Скандинавские корабли оказались совершенно неподходящими для путешествий по мелководь
И еще на тему волоков
https://oldrus.livejournal.com/391645.html Несостоятельность популярных некогда у норманистов представлений о передвижении скандинавских "викингов" по просторам Восточной Европы была в последнее время убедительно продемонстрирована рядом работ, включая несколько экспедиций, и полевых экспериментов. В соответствии с их представлениями, указанные "викинги" просто таки сновали туда-сюда по весьма разветвлённой речной системе Русской равнины на своих драккарах - с запада на восток и с севера на юг. И это неправда. В прочем, среди самых дремучих из норманистов эти идеи, не исключаю, могут быть, до сих пор, вполне популярны (как и многое другое, давно опровергнутое из их верований - в их "заповедных лесах" часто встречаются такие непуганые неведомые зверушки восхитительные идеи из позапрошлого и поза-позапрошлого веков, что ого-го, но сейчас немного не об этом). В ходе этих упомянутых экспериментов, историки-реконструкторы пытались а.) преодолеть некоторые наши восточно-европейские реки на ладьях, имитирующих средневековые скандинавские, б.) воспроизвести перемещению лодок по сухопутным участкам торговых путей) как он виделся теоретикам от норманизма. Подобные привычные нам "хрестоматийные" картинки, норманистского авторства, иллюстрирующие "волок скандинавского судна" - являются полной выдумкой. Скандинавское судно с его огромным килем и слабым дном - попросту рассыпалось бы от такого рода манипуляций. Если описать кратко - то все эти эксперименты закончились полным провалом. Скандинавские корабли оказались совершенно неподходящими для путешествий по мелководью, и рекам Восточной Европы (даже достаточно полноводным, не говоря уже о мелких или средних реках, а тем более, для передвижения по рекам, имеющим препятствия, типа порогов, например, по Волхову, или тому же Днепру). Скандинавские корабли также продемонстрировали полную непригодность для использования в волоках, как эти волоки описывались источниками и реконструировались историками.при помощи этих кораблей знаменитый "волок" (операцию по Дело в том, что скандинавские лодки являлись сугубо морскими, и даже, можно сказать, океаническими судами. Предназначенными для плавания только по большим глубинам. Все корабли, которые когда-либо находили в Скандинавии, были оснащены большими килями и имели слабое, достаточно незащищённое днище. И они физически просто развалились бы, зайди они в мелководье, или в наши реки. Тем более - если на них попытались бы пройти через пороги. А равно, по этим же причинам, были абсолютно непригодны и для перемещения их по суше при помощи бревенчатых катков. В ходе одной из этих экспедиций реконструкторы попытались преодолеть на драккарах путь из Финского залива через Неву, Ладожское озеро и Волхов - в Новгород. И если Неву и Ладогу им, с грехом пополам, удалось преодолеть (и тут нелишним будет напомнить о постоянно ведущейся в этих водоёмах работе по углублению фарватера - специальной техникой ежегодно вычерпываются сотни тысяч, если не миллионы тонн гальки, песка, ила и разного мусора) то дойдя до волховских порогов (на много, надо сказать, менее серьёзных, чем знаменитые в прошлом днепровские пороги) их великий поход прочно встал на мель. Без какой-либо возможности продолжиться! Эта попытка закончилась полным фиаско. Другая, боле ранняя экспедиция пыталась, помимо всего прочего, повторить "волок". Но ничего похожего на то, что представлялось норманистам в их кабинетах - у экспериментаторов не вышло. Так и вижу, как "викинги" ставят под свои драккары ось, приделывают к ней колёса и катят свои лодки по асфальтированному шоссе! Однако, именно этим путём пришлось пойти экспериментаторам, пытавшимся воспроизвести волок в полевых условиях. И это при том, что их лодка, как мы видим, была далеко не самого большого размера из известных в Скандинавии образцов. На фото - экспедиция "Айфар", 1985 года. Вывод из этого материала печален для наших доморощенных шведских историков. На самом деле - ни один корабль, из найденных в Скандинавии не мог оказаться во внутриконтинентальных районах Восточной Европы, на Руси. А равно - не мог преодолевать и сухопутные участки торговых путей: между бассейном Балтики и Днепром, бассейном Балтики и Волгой, Волгой и Доном. Это установленный факт. Ничего, что могло бы пройти по нашим рекам от моря до Новгорода, и тем более до Смоленска или Киева с Булгаром (я уж не говорю о Царьграде) в Скандинавии найдено не было. Хотя находок древних кораблей там сделано весьма немало. Кстати, для наглядности того, что такое тащить корабль волоком, предлагаю посмотреть видеоролик с сюжетом о том, как рыбаки на Сейшельских островах вытаскивают лодку из океана на берег. Обратите внимание с каким усилием тащат эту, в общем-то, небольшую лодочку (сопоставимую, видимо, с лодками однодревками, а может быть, таковой и являющейся) с десяток взрослых мужчин. И это при том, что они вытаскивают её на весьма пологий песчаный берег и передвигают на расстояние всего-то в несколько десятков метров. А теперь представьте какие усилия потребовались бы для нескольких километров, а то и пары десятков километров. Посмотрите также на то, что эта лодка не несёт никаких сильно выступающих килей и имеет относительно плоское дно. Как таким же образом можно было (по версии наших шведских историков) передвигать корабли с огромным выступающим внизу на полметра-метр, или даже больше килем, каковыми обладали реальные скандинавские драккары - этот вопрос оставим на совести соответствующих фантазёров! Но отметим, что практика показывает полную невозможность этого Однако, известны ещё и ранне-средневековые корабли балтийских славян, которые также были найдены в достаточно большом количестве, и которые, в силу своих конструктивных особенностей, в том числе обладая более плоским и крепким, чем у скандинавских аналогов дном, прекрасно соответствовали как требованиям, предъявляемым для путешествий по открытому морю, так вполне годились и для каботажных, прибрежных, мелководных плаваний, а равно и путешествий по рекам и внутриконтинентальным озёрам. Что было подтверждено, в том числе, и в результате исторических реконструкторских походов в Польше и Германии. Подробно о проблеме скандинавских кораблей на реках Восточной Европы можно почитать в прекрасной книге Ю.Звягина, в которой автор детальнейшим образом расписал всё, что есть на эту тему,*включая норманистские мифы. А также подробно разобрал эти самые практические попытки пройти на ладьях по "пути из варяг в греки": Ю. Звягин "Великий путь из варяг в греки" М. Вече, 2009. Автор также привёл выкладки по разным параметрам славянских и скандинавских кораблей, подробно коснулся археологии и источников и т.д. Очень хороший разбор. Скандинавские кораблестроительные технологии той эпохи были направлены целиком на освоение глубоководных водоёмов. Скандинавы были нацелены на море. Балтийско-славянские же, допускали применение их кораблей как на море, так и эффективное передвижение по мелководным внутриконтинентальным водоёмам. Сомнения в том, что путь из варяг в греки проходил по Волхову, Ловати и Днепру высказывал и А.Никитин, основываясь, правда, исключительно на разборе летописного текста и его неувязок, настоящий путь согласно его выводам проходил по Эльбе, Одре и Дунаю: ПУТЬ «ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ» И ЛЕГЕНДА ОБ АПОСТОЛЕ АНДРЕЕ. Эти же взгляды развивает и один из наших участников, Сергей Цветков (sergeytsvetkov): «Из варяг в греки» — путь из ниоткуда в никуда Отправной точкой данного торгового пути были, видимо, земли балтийских славян. В любом случае - скандинавы самостоятельно на своих кораблях по рекам Восточной Европы не ходили! От слов "вообще никогда", и "совсем". И вот здесь начинается та самая загадка древнерусских кораблей. Если скандинавы на тех своих кораблях, которые существовали в реальности, и которые обнаруживаются при раскопках (и других не находят) - физически не могли пройти по русским рекам, что же это были за корабли, которые постоянно описываются и упоминаются здесь в связи с русью? О которых, в частности, подробно говорят арабы в своих текстах. И один из которых описывает, например, ибн Фадлан в своём рассказе о похоронах знатного руса. Норманисты иногда пытаются обойти это заявлениями, что русы, мол, для путешествий по Восточной Европе использовали однодревки. Например, цитируя Константина Багрянородного когда тот рассказывает как росы сплавляются по рекам на моноксилах. Однодревках, видимо, слегка модернизированных ими - с установкой паруса и, возможно, подъёмом бортов. Это, конечно, интересное свидетельство, но если взять арабов, те описывают у руси совсем не однодревки. А вполне себе большие суда, к тому же доверху наполненные либо товарами - мехами, мечами, или невольниками, либо свирепыми воинами, рыщущими по морям и рекам в поисках наживы и грабежа. Арабы описывают команды кораблей, их нравы и взаимоотношения. Этого не могло быть на долблёнках. И ибн Фадлан в своём рассказе явно описывает не однодревку! На корабле был установлен шатёр, в который был помещён покойник, а также масса всяких даров и пожертвований. Как бы вы всё это установили на однодревку? Если же эти корабли приходили из Скандинавии - почему их там не находят? А лишь те, на которых можно ходить только по глубоким морям. Не логичней ли предположить - что это были хотя и большие, но не скандинавские корабли? Просто корабли другого типа. |
Призрак Осударевой дороги
И вновь о загадке перемещения кораблей, двух целых фрегатов целых 2600 километров....
