Национальная ассоциация маломерного судоходства

Национальная ассоциация маломерного судоходства (https://www.nams.ru/forum/index.php)
-   Рабочие вопросы (https://www.nams.ru/forum/forumdisplay.php?f=5)
-   -   Канал Пинега-Кулой (https://www.nams.ru/forum/showthread.php?t=3184)

Евгений Тихомиров 22.03.2018 09:33

Маршрут был проложен по бассейнам четырех великих рек: Амуру, Енисею, Оби и Волге. Вс
 
Впрочем, наши с Вами предшественники были спосбны в те годы и на более серьезные переходы
http://www.boatportal.ru/articles/396
НА МОТОРКЕ ЧЕРЕЗ КОНТИНЕНТ
11.03.2010 Автор: admin 0 9407
Facebook Twitter Google+ Pinterest
Журнал Катера и Яхты, №20, 1969г., Валентин Сальников
10 июня 1968 г. во Владивосток вошел лайнер «Советский Союз». Внимательно присмотревшись, с берега можно было увидеть на кормовой надстройке лайнера небольшую лодку. Этому суденышку предстоял немалый путь: от тихоокеанских берегов до Атлантики, от Владивостока до Ленинграда.
Маршрут был проложен по бассейнам четырех великих рек: Амуру, Енисею, Оби и Волге. Всего предстояло пройти более тридцати рек и пять озер: Ханка, Байкал, Белое, Онежское и Ладожское, пройти Волго-Балт, Иркутское и Братское моря, пересечь каскад Камских и Волжских водохранилищ. Общая протяженность маршрута приближалась к 20 000 км. Экипаж лодки — Валентин Сальников и Борис Сумин — посвятил свой поход 50-летию ВЛКСМ и 100-летию со дня рождения В. И. Ленина.
Камчатские спортсмены не впервые совершают трансконтинентальное плавание. Тем же маршрутом прошли они на двух мотолодках в 1966 г. до Москвы. Их экипажи (братья Анатолий и Валентин Сальниковы, Виктор Царев и Анатолий Гаврилин) собирались на следующий год продолжить свой поход до Атлантического океана, но это путешествие пришлось отложить.
Получив новую технику — две «кафы» и «вихри», «первопроходцы» с Камчатки (остались Анатолий Сальников и Анатолий Гаврилин, к ним присоединился Зорий Балаян) проверили ее. на водах Дона, Волги, Днепра, Черного и Азовского морей, пройдя из Феодосии через Москву до Одессы.
Об отдельных этапах плаваний рассказывают их участники.
Автор первого очерка — Валентин Сальников — механик по профессии, путешественник по призванию, человек, влюбленный в природу своего родного Дальневосточного края. Слушать его рассказы о походах через таежные дали, по великим сибирским рекам можно часами.
Зорий Балаян — врач и журналист — человек другого склада. Можно безошибочно сказать, что в походе самым интересным для него были люди — и те, с которыми он плыл, и те, которые встречались в пути.
Неудивительно, что и написанные ими очерки так мало похожи один на другой.
Мы публикуем их вне хронологической последовательности по той причине, что в изложении В. Сальникова больше внимания уделяется фактическому материалу. Очерк 3. Балаяна дополняет эти сведения эмоциональными характеристиками, которые позволяют нам взглянуть на плавание и на его участников еще с одной точки зрения.
Впрочем, предоставляем читателям возможность самим судить об этом.
Об отдельных этапах своих путешествий рассказывают Валентин Сальников и Зорий Балаян.
Вечером 12 июня лодку на автомашине доставили к исходному рубежу — реке и спустили на воду. На носу выведено название — «Меридиан», ближе к корме — «Петропавловск-Камчатский», порт приписки.
Сделав прощальный круг у моста через Лефу, «Меридиан» скрылся за первым поворотом реки. Весенний паводок давно прошел, река обмелела. Несколько раз приходилось выходить из лодки и волоком перетаскивать ее через каменистые перекаты. Мы шли по местам, где некогда путешествовал со своим неизменным проводником Дерсу известный исследователь Дальнего Востока В. К. Арсеньев, который не одну ночь провел на косах Лефу. Сейчас же теплый песок кос был оккупирован черепахами, которых в Лефу превеликое множество. Заслышав шум нашего мотора, черепахи спешили скрыться в мутных водах реки. Быстрота, с которой они это делали, никак не увязывалась с традиционным представлением о медлительности этих созданий. Вскоре сопки остались позади, а с ними и лес, по берегам тянулась безбрежная травяная равнина. К вечеру мы были в нескольких километрах от устья Лефу. Ночевали у пастухов. От них узнали, что своенравная