у Серёги горели азартом, он рассказывал:
- Представляете, поставили сеть, даже не успели привязать дальний конец, Вадя говорит, что кто-то уже попал! Привязали конец, и пошли смотреть, что там в начале. Видим, висят два сига. Пока вытащили их, Вадя говорит, опять кто-то влетел! Поехали к другому концу, там ещё две рыбины! Потом поставили вторую сеть. Возвращаемся к первой, сквозь чистую воду видно, что висят ещё два сига!
Сергей выгрузил добычу, и собирался, возвращаться обратно. Я попросил его: «Мужики, пожалуйста, не впадайте в азарт. Не оставляйте сетки в Караульной на ночь. Если за 20 минут попалось 6 рыб, то, что там будет к утру?! Мы не сможем эту рыбу ни обработать, ни съесть». Сергей укатил к Вадиму, который остался на перекате бросать блесну, а мы, почистив рыбу, понесли улов к костру. Минут через 40, ребята вернулись. Сети сняли, т.к. за это время попалось ещё 7 рыб, и Вадим, вытащил на спиннинг двух хариусов. Маленького он отпустил, а крупный пошёл в улов. Вадя сказал, что у него ещё сорвался здоровый ленок, но и так, рыбы было более, чем достаточно. К тому же, мы оставили на ночь сеть возле острова.
Все занялись чисткой нового улова и его присолкой, чтобы рыба не пропала. Часть первой партии зажарили на ужин. Свежепойманный жареный сиг – отменная вещь! Под жареную рыбу, мужики выпили по 50 грамм, за удачную рыбалку и Тунгуску с её притоками, которые кормят нас.
День получился большой и насыщенный. Вадим ушёл спать около часа ночи, а мы втроём, ещё долго сидели у костра, пили чай и беседовали. Спать пошли только в половине третьего ночи. За день было пройдено 123 километра.

30. 07. 08. Проснулись в 9.45. На улице светит солнце. Кровососущих почти нет. Вадим встал первым, разжёг костёр, и поехал на лодке к острову снимать сеть. За ночь в неё попало 5 сигов, один из них очень крупный. Последнюю партию рыбы чистить от чешуи не стали, т. к. решили сделать её горячего копчения.
На завтрак сделали уху. Надо сказать, что уха из сигов, отменная. Главное её не переварить, поскольку рыба очень нежная. Вариться она должна не более 5 минут. После сытного завтрака, Вадим стал налаживать коптильню, чтобы приготовить в дорогу пойманную рыбу.
Пока шёл процесс копчения, я решил постирать бельё и искупаться. Погода явно сопутствовала этому. Серёга ходил по лагерю, жмурился, как мартовский кот, и говорил: « Эх…! Уезжать не хочется !» Действительно, место было замечательное и уезжать не хотелось, но, к сожалению, мы не располагали временем, чтобы оставаться на днёвку.
На левом берегу Тунгуски, примерно в километре ниже нашего лагеря, к реке подходил горный массив с доминирующей вершиной – горой Караульная. Её высота, согласно карте, была 682 метра. Рассматривая карту, я обратил внимание, что обширный горный массив, куда входила эта гора, является водоразделом между Енисеем и Нижней Тунгуской. Массив простирался на несколько десятков километров, и своими западными склонами был обращён к Енисею. Это был участок, где обе реки текли почти параллельно, на север, разделённые горным поднятием.
Я высказал предположение, что с вершины Караульной, возможно, будет виден Енисей, учитывая, что его ширина составляет около 5 километров. Сергей посмотрел на меня, мягко говоря, с большим удивлением, и заверил, что Земля, пока ещё круглая, поэтому увидеть что-либо за 190 километров, просто не реально, т. к. объект будет скрыт за горизонтом.
Это, я тоже понимал, но Сергей посчитал расстояние, которое отделяло нас по реке, от места впадения в Енисей. Район Туруханска, действительно нельзя было увидеть, а вот если смотреть с высокой горы не на север, где сливаются реки, а на запад, на тот участок, где Енисей наиболее близко подходит к Тунгуске, то вероятность увидеть его, достаточно велика.
Выяснить истину можно было только эмпирическим путём, поднявшись на гору, что я и предложил сделать Серёге. Он выступил со встречным предложением. Сняв с груди фотоаппарат, Серёга протянул его мне, заверив, что сделанных мной снимков, будет достаточно.
Терялась чистота эксперимента, фотоаппарат, вещь хорошая, но без моего оппонента, я решил в гору тоже не лезть, поэтому узнать, виден Енисей с горы Караульная, или нет, нам не удалось. Может, кто-нибудь другой, ответит на этот вопрос. Надо всего лишь, летом, в хорошую погоду подняться на эту гору.

Когда-то катера, проводившие за собой караван лодок-илимок, останавливались возле нег
 

Когда была готова копчёная рыба для перекуса, мы свернули лагерь, и двинулись дальше. Со стоянки отчалили в 13.22. Сегодня нам предстояло пройти Большой и Косой пороги.
Через час пути, над нашей лодкой стали летать две маленькие птички. Они вились буквально в метре от нас, а потом одна из них села на вещи, уложенные в центре лодки, но я сделал неловкое движение, и птичка взлетела. Вадим расстроился, он только собрался её сфотографировать.
Говорят, что птица, которая влетает или бьётся в окно, это к какому-то известию, и ещё это может быть, как предупреждение о чём-то. Кому из нас послана эта весть, и какая она, добрая или плохая ? Узнать об этом мы сможем, только вернувшись домой.
После отметки 125 километров, как и сказал Григорьевич, впереди показался тёмный кряж с обрывами скал окрашенных в светло-серые и бежевые тона. К этим скалам и устремлялась река, всё больше увеличивая свой уклон, и набирая скорость. Была моя вахта на руле, и я, помня совет Григорьевича, держал лодку ближе к правому берегу. Вода неслась всё стремительней, закручиваясь в водоворотах и растекаясь по поверхности вздутыми грибами от поднимающихся из глубины струй. Иногда лодку от этих турбулентных потоков начинало тащить в сторону или притапливало, как будто невидимая рука брала судно за днище, и пыталась удержать его.
На экране GPS, измеряющего скорость нашего перемещения, мелькали цифры: 26.4, 27.5, 29.8 км/час! Основные мощные валы стояли в левой части русла, где была отмель, и проносящийся поток цеплял за огромные камни на дне реки. Ширина русла, по мере приближения к скалам, становилась всё меньше, и доходила до 180 -200 метров.
Под правым берегом было глубоко, но и здесь стояло несколько метровых валов, через которые, разбивая их в белую пену и брызги, прошла наша лодка. Серёга и Вадим щёлкали фотоаппаратами. Перед скалами, река делала крутой поворот, почти на 90 градусов, после чего становилась спокойней. Ступенчатые обрывы привлекли внимание Вадима, и он предложил остановиться под ними на обед. Берег здесь представлял собой монолитную скалу, которая, как причальная стенка возвышалась над водой на 15 – 20 сантиметров.
Это были излившиеся породы, скорее всего липариты, в которых река, за многие миллионы лет, пропилила своё русло. Однородная каменная поверхность, разбитая трещинами и изъеденная речной эрозией, полого поднималась на протяжении примерно 30-ти метров, а потом взлетала вверх отвесными скалами. У их основания находились осыпи, сложенные большими обломками и щебнем, там же встречались крупные валуны, принесённые в паводок.
Скалы имели общую высоту около 40-ка метров, и шли тремя ступенями. Каждая последующая ступень отступала в глубь берега на несколько метров. Во фронте скал, вытянувшемся вдоль реки, было несколько вертикальных пропилов сделанных дождевыми и талыми водами. Эти маленькие ущелья были заполнены на половину щебнем, который в нижней части расползался в виде конусов выноса.
Издалека, скалы, разделённые мини-ущельями, напоминали буханки хлеба, поставленные на торцовые части. Поверх нижней «буханки», высотой около 20-ти метров, поднималась вторая ступень, высотой около 12 метров, третья ступенька была в 7 – 8 метров, и на ней рос лиственничный лес. Некоторые молодые деревья поднимались в расщелинах или цеплялись корнями за камни на уступах.
Мы вытащили нос лодки на камни и привязали её. Пока Игорь и я раскладывали обеденный стол и еду, Вадя и Серёга кинулись снимать скалы. Вадим сделал несколько кадров, и решил забраться на одну из «буханок». Сергей, тоже полез вверх, но выбрал слишком крутую осыпь и хорошо, что вовремя остановился. Вадим же карабкался по более пологому склону, и, не смотря на осыпающийся из-под ног щебень, смог подняться по ущелью, и выбрался на площадку над первой скалой. Оттуда он тоже сделал несколько снимков.
Минут через 15 – 20, как мы отошли от места, где обедали, на правом берегу показались домики метеостанции. Один из них, стоящий на высоком берегу, был заброшен, и четыре пустых окна, в голубых рамках наличников, грустно смотрели на убегающие воды реки. Немного ниже метеостанции, перед устьем ручья Герасимовский, виднелись две ржавых ёмкости под горючее.
Среди старожилов этих мест, ручей Герасимовский, назывался Пьяным. Когда-то катера, проводившие за собой караван лодок-илимок, останавливались возле него, и люди выходили на берег, чтобы перекусить и выпить, отмечая тем самым прохождение сложного участка пути. А на другой стороне, в Тунгуску впадает небольшой ручеёк, который называли Перекур. Возле него останавливались отдохнуть лямщики, которые тянули гружёные илимки вверх по реке. Во время войны, да и после неё, в сороковые годы прошлого столетия, это были женщины.
Течение реки было быстрым, и лодка делала не менее 20-ти км/час. Вскоре справа и слева появились скалистые берега высотой до 25 метров. Мы подошли к порогу Косой. По 5-ти километровым отметкам он начинается в районе 90-го километра. Издалека казалось, что река упирается в обрывы правого берега и исчезает. Когда подошли ближе, скалы на берегах раздвинулись, открывая поворот реки влево.
Река сильно сузилась, скорость течения стала возрастать, и был явно виден уклон падения реки. Вдоль правого берега идут обрывы скал, и возле них, местами, поднимались косые валы. Левый берег был тоже скалистый, но уходил вверх более полого. Зажатая в полуканьоне река, на протяжении 1,5 километров, мчится вниз бурным потоком. Поверхность воды в волнах и водоворотах. В конце участка река поворачивает направо, и в этом месте опять поднимаются большие косые валы идущие от правого берега.
После порога Тунгуска снова становится шире, но не превышает 300 метров. Русло выпрямилось и приняло направление на северо-запад. Река стала похожа на огромный гребной канал. По времени, уже нужно было искать место для ночлега. Слева шел круто спускающийся к воде откос, а справа, берег был пологий, но сложенный валунами и глыбами, на которых не поставишь палатку. До леса, где можно найти дрова, тоже было далеко, не менее 50 -70-ти метров.
Прямо по курсу, над рекой повисли тёмные тучи, и серая пелена дождя скрыла очертания лежащих впереди сопок. Поэтому, увидев издалека приемлемую, как нам показалось площадку, мы остановились, и пошли посмотреть её. Когда поднялись на надпойменную террасу, то были разочарованы. На высоте 10 -12 метров над урезом реки, в лесу, лежали развалы окатанных валунов, размеры которых были не менее 0.5 метра в диаметре!
Пока ходили осматривать место, стало видно, что туча с дождём уходит на север. Мы сели в лодку и продолжили сплав, осматривая берега. Через полчаса, на склоне, спускавшемся с левого берега, я заметил среди травы небольшую полосу тёмного галечника. Там могло быть место под палатку и костёр. Показал на этот склон Вадиму, который сидел на руле, и мы причалили посмотреть.
Когда поднялись, то действительно обнаружили площадку, вполне пригодную, чтобы разбить здесь лагерь. По всей видимости, в паводок, вода подмыла участок склона, и образовалась маленькая терраска. В 20-ти метрах от площадки, со склона, сбегал небольшой ручей с чистой прозрачной водой.
Разгрузив и привязав лодку, подняли вещи и занялись установкой лагеря. Через сорок минут он имел обжитой вид. Стояла палатка, горел костёр, над которым уже закипали каны с водой, из леса были притащены несколько сухих лиственниц на дрова.