http://www.itogi.ru/archive/2004/43/77353.html Призрак Осударевой дороги /*Парадокс В карельских лесах найдены следы легендарной дороги, по которой триста лет тому назад Петр Великий вел российское воинство к первой "славной виктории" в Северной войне Если верить источникам, в 1702 году два полка гвардейцев во главе с Петром I преодолели путь от Вардегорского мыса на Белом море до Онежского озера, впоследствии названный Осударевой дорогой. Одновременно войска волокли посуху два малых фрегата. Трасса длиной более 260 км была пройдена за невероятно короткий срок - всего восемь дней! В результате этого невиданного марш-броска Петр I одержал первую крупную победу в Северной войне: пала шведская крепость Нотебург. В итоге Россия прорвалась к Балтийскому морю и заявила о себе как о европейском государстве. В таком "державном контексте" историческое значение Осударевой дороги возрастает в разы. Но есть ряд вопросов, ставивших до последнего времени под сомнение сам факт существования последней. Историки и краеведы никак не могут прийти к единому мнению относительно Осударевой дороги: была ли она проложена в действительности или же это еще одна мистификация, которыми столь богата наша история. Где быль, а где реальность? В этом попыталась разобраться группа исследователей из "Северо-Западного бюро путешествий" Республики Карелия, пройдя по предполагаемому маршруту Петра I. Стройка века Но прежде обратимся к историческим фактам. Потерпев в начале войны со шведами ряд поражений, Петр I осознал: для того чтобы прорубить выход к Балтийскому морю, необходимо пойти на хитрость. Поэтому в начале лета 1702 года он издает наказ провести разведку северо-западного района для последующего строительства водно-сухопутного пути из Белого моря в Онежское озеро. Ведущее значение при осуществлении проекта Петр придавал быстрому и скрытому перемещению войск. Государь обязал доверенных лиц выяснить, возможно ли построить в этом районе волок для судов, артиллерии и прочего армейского скарба. Руководить строительством Осударевой дороги царь поручил особо доверенному лицу - сержанту Преображенского полка Михаилу Щепотеву, с которым бок о бок воевал со шведами. В первых числах июля того же года около пяти тысяч мужиков из деревень Нюхча, Сумский Посад, Кемь, Усть-Онежский Погост, Повенец и Белоозеро явились к месту работ. Крестьяне прибывали на подводах, вооружившись собственным инструментом. Предположительно дорога строилась встречным способом - с юга и севера. Главной задачей было как можно быстрее организовать волок для переброски войска. Проектировщики использовали многовековой крестьянский опыт по ориентации на местности без каких-либо карт, задействовали при прокладке будущей дороги уже существующие просеки и тропы, которыми пользовались соловецкие богомолы, солепромышленники, а также местные крестьяне. И все же большую часть пути предстояло проложить в заболоченных и непроходимых местах, где ранее не ступала нога человека, - среди болот, густолесья, многочисленных озер. Стратегический путь якобы прокладывали следующим образом. На первом этапе в лесной чаще прорубалась просека, откатывались в сторону валуны, которых в изобилии в этих местах. Затем крестьяне подрезали склоны, засыпали землей и перекрывали бревнами овраги. И только после этого строители пилили вековые деревья и укладывали рядами одно к одному бревна приблизительно одинаковой толщины, сооружая из них гать. Современные жители поморских деревень, чьи прапрадеды, возможно, были заняты на строительстве, уверяют, что под каждым бревном такой гати лежит по одному рабочему. Уж слишком непосильным был труд. Построенная в результате дорога соединила Белое море с Онежским озером. Невозможное возможно Петрозаводский историк Михаил Данков, опираясь на архивные данные и топографическое исследование местности, сегодня почти не сомневается, что Осударева дорога реально существовала. По его мнению, северный ее участок предположительно начинался с побережья Белого моря, в районе Вардегорского мыса, где и была построена пристань для подъема двух фрегатов на сушу. Скорее всего в этом месте уже существовала пристань для небольших соловецких судов. Историк предполагает, что согласно поморским технологиям фрегаты были подняты на сушу по морской отмели, заблаговременно вымощенной деревянным настилом, поверх которого клали бревна-катки. По ним в момент прилива суда практически сами выползали на берег и помещались в подготовленные конструкции - некое подобие саней, полозья которых смазывались тюленьим жиром. Затем, при перемещении фрегатов по Осударевой дороге, основной движущей силой выступали лошади и мужики-"тяглецы". С юга дорогу возводили от деревни Повенец до Пулозера. На этом этапе вырубали просеку до деревни Вожмосовой. Здесь, вероятнее всего, обустраивались мостовые переправы через реки. Можно предположить, что это были своеобразные громоздкие плоты. До сих пор непонятно, как строители XVIII века могли точно соединить два участка - южный и северный, не имея корректных геодезических и топографических данных. Но, судя по всему, это произошло, хотя и неясно, в каком месте. Единственным вещественным подтверждением существования Осударевой дороги пока является найденный Данковым фрагмент гати в районе реки Нюхча. Историк, опираясь на данные дендроанализа древесных колец, считает, что гать принадлежит именно к петровскому периоду, а не к периоду строительства Беломорканала, как утверждают некоторые его оппоненты. Другим весьма спорным моментом является то, что Петр решился на переброску только что построенных фрегатов "Святой Дух" и "Курьер". Для их транспортировки ширина гати должна была составлять не менее четырех метров. Михаил Данков ставит под сомнение факт волока двух фрегатов. Несмотря на то что ряд находок (фрагменты старинной гати, просеки) вроде бы подтвердил наличие волока, каких-либо неоспоримых свидетельств ни в письменных источниках, ни на местности найдено не было. Что же касается физической возможности такого быстрого волока двух судов по болотам, то он кажется просто нереальным. Кто быстрее Вооружившись архивными данными и результатами трудов Михаила Данкова, в начале октября десять исследователей во главе с руководителем экспедиции Тимофеем Рогожиным на трех машинах отправились по предполагаемой Осударевой дороге. "Для нас было главным понять, возможно ли в наши дни преодолеть такое расстояние быстрее чем за восемь дней, без точного маршрута, без предварительной разведки, просто нахрапом, - говорит Тимофей Рогожин. - Если да, то можно допустить, что и Петр мог совершить такой бросок в короткие сроки". К тому же исследователи хотели проверить на деле, а реально ли вообще было волоком протащить два громадных военных корабля по непроходимой лесной чаще. Основная задача участников экспедиции заключалась в том, чтобы пройти от деревни Нюхча до деревни Повенец как можно быстрее и спустя три века обогнать по времени петровское войско. Условия такого своеобразного поединка уравнивались тем, что наши современники отправились в дорогу практически без подготовки, не имея под колесами бревенчатого настила. С другой стороны, участники похода XVIII века не располагали современными транспортными средствами, вместо них главным техническим "ноу-хау" были мужицкая смекалка и выносливость. Кроме того, у участников крупнейшей для петровской эпохи военно-транспортной операции имелся заранее подготовленный волок, сложенный из вековых деревьев. По легенде в путь по Осударевой дороге отправились 12 тысяч человек. Мужики-"тяглецы" тащили за собой, не считая двух фрегатов, 150 пушек. Конечно же, если допустить, что все тяжести двигались к Онеге исключительно на крестьянских плечах, то преимущество участников нынешней экспедиции, передвигавшихся на небольших проходимых уазиках, должно быть очевидно. = |
Маршрут исследователей прошел по самым непроходимым местам. В северо-западной части Карелии сказочный лес с вековыми деревьями сменялся глухими болотами. В иных местах машины буквально зарывались в размытую дождями глину. А еще были полуразрушенные мосты, которые приходилось восстанавливать, и реки, которые надо было преодолевать вброд.
