Национальная ассоциация маломерного судоходства

Национальная ассоциация маломерного судоходства (https://www.nams.ru/forum/index.php)
-   Рабочие вопросы (https://www.nams.ru/forum/forumdisplay.php?f=5)
-   -   Канал Пинега-Кулой (https://www.nams.ru/forum/showthread.php?t=3184)

Евгений Тихомиров 15.05.2019 08:51

Тем не менее, по пути решили зарулить на очередные незнакомые, но очень живописные острова, расположенные в Ладожских шхерах. Выглядят они просто потрясающе, гулять тут - одно удовольствие, невозможно остановиться и перестать фотографировать все подряд.
Тут мы побездельничали пару дней, после чего отправились дальше, к Крестовым островам.
Ближе к полудню погода выправилась и постепенно стало настолько жарко, что даже захотелось искупаться, чуть ли не впервые за все пребывание на Ладоге. Что я и сделала, собственно.
На Крестовых обнаружилась земляника -- вполне спелая и сладкая.
Здесь мы переночевали, а на следующий день решили переместиться в более безопасное место -- на Байевые острова, где есть бухточка, в которой можно не только спрятаться "как у Христа за пазухой", но и поймать интернет, по крайней мере в прошлом году он идеально там работал.
На Байевых Петя в очередной уже раз установил мне палаточный офис, где я крайне продуктивно потрудилась. Там мы провели еще пару дней, ожидая денег от заказчиков, но вредные заказчики, как сговорившись, задерживали выплаты и на счет не приходило ни копейки. Тем не менее, один человек наконец прислал небольшую сумму и у нас появилась возможность прикупить бензин и отправиться дальше.
Такие каменные островки всегда особенно привлекательны для чаек
Такие каменные островки всегда особенно привлекательны для чаек
В Питкяранте мы купили бензин и кое-какие продукты, но тут случилась новая напасть -- у Пети так прихватило спину, что он буквально не мог двигаться. Проблемы были и в предыдущие дни, но никогда боль не была такой сильной как сейчас.
Вернувшись из магазина, Петя просто лег в кокпите между рундуков, не в силах пошевелиться. У него прихватило спину, да так, что он только и смог по возвращении из города залезть в лодку, да там и упасть. Не менее часа он смотрел в небо и размышлял о том, когда же его, наконец, отпустит, и когда он сможет нормально шевелиться.
К счастью, в городе он купил кроме бензина мазь от спины, поэтому надежды на выздоровление были велики. Так, собственно и получилось, буквально пару дней нам пришлось постоять у Питкяранты на якоре, регулярно втирая мазь в спину, после чего боль совершенно волшебным образом затухла, а еще через несколько дней практически полностью прекратилась.
На Ладоге почему-то всегда очень яркие закаты
При первой возможности мы снялись с якоря и отправились дальше. Погода нас не баловала, но мы сильно уже задержались на Ладоге, поэтому как можно скорее хотелось двинуться дальше.
ОКРЕСТНОСТИ ОСТРОВА МАНТСИНСААРИ
По пути к Мантсинсаари погода испортилась, поэтому нам пришлось найти более-менее безопасное место в одном из заливчиков. Остров мы особо не обследовали, побродили лишь чуть-чуть по берегу. Не сказать, что тут сильно живописные места, гулять по ним -- особо не тянуло. Здесь мы постояли буквально день.
После Мантсинсаари мы отправились на юг, но погода окончательно испортилась, что нам в очередной раз подкорректировало планы. Вставать пришлось в неудобном месте, буквально где придется -- в одном из первых попавшихся безопасных заливов. Там мы за пару дней переждали сильный ветродуй и дальше без каких-либо непредвиденных остановок добрались до Свири.
ЮЖНАЯ ЧАСТЬ ЛАДОГИ
В этой части Ладоги мы еще не бывали, однако, не можем сказать, что она сильно нас восхитила. Да, природа тут вполне приятная, но с севером Ладоги, конечно, не сравнить. Тем не менее закаты тут, отчего-то, оказались просто потрясающими.
Закат разлился на пол неба
Один из сумасшедших закатов проводил нас, оставив напоследок крайне приятные впечатления от озера, после чего мы после двух недель крайне неторопливого путешествия покинули Ладогу и отправились к новым неизведанным местам.
Концепция путешествия в этот раз получилась совсем не такой, как раньше: зарабатывать на поездку нам пришлось прямо в походе.

Евгений Тихомиров 16.05.2019 08:45

БЕЛОЕ МОРЕ: ОТ БЕЛОМОРСКА ДО ГУБЫ ВОНЬГА
 
Переход по Беломорью на лодке это очередной этап водных приключений.
http://sevprostor.ru/expeditions/ot-...uby-vonga.html
БЕЛОЕ МОРЕ: ОТ БЕЛОМОРСКА ДО ГУБЫ ВОНЬГА
Я опустил за борт руку, обмакнул ее в бурлящую воду и облизал палец. Вода по-прежнему была пресной, хотя и Беломорск отсюда уже виднелся как какая-то невразумительная куча построек, а шлюза, из которого мы вышли полчаса назад, было не различить. Да, внутренне я ликовал. Теперь мы в море, мы на свободе!
С погодой нам очень повезло. Ветра почти не было, светило солнце, и несмотря на то, что уже наступила середина сентября, стояла такая теплота, что мы разделись до футболок. Наша лодка в данный момент подползала к воображаемому краю подробной навигационной карты, и дальше начинался лист с меньшим масштабом. Поэтому я предпочитал держаться подальше от берега, по широченной дуге огибая Выгнаволок.
Сейчас как раз шел отлив, и слева от нас обнажались камни, окружающие далекие луды. Постепенно мы повернули к северо-западу.
де-то впереди виднелись острова Кузова. Мы же решили направиться к острову Нохкалуда, до которого отсюда оставалось еще километров двадцать. Дело в том, что углубляться в шхеры, не зная точно характера дна, мне не хотелось, а эти лудки, к которым мы шли, стояли в море обособленно, между ними можно было в относительной безопасности встать на якоре, ну и просто, наконец, вылезти на сушу на большом и абсолютно пустом острове.
Солнце неуклонно катилось к горизонту, и ветер совсем затих. А мы, будто бы вися в пространстве и никуда не двигаясь, по-прежнему пребывали в эйфории. Да, это море. Теперь соленое и настоящее. Два года мы не были на море, и уже три – не ходили по нему на лодке. Да и лодка – она ведь тоже предназначена именно для моря, и вот, сейчас она впервые попала в его воды.
Вода, кстати, здесь стала абсолютно прозрачной и сероватой. В воздухе ощущался такой приятный и родной запах йода и сероводорода. Мы сделали это! И пусть ничего сложного не было во всем пройденном пути, но как непрост он оказался в целом, если смотреть с момента начала постройки нашей «Амдермы». За этими размышлениями время пролетело незаметно. Наша цель находилась уже совсем близко, движение лодки стало ощутимым, я разглядывал острова. К моему удивлению, между Нохкалуд обнаружилось очень сильное течение. Даже на полном газу мы еле-еле продвигались между двух каменных круч, высившихся по сторонам.
Сами острова тоже вблизи выглядели совсем не так, как представлялось сначала. Воображение рисовало нам лес, характерный для Карельского берега, но Нохкалуды оказались действительно настоящими лудами, то есть огромными каменными куполами, поросшими травой. Лишь кое-где можно было заметить жидкий кустарник, но в основном острова состояли из слоев какой-то породы и куч булыжника.
Постепенно мы преодолели пролив, и далее, между трех луд из этой группы, я заглушил мотор. Наташка отдала якорь. Глубины под нами было метров 10, если судить по якорной веревке. Течение тоже присутствовало, но не такое сильное, как в проливе. Я отдал на всякий случай и второй якорь, после чего мы все вместе с собаками собрались на сушу.
Конечно же, ветерок по-прежнему слегка тянул с северо-запада, да и течение того же направления никуда не исчезло. Поэтому грести на надувной байдарке с одним лишь веслом мне было исключительно сложно. Тем более, оказалось, что остров, до которого мы сейчас пытались добраться, имел явно большие размеры, чем нам казалось с лодки. Теперь-то я мог оценить истинные масштабы этого каменного бугра торчащего из моря. Видя плавник, лежащий на булыганах возле воды, я понимал, что этот остров просто огромен, а тот, что располагался слева от нас – имел вообще какие-то циклопические размеры. Постоянно вертящаяся байдарка выводила меня из себя, но проявив немного терпения я все-таки догреб до берега. Собаки тут же выскочили и унеслись вперед, скрывшись за ближайшими валунами, а мы с Наташкой вылезли, уже не торопясь.
Я вытянул лодку на камни и оглянулся. Тримаран со светящимся над ним клотиковым огнем на фоне здешнего окружения казался просто спичкой, колыхающейся на воде. Страшно было подумать, что его удерживают на месте только две нитки якорных веревок, и случись что – течение унесет его неизвестно куда. Также я подумал о том, что в случае ухудшения погоды, например, добраться на надувнушке до трима будет просто нереально сложно. Но погода стояла совсем тихая. Мы разбрелись каждый по своим делам. Я надеялся встретить тут какую-нибудь дичь, а Наташка охотилась за хорошими фотографиями.
Первым делом я, конечно, отправился к вершине острова. По крутому подъему я пробирался между больших камней, где-то перескакивал, где-то карабкался. Все это длилось очень долго, но в конце концов, я оказался наверху. Опять посмотрел на тримаран, который как ни в чем не бывало покоился вдали; окинул взглядом окружающее пространство, испещренное другими островами.
Те самые попсовые Кузова, судя по всему, имели такое же устройство, как и наши Нохкалуды, и я даже затруднялся представить себе, каковы вблизи эти округлые каменные кучи. Прямо-таки какой-то космический масштаб. Я обошел вершину острова кругом, понял, что ничего интересного тут нет, и отправился обратно на спуск, по которому сейчас сюда забиралась Наташка.