на правом берегу, находятся самые красивые и высокие скалы.
 

Напротив лагеря, на другой стороне реки стоял белый навигационный знак в виде квадрата, и рядом с ним поднимался указатель расстояния до Туруханска – 85 километров. День угасал, и на северо-западе, мягкими, розовыми и желтыми красками светилась вечерняя зорька. На её фоне, далеко впереди, проступил тёмный контур высокого хребта с плоской вершиной. Левый край его, сначала круто, а в нижней части более полого, спускался к долине Нижней Тунгуски.
На ужин почистили и отварили картошку, которую дал нам Виталий Львович, и пожарили рыбу. Но рыбы в ведре оказалось столько, что Серёга, как шеф-повар, жарил её ещё не меньше часа, после ужина, и тихо ругался про себя нехорошими словами. Спать легли в половине первого. За день было пройдено 104 километра.
31. 07. 08. Утро солнечное, облачность высокая и редкая, насекомых мало. Вадим, который первым вылез из палатки, увидел сидящую на её крыше, маленькую птичку. Опять птичка! И главное, что не боится и не улетает. Сегодня последний ходовой день по Нижней Тунгуске, вечером можем быть в Туруханске, поэтому собираемся неспеша, и выходим со стоянки в 12.10.
Высокий хребет, к которому мы движемся, при дневном свете, кажется сиренево-розового цвета. Так окрашены скалы, и каменные осыпи в его верхней части. Ближе к основанию, виднеются зелёные пятна леса. Судя по карте, это последние высокие горы на нашем пути. Массив называется Возвышенность Северный Камень, он уходит от Нижней Тунгуски на север, простираясь на 30 – 35 километров. Наивысшие точки хребта, который мы видим, 729 и 731 метр.
Западные склоны этого массива являются границей Эвенкии. После впадения в Тунгуску рек, Северная – справа, и Летняя – слева, начинается территория Туруханского района Красноярского края.
Немного ранее этой границы отмечается смена растительности на берегах. К реке, на незатапливаемые террасы, начинают выходить целыми рощами тонкие, невысокие берёзки. Такая картина прослеживается на двух берегах, на протяжении многих километров. Часто, с правого берега, со стороны Северного Камня, среди сочной зелёной травы, по галечнику и валунам сбегают бурные ручьи. Издалека они кажутся молочно-белыми, но при ближайшем рассмотрении видно, что это чистая и прозрачная вода перемешивается с воздухом в быстром потоке.
Когда массив Северный Камень начинает удаляться от нас, оставаясь за спиной, с лодки, уходящей по течению на северо-запад, открываются белые пятна и полосы снежников, лежащие в узких распадках и цирках этого хребта. И кажется, что Эвенкия, прощаясь, машет нам вслед белой косынкой. Почти, как в песне, только там поётся о Чукотке.
В 14 часов проходим самую северную точку нашего маршрута с координатами 65градусов 57минут 7секунд северной широты и 88 градусов 43 минуты 9секунд восточной долготы. Так показывает наш GPS. Место это примечательное, находится под склоном сопочки на правом берегу. Сопка сложена известняками, её склон, обращённый к реке, представляет собой осыпь имеющую желтовато-серый цвет. Ниже по течению, на левом берегу реки, видны слои известняка, уходящие под небольшим углом в воду. Мы сфотографировали это место.
Примерно за 30-35 километров до Туруханска, река упирается в мощный массив, сложенный известняками, которые поднимаются отвесными скалами на высоту 25-30 метров. В этом месте река делает крутой поворот налево, а через 350-400 метров, поворачивает направо. На этом участке, на правом берегу, находятся самые красивые и высокие скалы.
Левый берег тоже скалистый, но сложен сильно разрушенными известняками, и скальные выступы есть только в самой верхней части. Обрывы правого берега впечатляют разнообразием своих форм. Есть причудливые зубцы, разнообразные башенки, головы, есть углублённые в берег амфитеатры.
Известняки залегают здесь горизонтальными слоями, и от уреза воды к скалам идут две гигантские ступеньки, разбитые трещинами и поднимающиеся одна над другой на 1.5-2 метра. Протяженность этих ступеней вдоль основания скал, более 100 метров.
В этом месте мы остановились на обед. Нас догнала небольшая туча, и накрапывал дождик, но было видно, что он должен скоро кончиться. До его окончания ребята прошлись у подножия скал с фотоаппаратами, но для хороших, ярких снимков, нужно было солнце. Когда капать перестало, мы разложили на нижней ступеньке свою скатерть-самобранку, и перекусили.
После обеда пошли дальше, а причудливые скалы на правом берегу продолжали тянуться ещё 2 километра. Потом наступил небольшой перерыв, и тайга подступила к реке. Но не прошло и полчаса, как на обоих берегах снова показались скалы. В некоторых местах они поднимались прямо из воды, уходя вверх на 15-20 метров.
На ночёвку встали немного ниже указателя - 10 километров до Туруханска. Место нашли не сразу. Вадим и я искали площадку на правом берегу, а Сергей и Игорь поехали на лодке за мыс, а потом обследовали левый берег. Везде от воды поднимался голый, монолитный скальник известняков, разбитый трещинами и сглаженный водами реки. Когда лодка вернулась к нам, ребята сказали, что за мысом уже хорошо видны речные краны туруханского порта.

Фриц признался, что за всю свою жизнь он испытал меньше эмоций и потрясений, чем за д
 

Свою последнюю таёжную стоянку решили не портить видом портовых кранов, и стали более тщательно выискивать место, где можно поставить палатку. Наконец, Вадим нашёл место на вершине небольшой скалы, напоминающей своей формой полукруглый бастион крепости. Наверху «бастиона» была небольшая площадка, которая позволяла поставить палатку и разжечь костёр.
После ужина, время было ещё раннее, народ захотел устроить маленький спектакль. Решили снять Саида, как старого тунгуса охотящегося с копьём на медведя. В роли косолапого, завернувшись в его шкуру, выступал Клёпа. Всё было хорошо, и издалека выглядело правдоподобно, но выдавали кроссовки, которые виднелись на ногах у медведя. Потом сделали снимки одного «охотника» с копьём, ружьём и беломором. И, наконец, мы снялись все вместе.
К ночи стало натягивать низкие тучи. В 23.30 мы пошли спать, но сразу не уснули, слушая рассказы, на которые был большим мастером Серёга.
Рассказ Клёпы о том, как его знакомый, возил немца на рыбалку.
…Этот друг попал на работу в инофирму, где познакомился с немцем, которого звали Фриц. Вася, назовём так моего друга, был заядлый рыбак, и вот однажды он решил взять с собой Фрица на рыбалку, на сома.
Приехали они на заветное место, поставили палатку, у костра, естественно выпили, потом ещё выпили…потом … Утром Фриц встаёт с деревянной башкой, но ещё помнит зачем сюда приехал, и говорит: «Ваася, ко-гда будэт рибалка?»
Вася достаёт бутылку и говорит: « Вот сейчас, после завтрака и начнём!» Фриц, сразу подобрался, приготовил свои удочки. Вася на них критически посмотрел, и сказал, что всю эту …фигню, он может выбросить прямо здесь. Вася использовал свои самодельные снасти. Его крючок, на который он собирался ловить рыбу, своими размерами напоминал якорь, который мог удержать речной катер. В качестве поплавков, он использовал надутые камеры от КАМАЗа.
А в качестве приманки, Вася, достав ружьё, грохнул с десяток ворон, которые сидели на краю поля. На каждый зуб крючка-якоря он насадил по вороне. Таких закидушек они сделали несколько штук, и, привязав поплавки железными тросиками к деревьям на берегу, чтобы не унесло, вернулись к костру.
Вася извлёк из своего бездонного рюкзака ещё несколько бутылок, на что Фриц спросил: «А где же рибалка?!» Всё фигня, успокоил его Вася, ты отдыхай, расслабляйся! Завтра увидишь ! К концу дня Фриц впал в состояние анабиоза и слабо шевелился, но за ночь смог прийти в себя.
Утром пошли к реке, смотрят, один поплавок почти скрылся под водой. Увидев это, Вася потёр руки, и с улыбкой сказал: « Попалась рыбка!» Взяли лодку и поплыли к полузатопленной камере. Когда подплыли вплотную, Вася говорит Фрицу: « Ты хотел рыбалки? Ну вот, теперь тяни !»
Фриц перегнулся через борт и попытался вытащить капроновый трос, к которому был привязан крючок. Рыбина очнулась от боли, и резко дёрнула в сторону. Фриц не удержался, и полетел за борт, головой вниз, в самый центр надувной камеры.
Рыба продолжала метаться из стороны в сторону, таская за собой поплавок, на сколько это позволял железный тросик, привязанный к дереву на берегу. А Вася всё никак не мог поймать ноги Фрица, торчащие из камеры. Тот уже начал пускать пузыри, но Васе, наконец, удалось выдернуть его из резинового круга.
Мокрого и трясущегося Фрица привезли на берег, и стали отпаивать «белым чаем», он не сопротивлялся. Потом немца положили на коврик возле костра сушиться, и Вася помчался в ближайшую деревню. Там он договорился с трактористом, и они прикатили на тракторе «Беларусь». Прицепили к нему стальной тросик, и вытащили сома на берег.
Рыбец был больше похож на бревно в 2,5 метра с плавниками и хвостом. Эта туша весила около 100 килограмм, а то и более. Старый тракторист сказал, что таких сомов лет 50 никто не ловил. Тут, услышав шум трактора, и крики на берегу, проснулся Фриц, и пришёл посмотреть на улов.
Вытащенный монстр, привёл его в состояние шока, а когда он услышал, что тракторист предложил Васе распилить сома бензопилой, т. к. топор просто отскакивал от его толстой шкуры, то стал кричать, что он член «Грин пис», и не может допустить, чтобы уничтожили такой уникальный экземпляр. «Его можно только отпускать, или сдавать в зоопарк!» - кричал Фриц.
Вася и тракторист просто обалдели, когда услышали про зоопарк, но умоляющий не трогать рыбу, и кидающийся под бензопилу немец, всё-таки заставил их отпустить сома. Рыбу сняли с крючка, и ломами скатили в воду.
На радостях Фриц умудрился вечером перепить Васю и тракториста. Но на другой день он был совершенно не транспортабельный. Ходить он не мог, да и ползать у него получалось плохо. Вася, как закалённый рыбак, был достаточно свеж и бодр, и даже соображал, что ждать пока Фриц выйдет из состояния комы, нет ни времени, ни сил.
Он попытался разбудить тракториста, который спал в кабине трактора, обняв бензопилу, чтобы тот отвёз их на станцию, но вскоре понял безнадёжность этих попыток. Вася, как мог, запихнул в свой необъятный рюкзак Фрица, оставив на поверхности только его плечи и голову, которая мычала что-то по-немецки, и, взвалив поклажу на спину, пошёл к станции на электричку. «Лучше бы это был сом, а не Фриц!» - думал Вася.
Уже на работе, в офисе, Фриц признался, что за всю свою жизнь он испытал меньше эмоций и потрясений, чем за два дня проведённые на русской рыбалке. И ещё ему очень хотелось бы снова съездить на такое мероприятие, только теперь он собирался взять с собой немецких друзей.
Но об этом уже другая история.
Засыпаем под впечатлением услышанного рассказа, и шум дождя. За день было пройдено 77 километров.