Когда караван из залепленных грязью машин выбрался к одной из рыбацких деревушек, чтобы закончить свой пробег в деревне Повенец, где якобы обрывалась Осударева дорога, навстречу путешественникам вышла старушка. Разговорившись с ней, исследователи узнали, что есть в окрестностях старая рукотворная просека, о которой ей рассказывала еще прабабка, но находится эта просека совсем в другом месте. Так, может быть, истинная Осударева дорога проходит совсем по иным местам? Действительно, в письменных историко-архивных и картографических источниках точный маршрут прохождения петровских войск, к сожалению, не указывается. Известны лишь отправная и финальная точки пути. В архивах упоминается только несколько мест, которые так или иначе связаны с именем Петра. Например, Государев клоч неподалеку от деревни Нюхча. Здесь, по преданию, крестьяне устроили Петру I прощальный обед. А через деревню Коросозеро в августе 1702 года проходила петровская лейб-гвардия. Несмотря на то что петрозаводчане прорвались по стопам петровского войска всего за пять дней, Тимофей Рогожин понял для себя всю нереальность легенды: перебросить войска и фрегаты за столь короткий срок невозможно. Для этого необходимо было двигаться со средней скоростью более одного километра в час круглосуточно, не прекращая движения ни на минуту. Видавшие виды машины петрозаводских путешественников двигались со средней скоростью 5-10 километров в час, на особо трудных участках приходилось буквально ползти. Итак, выводы, к которым пришли исследователи по окончании экспедиции, следующие. Путь от Нюхчи до Повенца, а также гать, судя по всему, существовали. На сегодняшний день удалось найти только отдельные фрагменты дороги и некоторые детали, подтверждающие ее реальность. Например, в районе Щепотевой горы, в низинном болоте, был обнаружен фрагмент волока - полусгнившие бревна, уложенные поперечным способом. В этом же месте исследователи нашли странную каменную конструкцию, которая напоминала придорожный столб. Один камень большого размера укреплен по бокам несколькими более мелкими. Возможно, это строение было создано при проведении первоначальной разведки для ориентира на местности. Кроме того, в районе деревни Коросозеро хорошо сохранились деревянные поперечные конструкции. Что это как не фрагмент петровской гати? По пути предполагаемой Осударевой дороги участникам экспедиции удалось зафиксировать несколько хорошо сохранившихся рукотворных просек, явно древнего происхождения. Дело в том, что эти просеки сохранились среди вековых деревьев, в тех местах, где нет мелколесья. Например, одну такую просеку обнаружили на подступах к болоту Пихкамох и еще одну около местечка Миленские горы. В этом же месте исследователям повстречались крупные валуны, которые будто специально откатили в сторону при прокладке дороги. До сих пор они лежат как бы на обочине, и это позволяет предполагать, что здесь проходил один из участков Осударевой дороги. То, что гать не сохранилась на протяженных участках, можно объяснить изменением рельефа местности из-за значительной вырубки леса и строительства Беломорско-Балтийского канала в 30-х годах прошлого века. Точный маршрут Осударевой дороги от начала до конца неизвестен. Факт марш-броска по ней двух полков лейб-гвардии вроде бы подтверждается. Но вот волок двух фрегатов - скорее легенда, нежели исторический факт. При всех своих загадках Осударева дорога, вероятно, действительно проходила через карельские леса. Может быть, со временем исследователи ответят на вопрос, в каком количестве войска прошли к Онежскому озеру и были ли фрегаты, о которых говорят народные предания. Но именно этим путем шли петровские войска, чтобы "прорубить окно в Европу". Дмитрий Серков, Игорь Георгиевский (фото) Призрак Осударевой дороги /*Парадокс В карельских лесах найдены следы легендарной дороги, по которой триста лет тому назад Петр Великий вел российское воинство к первой "славной виктории" в Северной войне Если верить источникам, в 1702 году два полка гвардейцев во главе с Петром I преодолели путь от Вардегорского мыса на Белом море до Онежского озера, впоследствии названный Осударевой дорогой. Одновременно войска волокли посуху два малых фрегата. Трасса длиной более 260 км была пройдена за невероятно короткий срок - всего восемь дней! В результате этого невиданного марш-броска Петр I одержал первую крупную победу в Северной войне: пала шведская крепость Нотебург. В итоге Россия прорвалась к Балтийскому морю и заявила о себе как о европейском государстве. В таком "державном контексте" историческое значение Осударевой дороги возрастает в разы. Но есть ряд вопросов, ставивших до последнего времени под сомнение сам факт существования последней. Историки и краеведы никак не могут прийти к единому мнению относительно Осударевой дороги: была ли она проложена в действительности или же это еще одна мистификация, которыми столь богата наша история. Где быль, а где реальность? В этом попыталась разобраться группа исследователей из "Северо-Западного бюро путешествий" Республики Карелия, пройдя по предполагаемому маршруту Петра I. Стройка века Но прежде обратимся к историческим фактам. Потерпев в начале войны со шведами ряд поражений, Петр I осознал: для того чтобы прорубить выход к Балтийскому морю, необходимо пойти на хитрость. Поэтому в начале лета 1702 года он издает наказ провести разведку северо-западного района для последующего строительства водно-сухопутного пути из Белого моря в Онежское озеро. Ведущее значение при осуществлении проекта Петр придавал быстрому и скрытому перемещению войск. Государь обязал доверенных лиц выяснить, возможно ли построить в этом районе волок для судов, артиллерии и прочего армейского скарба. Руководить строительством Осударевой дороги царь поручил особо доверенному лицу - сержанту Преображенского полка Михаилу Щепотеву, с которым бок о бок воевал со шведами. В первых числах июля того же года около пяти тысяч мужиков из деревень Нюхча, Сумский Посад, Кемь, Усть-Онежский Погост, Повенец и Белоозеро явились к месту работ. Крестьяне прибывали на подводах, вооружившись собственным инструментом. Предположительно дорога строилась встречным способом - с юга и севера. Главной задачей было как можно быстрее организовать волок для переброски войска. Проектировщики использовали многовековой крестьянский опыт по ориентации на местности без каких-либо карт, задействовали при прокладке будущей дороги уже существующие просеки и тропы, которыми пользовались соловецкие богомолы, солепромышленники, а также местные крестьяне. И все же большую часть пути предстояло проложить в заболоченных и непроходимых местах, где ранее не ступала нога человека, - среди болот, густолесья, многочисленных озер. Стратегический путь якобы прокладывали следующим образом. На первом этапе в лесной чаще прорубалась просека, откатывались в сторону валуны, которых в изобилии в этих местах. Затем крестьяне подрезали склоны, засыпали землей и перекрывали бревнами овраги. И только после этого строители пилили вековые деревья и укладывали рядами одно к одному бревна приблизительно одинаковой толщины, сооружая из них гать. Современные жители поморских деревень, чьи прапрадеды, возможно, были заняты на строительстве, уверяют, что под каждым бревном такой гати лежит по одному рабочему. Уж слишком непосильным был труд. Построенная в результате дорога соединила Белое море с Онежским озером. Невозможное возможно |
согласно поморским технологиям фрегаты были подняты на сушу по морской отмели, заблаг