Евгений Тихомиров 16.05.2019 08:47

Программа, рассчитывающая приливы, VXTide, показывала, что выйти нам нужно с самого сранья, чтобы успеть подойти к Рабочеостровску по отливу. Я, конечно, понимал, что применительно к Белому морю, в котором вообще все очень сложно, данные расчеты могут быть очень неточны, но, тем не менее, рано утром мы вышли.
В Рабочеостровске нам предстояло затариться продуктами и топливом на весь остальной путь до Архангельска вокруг Белого моря. Наташка предполагала немного поработать сидя в лодке, а я предвкушал сложный день, который весь будет посвящен постоянной беготне туда и сюда, поискам такси, магазина, и тому подобных хлопот. Я решил идти напрямик, южнее Якострова, так как у нас имелась подробная карта подходов к порту.
При приближении к Рабочеостровску стало понятно, что воду мы упустили, и сейчас она стремительно уходила из залива, струясь между островов. Но я безоглядно доверился карте, на которой значились даже отдельные камни, лежавшие в нужных местах и в реальности. Такая точность вселяла в меня уверенность в благополучном исходе, и мы аккуратно пробирались среди мелей к более-менее глубокой Кемской Салме.
Уже как на ладони просматривался поселок, виднелась и сама Кемь, но туда, опять же, судя по карте, пройти по такой воде не получится. А если и получится, то там можно ненароком и застрять до следующего прилива. Поэтому, едва вырвавшись из узких опасных проходов, я тут же повернул в лодку чуть правее, куда-то в серединку между причалом и виднеющимися домами. Там просматривались тоже какие-то постройки, и стояла на осушке пара лодок, очень характерных серых местных карбасов.
Я в тот момент еще не осознавал, насколько карбасы тут популярны, но за сегодняшний день в окрестностях я повстречал уже две такие лодки. Я размышлял о том, что может, тут вообще какой-нибудь рыболовецкий колхоз? Все это было жутко интересным, и я наделялся разузнать что-нибудь о местном мироустройстве, когда окажусь в поселке.
Аккуратно встать на якорь в салме при отливе, не зная здешних особенностей, представлялось сложной задачей. Течение из залива так и перло, норовя оттащить нас куда-то на середину. Переставляя так и сяк кормовой якорь, натягивая веревки по-разному, минут через десять, я все-таки добился желаемого. Тримаран встал надежно и неподвижно. Носовая веревка собрала на себя большую бороду из водорослей, корпус тоже облепило разным мусором. Настало время собираться в город. Я сложил в байдарку все наши шесть канистр, и один газовый баллон, затем кое-как взгромоздился на эту кучу. Наташка пожелала мне удачи, и я погреб к обсохшему карбасу.
По пустырю, упиравшемуся в недалекие кусты, гулял человек с собакой, впереди виднелся лодочный гаражик. Байдарка уткнулась в нашу, и мне пришлось вылезти в эту хлюпающую грязь, чтобы дотащить все содержимое до пляжа. Несешь пару канистр, возвращаешься, несешь еще пару, опять возвращаешься, и так до победного конца.
Я подвязал лодку к валявшемуся там бревну, сложил канистры в кучу, огляделся вокруг. Одна тропинка шла в кусты, к тому пустырю, а другая — к гаражу. Я сперва выбрал не ту, и, продравшись через заросли, оказался на пустыре. Куда с него идти дальше, я не знал, и решил попытать свое счастье возле гаража. Дело в том, что я вообще не представлял, где я нахожусь. Мне требовались какие-то ориентиры для вызова такси.
За гаражом обнаружилась улица, которая, проходя между огородов, привела меня к многоквартирному дому с адресом. Напротив дома стояли бочки и бидоны, подписанные фамилиями и номерами квартир. Очень интересно! Видимо, питьевую воду здесь привозят централизованно, а в водопроводе она, надо полагать, какая-то неправильная. Ну что же? Теперь придется вернуться обратно на пляж, и в несколько приемов тащить сюда все свое барахло.
Когда мы отъезжали от заправки в городе, спустя полтора часа, то, беседуя с водителем, я параллельно пытался вспомнить, как мы тут ехали в 2007 году. Тогда мы с Наташкой отправлялись в наше первое морское путешествие на байдарке и так же ехали с вокзала на такси. Вспомнить не получалось, я не узнавал вообще ничего. Собственно, об этом я водителю и рассказывал. Он все это слушал с явным интересом, и, в свою очередь говорил о своих походных и рыболовных похождениях. Говорил и про погоду, что, мол, лета-то, считай, и не было, и что нам страшно повезло сейчас попасть сюда именно в это время, когда не льет дождь, не дует ветер, и светит солнце. «Это, видимо, все сместилось, будто на месяц», — продолжал водитель, — «вот август совсем плохой был, а сейчас, как в августе».
Беседа сворачивала то туда, то сюда. Мы двигались обратно к Рабочеостровску, шлепая колесами по трещинам в асфальте. Справа показался какой-то полностью обсохший залив — видимо, вода до сих пор еще уходила, и возле самой дороги в этом заливчике стояли прямо на литорали лодки. Те самые серые карбасы, построенные все по одному проекту, крашеные одинаковой краской, и отличающиеся лишь небольшими деталями. «Это у вас тут что, колхоз какой-то на таких лодках работает?», — наконец спросил я. «Да нет, какой колхоз? Просто лодки», — ответил мне водитель.
Оказывается, где-то здесь есть некая мастерская, в которой строятся такие вот традиционные карбасы. Они изготавливаются из досок и имеют классические обводы. Ставят на них как подвесные, так и стационарные моторы. Почему все они имеют одинаковый цвет, для меня оставалось загадкой, но эти лодки мне очень нравились. Вообще, признаться честно, я нигде больше такого не видел, чтобы подобные народные посудины изготавливались централизованно, одним мастером, и в таких количествах приобретались местным населением. Это очень радовало меня, так как поморский карбас, по-моему, не просто некое утилитарное изделие, но и элемент здешней культуры. Слава богу, что такие вещи до сих пор приносят людям пользу. На этом мы приехали к тому месту, где я садился. Общение заканчивалось.
Для меня же начиналась очередная бесконечная челночная переноска канистр от дороги на пляж. Только теперь они были тяжелыми, и носить их приходилось по одной. Отнесешь канистру на двести метров, поставишь, вернешься, потащишь следующую. Все это продолжалось бесконечно долго. Газовый баллон так и остался пустым, ибо, как сказал мне таксист, газовая станция для бытовых баллонов находится только в Сегеже. Ну да ладно, в другом баллоне еще что-то оставалось. Постепенно вся эта канистренная куча передвигалась все ближе и ближе к пляжу. Еще пол часика, и я таскал бензин, уже скользя сапогами по няше, составлял у кромки воды, и неизменно возвращался на берег.
После того, как топливо оказалось на лодке, настала очередь продуктов. У местных я выяснил, что один магазин есть прямо тут, но он закрыт на обед, а другой – находится по дороге в Кемь. Конечно, я отправился в открытый, но идти до него оказалось не близко. Покупая там блок сигарет, я подумал, что таскать продукты отсюда, пожалуй, будет нелегко, поэтому, отправился обратно.