казалось, что над вершинами мощных деревьев сейчас проплывёт маленькая голова тридцат
 

И чуть-чуть отвлечемся от сибирских суровых рек и представим отчет о маленькой прогулке по реке Воронеж на моторной лодке. Собственно впечатления участников не большого похода речного весьма красноречиво и эмоционально говорят о том, что без катера и моторной лодки жить можно, но с лодкой наша жизнь просто преображается и становится безусловно многообразнее, засверкав всеми цветами радуги.
http://minnow.ru/forum/viewtopic.php?id=12418
На моторной лодке «Викинг-420» по реке Воронеж.
08.08.2015г, в субботу, второй выход на воду в этом сезоне.
Экипаж – я и супруга.
Катер, а точнее, лодка, Викинг-420 с подвесным мотором
Ямаха F60 CETL.
Лодку спустили в 13.00 на пляже села Манино Липецкой области,
в 65 км от Воронежа.
Главная задача – проверка нового мотора и подбор винта.
Контроль скорости по GPS GARMIN.
Направление – на Липецк.
Фарватера не знали, шли на удачу. Я прислушивался к мотору, присматривался к поведению лодки. Скорость не выжимал, это потом.
Каждый раз, когда видели причаленную моторную лодку или катер, останавливались и интересовались ситуацией впереди.
Много встречали байдарочников, 2-3 мотолодки и 2-3 надувных ПВХ.
Встретили странную процессию:
Караван из 7-8 надувных резиновых лодок, сцепленных друг с другом, в каждой из которых находилось по 2-4 человека молодых ребят и девчонок, тащила такая же резиновая лодка с маленьким мотором. Скорость была типа пешехода, но ведущая лодка не давала возможности «опытным морякам» болтаться от берега к берегу и обеспечивала продвижение вперёд.
Вторая лодка с мотором тащила такой же караван из 7-8 сцепленных резиновых лодок, загруженных всяким скарбом.
Поинтересовались, откуда? Оказывается, из Липецка.
Думаю, шли они уже не первый день.
Река полноводная, извилистая, красивая. В Липецкой области по берегам мало построено дворцов и зАмков, нечистоты не сливаются в реку, поэтому она мало заросшая.
Местами сужалась до 10-15 метров, нависали деревья, получался своеобразный сумрачный тоннель над водной гладью. Таких участков прошли 2, да ещё с крутыми поворотами русла, и в обоих сужениях торчали ветки упавших деревьев. Кое-как пробрались.
В этих загадочных местах казалось, что над вершинами мощных деревьев сейчас проплывёт маленькая голова тридцатитонного динозавра, а из трёхметровых камышей выплывет десятиметровая анаконда.
Мне этого очень хотелось!
Так чувствуют себя, наверное, путешественники в верховьях Амазонки. Тишина, дикость, чувство тревоги и опасности, желание поскорее выбраться из этого сумрака.
Адреналин по полной.
Иногда шли в полном одиночестве десятками минут, ни людей по берегам, ни лодок на воде, только птицы да дикие утки с утятами. Дремучие заросли и сплошной стеной высокие камыши.
Много летало цапель и коршунов.
В районе примыкающих к берегу деревень на диких пляжах было много купающихся местных жителей, много палаток и целых лагерей. Скорость снижали, я подавал сигнал сиреной и переходили в водоизмещающий режим.
Встречали много торчащих над поверхностью воды чёрных голов подводных охотников. Так же сигнал и снижение скорости.
Шли 2 часа, прошли вдоль берегов сёл Савицкое, Курино, Вертячье, Большой и Малый Мечек, Малинино, Круглянка, Вербилово, Грязное, Карамышево, дошли до Падов.
Из опасения, что может не хватить бензина на обратный путь, развернулись. Хотя я залил 3 установленных в лодке пластиковых бака: 30л, 24л, 12л.
Мотор новый, сколько он расходует – не знали, (по инструкции при полных оборотах расход 20л/час. Но инструкции к импортной технике пишут сумасшедшие, только сумасшедшие).
Практически оказалось, что при общей массе лодки, мотора, нас двоих, бензина и багажа - что-то ~ 600кг - расход на один час составил ~8-9 литров. Для шестидесятисильного мотора это очень не плохо.
Теперь будем планировать запас бензина для многочасовых походов по реке Воронеж от Ступинского моста до Липецка и обратно – 280км, и по Дону.
Назад от Падов до Синдякино шли с остановками так же 2 часа.
Когда шли в сторону Липецка, на одном из плёсов увидели причаленную моторную лодку Воронеж-2. Мужчина и женщина на песке организовали мини лагерь.
Причалили, поговорили, они сказали, что ходили дальше, фарватер чистый, опасностей нет, они дошли почти до Троицкого - цели нашего сегодняшнего похода. Они оказались воронежцами. Я сказал, что не прощаюсь, дойдём до Троицкого и развернёмся назад, возможно, наши земляки ещё будут здесь, и назад пойдём парой, будет интересно.
Но до Троицкого нужно было идти от их стоянки часа полтора, они ошиблись в расчётах.
Когда мы на обратном пути выскочили из очередного поворота, увидели лодку и наших, теперь уже знакомых, земляков на том же песчаном плёсе. Они уже собрались, мы обменялись телефонами, поговорили, они ушли минут на 5 раньше нас. Догоняли мы их минут 20, потом пошли за ними. Скорость была ~45 км/час.
Прошли село Манино, где мы спускались, дошли до Синдякино, посмотрели их место спуска. Посигналили и назад в Манино.
Впечатление от похода наилучшее, меня Бог наградил любовью к Природе, и сегодняшний день был поистине великолепен. Безукоризненно вела себя лодка, вписывалась, на высокой для воды скорости, в повороты любой крутизны, иногда ложились на бок, казалось, что борт ниже уровня реки.
Превосходно показала себя четырёхтактная Ямаха-60.
Не зря её считают лучшей из импортных ПЛМ.
Безумно красивые берега, такого великолепия не встретишь на широких реках, даже на том же Дону. Правда, правый берег Среднего Дона с его высокими, холмистыми меловыми берегами считается самым красивым в Европе. Но это предстоит узнать в ближайшее время. По Дону был всего один поход в составе двух лодок 2 года назад, и до холмистых берегов мы не дошли.
Теперь с таким мощным мотором хочется, до дрожи в руках, в дальние походы.
От Ступинского моста до Липецка на реке Воронеж есть 3 сложных и опасных препятствия:
Синдякинский фундамент старинной плотины,
Куринские мели,
Троицкий мост.
Синдякинский фундамент остался, по одним сведениям, от Петра-1, который 300 лет назад строил под Воронежем первый российский флот, вырубил леса на берегах реки Воронеж, она обмелела, плоты стали садиться на мели. Иинженеры подсказали построить 5 плотин со шлюзами, подняв таким образом уровень реки в среднем на 1 метр. Это исторический факт.
Плотины разрушились, а фундаменты остались. Дуб стал морёным, по прочности приблизился к стали.
По другим сведениям - это фундамент старинной плотины для мельницы.
Как бы то ни было, затопленный фундамент при низкой воде, когда долго нет дождей, становится преградой для моторных лодок. Несметное количество винтов, редукторов и транцев на его счету.
Есть там и мой винт.
Когда наступает засуха, уровень воды настолько опускается, что колья фундамента выступают из воды, тогда можно лодки безопасно проводить вручную.
Куринские мели менее опасны, но тоже труднопроходимы. По какой-то причине около 1 км реки всегда затянуты песком, сплошные мели, причём, из года в год перемещаются. Лодки с ходу налетают на мели, бороздят песок и садятся на брюхо, песок забивает каналы охлаждения мотора.
Хорошего мало, если не успеешь заглушить мотор.
Люди стоят на середине реки, и им по щиколотку.
Но всегда остаётся более глубокая узкая полоска, по которой можно на высокой скорости пройти, только её нужно найти. Лучше с помощью местных жителей, которые летом в выходные отдыхают на берегу.
Троицкий мост. Это где-то в 30км от Липецка. Он металлический, низкий, в среднем пролёте оставлен проход для небольших лодок.
Для средних и больших катеров дальше пути нет, это препятствие непреодолимо.
Выходной прошёл потрясающе! Мы получили от стремительного движения по изумительно красивой реке огромное удовольствие! Быстроходная, послушная лодка, бесконечные повороты, лагуны, впадающие маленькие речушки, медовый аромат от вьющихся по берегам каких-то растений, дикие утки, цапли, коршуны, кувшинки, лилии, быстро меняющиеся живописные картины проносящихся берегов.
Удобные мягкие сидения, великолепный обзор, тонированное лобовое стекло, ветер в лицо, аромат цветов и трав.
Мы не заметили, как пролетели эти 4 часа, давшие нам столько удовольствия и радости.
Потом долго будут воспоминания и волнующая душевная теплота от увиденного и пережитого…