Петрозаводский историк Михаил Данков, опираясь на архивные данные и топографическое исследование местности, сегодня почти не сомневается, что Осударева дорога реально существовала. По его мнению, северный ее участок предположительно начинался с побережья Белого моря, в районе Вардегорского мыса, где и была построена пристань для подъема двух фрегатов на сушу. Скорее всего в этом месте уже существовала пристань для небольших соловецких судов. Историк предполагает, что согласно поморским технологиям фрегаты были подняты на сушу по морской отмели, заблаговременно вымощенной деревянным настилом, поверх которого клали бревна-катки. По ним в момент прилива суда практически сами выползали на берег и помещались в подготовленные конструкции - некое подобие саней, полозья которых смазывались тюленьим жиром. Затем, при перемещении фрегатов по Осударевой дороге, основной движущей силой выступали лошади и мужики-"тяглецы".
С юга дорогу возводили от деревни Повенец до Пулозера. На этом этапе вырубали просеку до деревни Вожмосовой. Здесь, вероятнее всего, обустраивались мостовые переправы через реки. Можно предположить, что это были своеобразные громоздкие плоты. До сих пор непонятно, как строители XVIII века могли точно соединить два участка - южный и северный, не имея корректных геодезических и топографических данных. Но, судя по всему, это произошло, хотя и неясно, в каком месте. Единственным вещественным подтверждением существования Осударевой дороги пока является найденный Данковым фрагмент гати в районе реки Нюхча. Историк, опираясь на данные дендроанализа древесных колец, считает, что гать принадлежит именно к петровскому периоду, а не к периоду строительства Беломорканала, как утверждают некоторые его оппоненты. Другим весьма спорным моментом является то, что Петр решился на переброску только что построенных фрегатов "Святой Дух" и "Курьер". Для их транспортировки ширина гати должна была составлять не менее четырех метров. Михаил Данков ставит под сомнение факт волока двух фрегатов. Несмотря на то что ряд находок (фрагменты старинной гати, просеки) вроде бы подтвердил наличие волока, каких-либо неоспоримых свидетельств ни в письменных источниках, ни на местности найдено не было. Что же касается физической возможности такого быстрого волока двух судов по болотам, то он кажется просто нереальным. Кто быстрее Вооружившись архивными данными и результатами трудов Михаила Данкова, в начале октября десять исследователей во главе с руководителем экспедиции Тимофеем Рогожиным на трех машинах отправились по предполагаемой Осударевой дороге. "Для нас было главным понять, возможно ли в наши дни преодолеть такое расстояние быстрее чем за восемь дней, без точного маршрута, без предварительной разведки, просто нахрапом, - говорит Тимофей Рогожин. - Если да, то можно допустить, что и Петр мог совершить такой бросок в короткие сроки". К тому же исследователи хотели проверить на деле, а реально ли вообще было волоком протащить два громадных военных корабля по непроходимой лесной чаще. Основная задача участников экспедиции заключалась в том, чтобы пройти от деревни Нюхча до деревни Повенец как можно быстрее и спустя три века обогнать по времени петровское войско. Условия такого своеобразного поединка уравнивались тем, что наши современники отправились в дорогу практически без подготовки, не имея под колесами бревенчатого настила. С другой стороны, участники похода XVIII века не располагали современными транспортными средствами, вместо них главным техническим "ноу-хау" были мужицкая смекалка и выносливость. Кроме того, у участников крупнейшей для петровской эпохи военно-транспортной операции имелся заранее подготовленный волок, сложенный из вековых деревьев. По легенде в путь по Осударевой дороге отправились 12 тысяч человек. Мужики-"тяглецы" тащили за собой, не считая двух фрегатов, 150 пушек. Конечно же, если допустить, что все тяжести двигались к Онеге исключительно на крестьянских плечах, то преимущество участников нынешней экспедиции, передвигавшихся на небольших проходимых уазиках, должно быть очевидно. Маршрут исследователей прошел по самым непроходимым местам. В северо-западной части Карелии сказочный лес с вековыми деревьями сменялся глухими болотами. В иных местах машины буквально зарывались в размытую дождями глину. А еще были полуразрушенные мосты, которые приходилось восстанавливать, и реки, которые надо было преодолевать вброд. Когда караван из залепленных грязью машин выбрался к одной из рыбацких деревушек, чтобы закончить свой пробег в деревне Повенец, где якобы обрывалась Осударева дорога, навстречу путешественникам вышла старушка. Разговорившись с ней, исследователи узнали, что есть в окрестностях старая рукотворная просека, о которой ей рассказывала еще прабабка, но находится эта просека совсем в другом месте. Так, может быть, истинная Осударева дорога проходит совсем по иным местам? Действительно, в письменных историко-архивных и картографических источниках точный маршрут прохождения петровских войск, к сожалению, не указывается. Известны лишь отправная и финальная точки пути. В архивах упоминается только несколько мест, которые так или иначе связаны с именем Петра. Например, Государев клоч неподалеку от деревни Нюхча. Здесь, по преданию, крестьяне устроили Петру I прощальный обед. А через деревню Коросозеро в августе 1702 года проходила петровская лейб-гвардия. Несмотря на то что петрозаводчане прорвались по стопам петровского войска всего за пять дней, Тимофей Рогожин понял для себя всю нереальность легенды: перебросить войска и фрегаты за столь короткий срок невозможно. Для этого необходимо было двигаться со средней скоростью более одного километра в час круглосуточно, не прекращая движения ни на минуту. Видавшие виды машины петрозаводских путешественников двигались со средней скоростью 5-10 километров в час, на особо трудных участках приходилось буквально ползти. Итак, выводы, к которым пришли исследователи по окончании экспедиции, следующие. Путь от Нюхчи до Повенца, а также гать, судя по всему, существовали. На сегодняшний день удалось найти только отдельные фрагменты дороги и некоторые детали, подтверждающие ее реальность. Например, в районе Щепотевой горы, в низинном болоте, был обнаружен фрагмент волока - полусгнившие бревна, уложенные поперечным способом. В этом же месте исследователи нашли странную каменную конструкцию, которая напоминала придорожный столб. Один камень большого размера укреплен по бокам несколькими более мелкими. Возможно, это строение было создано при проведении первоначальной разведки для ориентира на местности. Кроме того, в районе деревни Коросозеро хорошо сохранились деревянные поперечные конструкции. Что это как не фрагмент петровской гати? По пути предполагаемой Осударевой дороги участникам экспедиции удалось зафиксировать несколько хорошо сохранившихся рукотворных просек, явно древнего происхождения. Дело в том, что эти просеки сохранились среди вековых деревьев, в тех местах, где нет мелколесья. Например, одну такую просеку обнаружили на подступах к болоту Пихкамох и еще одну около местечка Миленские горы. В этом же месте исследователям повстречались крупные валуны, которые будто специально откатили в сторону при прокладке дороги. До сих пор они лежат как бы на обочине, и это позволяет предполагать, что здесь проходил один из участков Осударевой дороги. То, что гать не сохранилась на протяженных участках, можно объяснить изменением рельефа местности из-за значительной вырубки леса и строительства Беломорско-Балтийского канала в 30-х годах прошлого века. Точный маршрут Осударевой дороги от начала до конца неизвестен. Факт марш-броска по ней двух полков лейб-гвардии вроде бы подтверждается. Но вот волок двух фрегатов - скорее легенда, нежели исторический факт. При всех своих загадках Осударева дорога, вероятно, действительно проходила через карельские леса. Может быть, со временем исследователи ответят на вопрос, в каком количестве войска прошли к Онежскому озеру и были ли фрегаты, о которых говорят народные предания. Но именно этим путем шли петровские войска, чтобы "прорубить окно в Европу". Дмитрий Серков, Игорь Георгиевский (фото |
С Водлозера мы ехали в лодке на расстоянии 20 верст по р. Ваме, представляющей на
И вновь возвратимся к водному пути из Водлоозера в Кеозерье.