Евгений Тихомиров 16.05.2019 08:49

Ветер раздул ночью. Вся лодка прямо-таки загудела. Забарабанил по крыше дождь, застуч
 
И действительно, к тому моменту как я оказался у большого деревянного дома, в котором располагался здешний магазин, возле дверей собралось несколько человек, ждущих открытия. Через пару минут там внутри что-то зашевелилось, и двери со скрипом распахнулись. Зашевелились и ожидающие, а радостная продавщица затараторила что-то вроде «Ой, а я смотрю, ктой-то там стоит? А уже времени-то, времени – пять минут четвертого! Не заметила, как прошло». Я пропустил всю публику вперед и вошел последним, доставая из кармана длинный список продуктов.
Собственно, шопинг тут оказался до безобразия простым. Мне даже не потребовалось ничего делать. Когда я начал мямлить что-то из списка, то у меня попросили говорить яснее и по порядку. Продавщица извлекала из разных мест нужные мне товары, все найденное вычеркивалось. Работницы магазина явно были привычны к таким покупателям. Меня сразу же спросили, не на море ли я собрался, и я тогда понял, что никого здесь не напрягаю такими долгими и нудными покупками. Продуктов набралась изрядное количество. Все это я не смог бы утащить за раз. Мне выдали пару коробок, ящик и мешок. И снова я принялся таскать эти богатства. Сначала коробку. Потом другую. Потом мешок и ящик. Я распрощался с радушными продавщицами, вышел на улицу, и по уже привычному маршруту направился к пляжу.
Так получилось, что всю дорогу я шел параллельно паре местных рыбаков, которые обсуждали свои рыболовные дела, шутили друг над другом, и косились при этом на мой мешок и заляпанные грязью бродни. Они тоже все явно понимали, и я прямо чувствовал на себе их любопытство. Но они его тщательно скрывали и продолжали матерно и весело общаться. Один шел пешком, таща деревянный ящик с сетью, а другой катился рядом на старом велосипеде, подкалывая товарища. Иногда оба они начинали громогласно ржать, и я от этого всего опять начал испытывать какое-то непонятное удовольствие.
Следующим утром я вылез из каюты и огляделся. Окружающее пространство полностью скрывалось в тумане. Стояла полнейшая тишина, и сперва можно было вообще не понять, где же мы находимся. Но стояли мы между островов Горелых, неподалеку от Рабочеостровска. В еле-видные очертания этих островов сейчас то проявлялись в тумане, то исчезали опять. Над всем этим светило солнце, но тут внизу было холодно и промозгло. Но местечко оказалось явно неплохим.
Вчера вечером мы пришли сюда уже в сумерках, и стоило нам спрятаться за один из островов, как Рабочеостровск пропал из виду, и стало казаться, будто мы совсем одни во всем белом свете. Зато тут прекрасно работал быстрый интернет, острова защищали нас от любых неожиданностей, и Наташка решила, что мы будем стоять здесь еще три дня, пока она будет работать, а я займусь какими-то хозяйственными делами. По прогнозу значилось, что как раз спустя три дня на море начнется шторм, и к этому времени мы перейдем в губу Калгалакшу, где пару дней переждем непогоду и отправимся дальше.
После завтрака туман немного рассеялся. Мы все вместе отправились на ближайший из островов. Надо сказать, что Степа вчера уплыл туда самостоятельно, поэтому в байдарке было посвободнее. Наташка сидела в обнимку с Севой, а я – с бензопилой и топором.
Едва мы достигли гладких камней Горелого, как Сева тут же унесся обследовать остров, по своему обыкновению; Наташка убрела куда-то, чтобы пофотографировать цветочки, а я выволок байдарку повыше на сплошной камень, взял пилу, топор, и двинулся к залежам плавника. Наконец-то у нас будут нормальные дрова! Без смолы, без влаги. Чистая энергия, голимый углерод! Вряд ли кто-то будет спорить с тем утверждением, что плавник – это самое лучшее на свете печное топливо. Он еще и пахнет очень приятно.
Вечером от тумана не осталось и следа. Я пилил бревна на крошечные чурки, потом колол их на еще более крошечные полешки. Затем отвозил их сюда – они теперь лежат в кормовом трюме, заполняя его чуть ли не до верху. Потом мы еще немного погуляли.
Позднее Наташка работала, а я видел, как на остров прилетело стадо казарок, и пытался за ними охотиться, но что-то пошло не так, и я вернулся ни с чем. С этими казарками вообще была сплошная неудача: я увидел их с лодки, сплавал на остров, и долго-долго подбирался к ним, прячась за кочками. Подполз на выстрел, поднялся и шмальнул пару раз из двухстволки, по сидячим. Все было как на стрельбище – но оба раза почему-то промазал. Бывают в жизни огорченья!
Ну а теперь вечерело. Я пихал в печку свежие полешки, мы пили чай. Торчать тут оставалось еще пару дней. Я уже начинал мучиться бездельем. С охотой мне явно не везло; рыба, как обычно, не ловилась; на лудах не было решительно ничего интересного.
На следующий день я бесцельно бродил по другому острову, такому же пустому и скучному, как соседний. Да, тут было красиво, но эта красота быстро приедалась. На островке имелись какие-то остатки старых строений, но и они особенного интереса для меня не представляли: непонятная стена длиной метров тридцать, сложенная из булыжников, и явно, очень упорными людьми, и основание то ли от палатки, то ли от сарая, в середине которого валялась проржавевшая труба от буржуйки. Больше я не видел ничего примечательного.
Так мы перешли в новый день, во второй половине которого тронулись по направлению к Воньге. Наташка доделала всю имевшуюся работу, все отправила. Больше нас ничего не держало. Практически по зеркальному морю мы двигались вперед, ведомые навигатором, даже не видя, куда именно мы идем. Опять пошли воспоминания о том, как где-то в этих же местах мы шли на байдарке в седьмом году, и только лишь знакомились с морем. На карте я видел знакомые названия, а время неспешно уходило. Так мы очутились в губе Поньгоме, неподалеку от деревни Кузема, пересекли ее, и аккуратно забрались в самый дальний ее угол, в губу маленькой речушки, отгороженную от остального мира несколькими островами. На берегу я заметил чей-то крупный лагерь и несколько огорчился, так как не рассчитывал встретить тут людей. С другой стороны, мы оба как-то не были расположены к прогулкам, и просто встали на два якоря подальше от берега, чтобы никому не мешать. Степа тут же спрыгнул в воду и был таков, но я по этому поводу даже не злился, так как знал, что весь следующий день мы простоим тут же. Тем более, что в этом месте ловился куземский Интернет, я скачал свежий ГРИБ, увидел ожидающуюся погоду, и полностью на этом успокоился.
Ветер раздул ночью. Вся лодка прямо-таки загудела. Забарабанил по крыше дождь, застучала в борта рябь. Но мы были готовы к непогоде, надежно защищены губой, и все это нисколько нас не напрягало. Хотя ветер раздувал очень неслабо. Утром я сходил за водой, как раз к речке, где лагерь и стоял. Там, как оказалось, жили какие-то туристы с надувными мотолодками, Степа, естественно, побирался у них. Мы немного пообщались, я наполнил бутылки водой. Возвращаться на тримаран против ветра было тем еще развлечением, но я справился.
Так и проходили наши дни на море. Мы опять переночевали, а утром вдруг решили, что нам пора идти. Следующей целью была избрана Гридина губа, то место, где закончился наш поход 2007 года, и откуда мы теперь собирались перейти на Терский берег, примерно в те места, где финишировали в 2008.