Отправиться рыбачить решили на реку Ветлугу. Во-первых, необычайная красота самой рек
 

И о походе по одному из притоков Волжских по рек Ветлуге
http://rybolovnn.ru/archive/gsc/deta...LEMENT_ID=1712
Хождение по Ветлуге
Компания к походу собралась на удивление быстро. Обычно приходится уговаривать, обещать сказочную рыбалку, отличную погоду и т. д., а в этот раз все как-то произошло само собой. Отправиться рыбачить решили на реку Ветлугу. Во-первых, необычайная красота самой реки, во-вторых, катер с мотором ждал нас именно там, на станции Ветлужской, ну а, в-третьих, там ямы, ямы и еще раз ямы. А где, как не в ямах и в глухом коряжнике, ловить рыбу? Поэтому, собственно, и отправились туда.
Река Ветлуга представляет собой большой левый приток Волги. Длина Ветлуги - 889 километров. Приток образуется от слияния Большой и Малой Быстриц, в районе села Ново-Троицкое Кировской области, и впадает в Волгу слева в 12 километрах выше Козьмодемьянска..
Протекает Ветлуга по лесистому таежному Заволжью и представляет собой типичную равнинную реку с широкой поймой (примерно 2-6 км) и преимущественно низкими берегами, которые состоят в основном из песчаных, легко размываемых грунтов. На реке много кос, отмелей, перекатов. Вода мягкая, слабо минерализованная, слегка буроватая от присутствия гуминовых веществ.
Ветлуга очень извилистая, часто меняет русло, отчего появляется много стариц, образующих глубокие заливы и длинные озера, параллельно основному руслу. Особенно много их на участке от Шарьи до Рождественского по правому берегу и от Одоевского до Макарьевского по левому.
Глубина на плесах - около 3-5 метров. Скорость течения несколько более высокая, чем в других подобных реках, и колеблется от 0,5 до 1,0 м/сек.
Как это часто бывает, накануне предстоящей рыбалки погода стоит как на заказ, а вот как только настает этот самый день отъезда, то в обязательном порядке все портится несмотря на оптимистические прогнозы синоптиков. В общем, уезжали мы из города в полной надежде, что по пути погода все же разгуляется и нам не придется целыми днями ходить в дождевиках и отсиживаться в палатках.
Бывает же такое! Представляете, как только мы отъехали от города чуть больше 50 километров, погоду будто кто-то подменил. Из-за затянутого серыми тучами неба, проглянуло солнышко, и чем дальше мы ехали, тем все лучше становилась погода.
Добираться до места рыбалки решили следующим образом: мы с Вовкой и Гошей стартуем со станции Ветлужской на "Казанке", а остальных забираем в деревне Макарий, расположенной вверх по течению. Так как в качестве тяги использовался старенький 23-сильный "Нептун", от которого в любой момент можно было ожидать любой сюрприз, решили отправляться вверх по течению: мало ли что, так хотя бы на веслах вернемся!
Разделившись на две группы, приступаем к делу. Мы втроем грузим лодку и готовимся к отплытию, а двое других наших коллег (Вовка и Санек) отправляются на машине в деревню и ждут нашего прибытия на берегу.
Загрузив катер до отказа, отчаливаем. Поначалу старенький "Нептун" ни в какую не хотел заводиться, но благодаря стараниям Володи мотор все же зарычал, и мы понеслись по прозрачной воде реки навстречу голодной до блесен рыбе, девственной природе и хорошему настроению.
Когда идем на моторе по извилистой реке, нам так часто попадаются по пути небольшие лодочные станции и рыболовные лодки, что создается впечатление, будто бы находишься не где-нибудь в глуши, а неподалеку от города. Но стоило нам повернуть за поворот, как картина в корне поменялась, и теперь на смену признакам цивилизации пришла девственная красота здешней природы. Река ну просто изобилует своими песчаными косами, уходящими далеко в глубь.
Следуя к месту назначения, а это, ни много ни мало, около 30 км, наш катер то и дело садится на мель. Дело здесь не в том, кто управляет лодкой, просто река настолько обмелела, что от фарватера практически ничего не осталось, вот и пришлось нам время от времени тащить на своих плечах доверху забитое вещами плавсредство.
Вот так, где плавом, а где на своих плечах, мы постепенно двигались к Макарьевской старице, где предполагалось разбить лагерь. Наконец из-за очередного поворота показалась старица, и на душе стало чуть легче - добрались! Но радоваться было рано. Самое основное нас ждало впереди. Сама старица соединяется с Ветлугой не слишком широкой протокой. Так вот, воды в этой самой протоке было ровно по колено! А представляете каково тащить груженую "Казанку" по такой воде?
Мы сделали следующее. Разгрузив моторную лодку до максимума, накачиваем старенький "Нырок" и весь скарб грузим в него. Володя на моторе отправляется в деревню за остальными нашими товарищами, а мы с Гошей, форсировав небольшую протоку, выходим к старице и ждем остальных членов нашей компании. Чтобы с толком провести время, решаем заняться каждый своим занятием. Гоша вновь расчехляет спиннинг, а я, вооружившись стареньким ружьишком, отправляюсь за уткой. Прочесав несколько камышовых зарослей и подняв пару уток на крыло, не сделав при этом ни одного выстрела, иду терпеливо дальше, но послышался рев мотора, и мне пришлось возвращаться - помогать тащить "Казанку".
Протиснув по узкой протоке катер и выйдя наконец к старице, отправляемся искать место для лагеря. Вот здесь нас подстерегал еще один не слишком приятный сюрприз. Оказывается, воды мало не только в самой протоке, но и в старице, к тому же старица начала "цвести", и вся поверхность воды была покрыта зеленой ряской. Вот тебе раз, стоило плыть! Но как бы то там ни было, на носу уже вечер, поэтому приходиться ставить лагерь.
Так как все члены нашей компании - люди с большим рыболовным стажем, то на разбитие лагеря у нас ушло минимум времени, что позволило немного прихватить вечернюю рыбалку и постоять на вечерке. Варить уху сегодня не собирались, поэтому рыбу решено было ловить ради удовольствия, а вот по утке были несколько другие планы, уж больно хотелось попробовать ее запеченную на углях, да под водочку, эх...Не будь я мазилой, нашему плану суждено было бы сбыться, но два выстрела в угон были мимо.
Утро следующего дня выдалось на редкость теплым и тихим. Правда, при такой благодати поверхность воды старицы была окутана полным молчанием, лишь только где-то вдалеке был слышен крик дикой утки. Полюбовавшись красивым восходом солнца, собираем необходимые снасти и отправляемся на рыбалку.
Рассчитывая на поимку местного окуня, ставлю небольшую вертушку с лепестком в ярко-зеленую точку. Гоша, не потерявший надежду на поимку большой щуки, ставит среднего размера колебалку. За два часа рыбалки, перепробовав весь наш ассортимент приманок, мы так и не дождались ни одной поклевки.
Выгребая из-за очередного поворота старицы, замечаем посередине лодку, в которой дедок вываживает что-то солидное, судя по изгибу его спиннинга. Спустя несколько минут борьбы дед на наших глазах вытаскивает вполне достойную двухкилограммовую щуку. Решив, что это случайность, наблюдаем за стариком дальше. Спустя еще минут десять дед вновь ловит щуку.
Подплыв поближе, внимательно смотрим за его техникой проводки, а главное - пытаемся рассмотреть, на что счастливчик ловит. И что вы думаете? Оказывается, дедок ловил на воблер, а в качестве проводки использовал твичинг. Вот тебе и дедок! Интересно, откуда это он знает? Решив поинтересоваться, подплываем и заводим разговор.
Дед с большой охотой идет на контакт, на время отложив в сторону такой же старенький, как и он, спиннинг, и закуривая самосад. Оказывается, дед даже не знает, как называется приманка, на которую он ловит, а уж про твичинг и тем более никогда не слышал. Все на самом деле гораздо проще, чем мы думали. Оказывается, воблер достался ему от внука, который не так давно приезжал к нему погостить, и второпях оставил кое-что из снастей, а что касается проводки, так это, со слов деда, он чисто интуитивно делал, пытаясь придать приманки дополнительную привлекательность в игре. Вот тебе и дедушка.
Воодушевленные наглядным примером, цепляем по воблеру и пробуем твичинговать. Не знаю, то ли воблеры у нас были не такие, то ли твичинг был не тот, но щука ни в какую ни хотела атаковать наши приманки, в то время как у деда вновь поклевка, и вновь щука в несколько килограммов отправляется на кукан. Желать деду хорошего клева было глупо, потому как с этим делом у него в отличие от нас был полный порядок, поэтому, пожелав старику здоровья и удачи, плывем обратно в лагерь - готовится к переезду на саму реку.
К нашему прибытию Санек с Вовкой, вооружившись поплавочными удочками, сумели натаскать достаточное количество крупной сорожки и окуня, так что пойманной рыбы вполне хватило на полноценную уху. Заправившись горяченьким, свертываем лагерь и переезжаем со старицы на реку.
Окончание следует
Андрей Мордяхин, г. Н. Новгород
Фото автора

Эти реки отличаются интенсивным грузо-пассажирским Движением; от рулевого легкого мот
 