Прочтем воспоминания путешественников из далеких прошекдших лет 19 века. http://www.kenozerje.17-71.com/poljakovletter.htm И.С.Поляков Три путешествия по Олонецкому краю. Письмо пятое г. Пудож, 31 августа 1871 г. <Поездка на Кенозеро > Последнее мое сообщение в Географическое общество было с Водлозера , из селения Куганаволок, от 7 (19) августа. В нем я, между прочим, уведомлял о своем намерении отправиться на Кенозеро , в сообществе с А. Ф. Гильфердингом. В промежуток времени, от 8 до 20 августа, эта поездка совершилась благополучно. 24 августа, через Водлозеро , я возвратился в Пудож, откуда между 26 — 30 августа находился в экскурсии на устья Водлы или Шалы, известной по своему рыболовству. С Водлозера мы ехали в лодке на расстоянии 20 верст по р. Ваме, представляющей на этом протяжении до 17 порогов. Сообразно с характером порогов и самое течение реки здесь двояко: она несется или по заметной простым глазом покатости, усеянной громадными глыбами из кристаллических горных пород, об них воды ее разбиваются, сильно кипят, образуя ряды высоких белых и пенистых волн. Таковы пороги в верховьях реки: Устьинский (при истоках), Рахкуй, Островец и др. В другом случае течение реки на значительных протяжениях становится тихим и медленным. Она становится как бы запруженною: это перед порогами, где основная горная порода кончается террасами (Вамский порог, около дер. Половинной, не обозначенной на карте Главного Штаба). Здесь вода падает через сплошной ряд каменных глыб, пересекающих реку, с высоты от 1 аршина и более, смотря по весеннему или осеннему стоянию и изобилию воды. Крохали, нырки, гагары, также многие виды уток разгуливают на этих водах, вместе с ними орлы, скопы и соколы стануют в окрестных лесах. Самые воды избирают своим пристанищем сиги, лососи и хариусы, за ними охотятся нередко выдры и норка, привлекающие, в свою очередь, полесника с его собаками и ловушками. Четверо лучших спущиков с ловкостью и молодчеством отводили нашу лодку от всех встречающихся камней, часто вверяя ее силе гривистых и кипучих волн, которые, в свою очередь, обливая лодку от носа до кормы мириадами брызг, стремительно несли ее далее по течению. (Кенский волок) С Вамы и Водлы мы своротили на реку Череву — обыкновенный путь водлозеров на Кенозеро , где встретило нас тихое течение реки, ряд самых прихотливых изгибов и бесконечная болотистая равнина, обозначенная сосняком весьма печальной наружности. Лес выступал довольно густым покровом, но многие деревья, едва только успевали окрепнуть, уже начинали засыхать или совершенно засохли, и большую часть молодых подростков ожидала, по-видимому, та же участь в этой негостеприимной равнине. Из области р. Черевы мы приехали на следующий день, через болотистый перевал, на р. Волошево, которая, как по характеру течения в верховьях, так и по виду окрестностей, мало отличается от Черевы. Течение ее тихо, она образует ряд глубоких и длинных омутов, уподобляющихся озерам . По направлению к низовьям характер ее окрестностей изменяется: здесь выступают мало- помалу сухие аллювиальные холмы, зарастающие или травою, или прекрасными лесами. Наконец, около р. Почи заметно, что бассейн Кенозера существенно отличается от бассейна Водлозерского. Кенозеро ) Как нижнее течение р. Почи, так и вид на самое Кенозеро производит весьма приятное впечатление. Высокие холмы с определенными очертаниями, часто с крутыми впадинами и ложбинами, выступают здесь по всем направлениям, и самое озеро Кенозеро , разлившись между холмами, представляется состоящим из ряда как бы отдельных озер , соединяющихся между собою множеством проливов, число которых во время половодья увеличивается, так как в таких случаях вода в озере поднимается на 1—2 сажени и многие из мысов, дробящих на отдельные части озеро , с половодьем становятся островами. Самые мысы всегда более или менее холмисты, чашевидно округлены или несколько столовидны, с обрывистыми скатами; среди окрестных холмов озеро представляется лежащим в узких, но глубоких впадинах. Ширина отдельных частей озера редко более 3 — 7 верст, но глубина их во многих случаях чрезвычайная. Так на Свином озере находят глубину доходящую до 30 — 40 маховых сажен; то же самое встречается в восточных и юго- восточных частях озера . Вообще существование ям в озере — явление обыкновенное. Ямы достигают значительной глубины и образуются почти внезапными крутыми обрывами дна. Неровность дна, резкие переходы от глубоких частей к мелям служат одним из весьма существенных препятствий к успешному рыболовству, тогда как Кенозеро рыбою изобилует. Красота местоположения увеличивается здесь еще и тем оживленным видом, который приобретают холмы от пашен, одевающих их со всех сторон; вообще, сравнительно с Водлозером , хлебопашество здесь процветает, так что многие из жителей уделяют часть урожаев и для продажи. И кенозер , справедливо жалуясь на многие неустройства в своей жизни со стороны климата, червя, истребляющего хлеб, градобития и т. п.— смиряется, когда вспоминает жизнь несчастных своих соседей — водлозеров, появляющихся ежегодно с рыбой в этом крае. И действительно, благосостояние кенозера больше, чем у водлозера : из двух деревень, с которыми мне пришлось ближе познакомиться, в одной (Рышкова, с 25 семействами жителей - видимо, нынешнее д.Рыжкова, - М.З.) только трое не имеют ни коня, ни коровы; из них одна вдова и двое солдат. В другой (Карпова) из 14 жителей один или двое не имеют ни коня, ни коровы, что сравнительно с Водлозером утешительно. |
Но хотя Кенозеро по отношению к Водлозеру и считается столицей, однако жители его, кроме многих других неудобств, страдают от отсутствия заработков, по дешевизне и отдаленности их. Рыболовство в большинстве случаев заменяется у них звероловством, познакомиться с которым я и имел в виду главным образом при поездке на Кенозеро , почему в бытность свою здесь и совершал в продолжении трех дней экскурсии в окрестности. Странно также, что и здесь повсюду господствует изба курная, освещаемая в продолжении длинных зим лучиною. Со стороны физиономии на кенозерах меньше заметно иноземное влияние, чем у водлозеров.