Евгений Тихомиров 16.05.2019 09:46

Из-за критического снижения уровня воды в Куйбышевском водохранилище стали доступны в
 
Вот еще один предельно яркий пример того, к каким страшным последствиям, а именно к тотальному обмелению рек приводит молчаливое беспринципное соглашательство с безответственной политикой нашего чиновничества в сфере водного транспорта и судоходства наших нынешних чиновников. Если такая позиция не изменится и не будут продуманы и приняты безотлагательные меры по спасению рек, то нам с вами грозит крах полный и судоходству в целом и яхтенному туризму в частности.....!
https://www.tatar-inform.ru/news/201...zen.yandex.com
Организованный туризм в этом месте невозможен из-за угрозы жизни и здоровью.
(Казань, 15 мая, «Татар-информ»). Из-за критического снижения уровня воды в Куйбышевском водохранилище стали доступны входы в Сюкеевские пещеры на правом берегу Волги, в 15 км ниже впадения в нее реки Камы. О возможности их свободного посещения в связи с тотальным обмелением татарстанских водоемов сообщил на своей странице в соцсети Facebook казанский журналист Анвар Маликов.
«Благодаря нынешнему аномальному обмелению Волги и Камы и @Сергей Головин, командору @Мобильные краеведы Татарстана, мне открылись не только пещеры, но и десятки метров бывшего дна. Редкая возможность запечатлеть живописные виды и минеральные породы (твердый, блестящий гипс, больше похожий на кварц, голубая глина…). Обрывы похожи на слоеные торты – по слоям можно изучать геологическую историю Земли. Где тут юрский, где меловой периоды…», – написал пост к сделанным несколько дней назад в пещерах фотографиям пользователь.
На данном изображении может находиться: один или несколько человек, океан, пляж, на улице, природа и вода
Как напомнил Анвар Маликов, про Сюкеевские пещеры (на татарском языке – Сөйки мәгарәләре) в интернет-источниках пишут в прошедшем времени: они были открыты в XIX веке и доступны до 1958 года. С заполнением Куйбышевского водохранилища их затопило, некоторые со временем разрушило прибоем, в другие можно было заплыть на лодке, наблюдая гипсовые стены и доломитовый потолок.
«Общая длина пещер, говорят те, кому удалось вернуться из недр, – сотни километров. Но нам углубляться что-то не захотелось. Изнутри открывается великолепный вид на противоположный берег Волги – как раз на город Болгар. Говорят, замечательное зрелище ночью, когда там включается ночная подсветка. Кстати, расстояние между берегами в этих местах доходит до 40 км», – поделился впечатлениями Анвар Маликов, напомнив, что побывать здесь можно до начала июня, когда, по словам специалистов, водохранилище снова будет заполнено.
На данном изображении может находиться: на улице
При этом он предупредил, что «организованный туризм этому месту не светит – здесь очень опасно». «Высоченный обрыв постоянно обрушивается – от него отваливаются и массы шириной в десятки метров, и отдельные глыбы. Поэтому громко разговаривать нельзя. На фото видно, что некоторые пещеры завалило оползнями», – предостерег он тех, кто заинтересуется возможностью посетить Сюкеевские пещеры.
В феврале этого года, как сообщало ИА «Татар-информ», в Геологическом музее КФУ состоялась презентация книги Алексея Гунько «Пещеры и подземелья Татарстана». В ней автор рассказал в том числе и о Сюкеевских пещерах, затопленных Куйбышевским водохранилищем и представляющих интерес для спелеологов. Кроме того, автор книги сообщил тогда об идее открыть в антропогенных пещерах Сармановского района РТ – шахтах XVIII века первого в России музея рудодобычи.
Подробнее: https://www.tatar-inform.ru/news/201...zen.yandex.com

Евгений Тихомиров 16.05.2019 12:06

погибла икра щуки и плотвы. Сейчас под угрозой нерест карповых видов. И на восстановл
 