И теперь окунемся мысленно в атмосферу водных речных походов по Волге, Ветлуге, Унже почти пятидесятилетней давности
http://www.barque.ru/stories/1968/vo...nzha_gorky_sea
Волга — Ветлуга — Унжа — Горьковское море — Волга Год: 1968. Номер журнала «Катера и Яхты»: 14 (Все статьи) 0
Водная часть маршрута
Водно-моторный маршрут Волга — Ветлуга — Унжа — Горьковское море — Волга протяженностью 1280 километров был проложен в 1963 году за 18 дней командой из четырех человек на двух лодках «казанках» — «Кержак» и «Стрела» по заданию Горьковского областного совета по туризму. На всесоюзном соревновании по водно-моторному туризму, проводимом в этом же году, команде присуждено первое место (см. журнал «Вокруг Света», № 9, 1964 г.). Квалификационная комиссия отнесла маршрут к III категории трудности.
В маршрут входит «волок» через водораздел между реками Ветлуга и Унжа протяженностью 47 км, а также прохождение шлюзов № 13 и 14 Горьковского гидроузла.
Наш поход начался и закончился в городе Дзержинске, расположенном в 46 километрах вверх по Оке от Горького. Первые 260 километров от Дзержинска до устья Ветлуги мы прошли всего за три дня по большим судоходным рекам Ока и Волга, описанным в многочисленных справочниках. Эти реки отличаются интенсивным грузо-пассажирским Движением; от рулевого легкого моторного судна требуется знание правил судоходства и умение маневрировать при встречной волне, поднимаемой крупными судами, и в ветреную погоду. Биваки разбивали ниже пристани Безводное и около пристани Фокино, на 12 километров выше устья Ветлуги. Наши лодки проходили города Горький, Лисково, Васильсурск, устья рек Ока, Кержанец, Сура и Ветлуга.

Второй этап пути — 538 километров по Ветлуге до города Шарья был пройден за 8 дней.

Река Ветлуга в своем нижнем течении сначала петляет по травянистым лугам; лишь на двадцатом километре берега начинают одеваться в лесной наряд. Вплоть до станции Ветлужская река обставлена судовыми знаками настолько часто, что плыть можно с закрытыми глазами. Выше знаки поставлены реже, но река судоходна до самого поселка Голыши. По ней беспрепятственно ходят винтовые и водометные катера. Лес по реке сплавляется только плотами, буксируемыми катерами. Пройдя за день 52 километра, мы остановились на ночлег выше деревни Юркино. На следующий день «перемололи винтом» 111 километров — вдвое больше, чем рассчитывали, Следуя по Ветлуге, мы прошли: старинное село Успенское, село Воскресенское, город Красные Баки, станцию Ветлужская на Горьковской железной дороге, село Варнавино. В городе Ветлуга пополнили запасы продовольствия и двинулись дальше, но вскоре наши лодки уперлись в большую запань — деревообделочный и домостроительный комбинаты поселка Голыши запрудили реку молевым сплавом на протяжении 1,5—2 км.

После короткого совещания решили доставить лодки из Ветлуги в Унжу по железной дороге, так как грунтовые дороги междуречья после прошедших дождей стали непроходимыми для автотранспорта.


Сухопутная часть маршрута

На следующий день мы направили свои лодки по маленькой речке Шарьинка на погрузку в город Шарья. Речка после дождей позволила нам протиснуться в Водопроводное озеро, расположенное в трех километрах от станции Шарья. Впрочем, лодки можно было просто погрузить на железную дорогу на станции Голыши, с которой два раза в неделю убирают «товарняк», но мы спешили в короткий срок проложить маршрут для горьковских туристов и не стали ждать паровоза. У Водопроводного озера мы погрузили обе лодки и все снаряжение на автомашину и доехали до станции Шарья. Ночью нам удалось разместиться в багажном вагоне пассажирского поезда Киров — Кострома с условием разгрузиться в течение трех минут на станции Мантурово, на реке Унже.

Через сорок минут — Мантурово. Опять короткий «автопробег» до самой Унжи, и мы, наконец, снова на воде. 220 километров по Унже мы прошли за три дня. Биваки ставили на 205-м километре ниже рабочего поселка Мантурово, у Хутора Никольское и ниже села Красная Горка. Так дошли до старинного города Макарьевка с его величественным белокаменным монастырем, Ниже Макарьева снова уперлись в сплавной молевой лес, сгрудившийся в устье реки Нея и запрудивший Унжу на протяжении 15 километров, вплоть до запани в селе Красная Горка, где бревна формируют в плоты и буксируют в Горьковское море.

Мы были вынуждены повернуть вверх по реке Нея к автомобильному мосту. Пройдя 2,5 километра, вылезли на берег, погрузились на автомашину и объехали запань или, как ее называют здесь, «пыжу». 14 километров грунтовой дороги изрядно потрясли наши лодки. За запанью река Унжа осветилась цветными огнями бакенов, указывающими путь буксирам и самоходкам. За пристанью Козлово Унжа настолько широка, что превратилась в широкий залив Горьковского моря.

Горьковское море встретило нас волнением свыше двух баллов, и мы поспешили укрыться на берегу. К утру вода успокоилась, вновь заработали моторы, и на восемнадцатый день путешествия лодки подошли к плотине Горьковского гидроузла. Зная, что шлюзование отнимает много времени, мы на руках за 50 минут перевалили две лодки, моторы и весь багаж через плотину и поплыли вниз по Волге — домой.


Схема маршрута

408 километров по Унже и Горьковскому морю от Мантурово до Дзержинска мы прошли за 5 дней. На ночлег располагались в основном около туристских лагерей ВЦСПС.

Ниже поселка Мантурово лес по реке Унже плывет все лето до запани у села Красная Горка. Нашим лодкам часто приходилось виртуозно маневрировать между плывущими бревнами, перелезать через боны и небольшие заторы леса. Ниже запани фарватер Унжи аккуратно обставлен судовыми знаками.

По Горьковскому морю мы шли вдоль левого берега, удаляясь от него на 2—4 километра.

Кольцевой водно-моторный маршрут Волга—Ветлуга—Унжа—Горь� �овское море—Волга свободно преодолим на легких судах с подвесными и стационарными моторами. За весь поход я срезал штифты винта всего четыре раза. Маршрут удобен тем, что по берегам рек Ветлуги и Унжи через каждые 30—50 километров располагаются бензозаправочные пункты лесозаготовительных баз. Подведем итоги нашего похода:
плавание по воде — 1212 км, по суше — 78 км;
количество дней в походе — 18;
средняя скорость — 16,2 км;
количество часов, наработанных мотором «Москва» — 75 час.;
количество израсходованного на один мотор бензина — 384 л, масла — 24 л;
затраты на продукты питания, горючее, транспортные перевозки на человека — 51 руб. 90 коп.

Маршрут целесообразно планировать на 20—22 дня — необходимо включить два-три дня отдыха в таких местах, как устье Ветлуги, где можно половить на спиннинг жерехов, на живописном берегу Ветлуги между лесопунктом Пустышка и поселком Голыши, перед началом «волока» и в устье Унжи против пристани Юрьевец. ,

Особенностью дальних водных походов того времени являлось то, что вдали от города ник
 