Особенной важности заслуживает почвенный характер окрестностей Кенозера , влияющий, помимо земледелия, и на решение вопроса о каменных орудиях, о которых на Водлозере я в продолжении месяца не собрал никаких сведений, кроме отрицательных, тогда как на Кенозере в несколько дней пребывания удалось открыть значительные следы каменного периода. Здесь сделано наблюдение, что орудия не встречаются в серых глинах, которые преимущественно господствуют на Водлозере ; они лежат обыкновенно в черноземе, составляющем пахотный слой, и в илах или в песках, из которых преимущественно состоят берега. Слой песчаной почвы и илов лежит большей частью и на холмах. Все эти элементы, видимо, новейшего происхождения и соответствуют Онежским береговым пескам — характеризуя в то же время окрестности Кенозера . Орудия были находимы по береговым обрывам, где вода вымыла их своим действием, также на почве заливных лугов, служащих пашнями, вместе с этим жители часто выпахивали их из пашен, на поверхности мысов и холмов. Обративши внимание на орудия только в последние два дня своего пребывания в Кенозеро , я добыл только обломки кремней, со следами руки человека, и хорошо выделанные наконечники стрел. <Кумбасозеро> Предпринявши экскурсию на Кенозеро с чисто разведочной целью, я не имел времени произвести дальнейшее ознакомление с остатками каменного века, и скоро, оставивши Кенозеро , в виду постоянного ненастья, трудного обратного пути сухопутьем на Водлозеро , только на Кумбасозере встретился еще с каменными орудиями и пополнил, таким образом, недостаток в данных. Кумбасозеро лежит в 20 верстах западнее Кенозера , от которого отделено холмистым, покрытым лесом и грязным перевалом (водораздел). Кумбасозеро имеет до 4 — 5 верст в длину и до 2-х верст в ширину, с глубиной до 1 1/2 сажени. Дно его тинисто, берега заросли ситником и лесисты. При самом приезде я начал находить в береговом щебне обломки кремней, затем нашел обломок горшка каменного периода. Сами жители указали мне на пашню, в которой они преимущественно встречают обломки горшков, громовые стрелы, разумея под этим наконечники стрел, и шиферные топоры. Пашня эта лежит при самом устье р. Кумбасы, около берега реки и недалеко от озера . Пахотный слой простирается в ней до 3 — 4 вершков; под ним лежит желтый речной песок. Так что очевидно, что река некогда была на месте современной пашни и теперь отступила влево сажен на 20 — 30, и после ее отступления накопился этот пахотный слой, заросший во многих местах кустарниками. Употребивши день на распахивание пашни и на ее боронование, я собрал довольно полную коллекцию каменных орудий. <Заключение> С Падуна я достиг Вамы через Водлу с весьма большим порогом и далее через Вирозеро, около которого живет одно гостеприимное крестьянское семейство. Потом я опять переехал на Водлозеро . По возвращении в Пудож, я был при устьях Водлы; здесь теперь ловится проходной сиг. При устье действует ежедневно 18 крестьянских неводов, и нередко один невод вылавливает в день по 150—200 сигов. Кроме неводов вся река запружена сотнями самоловных сетей (частики). Нередко одна артель имеет по 300 — 350 сеток, и бывают случаи, что в одну сетку попадает в ночь по 15 — 20 сигов. Во время глубокой осени ловятся здесь в реке преимущественно налимы; весной при устьях корюшка, а потом щуки, лещи, язи и пр., идущие из озера вверх по реке. В самом озере при устьях Водлы ловятся почти все породы сигов: песочник, лудога, сиг зобатый или морской, также килей., сиг проходной и изредка заходит сюда белорыбица. Перед самым приездом был изловлен сом — он появился здесь в первый раз, так что раньше его не знали и не видывали, кроме этого при устье, обставленном скалами и островами, ловятся лососи и палии, вместе со многими другими рыбами. В настоящее время собираюсь в обратный путь в Вытегру, где полагаю еще пробыть 2 — 3 недели. См. также: |
Полагаю. что не оставят равнодушными никого эти описания путешествия на лодках по Водлоозеру
http://www.kolamap.ru/library/1890_h...ruzina_03.html Уже несколько дней Водлозеро преграждало нам дальнейшей путь. Северик с самого приезда нашего в Большой Кул-Наволок никак не хотел успокоиться, и Водлозеро волновалось и сердилось так, что никто не решался свезти нас на противоположный берег его в деревню Конза-Наволок, где находилось волостное правление. “Вставайте скорее” — разбудили нас внезапно одним пасмурным, холодным утром — можно доехать, если поспешить”. “Северик стих?” был наш первый вопрос. “На подсиверный запад свернул. Доехать можно, хоть и против ветру будет”. Большая крепкая лодка ожидала нас у берега. На дне ее заботливо была наложена груда соломы для нас. У руля поместился староста какой-то дальней деревни, которому было по дороге ехать с нами; в веслах сели: наш хозяин, Михаил Федотыч, сын его Яков и солдатка Матрена, женщина лет 36, известная своей ловкостью и силою в гребле. “Не потрепало бы вас на озере”, озабоченно качая головой, произнесла нам на прощание Акулина Савельевна. Лодка быстро ныряла по свинцовым волнам; они не были особенно велики, пока мы ехали заливом. Но вот остался в стороне берег — все дальше и дальше отступал он — и грознее стали увенчанный белой пеной волны. Крепко налегали на весла гребцы. Разговору было мало: все их[85] внимание было обращено на весла. Только от времени до времени слышалось предупреждение рулевого: “Волна!” Нам было видно ее: высокая, грозная — она стеной поднималась над лодкой. Гребцы делали особенное усилие — нос лодки высоко взлетал, и мигом затем опускались мы опять в серую бездну, чтобы сейчас же опять взлетать наверх. “Ни разу еще не залило”, с гордостью говорил иногда Михаил Федотыч. Водлозеро испещрено островами. По словам местных жителей их здесь столько, сколько дней в году. Тут и большие и маленькие — но все они поросли зеленью или лесом, все окружены, будто твердыней, серыми валунами, о которые белыми брызгами и пеной разбиваются волны. Мы лавируем между островами: староста, хорошо знакомый с озером, ищет, как он выражается, — “тишинки” — т.е. места защищенные от ветра самим расположением островов. В “тишинке” отдыхают гребцы — нет лишней траты сил на борьбу с волнами; тут совсем тихо не слышишь грозного бушевания ветра. Иногда в этих тихих плесах встречаешь двух или трех лебедей. Гордо изогнув свои прекрасные белые шеи, они медленно и величаво плавают вдоль островов. Они не боятся приближающихся людей: ни один олончанин никогда не стрелял в лебедя, потому что трогать его считается грехом, который непременно будет наказан или смертью или семейным несчастьем стрелявшего.