И еще один печальный и скорбный материал о плачевном состоянии природоохраны в Куйбышевском водохранилище. Я не знаю какими словами охарактеризовать действия чиновников допустивших гибель рыбы вредительством или головотяпством, хотя в принципе это одно и то же....
Вот одно только свидетельство: "..Бывалые рыбаки утверждают, что уже погибла икра щуки и плотвы. Сейчас под угрозой нерест карповых видов. И на восстановление водно-биологических ресурсов уйдет 2-3 года..."
https://www.vesti.ru/doc.html?id=314...from%3Dspecial
16 мая 201900:08 Ирина Шмыгова
Ульяновску грозит экологическая катастрофа
Ждали весеннего потопа, а получили засуху. Уровень воды в Куйбышевском водохранилище очень низок. Причина в том, что готовясь к обильному паводку, воду сбросили. А наполнения реки не случилось, наоборот наблюдается обмеление Волги.
Настолько мелкой Волги жители Сенгилея не помнят последние 65 лет. С тех пор как появилось Куйбышевское водохранилище. Раньше на набережную они приходили любоваться красотой своего залива. Теперь вода из него ушла. В соседней Шиловке картинка еще засушливее и унылее.
"На Куйбышевском водохранилище в настоящее время складывается необычная, но вполне штатная, ситуация. Весной была произведен сброс водохранилища, чтобы принять все ожидаемые воды, затем был осуществлен специализированный попуск в низовья Волги, но не было пикового притока, и уровень опустился ниже ожидаемого", — пояснил Александр Епифанов, главный специалист отдела водных ресурсов по Ульяновской области Нижневолжского водного бассейнового Управления.
По официальным данным уровень воды ниже нормы на целых 3 метра. Эта разница и оголила волжские заливы, в которых в это время должна нереститься рыба. Юрий Дмитриев и Наиль Абитов рыбаки-любители со стажем, они в шоке от того, что сейчас происходит на Волге.
"У рыбы сейчас нет возможности нормально отнереститься, нет доступа к камышу, где она откладывала икру раньше. Поэтому в этом году, нерест пропал, прошел вхолостую, я не знаю, куда она отнереститься в таких условиях", — рассказал Наиль Абитов, рыболов-любитель.
Бывалые рыбаки утверждают, что уже погибла икра щуки и плотвы. Сейчас под угрозой нерест карповых видов. И на восстановление водно-биологических ресурсов уйдет 2-3 года.
"Возможно, в последующем пострадает численность рыбного стада, эксперты об этом говорят и именно поэтому Ульяновской областью были подготовлены обращения в федеральное правительство о том, что зеркало воды надо поднимать", — доложил Дмитрий Федоров, министр природы и цикличной экономики Ульяновской области.
Кроме Ульяновской области в подобной ситуации оказались Татарстан и Самарская область. Эти регионы объединены Куйбышевским водохранилищем. Федеральное агентство водных ресурсов ограничило размер сброс воды из хранилища. Уже сейчас уровень воды в Волге начал повышаться ежедневно на 4 см. К 20-му мая критическая ситуация, по прогнозам экспертов, останется в прошлом. Нерестилища покроются водой, и к этому моменту в них зайдет лещ, основная для этого участка Волги, рыба. Кстати, по наблюдениям ихтиологов он уже начал откладывать икру в русле реки.

Евгений Тихомиров 16.05.2019 17:34

«Это экологическое бедствие»: чем обернется обмеление Волги после весенних сбросов во
 
Еще один материал. посвященный экологическому бедствию -обмелению Жигулевского моря-Куйбышевского водохранилища. Удивительно лишь,, что чиновники ни чем не проявляют своей тревоги,.. Впрочем возможно. что чиновников такая ситуация и не тревожит совсем. Не слышно и мнения ученых мужей о том, что делать, чтобы преодолеть пагубные последствия такой ситуации и не повторить ее в будущем.
Так что же остается нам действительно уповать лишь на Божию помощь и дожди?
https://www.samara.kp.ru/daily/26976...zen.yandex.com
«Это экологическое бедствие»: чем обернется обмеление Волги после весенних сбросов воды
«Это экологическое бедствие»: чем обернется обмеление Волги после весенних сбросов воды
Рыбе негде нереститься, мальки погибают, еще не родившись. Люди же стремятся извлечь из ситуации пользу: например, в Казани взялись искать клад на мелководье
Берега Волги у Тольятти сильно обмелели Берега Волги у Тольятти сильно обмелели
Из-под воды показались кости, драгоценности и целые города
Уровень воды в Куйбышевском водохранилище у Тольятти упал до слишком низких отметок. Если в прошлом году в это время высота воды была на уровне 52 метров, то сейчас она снижается с каждым днем и на 15 мая составила всего-то 49-50 метров. Такая же ситуация наблюдается у берегов Ульяновска, Казани. Волжские берега обнажились на сотни метров. В Казани перенесли открытие речного сообщения, около Тольятти из-под воды чуть уже не показался затопленный Ставрополь-на-Волге, город, на месте которого и образовалось водохранилище. По крайней мере, кости уже нашли около памятника Василию Татищеву на берегу «Жигулевского моря».
- Ушла вода и показались кости. Скорее всего человеческие. Здесь же было кладбище раньше, его размывало с самого начала затопления Ставрополя. Мы еще детьми ходили купаться и скелябриков из костей собирали… А сейчас ужас… - признаются горожане.
В Казани жители надеются на находки посолиднее. Горожане с кладоискателями едут в Дальнее устье, куда раньше по преданиям заходили корабли с сокровищами Российской Империи.
Но самые большие опасения у рыбаков: если открытия речных перевозок можно подождать, то вот рыбы нерестятся по расписанию. А сейчас это делать просто негде.
- Конечно, низкий уровень воды – это просто экологическая беда. Для нереста рыба должна выходить на мелководье, а таких нерестилищ нет. Значит, водные ресурсы явно будут «ополовинены». Есть и другие проблемы: вода в обмелевшем водохранилище прогреется раньше, зацветет – а водоросли ведь отнимают у рыб кислород, - считает заведующий лабораторией проблем фиторазнообразия Института экологии Волжского бассейна РАН Сергей Саксонов. – Получается, нам было дано строго отведенное количество воды, ресурса, а мы его разбазарили, и пополнить неоткуда. В городах уже приходится вводить экономный режим расхода воды. И никто не отвечает на вопрос, почему же так получилось.
Главный русский вопрос «кто виноват» в обмелении Волги сейчас не задает только ленивый. И конкретного ответа на него нет. Понятно только, что отлаженный механизм сбросов воды для равномерного распределения по всей территории Волжского каскада дал сбой.
В Тольятти даже устроили совещание при главе города Сергее Анташеве. Главный вопрос: почему такие сбросы?
В Тольятти берег Волги ушел почти на полкилометра.
- Мы должны заботиться о качестве воды для тольяттинцев в первую очередь, - отметил глава Атограда.
Стоит сказать, что все жалобы возымели действие – программу скорректировали.
- В соответствии с указанием Федерального агентства водных ресурсов (Росводресурсы) на Жигулевской ГЭС закрыли водосливную плотину. Пропуск воды через гидроузел производится через гидроагрегаты. С 15 по 16 мая Жигулевская ГЭС в соответствии с указаниями Росводресурсов будет работать со среднесуточными расходами 10000+300 м³/с, - сообщили на Жигулевской ГЭС.
При этом хороших новостей по пополнению Куйбышевского водохранилища нет: если среднемноголетняя величина притока в него из-за дождей и таяния снега составляет 4380 кубометров в секунду, то в мае 2019 года она составит, по прогнозам Тольяттинской гидрометобсерватории, всего 3100-3900 кубометров в секунду.
Каждый год в конце зимы – начале весны Федеральное агентство водных ресурсов составляет для всех гидроэлектростанций Волжского каскада техзадание по сбросам.
- Есть четкий график таких сбросов, все расписано по дням, ни превысить, ни снизить их самостоятельно мы права не имеем, расчеты проводятся в целом, поэтому чье-то самовольство будет практически преступлением, - объяснили нам представители Жигулевской ГЭС.
А вот почему именно таким было техзадание – непонятно. Эксперты предполагают, что ошибка вкралась в расчет или изначальные измерения. Получается, в агентстве ожидали гораздо большего притока, чем был на самом деле. Да, зима была снежная, снега было много, но при этом земля практически не промерзла. Талые воды впитались в землю, хорошо увлажнили ее. А вот пополнить водохранилище не смогли.
По данным директора тольяттинской гидрометобсерватории Надежды Карпасовой, на 13 мая уровень воды у Тольятти в Куйбышевском водохранилище ниже нормы на 2 метра. А прогнозируемая приточность ниже нормы на 10-15 градусов. Так почему же при таких условиях все же были даны такие высокие цифры по сбросам? Практически всю нужную в верховьях воду отправили вниз, в Волжско-Ахтубинскую пойму, о которой заботятся каждый год. Было ли так задумано? В самом ФАВР говорят, что имела место ошибка синоптиков – неправильный прогноз.
По Усе можно ходить как посуху.
- Ожидали большого паводка, чтобы не создать угрозу подтопления, разработали нормы сброса. На самом деле уровень паводка оказался гораздо ниже, - пояснили в агентстве.
- Я вижу здесь некое стечение отрицательных обстоятельств, явлений. Все совпало: растаявший снег не дал притока воды, осадки задержались. Все связано. Это первый звоночек о том, что все наши действия по отношению к природе выходят нам отнюдь не тем боком, как мы ждали, - говорит Сергей Саксонов. – Когда строился каскад водохранилищ, преследовалась цель обеспечить судоходство по Волге, иначе сделать это было невозможно. Какое-то время работал план по обеспечению нужным количеством воды всей территории рядом с великой русской рекой, но теперь идет сбой. Возможно, это фатальная ошибка. Хотелось бы, чтобы за нее кто-то ответил. Еще хуже, если это некомпетентность специалистов.
В любом случае, эксперты теперь сходятся во мнении, что уповать осталось только на природу и… дожди.