Ханка вот уже несколько дней штормит. Арсеньев в свое время так описывал свою встречу с Ханкой: «Грозный вид имело пресное море. Вода в нем кипела, как в котле. Точно разъяренный зверь на привязи, оно металось в своих берегах и вздымало кверху желтоватую пену». Примерно ту же картину увидели утром и мы. Огромные мутные валы с шумом выплескивались на отлогий пес-чаный берег, оставляя на нем автограф из той самой желтоватой пены. Более четырех часов длилось наше единоборство с разъяренным озером, пока мы не вошли в исток реки Сунгач, соединяющей Ханку с бассейном Амура. Несет она свои медленные мутные воды среди низких заболоченных берегов. При сравнительно небольшой ширине река очень глубока — до 30 метров. Вытекая из большого озера (площадь 4000 км2), которое принимает в себя более 15 рек и ручьев, Сунгач всегда полноводен. Путешествовать по нему — одно удовольствие: ни тебе мелей, ни перекатов, ни завалов, ни топляков. В Уссури впадает он несколько ниже города Ле-созаводска. Уссури здесь уже имеет вид большой реки, шириной 150— 200 м, имеется на ней и судовая обстановка. По пути к Амуру река принимает в себя пять больших притоков: два слева, с китайской стороны— Мулинхэ и Наолихэ, и три справа — Иман, Бикин и Хор. Мы побывали в устьях всех трех наших притоков. Самое большое расстояние от Уссури мы прошли по Би-кину. Красивая, с прозрачной водой река течет среди сопок, густо заросших девственным уссурийским лесом, в котором встретишь все, что растет в уссурийской тайге — от дикого виноградника и лиан до кедра, манчжурского ореха и амурского бархата. «Как-то странно непривычному взору видеть такое смешение форм севера и юга, которые сталкиваются здесь как в растительном, так и в животном мире. В особенности поражает вид ели, обвитой виноградом, или пробковое дерево и грецкий орех, растущие рядом с кедром и пихтой», — так описывал уссурийскую тайгу Николай Михайлович Пржевальский.
Воды Уссури привели нас в один из красивейших и больших городов Дальнего Востока — Хабаровск, расположенный в месте слияния Уссури с Амуром. Вплоть до Малого Хин-танского хребта Амур течет по равнинной местности. Течение реки спокойное, 5—7 км в час, русло широкое — до 2 км, с частыми и большими островами.
Зато от поселка Амурзет характер рек резко изменился. Отсюда до границы Амурской области Амур тесно зажат Малым Хинганом. Вода здесь кипит и беснуется, идет извечная борьба воды и камня. Каменистые перекаты, сильное течение очень осложняют судоходство на этом участке.
Далее вверх до Благовещенска Амур снова течет по равнине. Лесистые горы снова уступают место полям и лугам. Населенные пункты встречаются чаще, чаще появляются и отметки в нашем паспорте-регистраторе.
28 июня прибыли в Благовещенск. Отсюда мы сделали небольшое путешествие по реке Зее и немного отклонились — пошли по рекам Томи до моих родных Ключей, где был запланирован небольшой отдых. Здесь мы смогли устранить неисправности, которые выявились в 2500-километровом переходе. Здесь же наш «Меридиан» встретился с
ветераном «Гейзером» и встал ря-дом с ним в одном заливчике.
На обратном пути Зея встретила нас штормом и дождем. Кроме того, за те несколько дней, которые мы провели в Ключах, этот самый большой приток Амура, дающий одну пятую часть амурского стока (это больше, чем сбрасывает воды такая река, как Днепр), преподнес нам еще один сюрприз: уровень воды в реке поднялся на три-четыре метра, по ней несло всякий хлам, смытый водой с берегов, который, попадая в турбину водомета, доставлял нам массу неприятностей. Вот когда мы пожалели, что не сделали на водозаборнике защитной решетки! Не пришлось бы так часто нырять под лодку и разбирать «вороньи гнезда», свитые в водомете из травы и мелких прутьев. Разбушевавшаяся Зея запомнилась надолго.
От Благовещенска наш путь лежал по Верхнему Амуру. Здесь до самого слияния Шилки с Аргунью Амур течет среди высоких и скалистых берегов, пересекая Большой Хинганский хребет.
Погода, прямо сказать, баловала нас, дни стояли жаркие, безоблачные, ртутный столбик нашего термометра редко опускался ниже +35 С, ночью же температура держалась около 20°.
Набираем бутылку амурской воды, чтобы в конце похода вылить ее в Неву.