[86] Но вот кончается “тишинка”. Снова выезжаешь в бушующее озеро; снова раздается монотонное: “Волна!” Умолкают, разговорившиеся было гребцы. Яков начинает уже утомляться; вяло зацепляет его весло за воду и сбивает с такту сидящую рядом с ним Матрену. Сердито взглядывает на него Матрена и тотчас отвертывается опять к своему веслу. Хмуро глядит она на озеро; внимательно следит за волнами. Тяжелая жизнь на берегу этого озера, вечная зависимость от него и борьба с суровой природой наложили свой отпечаток на нее. Окрепли ее мускулистые руки от постоянной усиленной гребли; окреп весь ее организм, противостоящий с легкостью переменам погоды. Окрепли также ее внутренние силы. Бодро переносит она трудную жизнь солдатки, не имеющей работника в семье, долженствующей кормить себя и несколько человек детей. И теперь в ее взгляде, полном тупого безысходного горя и тоски, который придает только бедность и нужда, нет ни малейшего страха. Не впервые ей бороться с расходившимися волнами. Но нет и самохвальства — она сознает опасность, сознает всю силу бушующей стихии, но соразмеряет с ней и собственные силы. И твердо лежат ее руки на рукоятке весла, и сильным взмахом ровно взлетает оно из воды и снова опускается в нее. Мы проезжаем мимо заселенных островов. Несколько изб ютятся на этих небольших[87] клочках земли среди редко спокойного озера. Нам показывают другие острова, на которых расположены пашни этих деревень; еще другие, где находятся их пастбища. На все лето отвозят сюда скот, и каждый день приезжают в лодках бабы доить своих коров. Мало-помалу разговорились. Староста с любопытством спросил, куда мы поедем из Пудожа. “В Соловки” — отвечали мы. “Будто плохо”, одобрительно проговорил староста. “Хорошее это дело, к святым угодникам съездить. Вот и от нас сколько народу ездит. Всякий хоть раз побывал”. “Ездим вот как, начал рассказывать староста; соберется народ, сложится - карбас (лодку) значит, заведем себе, а то иной побогаче и так даром карбас даст. Припасов себе возьмем тоже. А потом и едем; гребем по очереди, а как волок — тащим карбас на себе. Так по рекам да озерам до Онеги доедем. А там монашки до угодников довезут. А придем оттуда — наш карбас опять ждет нас, тем путем и обратно доедем”. ения ярко-синих волн. |
длинный, узкий Кинг-остров. На нем, говорит предание, была[89] битва с чудью
Увлекшийся разговором староста перестал обращать внимание на руль.
“Староста, на луду23 правишь”, бесстрастно заметил ему Михаил Федоты. Луда действительно виднелась вблизи; волны сильно разбивались о песчаную мель бурлили бел[88]лой пеной вокруг незаметных под водой камней. “Ладно, ладно”, успокаивал староста и внезапно, неожиданно для себя, ощупал рулем камень. “Сохрани Господи”, воскликнул он испуганно. “А и впрямь на луду правлю, да и не заприметил”, продолжал он, уже улыбаясь, когда два-три сильных взмаха весел отнесли нас далеко от опасного места. “Вот оно и кормщик какой я”. Нанесенная на луду лодка может сразу разбиться. Бывали случаи, когда люди, выкинутые на луду, долго боролись с волнами, но их или разбивало постоянно набегавшими волнами или уносило далеко в открытую воду. Гребцы причаливают к одному маленькому безлюдному островку. До Конза-Наволока остается 5 верст по совершенно почти гладкому месту. Надо дать отдохнуть рукам. Мы выходим все на островок. Буря гудит кругом, наклоняя ветви елки, одиноко растущей на нем. Вокруг теснятся, спешат куда-то, седые, бурные волны. Минуть через 10 гребцы с новой силой опять берутся за весла. На пути мы встречаем рыболовов; одни только что выезжают на промысел, другие осматривают уже брошенные невода. Как-то отрадно встретить на этом просторе других людей и страшно в одно и тоже время смотреть на их то высоко взлетающие, то исчезающие в седой бездне лодки. Налево в стороне остается длинный, узкий Кинг-остров. На нем, говорит предание, была[89] битва с чудью, и тут легла она вся. Лес на этом острове издавна почитается волдозерами священным, хотя на нем и нет никакой часовни; но рубить его считается грехом, запрещенным Богом. “Знаешь Кузнецова у нас в Куль-Наволоке — дом у него большой такой”, произносит своим медленным и нерешительным голосом Михаил Федотыч “так то отец его, Василий Кузнецов, рубить захотел. Долго ни за какие деньги не мог подрядить, кто бы ему срубил. А потом рука у него и отсохни”. В лодке наступило молчание. Ревет ветер, низко наклоняя деревья на молчаливом, таинственном Кинг-острове. Лодка быстро проносится мимо. Не только на Кинг-острове лес считается священным и не с ним одним связано предание. Близ деревни Большой Кул-Наволок лежит так называемый Петуний остров; мелкий кустарник на нем также запрещено рубить. Другой Воскресенский остров, почитается священным за то, что на нем находится древняя часовня и около нее могила, приписываемая какому-то пустыннику. Здесь служат молебен в Фомино воскресенье, и многие приезжают сюда. Предание говорит, что на этом острове спасались два пустынника, из которых один, впрочем, ушел от своего товарища. Имен их не знает никто; но народ убежден, что они святые. Много преданий вообще сохранилось на Водлозере относительно раз[90]ных островов и урочищ, и крепко держится их народ. Небо мало-помалу начинает проясняться. Ветер с силою гонит тучи; вот заблестело солнце. Одна половина озера еще отражает серое, покрытое тучами небо; другая блестит яркой синевой. На возвышенном берегу, облитые лучами солнца, теснятся вокруг деревянной часовни избы Конза-Наволока. ..Возвратный путь мы совершили под парусом. Ветер еще не стихал, но небо было совершенно ясно. Синие волны озера подкатывались под борт нашей лодки, приподнимали ее на свой высокий гребень и снова сдавали ее катящейся рядом волне. Кружилась приятно голова от этого постоянного колыхания, от блеска и движения ярко - синих волн |
Вот почему Кенозеро теперь не соединяется с Водлозером
На этот раз озеро совершенно тихо. Может быть и обещают дождь густые белые облачка, поднимающиеся на горизонте; но все небо безоблачно и солнце обдает нас сверху целым потоком горячих лучей. Точно по голубому зер[94]калу скользит лодка. Наш путь лежит в оба Водлозерских погосты: Пречистенский и Ильинский.