Евгений Тихомиров 17.05.2019 09:32

мы вас не можем пропустить».
 
Продолжим описание водных путешествий на тримаране Сегодня представляем Вам описание перехода по Беломорканалу.
Это описание архиполезно и для новичков,как практическое пособие для начинающих судоводитлей-любителей и для ветеранов.....
http://sevprostor.ru/expeditions/ot-...morkanalu.html
ПЕРЕХОД ПО БЕЛОМОРКАНАЛУ
Когда в Повенецкой губе мне, наконец, удалось связаться с работницей первого шлюза, в эфире тут же появился диспетчер движения, который начал задавать стандартные вопросы о маршруте, судовладельце и тому подобном. Работница шлюза при этом поторапливала меня, чтобы я подоспел к ним вместе с попутным буксиром — он, как было видно, уже подходил к самым воротам камеры. Но тут диспетчер движения задал самый главный вопрос: «А атлас-то у вас есть?»
Я читал ранее, что на Беломорканале нужен четвертый том атласа Единой Глубоководной Системы РФ, но его у нас, конечно, не было. Нет, я заранее скачал его в электронном виде, но чувствовал, что это может не прокатить. Поэтому во мне в тот момент боролось желание соврать, что атлас имеется и страх, что меня все-таки где-то проверят, и когда пятого тома при мне не обнаружится, то как-нибудь накажут. Да, я честно ответил, что атлас, мол, только в электронном виде, на что получил ответ вроде «увы, но мы вас не можем пропустить». На мой вопрос, что же нам делать, мне ответили, что это не проблема, и вы можете купить эту несчастную книжку хоть прямо сейчас, в Повенце, за 4300 рублей.
Мы с негодованием проводили взглядом буксир, скрывающийся в камере шлюза, и замедлили ход. Наташка, естественно, была недовольна, говорила, что я мог бы и соврать, и вообще. К счастью, деньги на покупку у нас были, и хоть потеря 5000 рублей сейчас казалась нам почти фатальной, но желание поскорее попасть в канал – все перевешивало. Я спросил у диспетчера, где мне подойти к городу, и он на словах объяснил мне, что, де, вот тут где вы, чуть левее, судовой ход, идите, не бойтесь, там причал. Ворота шлюза затворились за попутным буксиром, и тогда мы подумали, что возможно, в связи с очень малым судоходством на Беломоро-Балтийском канале, мы застрянем тут надолго.
Полчаса спустя я вылез из тузика на пляже в бухте повенецкого причала, заставленного ржавыми пароходами. Притулил байдарку рядом с парусной шхуной, сделанной из алюминиевой шлюпки, и направился по асфальтированной дорожке куда-то туда, где должен находиться сам город. Когда я проходил ворота порта, то от меня шарахнулась местная пугливая собака, что-то искавшая в кустах. Чуть попозже, когда уже стали видны дома, я услышал где-то справа от себя характерный звук, и спустя мгновение, с примыкающей грунтовки показался зеленый колясыч М67-36. На сердце как-то сразу потеплело. Мотоцикл унесся в недра Повенца, а я продолжил свой путь, думая о том, что первым делом мне надо отыскать сберкассу.
Сберкасса, к счастью, нашлась быстро. Я успел в нее уже, можно сказать, после закрытия, так как на табличке время работы значилось с девяти до часу. Я же очутился тут чуть ли не в полвторого. Но там меня приняли и без проблем выдали мне с карточки деньги, даже несмотря на то, что карточка принадлежала Наташке. Слава богу! Когда я покинул помещение, то оказалось, что и Управление канала находится прямо в следующем же доме. Я скорее поспешил туда.
На первом этаже дома обнаружилась вахтерша, которая направила меня на второй этаж, в диспетчерскую. И там, в диспетчерской, нашелся и сам диспетчер, с которым я недавно разговаривал по рации. Он оставил меня подождать в своем кабинете, а сам куда-то ушел. Вернулся он с громадной брошюрой формата А3. Признаться честно, я втайне надеялся, что Атлас почти за пять тыщ окажется большой книжкой с золотым тиснением и золотым же обрезом, но это была всего лишь большая брошюра, да. Впрочем, позднее, когда я получил возможность полистать его, то увидел, что все карты в нем содержат корректуру, сделанную вручную, множество вклеек в текст и прочие свидетельства кропотливой работы живого человека. Это, конечно, внушало уважение. Так же позже выяснилось, что реальное физическое наличие этого атласа на самом деле никого не интересует, и тут они просто впариваются судоводителям всеми возможными способами. Но работников канала можно понять: судоходство у них маленькое; денег, наверно, тоже не много. Вполне возможно, что продажа этих вот атласов как-то помогает им жить. Не знаю. С другой стороны, лишних денег у нас не было, и все-таки мы имели полное право соврать.
Когда я спросил диспетчера о том, как же нам теперь идти, если попутных судов нет, и не предвидится, то он очень удивился и спросил – что же мне мешает зайти в шлюз одному? О да, тут я узнал самое важное и приятное: на Беломорканале маломерок шлюзуют в городом одиночестве, прямо как больших. На этом мы попрощались, и довольный, аккуратно скрутив драгоценный атлас в рулон, я поспешил обратно в порт, к лодке и Наташке с собаками.
Ну что сказать про шлюзы Беломорканала? Они проходились очень легко, без всякого напряга. Прямо из порта я снова связался с диспетчерами, которые мне сказали, что камера готова, и чтобы я подходил. Это было так непривычно, заходить туда одному и цепляться за любой рым. Как выяснилось позже, до Выгозера во всех шлюзах швартовка идет правым бортом, а после – левым. Камеры тут не особо большие, с Волго-Балтом даже не сравнить. Все тут свежепокрашено и исправно. Много двухкамерных шлюзов.
Так, без всяких задержек, до темноты мы успели пройти всю 10-километровую Повенецкую Лестницу. Наташка беспрестанно снимала все на видео, несмотря на то, что в атласе явно говорилось, что никакой съемки на гидротехнических сооружениях вести нельзя, и в каждом шлюзе я замечал скучающих вооруженных часовых, праздно прохаживавшихся вдоль камер. Часовые эти никаких замечаний нам не делали, и мы подумали, что снимать, таки будем, пока никто не запрещает.
Покидая одну камеру, мы заходили в другую, быстро швартовались там, рапортовали, поднимались, прощались, покидали шлюз, рапортовали следующему, который, как правило, был виден от ворот предыдущего, и все повторялось заново.
И вот, мы оказались в седьмом шлюзе. Все привычные действия снова повторились, как и прежде, но после прощания в эфире снова появился диспетчер движения, который поинтересовался, где мы остановимся на ночь. Я ответил, что сделаю это где-то в Волозере и сообщу ему о конкретном месте.
Ворота шлюза остались позади нас, и мы вошли в водораздельный бьеф – самую высокую точку всей здешней гидросистемы. Наконец, узкий канал, перегороженный множеством шлюзов, кончился, и теперь мы шли по типичному карельскому озеру. Там и тут виднелись крохотные островочки, поросшие такими же крохотными деревцами. Так и хотелось остановиться на каждом из них. Каким же прекрасным местом оказался Беломорканал! Мы пребывали в настоящем восторге, оглядывая окрестности. Возле 1127 километра я ушел с судового хода, мы медленно подошли к какому-то острову, где Наташка и отдала якорь. Я тут же отрапортовал об этом по радио, а так же сообщил, что снимемся мы завтра в 7 часов утра. После этого мы занялись приготовлением ужина.
Честно говоря, мы тогда сильно устали, и окружающие красоты все-таки не соблазнили нас на прогулку. Да и видно было даже отсюда, что островок наш – суть просто топкая торфяная кочка, поросшая недоразвитыми сосенками. Степа сплавал дотуда самостоятельно, и самостоятельно же приплыл обратно. Из каюты я услышал, как он бил лапами по борту лодки, прося вытащить его из воды. Сева же воду не любит, поэтому ему пришлось довольствоваться просто понурым сидением на корме.