Поход по Волхову не большой на семейном катере.
http://vchekmariov.narod.ru/volx.html
Вот, наконец, завершены все приготовления к первому длительному походу на семейном катере под символическим названием «АСТРАХАНЕЦ». Это название родилось, как альтернатива названию катера-прототипа «Ленинградец», принадлежавшего нашему соседу по клубу и автору проекта судна, физику и доктору наук Яковчуку Николаю Степановичу.
Корпус катера был сделан по чертежам Яковчука, помещённым в журнале «Катера и яхты», но каюту мы сделали повыше, чтобы улучшить обитаемость. В результате судно получилось несколько тяжелее и два подвесных мотора «Москва 10», как у автора, оказались неспособны вывести его в походной нагрузке на режим глиссирования.
С момента первого спуска его на воду прошел ровно год. За это время были проведены все необходимые испытания, устранены выявленные недостатки оборудования и оснащения. Во время этих испытаний и работ мы с отцом выходили на Финский залив до Кронштадта и поднимались вверх по Неве до Ивановских порогов. Приобретённый нами для этого катера новый мотор «ВИХРЬ 20» самого первого выпуска оказался надёжным и удачным. Он довольно легко заводился и устойчиво работал на разных режимах. Но главными его недостатками оказались: малая для нашего катера мощность и неуёмная «прожорливость». Попытка добавить к нему наш старенький уже мотор «Москва 10»
существенной прибавки скорости не дал, а расход бензина возрос. К кому же, разнотипные моторы плохо работали в паре и управлять ими оказалось невозможно.
Промучившись с этими проблемами, мы решили поставить второй мотор «Вихрь 20». К весне удалось накопить необходимую сумму и осуществить эту покупку. Новый сезон мы открыли уже с полноценной двухмоторной установкой оснащенной сдвоенным дистанционным управлением. Каждый мотор питался из отдельного бака на 40л каждый. А для похода мы предполагали брать с собой ещё два штатных бака и канистры. Одна предназначалась для выхода на заправку, а другая для запаса масла. Катер, таким образом, превращался на время похода в бензовоз со всеми вытекающими из этого ограничениями и неудобствами. При сборах походного снаряжения пришлось придирчиво отбирать лишь самое необходимое. Даже при неполной заправке и двух членах экипажа скорость получалась не более 25км./час, а против течения и того меньше.
На испытательных выходах в залив обнаружилась принципиальная разница в моторах. Второй «Вихрь», изготовленный на другом заводе, был собран небрежно и отличался малой надёжностью. Пришлось с ним долго возиться, отлаживая его работу. Благодаря этому был приобретён необходимый опыт, который очень пригодился в последующих походах. Дополнительно, в процессе неоднократных ремонтов, выяснились слабые места конструкции и образовался запас необходимых запасных частей. К сожалению, завод-изготовитель не предусмотрел комплекта сменных гребных винтов, а штатные скоростные винты плохо работали на, перетяжелённом горючим и походным снаряжением, судне. К тому же оба винта, вращающиеся в одну сторону, создавали ощутимый реактивный момент на штурвале. К этой особенности пришлось привыкать. Рулевой не мог расслабиться ни на секунду. На длительных проходах это основательно утомляло.
Особенностью дальних водных походов того времени являлось то, что вдали от города никогда нельзя было гарантировать заправку. Даже в Ленинграде единственная, близкая к берегу, городская заправочная станция была расположена у Петропавловской крепости. Бензин был сказочно дёшев (7копеек литр!!!), но купить его, не нарушая тогдашних дурацких законов, возможно было, далеко не везде и не всегда. Обычной практикой было приобретение бензина марки А76 у шоферов грузовиков. Канистра за полтора рубля была обычной ценой. Редкие бензоколонки на дорогах, как правило, расположены были вдалеке от воды. Пару канистр приходилось тащить не одну сотню метров, сливать в расходные баки и возвращаться за новой заправкой. К этому времени бензин на колонке уже мог кончиться. Или сменившаяся заправщица наотрез отказывалась наливать в канистры, да ещё за деньги, без специальных талонов государственного образца. Покупка или добыча этих талонов превращалась в отдельный состав преступления, на которое толкало «государство всеобщих ограничений» своих граждан. Оно упорно не признавало появившийся новый класс потребителей горючего – катерников. Автол, как правило, приходилось брать с собой на весь поход, так как купить для наших моторов «родное» масло нужного сорта, можно было только в городском магазине. То, что называлось моторным маслом на областных бензоколонках, не всегда им являлось. Испортить капризный двухтактный двигатель случайной смесью было очень даже просто. Минимально это выражалось в густом маслянистом нагаре и постоянной очистке от него свечей зажигания. К каким только ухищрениям не прибегал отечественный водный турист, чтобы иметь возможность осуществить задуманное долгими зимними вечерами.
Маршрут похода мы с отцом продумали заранее, руководствуясь административной картой Ленинградской области. Других карт иметь в пользовании гражданам СССР не полагалось!!! Уже перед самым выходом боцман клуба – отставной военный моряк и ветеран войны, под страшным секретом подарил отцу потрепанный альбом «Лоцманская карта реки Нева», на обложке которого, чернилами была умышленно залита устрашающая надпись «секретно экз. №….». Даритель очень просил отца никому не показывать этот альбом, чтобы избежать крупных неприятностей. Долгие годы этот подарок был единственной более или менее достоверной картой в наших походах. Спасибо старому боцману! Его подарок в те времена был знаком высокого доверия и уважения к артисту, игравшему в кино только отрицательные персонажи. Для боцмана это не являлось препятствием. Он, как никто другой, видел в отце хорошего человека и не проводил параллелей между ним и его «героями» на экране. Членом нашего клуба являлся ещё один известный актёр Евгений Лебедев. Когда он вылезал из под своего катера , со скребком или малярной кистью, в старой разорванной одежде, его, очень даже легко, можно было принять за известный его персонаж – Бабу Ягу. Но никто из членов клуба не шарахался. Атмосфера в клубе ДОСААФ была очень демократичная и отношения дружелюбные.
Отец давно хотел посетить Новгород Великий. Водный путь до него составлял 401км. И состоял из участков:
- Нева (от места нашей стоянки на Малой Невке) - 69км.
- Ладожский канал (до Новой Ладоги) - 110км.
- Волхов (до Новгорода) - 222км.
По пути туда нам предстояло двигаться всё время против течения, зато обратно оно будет нам помогать. И это немного утешало. В нашем распоряжении было две недели на весь поход. Это было время отпуска отца. Оно определялось промежутками между съёмочными процессами разных фильмов. Ни раньше, ни позднее, таких промежутков уже никогда не было и по этой причине, наш совместный дальний поход с отцом так и остался единственным.
Именно поэтому я решил описать его по возможности подробно, в память о днях, проведённых с отцом в условиях дальнего и сложного похода. Я благодарен судьбе, что она предоставила нам такую возможность побыть наедине друг с другом и с природой. Для меня это был своеобразный экзамен на жизнестойкость и способность действовать в различных ситуациях. Экзаменатор был всегда рядом, придирчиво наблюдал и комментировал мои действия. У нас было достаточно времени и поговорить и помолчать вместе. Я выдержал это испытание и в последствии, когда уходил в походы со своей семьёй, отец успокаивал волнующуюся маму - «Наш сын всё знает и умеет. Он справится, я уверен!». Это для меня была высшая оценка строгого учителя. Я старался не подвести его. В нашем экипаже мне отводилась роль рулевого и моториста. Отец – капитан и командор экспедиции.
В конце длительных дневных переходов, когда мы останавливались на ночёвку, после ужина мы вели долгие разговоры на различные темы. При хорошей погоде мы сидели в кокпите с кружками горячего калмыцкого чая и размышляли вслух. Природа, тишина, свежий речной воздух создавали обстановку для философских бесед. Иногда мы совмещали беседы с ловлей рыбы. Причём сама ловля носила чисто символический характер. Надо сказать, наша рыбалка на Волхове была не особенно удачной. И на блесну и на червяка клёв был одинаково вялый. «Да! Это не Волга!» – я не раз слышал эту фразу от отца. Настоящую рыбацкую уху мы сумели приготовить и поесть лишь два раза, на обратном пути. Один раз на Ладоге в районе Дубно и другой раз на Волхове , но уже ниже плотины неподалеку от Старой Ладоги у самой «Олеговой могилы» под крутым береговым откосом. Теплый безветренный вечер ясное небо и Волхов несущий свои мутноватые воды к Ладоге придавали ужину невероятную изысканность. Уха получилась отменная, даже новый член нашего экипажа, чёрный котёнок Бесик наелся до отвала и ночевать устроился в спасательном круге на крыше каюты. Он не пожелал забираться в каюту на диван к отцовским ногам, как всегда делал до этого.

Основой существования населения в глубинке было натуральное хозяйство. Нам можно было
 

О нашем питании в походе надо сказать отдельно. В те времена заготовка продуктов для похода начиналась задолго до отплытия, ещё зимой. Продовольственная проблема и добыча продуктов питания стояли перед нашими согражданами всегда. В Ленинграде ещё можно было купить (достать), и то не всегда, нужные консервы. Но стоило отъехать от города на двадцать, тридцать километров и в местных магазинах полки были постоянно пусты. Хлеб (и то не всегда) соль и спички – вот основной ассортимент. Нет виноват! Ещё почти везде были папиросы «Север» и водка. Но для нашего экипажа они не имели особого значения. Приходилось все продукты брать с собой, перегружая и без того тихоходный катер. Макароны, крупы это было сравнительно несложно, а вот консервы приходилось «добывать», особенно мясные. Весной отцу повезло. Он ездил с концертным выступлением в отдалённую воинскую часть к морякам. После выступления, в ходе неформальной беседы, отец проявил свою осведомлённость в мореходных делах, чем очень удивил и порадовал хозяев. Они стали его расспрашивать о катере и всем, что с этим связано. Отец подробно и грамотно, как он умел, рассказал морякам о наших планах, чем привел их в невероятно хорошее расположение к себе. Прощаясь, они преподнесли ему шесть больших банок армейской тушенки и большую банку с законсервированной сушеной воблой. Последний подарок его особенно порадовал, как астраханца. Всё это и ещё три банки с символическим названием «Завтрак туриста» купленные мною «по распределению» на работе вошли в наш походный запас. Мама по случаю купила три банки сгущёнки и три банки концентрированного молока без сахара. Это несладкое молоко отец использовал для приготовления своего любимого калмыцкого чая. Пачку обычного чая «со слонами» преподнесла соседка. Это и многое другое приобреталось постепенно и торжественно укладывалось в картонную коробку, как залог успешного выполнения задуманного путешествия. Так «с миру по нитке» был собран необходимый в походе запас провизии. Почему я так подробно описываю этот процесс? Сейчас, когда всё это и многое другое можно приобрести за один заход в Супермаркет, многие не представляют себе, что при советской власти было совсем иначе. Мы не могли рассчитывать на пополнение запасов продуктов по ходу движения. Во многих населённых пунктах по маршруту и магазинов-то, как таковых, не имелось. Два три раза в месяц в посёлок приезжала автолавка с очень ограниченным набором самых необходимых продуктов и предметов быта. Что привезут то и покупали. Иногда вынуждены были ездить за продуктами в большие города (как правило, в Москву и Ленинград) и накупать мешками для себя и соседей то, что удалось достать в многочисленных очередях. Так практически выходило из положения постоянного дефицита продуктов население огромной страны. Мы же собирались в отпуск – т.е. отдыхать. Да ещё на каютном катере с двумя моторами. По пониманию жителей глубинки – совершенно «буржуйский» вариант. Рассчитывать на благосклонное к нам отношение со стороны аборигенов не приходилось. Страшно подумать, какой конфликт мог бы возникнуть если бы я попросил бы в сельпо полкило сливочного масла в то время когда и маргарин туда завозили не часто. Да что там маргарин – простое подсолнечное масло было дефицитом и покупалось при случае в бидоны про запас. Основой существования населения в глубинке было натуральное хозяйство. Нам можно было рассчитывать на покупку у жителей деревень и посёлков только картошки и других продуктов земледелия. Надо отметить, что плодами собственного труда, жители прибрежных деревень делились щедро. Порой они упорно отказывались от денег. Чтобы не чувствовать себя должниками, мы делились своим запасом карамелек, взятых с целью экономии сахара. Для жителей отдалённых посёлков гораздо важнее было простое человеческое общение. Кинопередвижка бывала в посёлках редко, а телевизоров и вовсе не было (городской сигнал туда не доходил). Они совершенно не узнавали отца, как киноактёра, от этого общение было особенно искренним и тёплым.
Поскольку это был наш первый дальний поход по воде, отец, как капитан, решил вести бортовой журнал, занося в него все памятные события. Описывая наше путешествие спустя много лет, я старался придерживаться записей отца, давая в отдельных местах развернутые комментарии по тем или иным событиям, кратко отмеченным в скупых строках журнала. В мой текст будут включены цитаты из бортжурнала и ссылки на сохранившиеся фотографии, которые пронумерованы от начала и до конца похода. Этот приём позволит читателю лучше проникнуться атмосферой того времени и яснее представить, как проходил наш поход. Итак, начинаю
2августа 1969г. суббота
Накануне вечером мы переселились на катер со всеми вещами и припасами. Такая традиция установилась для всех последующих походов. Оказалось, что очень полезно, находясь ещё рядом с домом, лишний раз проверить всё ли необходимое взято с собой. Можно спокойно разложить вещи по местам проверить мат. часть и в случае необходимости отрегулировать. Пополнить снабжение свежим утренним хлебом и залить в бидон чистую воду на первое время. Ночевали в катере прямо у причала водной станции в спокойной и тихой обстановке. Утром после приборки в каюте и первого походного завтрака позвонили домой, попрощались с родными и отчалили. Это знаменательное событие произошло в 12 часов по полудни. Августовская погода явно нам благотворила. Светит солнышко, лёгкие облачка и слабый восточный ветерок создавали праздничное настроение.