Опять острова перерезывают нам прямой путь. Снова мы огибаем их скалистые берега — то въезжаем в тень, бросаемую на воду деревьями, растущими на них, то выезжаем снова на освещенную солнцем ярко-голубую поверхность озера. Но вот лодка въезжает в узкий пролив между двумя островами — так называемые “Железные ворота” — и заблестела перед нами, ослепляя глаза, непрерываемая островами, далекая и широкая гладь озера. Вдали на высокой горе виднелся Пречистенский погост. Михаил Федотыч, и на этот раз, сопровождающий нас в качестве рулевого, быстро поднимается с места, снимает шапку и кланяется. “Что ты кланяешься”? спросили мы. Михаил Федотыч, успевший уже сесть снова за руль, сконфузился и промолчал. “Так уж ведется у нас”, проговорил он, наконец. Только после долгих расспросов нам удалось узнать настоящую причину его поведения. Дело в том, что на Водлозере, где, как уже было сказано, остался особенно в силе культ водяного царя и подвластных ему духов — водяных озер, рек и ручьев — ходит предание, что в “Железных воротах” обитает водяной. В существовании водяных население нисколько не сомневается; живо хранит оно это верование, подкрепляемое рассказами очевидцев, или слышанными от очевидцев о том, как видели во[95]дяного старика, который иной раз является снабженным гусиными лапами, в другой — похожим во всем на обыкновенных людей. Еще недавно один мужик из Кул-Наволока видел его в самых Железных воротах: он вылез на остров и сидя на камне, начал было гребнем расчесывать свои волосы, но при виде человека, стремглав бросился в воду. Неудивительно поэтому, что проезжая этот пролив — жилище водяного, Водлозеры кланяются ему и часто, про ехав мимо благополучно, крестятся. Впрочем не одни Железные ворота страшны для Водлозера. Есть еще другой пролив, близ Ильинского погоста, где живет другой водяной, так называемый Ильинский, в отличие от Пречистенского - обитателя Железных ворот. Интересно, что Водлозеро по представлению народа находится в ведении двух водяных; еще интереснее, что место их жительства определяют именно близ двух Водлозерских погостов, как бы указывая на то, что там, где теперь стоят христианские церкви, прежде были священные языческие места. Вот какое предание ходит в народе относительно родства этих двух владык огромного озера. Ильинский водяной пожелал выдать свою дочь за сватавшегося за нее пречистенского водяного. Но у дочери водяного был и другой жених: водяной с Кенозера, которое прежде было соединено с Водлозером. Узнав о предпочтении, выказанном пречистенскому водяному, кенозерский водяной навсегда рассорился с ильинским, ушел к себе и дорогу к Водлозеру забросал[96] камнями. Вот почему Кенозеро теперь не соединяется с Водлозером. А пречистенский водяной справил свою свадьбу и в приданое за молодой женой, между прочим, получил целый остров, который, везомый петухом, приехал с реки Илексы к деревне Большому Кул-Наволоку, т.е. в часть озера, принадлежащую пречистенскому водяному. И до сих пор стоит этот остров и носит название Петуний, потому что его привез чудесный петух. Как было сказано раньше, кустарник на этом острове считается священным |
по Волге, Камою, Чучовую, в Серебрянную и волоком до реки Баранчука, далее в Тагил,
А вот как перетаскивали, "волочили" суда казаки волжские во главе с Ермаком, следовавшие за Урал воевать хана Кучума.
http://www.snowmobile.ru/forum/index...s/50975/page-2 Трудные версты Ремезов был первым сибирским историком, припавшим к роднику народного творчества. Родник не иссяк после смерти историка. Замечательный народный поэт Кирша Данилов не только повторил в своих песнях казачьи предания о Ермаке, но и положил их на бумагу. Фольклор недаром называют поэтической памятью народа. Сибирские казаки прилежно хранили воспоминания о "сибирском взятии". Время сделало свое дело, и исторические песни о Ермаке стали напоминать героический эпос. В глазах народа ермаковцы приобрели черты былинных богатырей. Собрались на Волге удалые добры молодцы, славные атаманы донские Ермак Тимофеевич с товарищами. Долго думали они думушку "со крепка ума, с полна разума". Надумали идти во Усолья к Строгановым, чтобы взять там "много свинцу, пороху и запасу хлебнова", а оттуда - вверх по Чусовой-реке. Путь казаков из владений Строгановых за Урал описан в песнях Кирши Данилова с поразительной точностью. Где Ермаку путя искать? Путя ему искать по Серебряной реке. ...По Серебряной пошли, до Журавля дошли. Оставили они тут лодки-коломенки. На той Баранчукской переволоке, Одну тащили, да надселися, Там ее и покинули. И в то время увидели Баранчук-реку, Обрадовались, поделали баты сосновые И лодки набойницы. Кирша знал больше, чем тобольские летописцы, беседовавшие с ермаковцами. Он утверждал, что казаки , преодолев горные перевалы, попали на Баранчук. Известный историк Сибири Герард Миллер, будучи за Уралом, слышал рассказы местных жителей о том, что казаки перетащили свои струги на Баранчук, кроме самых тяжелых, брошенных в пути. Гонцы Ермака составили для Посольского приказа подробнейшую роспись пути с Волги в Сибирь. По их словам, отряд Ермака прошел вверх по Волге "и Камою рекою вверх же, а из Камы реки [85] поворотил направо в Чюсовую реку и Чюсовую (шел) вверх же; а из Чюсовой реки в Серебряную реку, а Серебряная река пришла от Сибирской страны в Чюсовую реку с правой стороны, и Серебряною рекою вверх же; а с Серебряной реки шел до реки Баранчука волоком и суды на себе волочили, а рекою Баранчуком вниз в реку Тагил, а Тагилом рекою на низ же в Туру реку". Проходя по Уралу, экспедиция оставила после себя зримые следы. То были не зимовища, а брошенные суда . При составлении чертежной книги Сибири и Урала Семен Ремезов написал подле наименования реки Серебрянки: "Лежат суды ермаковы". Кунгурские "сказы" пояснили эту помету: казаки Ермака "тяжелые суда покинули на Серебрянке". Прошло столетие, и ермаковы струги сгнили. От них остались дырявые остовы, сквозь которые пробивались кусты и деревья. "И те старые суда , - записано в кунгурских "сказах", - где они лежат, сквозь их дна деревья проросли". Среди буйной лесной зелени останки стругов были едва заметны. Но и тогда народная тропа к ним не заросла. Один уральский историк писал в конце XVIII века: "Струги ермаковы и поныне многим лесникам известны, ибо где они на берегах оставлены, вырос на них кустарник немалый". Заросшие лесом струги могли принадлежать не Ермаку, а царским судовым ратям, следовавшим по его следам. Как бы то ни было, они служили надежным ориентиром для тех, кто столетия спустя искал маршрут сибирской экспедиции. На склоне лет Ремезов составил вместе с сыновьями свой последний атлас - "Служебную чертежную книгу". На карте Среднего Урала знаменитый картограф сделал помету: " Волок Ермаков" и красным пунктиром обозначил путь экспедиции по реке Серебрянке, по одному из ее притоков, названному ими "Чуй", и далее за Волоком по рекам Журавль, Баранчук и Тагил. Путь в Сибирь был далек и труден. Всего труднее далось казакам начало пути. Флотилия Ермака плыла по Чусовой и Серебрянке, суда продвигались вперед со скоростью улитки. По расчетам Строгановского летописца, казаки прошли Чусовую до устья Серебрянки будто бы за четыре дня, а Серебрянку преодолели за два дня. Попав на "Сибирскую дорогу" (на самом деле ее тогда не было и в помине), казаки поставили тут городок земляной и назвали его "Ермаков Кокуй". Когда городок был готов, ермаковцы стали "перевозиться" за 25 "поприщ" через волок на реку Журавль. По Журавлю они вышли на Туру, где и нашли "Сибирскую страну". Рассказ летописца подкупает своей точностью. Но доверять его словам все же не следует. В росписи из архива Ермака отсутствовал какой бы то ни было намек на строительство земляного городища, хотя такое городище и могло служить ориентиром для посланных в Сибирь воевод. Летописец на самом деле плохо представлял себе географию Зауралья. С реки Журавль казаки никак не могли попасть на Туру, ибо Журавлик впадает в Баранчук, Баранчук - в Тагил, а Тагил - в Туру. [86] |
Текущее время: 08:12. Часовой пояс GMT +3. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
МОО НАМС