Евгений Тихомиров 17.05.2019 09:35

Возле отметки 1138 км, я запросил разрешение у восьмого шлюза на вход в водораздельны
 
Как я и обещал диспетчеру, в 7 утра я отрапортовал по радио о своем выходе, и мы направились дальше на север через водораздельный бьеф. Теперь в утреннем свете озеро представало перед нами во всей своей красоте. Уже вовсю чувствовалась осень, и зеленые сосны перемежались с желтыми лиственными деревьями. Где-то вдалеке я заметил одинокую моторную лодку, но больше никаких признаков присутствия человека в этих местах не наблюдалось. Просто удивительно, насколько тут было пустынно. Вроде, посмотришь на карту, и кажется, что кругом жилье и на Беломорканале должно быть много народу, но на деле все выглядело совершенно диким и безлюдным. Ни больших пароходов, ни других лодок, ни дыма или каких-то построек.
Еще вчера, слушая редкие переговоры по радио, и потом, хорошенько изучив атлас, я понял, что к нам здесь выдвигаются все те же самые требования, как и к большим судам. То есть, везде, где этого требуют правила, мы должны связываться с диспетчерами, сообщать обо всех своих телодвижениях, не лезть без спросу на участки одностороннего движения, и так далее. Поначалу мне думалось, что это может оказаться сложным, но теперь я понимал, что на самом деле все это получается автоматически, так как диспетчер движения отслеживает все суда по их рапортам и просто не пустит нас или кого-то еще туда, куда идти в данный момент нельзя.
Возле отметки 1138 км, я запросил разрешение у восьмого шлюза на вход в водораздельный канал, как мне и приписывал атлас. Со шлюза мне тут же дали добро, сказали, что камера готова, а я в ответ сообщил, через какое время буду у них. Мы прошли еще пару поворотов и увидели сам канал. Это был один из искусственных участков пути, узкий проход длиной в пять километров, прорезанный прямо в скалах. К низким гранитным берегам вплотную подступал низкорослый лес, и опять я не мог заметить ни единого следа присутствия людей в этих местах. Что-то тут отдавало какой-то даже музейной атмосферой.
Мы с Наташкой размышляли о том, каких жертв стоила постройка канала, как это должно быть непросто давалось тем, кто работал тут на каторге. Без каких либо средств механизации люди взрывали скалы и возили камни на тачках. При этом я думал о том, что это, по всей видимости, были необходимые и оправданные жертвы, и, слава богу, что мы живем сейчас, когда все это уже построено нашими предками.
Конечно, данные мысли касались не только Канала, но и всего остального, всех плодов стремительной индустриализации страны, которая была проведена немыслимым порывом в 30-40е годы. Ведь плодами этого мы постоянно пользуемся в нашей повседневной жизни, и по сей день, а значит – жертвы не были напрасны. Канал резко расширился, и мы оказались на рейде перед восьмым шлюзом.
Отшлюзовавшись здесь, мы преодолели еще несколько километров по извилистому судовому ходу, и на Девятом шлюзе нам впервые пришлось остановиться, чтобы пропустить встречное судно. Со всеми удобствами мы расположились на якоре за пределами рейда в виду этого шлюза, ожидая, пока сухогруз, заходивший в тот момент в камеру с другой стороны отшлюзуется, и диспетчер пригласит нас. Хоть на небе и светило солнце, но погода была не очень: к этому времени сильно раздуло и стало как-то прохладно.
Минут через сорок мы дождались своей очереди и двинулись дальше. Сегодня планировалось пройти озеро Телекино и встать где-то на Выгозере, о чем я и предупредил диспетчера в шлюзе, уточнив, что на стоянке мы проведем два дня.
В Выгозеро из Телекино мы выбрались уже ближе к вечеру. Дуло все так же сильно, и здесь, на большом пространстве ветер разгонял очень неприятную короткую и высокую волну. Характерная картина для крупных озер: волны будто бы и нет толком, но идти очень неприятно. Я рассматривал на карты навигационные и топографические, пытаясь решить, куда же нам направиться. От возможных вариантов у меня просто разбегались глаза, так как любое место казалось необычайно привлекательным. Характер берегов здесь изменился по сравнению с тем, что мы видели утром. Скалы и камни уступили место желтым песчаным пляжам, все вокруг стало еще более приветливым, и каждый островок прямо таки манил к себе.
В конце концов, взвесив все, я решил отправиться к двум небольшим Бабьим островам, которые располагались в восьми километрах впереди, образовывая меж собой защищенный залив, в котором можно будет спокойно стоять при любой погоде.
Да, Бабьи не обманули моих ожиданий. Так же как и раньше, тут было абсолютно пустынно. Песчаные пляжи, заваленные старинными серыми пнями, окаймляли широченный залив. На островах шумели сосны, и кроме их шума не слышалось кругом ни единого звука. Лодка стояла на якоре поближе к северному острову, а мы вылезали из тузика на песок, выползающий из-под нависающего чуть повыше мха.
Я смотрел на эти самые пни, торчащие из воды и в беспорядке валяющиеся на песке, и думал о том, что они, по всей видимости, так и лежали тут еще в тридцатых, когда заключенные каналоармейцы валили лес, который потом затапливала прозрачная, слегка коричневатая вода, поднимавшаяся тут при запуске гидротехнических сооружений.
Между сосен все покрывал мягкий мох, где-то росла брусника, и мне снова казалось, что тут не ступала нога человека.
Наташка пошла в одну сторону – фотографировать, а я направился в другую – охотиться. И буквально через минуту удача мне улыбнулась. Где-то слева захлопали крылья и, повернувшись в ту сторону, одновременно вскидывая ружье, я увидал тетерева, вспархивающего из кустов на ветку дерева рядом. Ситуации выгоднее просто нельзя было и придумать! Сева, как обычно все прошляпил, и беспорядочно скакал вокруг, вертя головой. Я же просто нажал на спуск, и глупая птица тот же час, неуклюже шевеля растопыренными черными крыльями, переворачиваясь через голову, свалилась куда-то в заросли багульника. Севка, пытаясь изобразить из себя опытную охотничью собаку, но на самом деле, так ничего и не поняв и не успев увидеть, поскакал куда-то примерно в том направлении, делая смешные высокие прыжки; так ничего и не нашел, и я, в итоге, прибежал к добыче и отвернул ей голову первым. Ну что же, на сегодня нам явно хватит.
Отрезав у убитого петуха лапу, я дал ее Севке, который тут же ее с аппетитным хрустом сожрал. Всем своим видом пес по-прежнему изображал, что те нелепые телодвижения, которые он только что и показывал – это так и было задумано. Я смеялся над ним, вспоминая, как он подпрыгивал над травами, в этих прыжках, явно, пытался разглядеть, куда же ему надо бежать. Вместе мы возвращались к байдарке, и этот день складывался просто прекрасно.
Чуть позже мы с Наташкой сплавали на соседний остров, побродили там. В восточной оконечности островов нашлась какая-то старая маленькая стояночка; однажды я слышал далекий лодочный мотор. Постоянно где-то меж деревьев хлопали крыльями невидимые в лучах заходящего солнца тетерева. Ветер совсем затих, и уже ночью, когда мы посмотрели фильм и поужинали в каюте, я наблюдал, как над черной кромкой леса горит зеленым тусклое северное сияние.
Следующий день прошел в праздности. Мы снова гуляли, и я снова пытался охотиться, но так ничего и не добыл. Потом, когда мы вернулись на лодку, я залез в тузик, и лежа в нем, передвигался вокруг тримарана, счищая щеткой с корпуса зеленую тину, наросшую там за истекшее время. Наташка мыла все внутри и стирала одежду. На завтра нам предстояло двинуться дальше.