атерники активно осваивали Неву. За Болше-Охтинским и Финляндским железнодорожным мо
 

Все присутствовавшие в этот момент на водной станции члены клуба тепло проводили нас в дальнее плавание и пожелали нам «семь футов под килем» сказать по правде, нам вполне хватило бы и трёх. Но! Как говорят на флоте – «Считай себя ближе к опасности!».
Перегруженный горючим, экипажем, походным комплектом снаряжения и припасов катер медленно (всего 16-18км/час) двинулся вверх по течению Невы. Отрегулированные опытными спортсменами-водномоторниками из нашего клуба, «Вихри» ровно и надёжно тянули нас к заветной, но пока далекой, цели. Конечно, хотелось бы стремительно лететь по волнам но!
Уже исчезла за поворотом наша родная гавань и строящаяся новая телебашня. Миновав стоящую на вечной стоянке «Аврору», мы вышли на Большую Неву. Здесь наша скорость упала почти до 14 км/час. Нева река полноводная и идти против её течения не легко. Ещё на первых выходах вверх по Неве у нас выработалась тактика подъёма вверх. Шли, по возможности спрямляя маршрут и прижимаясь, насколько это возможно, к выпуклому берегу. Течение вдоль этого берега существенно меньше чем на стрежне. И ещё один важный момент заключался в том, чтобы в случае отказа мотора не оказаться на фарватере под носом у транспортного флота. Пересекали судовой ход по возможности круто, осмотревшись много раз по сторонам. Движение на Неве всегда оживлённое и приходилось быть начеку. Особенно с учётом, внезапно появляющихся, скоростных «Метеоров» и «Ракет». По реке ходили речные трамваи. Их причалы были расположены поочерёдно то на одном, то на другом берегу. Это позволяло жителям разных районов быстро пересекать Неву, не добираясь до моста в обход. Нам же снующие трамвайчики доставляли лишние хлопоты, или мы им, это как посмотреть.
Миновали набережную у Смольного. Поскольку мы шли вблизи берега, на крутом обрыве показался военный охранник с винтовкой. Внимательно наблюдая за нами, он не спеша, шел по берегу за нами до самого забора, ограждавшего запретную территорию. По выражению лица у отца, я понял, что он напряжен. Как он потом объяснил мне, что его беспокойство было не напрасным, ведь если бы закапризничал мотор, нам нельзя было ни пристать к берегу, ни встать на якорь. Вдоль всей набережной у Смольного висели на столбах таблички с угрожающими надписями.
Надо отметить, что на всём протяжении Невы таких запретных мест было немало. Многие предприятия исторически были расположены на берегах и набережные являлись границами их территорий. Колючая проволока их, устрашающе высоких, заборов начиналась прямо из воды и уходила вглубь берега. У многих предприятий забор с колючкой проходил и вдоль береговой линии. И ещё я подметил, что от этих фабрик и заводов к Неве выходили множество труб разного вида и размеров, из которых в реку выливались потоки всякой дряни, всех цветов радуги. Вдоль берегов вода была мутной и вонючей. Береговые отмели были сильно замусорены и обильно покрыты мазутом. В тех местах, где набережные были уже укреплены гранитом, на стенке отчётливо видна была широкая мазутная полоса. По воде то тут, то там попадались большие лепёшки плывущего мазута и приходилось их обходить, чтобы не засорить системы охлаждения моторов. К тому же, вдоль берегов тянулась полоса растущих водорослей. От неё надо было держаться подальше из опасности намотать гибкие стебли на винты. Но и на значительном расстоянии от берега попадались плывущие пучки водной растительности с застрявшим в ней мусором, что тоже представляло реальную опасность. Воды Невы несли всё что угодно: от прозаических фекалий и резиновых изделий, бутылок и тряпок, до брёвен, досок и автомобильных покрышек. Причём последние были опасны не только для нашего маленького судна, но и для больших особенно скоростных судов. На наших глазах, «Метеор», на полном ходу, разрубил подводным крылом толстенное бревно. Раздался громкий удар и во все стороны полетели щепки. Что при этом стало с крылом остаётся только догадываться. В черте города было много плотовых рейдов и порой мы подолгу шли вдоль, зачаленных в несколько рядов, плотов. Большую неприятность представляли встречи с многочисленными буксирами. Волна, разводимая ими, была особенно высокой и крутой. Наш катерок болтало, как скорлупку и незакреплённые нами, по неопытности, предметы снаряжения начинали бегать по каюте, как живые. Большие волны, отраженные от гранитных набережных создавали систему хаотических стоячих волн, которая долго не успокаивалась. При попадании в такую систему, катер сбивало с курса. Моторы начинали работать неравномерно и давать сбои. Раза два даже глох мотор, так как муть, поднятая болтанкой в бензиновом баке, попадала в питающую магистраль и нарушала работу карбюратора. Потом мы стали умнее и, промыв бак, заливали в него бензин только через старую фетровую шляпу. Но в этом первом походе этого опыта ещё не было и приходилось чистить и продувать бензопровод и карбюратор.
Вдоль берегов на буйках болталось довольно много катеров лодок и лодочек-челноков. Большинство из них были безмоторные и предназначались для рыбалки поблизости или для переправы по необходимости. Правда попадались и металлические катера и лодки нового типа «Казанка» и «Прогресс». Владельцы этих посудин держались кучно и занимали береговую черту своими гаражами-сараями. В некоторых местах из воды выходили даже рельсы, чтобы вытаскивать лодки на берег. Катерники активно осваивали Неву.
За Болше-Охтинским и Финляндским железнодорожным мостами начались типичные заводские окраины краснокирпичные, серые и мрачные.

Мы перешли к правому берегу и пошли вдоль него. Чувствовалась близость химических предприятий. Из многочисленных фабричных и заводских труб Невского промышленного района стелился разноцветный, ужасно вонючий и даже едкий дым. Сильно пахло хозяйственным мылом. Как только люди живут в районе новостроек, по соседству с этой промзоной? Впрочем, на память приходил район Кислотный в городе Пермь, где даже сорная трава не росла, а от запаха щипало глаза и першило в горле. Там тоже, вопреки всему, жили наши «железные» советские люди.
И что ещё интересно, почти на всём протяжении реки в черте города нам всё время попадались стоящие вдоль берега рыбаки. С набережных, с дебаркадеров, плотов и просто с отмелых участков берега в воду уходили лески донных снастей. Их приходилось обходить подальше, чтобы не помешать таинству процесса и не намотать на винты леску. Рыбаков ничуть не смущали мутная вода, водоросли, замусоренное всяким хламом дно и волны проходящих судов. Они терпеливо ожидали своего рыбацкого счастья. Проходя под мостом Володарского, мы воочию убедились, что эти ожидания небеспочвенны. Мужик выволок сачком на высокую набережную судака килограмма на три. Оставалось только порадоваться за него.
За последним ленинградским мостом у правого берега на свайных мосточках расположилась даже целая артель рыбаков со своим допотопным деревянным флотом. Их пришлось обходить подальше, так как они подняли со дна толстенную проволоку – свою снасть и проверяли, что в неё попалось. Десятка два чаек вилась над их головами. Снасть состояла из больших деревянных бутылок нанизанных гирляндой на проволоку.
Сокращая маршрут, мы перешли к левому берегу. Здесь располагался главный речной вокзал Ленинграда. У длинной пристани стояли несколько больших пассажирских теплоходов, которые ходили на Ладогу и на Волгу. По флагам на судах и надписям на бортах можно было прочесть географию Волго-Балтийского водного пути. Отсюда же отправлялись средние теплоходы вверх по Неве и даже до Новой Ладоги по каналу.
Далее наш путь пролегал вдоль высокой гранитной стенки какого-то крупного завода. Его высокие мрачные корпуса, стоящие на самом берегу, отбрасывали тень на половину Невы. У парапета стоял охранник в военной форме с винтовкой на плече и удочкой в руке. Рыбалка для него была, как способ скрасить однообразие работы. Он флегматично проводил нас глазами и его поплавок проплыл рядом с нашим бортом. Ему было ясно, что мы не представляем опасности для охраняемого предприятия. Зато реальная опасность появилась для нас прямо по курсу. Из за поворота, навстречу нам, вышел огромный буксир. Мы оказались между ним и гранитной набережной завода. Времени на манёвры уже не было и пришлось, крепко удерживая катер на курсе, принимать высокую волну носом. У борта буксира стоял мужик и спокойно наблюдал за нами. Ему было интересно, как мы выйдем из этого испытания. Поболтало нас основательно и на основной волне и на отраженных от стенки. Катер отыгрался прекрасно и даже моторы не чихнули. «После этого» – сказал отец – «мы спокойно можем выходить на Ладогу. Наш катер достаточно мореходен и надёжен». Миновав завод, я направил наш катер наискосок к левому берегу для сокращения пути. Здесь уже была расположена деревня, вернее посёлок, «Ново-Саратовская колония» так было написано на плакате, украшающем бетонную пристань речных трамваев. На высоком берегу стояли в ряд деревянные и каменные аккуратные домики. У берега на песчаном пляже играли дети и загорали взрослые. Я обратил внимание, что вода в реке стала заметно чище. И берег был чистый, без мазута. Город уже кончился. На другом берегу заросшие травой и кустами холмы и редкие постройки. Мы вышли за город. С момента нашего отплытия прошло почти три часа. Не прекращая движения, было решено перекусить. Отец ещё после завтрака приготовил в термосе горячий калмыцкий чай, а мама снабдила нас на первое время пирожками и даже супом в бидончике. Суп мы разогревать на ходу не рискнули, но пирожки и чай пришлись весьма кстати. Пока мы жевали, катер подошел к известному месту на Неве под названием «Кривое колено». Крутой двойной изгиб русла в этом месте требовал от рулевого повышенного внимания и осторожности. Течение заметно усилилось и мы, сопротивляясь ему, медленно пересекли реку к левому берегу под высоко висящими над нами проводами мощной ЛЭП. Две высокие опоры, стоящие на противоположных берегах, поднимали провода так высоко, что корабли, даже большие, беспрепятственно проходили под ними, не заваливая мачты. У левого берега, во много рядов, стояли плоты. Их начало уходило за поворот реки. На берегу был какой-то деревообрабатывающий завод и высились горы щепы и опилок. Отец предложил немного отдохнуть и дать остыть хорошо поработавшим моторам. Он высказал предположение, что на берегу можно поискать червяков для рыбалки. В городе это было сделать трудно, если не сказать невозможно. Мы причалили к крайнему плоту. Я по плотам вышел на берег и действительно быстро нашел хороших червяков, которые во множестве водились под щепками. Пока я занимался этим самым рыбацким занятием, отец из канистр долил в баки бензин и масло. По расходу выходило что-то около одного литра на километр у каждого мотора. Этот расчёт наводил на размышления. Для выполнения задуманного плана похода нам предстояло многократно пополнять запас горючего и внимательно отслеживать его расход. Эта проблема была нашей «головной болью» во всё время путешествия, отказываться от продолжения которого мы не собирались.