Евгений Тихомиров 17.05.2019 09:37

волн как будто бы и не видно, но хлещет так, что брызги даже перелетают через рубку.
 
Однако следующим утром опять раздуло, и на этот раз прямо в лицо. Мы шли в сторону Сегежи, пробивая отвратительную озерную волну. Наташка еще спала в каюте, а я сидел в кокпите весь мокрый и очень злой. Снова возникала такая ситуация, когда волн как будто бы и не видно, но хлещет так, что брызги даже перелетают через рубку. В процессе практически все мои недокранцы, повешенные на поплавках – пообрывало. Я прямо-таки бесился, видя, как очередная опустевшая веревочка начинает болтаться там впереди, лишившись своей бутылки. Но постепенно мы приблизились к очередной группе островов, спрятались за ними, и дальше шли уже в полном спокойствии. Ближе к шлюзу я вышел на связь, сообщил о своем приближении. Диспетчер ответил, что все в порядке, и что швартоваться нам теперь нужно правым бортом.
Заранее я готовил левый, и пока Наташка рулила, мне пришлось быстро все менять – перекладывать доски, уложенные на балки с левого борта на правый, перевязывать туда оставшиеся кранцы, перекладывать тузик. Но к тому моменту, когда мы дошли до Надвоиц, все было готово. Тут же нам попался навстречу чей-то швертбот, легендарный Палтус – иол, всем своим видом внушающий чувство собственной непоколебимости и неубиваемости. В Палтусе сидели двое, один из которых держался за румпель, а другой снимал на фотоаппарат. Наташка ответила взаимностью, щелкнув их; мы помахали друг другу руками, и разошлись вовеки.
Десятый и одиннадцатый шлюзы мы прошли штатно. Однако после одиннадцатого я подумал, что, пожалуй, самое время искать место для очередной стоянки, так как дальше мы до темноты уже не успеем. Кроме того, на Беломорканале, после десятого шлюза движение в темное время суток запрещено, и перспектива стоять где-то на рейде нас не прельщала. Мы вышли из камеры, преодолели узкий извилистый судовой ход, разминулись с какой-то большой стальной яхтой, и оказались в реке Онде.
Я сбавил ход, теперь мы разглядывали берега и искали место для себя. Хорошее местечко обнаружилось, не доходя пары километров до деревни Кочкома, в которой находится одноименная железнодорожная станция. Да-да, любой, кто ездил поездом в сторону Мурманска, проезжал это место и видел из окошка Парандовский Плес. Сама деревня скрывалась где-то за поворотом берега, над лесом торчала вышка базовой станции сотовой связи. Я свернул с судового хода и очень аккуратно направил лодку к берегу, утопающему в желтой листве. Атлас сообщал мне, что на дне тут лежат большие валуны, поэтому я был особенно осторожен. В итоге терпение мое кончилось, и мы отдали якорь.
Кстати, еще на Онежском озере выяснилось, что наше печка забилась и совсем не хочет гореть. Тут я тоже хотел ее затопить, так как вечера уже были холодными, но на этот раз у меня сложилось такое впечатление, что труба стала уже совсем непроходимой. И тут я вдруг понял, что данная стоянка – это, возможно, последнее место, где я могу с комфортом обслужить печку. Послезавтра мы уже будем на море, и там хотелось бы иметь оборудование абсолютно исправным. Все пришлось разобрать. Я снял трубу, достал саму печку, положил все это в байдарку, и вместе с Севой мы отправились на берег.
Признаться честно, я с трудом представлял себе процесс прочистки. Все внутренности печки и дымовая труба были напрочь забиты дегтем. Тут, по-хорошему, надо бы паяльной лампой и толстым стальным тросом, но у меня их не было. Оказавшись на берегу, я набрал сухих веток, сложил костер, запалил его, и начал жечь печку и ее дымоход. Главное тут было – не прожечь алюминиевую дымовую трубу.
Когда металл нагрелся, деготь страшно завонял, все вокруг заволокло удушливым белым дымом, но способ сработал. Вязкий деготь обратился в хрупкий кокс, который я без труда выковырял ножом из камеры сгорания и вытряс из трубы, насыпав туда мелких камешков. Ну что же – я сделал большое дело!
Утром мы отправились дальше и по пути зашли в деревню Идель, где я купил сигарет и чего-то еще. Но пока мы возле нее стояли, нас обогнал большой сухогруз. Он ушел куда-то вперед, а диспетчер следующего шлюза сказал мне, что камера занята, и мне придется ждать.
Так что весь день мы были вынуждены тащиться за этим пароходом, который хоть и может идти очень быстро, однако, шлюзуется несравнимо дольше маломерки. В канале между шлюзами 14 и 15 нам даже пришлось ждать у стенки.
Уже смеркалось, когда мы вышли в Нижний Выг за поселком Сосновец. Тут уже чувствовалась близость Беломорска. Вдоль реки проходила автодорога, и за деревьями регулярно мелькали фары. На реке стояло множество сетей, и встречались лодки местных. Завтра у нас будет очень важный день. Лично я его ждал и боялся, так как знал, что перед самым последним, девятнадцатым шлюзом, нас будет проверять ГИМС, который имеет полное право не пустить нас дальше, найдя какие-либо недочеты в обеспечении лодки.
С утра пораньше мы возобновили движение. Шлюз 16, Шлюз 17, 18. По берегам появилось множество частных домов, лодок, стоящих возле них, стало еще больше.


Текущее время: 22:56. Часовой пояс GMT +3.

Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
МОО НАМС