Путешествие по осенней Вятке Сплав под моторами с 30 сентября по 5 октября 2015 года
 

Вспомните. пожалуйста, что есть в нашем Отечестве такая красивейшая и не простая таежная речка Вятка.
Об одном пходе о по осенней Вятк еэто повествование
http://marfish.ru/forum/thread2621.html
Путешествие по осенней Вятке
Сплав под моторами с 30 сентября по 5 октября 2015 года
Вообще я люблю осень. Всякую. Теплую, солнечную бабью. Остывшую, полинявшую мужскую. Дым, от ночного костра уходящий в черную бездну октябрьского неба и пар от согревающей руки плошки с гречневой кашей. Молчаливые осенние листопады и задумчивые утренние туманы, накрывшие своей тишиной как пуховым одеялом. И никогда не заменят мне ни одну рыбалку, посиделки на теплой траве перед фидером, или покачивания на легкой волне со спиннингом в руках то, ради чего я так люблю сплав под мотором. Свежий ветер и сноп брызг из-под вырвавшейся на свободу на осенние речные просторы лодки! Изломанные линии и километры пройденного пути, проглоченные навигатором, перевальные знаки и береговые ориентиры меняющегося русла реки. Вспыхивающие на солнце разноцветной дробью немногочисленные деревеньки, растущие на груди холмистых берегов. Нежная желтизна хоровода кудрявых берез, и сумрачный малахит остроконечных елей - молчаливых часовых на осыпающихся обрывах. Простор и ветер! Стремительные броски вперед и вперед, туда, где река, заложив очередную петлю, вновь прячет от тебя свои ускользающие берега и неизведанные горизонты.
Конечно же, я попытался сравнить между собой две реки, проанализировав прошлогодний сплав по Ветлуге и нынешний по Вятке. Это как оказалось, совсем не просто сделать. Дело в том, что эти две реки одновременно и похожи друг на друга (подруга на подругу), но, вместе с тем, совершенно отличны. Отличны, своим характером. Нежная томность задумчивых и молочных вод Ветлуги и её скромное убранство залитых светом берегов, разительно контрастируют на фоне резко отточенных береговых рельефов Вятки и виноградной крови пульсирующей по руслу её мощных течений. Наволоки песчаных мелей Ветлуги и каменные зубы бурлящих перекатов Вятки. Но, вместе с тем, это две равнинные реки с резким изменением направления течения. Реки, неповторимой красоты и изящных извилистых линий.
Путешествие для меня начинается уже с дороги. Это отчаянно приятно, когда вещи загружены, команда уложена, то есть наоборот, а машина мчит по трассе к точке начала сплава. Приятно повтыкать глаза в убегающий горизонт ни о чем не думая. Меня всегда удивляла опрятность татарских поселений и разруха марийских. Почему? Кособокие, почерневшие лачуги, зияющие пустыми глазницами и торчащим частоколом покосившихся заборов. Открытые рты и худые крыши сгнивших сараев. Заброшенные фермы, не то амбары, не то курятники уползающие умирать куда-то в поля, подальше от людей. Не поддающиеся классификации металлические конструкции, задравшие вверх свои ржавые костыли и теряющие запчасти, и прочие внутренности. Печально…
Прибыв на первоначальную точку сплава – лодочную станция Ишлык, быстро определили для себя задачу. Выгрузить вещи, накачать лодки, собрать снасти, выйти на воду и начать сплав. Все пункты были выполнены оперативно.
Вещи выгрузили, накачались (и лодки тоже), снасти собрали (уже по желанию), на воду вышли. Вятка, здравствуй! Сплав начался.
Сегодня надо пройти совсем немножко, чтобы разбить лагерь в очень красивом месте, на острове, отметить наш приезд и начало путешествия. Сразу отмечу, что на протяжении всего маршрута нам очень сильно помогли радиостанции, которые были на каждой лодке. Очень удобно обмениваться между экипажами информацией по меняющейся лоции и просто отслеживать обстановку. Да и просто потрендеть, если честно, очень даже не скучно!
Добавлено спустя 3 минуты
б. Ух-Ты – так называлось место нашего первого ночлега. Еще раз передаю привет тем Вятским рыбакам за тот юмор и аккуратизм, с которыми построен и содержится этот лагерь. Здесь при желании, можно подзарядить батарейку, или сделать звонок по телефону. Есть оборудованное место, для того чтобы посидеть за столом и у костра, поставить шатер или палатку, набрать воды из родника.
Ну и, конечно, прекрасный вид на реку! Тишина, и полный штиль. Ни звука вокруг, всё как будто застыло. Лишь молчаливые облака безмятежно плывут, отражаясь в синей стыни осенней реки.
Добавлено спустя 3 минуты
Блюдом нашего первого вечера по праву состоялся самый настоящий узбекский плов, в собственном соку и собственном поту, вынянченный нашим главшефом, ревизорром Макароном. Плов, о котором вспоминали на протяжении всего похода. Плов, о котором можно сложить балладу или, даже, назвать улицу в небольшом провинциальном городе. Самое обидное, что у меня нет ни одной фотографии этого шедевра кулинарного зодчества. Честно сказать, было не до фотоаппарата, ибо интенсивность стука ложек по стенкам казана была угрожающе внятной и предсказуемой. Приходилось соответствовать и быть в тонусе, для того чтобы не отстать от мечущих с неприличной скоростью туристов. Ночь осенью на реке наступила очень быстро, как-будто кто-то резко застегнул молнию спальника. Берега стали ближе, а звуки глуше. Костер стреляет снопом рубинов в сгустившуюся темноту, и кажется, что сама ночь незаметно присела на корточки вместе с зачарованными путешественниками, уставясь слепыми глазами на шипящие угли и жаркие языки пламени.
Утро выдалось несколько хмурым, но традиционная яишенка с кофе, добавила бодрости и подняла настроение.
Добавлено спустя 5 минут
Собираем лагерь, пишем небольшое послание и слова благодарности хозяевам Ух-Ты от команды МарФиш и отправляемся в путь.
Проходим до окончания острова, движемся дальше по навигационным знакам. Осматриваемся и любуемся окружающей благодатью.
Добавлено спустя 7 минут
Наслаждаемся потоками кислорода и парами алкоголя.
Добавлено спустя 8 минут
Места, конечно, потрясающе красивы! Природа незаметными взмахами кисти окрасила прибрежные холмы охрой и изумрудом. Этими же цветами пропитана и прибрежная Вятка.
Добавлено спустя 11 минут
Рыбачим и идем дальше и дальше. Мальковка, Лысково, Атары. Неописуемо красивые холмы красной глины вздымаются и опускаются вдоль береговой бровки. Говорят, что в этих глиняных разломах до сих пор находят кости древних мамонтов и носорогов.

Добавлено спустя 14 минут
В районе Атар, Вятка прорезает Вятский Увал, разливаясь долиной до километра. Здесь, место нашей очередной стоянки, однако принимаем решение пройти еще дальше. Слишком велико искушение встречи с новыми и новыми местами и красотами!
! Не доходя до Приверхской Луки, после с. Толстик, находим интересное место по левому берегу. Это притаившийся на возвышенности и спрятанный в сосновом бору добротный домик. Даже избушкой назвать его не поворачивается язык. Дом с лавками, столом, печкой. Есть веранда, коптильня, отдельно расположенный туалет. Самая настоящая рыбацкая резиденция.Добавлено спустя 17 минут
Заготавливаем дрова, ставим шатер, чтобы просушить его и вещи, вытащенные из лодок под выглянувшее солнце. Грустно, но, к сожалению, это были последние теплые и солнечные денечки нашего сплава, но мы тогда об этом, конечно не знали. Добавлено спустя 18 минут
Блюдом сегодняшнего дня выступила сборная соляночка из курицы и двух сортов колбасы, с рубленой зеленью и черными оливками. Соляночка, приготовленная на костре и пышущая жаром, густая, со сметанкой и майонезом. Ну, вы меня наверно поняли?
Добавлено спустя 2 минуты
Отпотчевав и отдохнув, две лодки ушли на рыбалку, а я остался на охране лагеря греясь сидя в кресле на солнышке и изредка запрашивая обстановку у экипажей по рации. Как сказал бы классик – ничего не предвещало беды. Радиостанция хрюкнула и каким-то взволновано торжественным голосом Макарона проквакала: «готовь сухую одежду и спирт, я искупался». Не знаю почему, но я даже не удивился. Что-то подобное должно было свершиться, и гораздо раньше. На первомайских покатушках, например. Тогда гарцующий пони, под Макароном выделывал исключительные чудеса эквилибристики, на грани фола! Хорошо, что все обошлось удачно. Через пять минут, мокрый и взъерошенный как воробей, Макарон уже стягивал с себя сырую одежду, а другой рукой тянулся к фляжке, которую он, дотянувшись, изрядно таки опорожнил.
Добавлено спустя 3 минуты
Далее, нам представляется такой незатейливый рассказ. В какой-то момент, утомленный рыболовным процессом капитан триста пятидесятого КомпАса, решил продемонстрировать находящемуся на борту юнге Касперу, мореходные характеристики своего комплекта. И со словами «ты только посмотри какая она маневренная!» заложил на скорости румпель так смачно, что…. Далее со слов юнги: «смотрю, как в замедленном фильме ужасов - нос и борт лодки начинают подниматься все выше и выше. И за секунду до оверкиля, так же медленно опускаются обратно на воду. Вот, только, к сожалению уже без кэпа. Капитан был обнаружен справа по борту вцепившимся в леер и хлопающий очень большими и очень круглыми глазами».