Евгений Тихомиров 22.03.2018 09:34

Шилка — в прошлом река «золотой лихорадки» и человеческих страданий. В царское время этот край «славился» своими каторгами, где узники добывали золото, вырубали вдоль левого берега Шилки в скалах «Екатерининский тракт» — длиной в несколько сот километров. До появления на реке пароходов это был единственный путь, связывающий Сибирь с Дальним Востоком, по которому вывозили золото с Амура, меха. Шилка была единственным местом в царской России, где каторжанина навсегда приковывали к тачке, с которой он не расставался даже на ночь.
С появлением железной дороги тракт потерял свое значение, а впоследствии был совсем заброшен.
Нижнее течение Шилки почти безлюдно, на расстоянии 300 км от Амура всего две небольших деревушки, где живет несколько семей рыбаков, охотников, лесничих и связистов. Эти места еще ждут своего открывателя и нам кажется, что им будет гидростроитель. Здесь мест для возведения плотин сколько угодно.
Ночь застала нас в доме отдыха Чалбучи. Пришвартовываемся к лодочной станции дома отдыха и располагаемся под разлапистыми ветвями сосен. Утром встаем рано, нам необходимо до обеда быть в Сре-тенске, чтобы выточить новый гребной вал, лопнувший по шпоночному сверлению. Кроме того, от вибрации, которая появилась после того, как лопнул вал, в месте приварки корпуса опорного подшипника в сварном шве появилась течь. Сегодня пятница, и если мы сегодня же не решим все вопросы, связанные с ремонтом, то нам придется простоять до понедельника. Это потеря трех-четырех ходовых дней, т. е. не менее 1000 км пути.
Случилось так, что в город мы попали только к концу рабочего дня. Часа через два после нашего выхода из Чалбучей задымил двигатель. Причина для нас была ясна — залегли кольца. Это бывало у нас и на Уссури и Амуре, но в Ключах мы сделали дополнительное охлаждение масла путем орошения масляного радиатора забортной водой, и до сегодняшнего дня все шло хорошо.
И вот, пожалуйста, опять разбирать двигатель, пилить поршневые кольца, чистить от нагара канавки колец на поршнях — потеряли около трех часов. Этот случай окончательно убедил нас, что система охлаждения двигателя явно не обеспечивает нормальное охлаждение. Нужно было переделать воздушную турбину системы охлаждения с отсоса на нагнетание, а для этого необходим новый ротор с обратным шагом лопаток. Испытывая лодку у себя на Камчатке, где летом редко бывает больше +15°, наш «Запорожец» вел себя хорошо. Здесь же, на материке, где мы столкнулись с 30—40-градусной жарой, двигатель начал систематически перегреваться, вследствие чего происходило закоксовывание колец в поршневых канавках. В Сретенске мы решили раз и навсегда покончить с этим явлением, тем более, что здесь есть судостроительная верфь.
Лодку поставили около водокачки, где всегда сидел дежурный. На водокачке как раз шел ремонт, и мы упросили здешнего токаря Федю сделать нам новый гребной вал. Провели профилактический ремонт двигателя, промыли и залили маслом. Осталось только заварить корпус опорного подшипника и сделать ротор. Идем в РК ВЛКСМ. Оттуда связались с судоверфью и к вечеру все было сделано.
Идем дальше. Благодаря новому ротору прекратилось жужжание, характерное для двигателя от «Запорожца», а самое главное, стрелка масляного термометра теперь больше не поднималась за отметку 60. На второй день после обеда мы достигли места слияния Онона с забайкальской красавицей Ингодой. Как-то она встретит нас сейчас? В 1965 г. мы здесь хлебнули лиха. 350 км до Читы шли почти полных четыре дня, буквально волоча на себе «Вулкан» и «Гейзер».
Ночь застала нас у 63 створа — до Читы оставалось менее 300 км. Если встать утром пораньше, то еще до конца рабочего дня можно успеть в Читу и кое-что сделать. Встаем, что называется, с петухами. Над Ингодой висит плотная пелена тумана. Идем осторожно, смотрим в оба — река коварна, как все красавицы. Приближаться к берегам опасно, можно выскочить на камни. Один из нас постоянно следит за кормовыми створами, другой — за носовыми. Где-то в районе станции Карымской туман начал подниматься, цепляясь за прибрежные лощины, однако часам к десяти растаял и в них. То ли просто после тумана все кажется необыкновенным, то ли воздух становится особенно прозрачным, но все вокруг смотрелось контрастно, с приближением, ясность была такой, что даже на дальних сопках можно было разглядеть отдельные деревья. На бледном небе горизонта эти вершины выглядели темными, почти черными. Над головой же небо было темно-голубым. Все это предвещало жаркий день. И действительно, когда утренняя краснота солнечного диска сменилась на ослепительно белый свет, на Ингоду опустился зной, с которым не в силах было бороться большой реке. Чем ближе мы подходили к Чите, тем оживленнее становилось на воде. С берегов на реку смотрели пионерские лагеря, дома отдыха, маленькие уютные домики дачных поселков. У каждого такого поселка на реке множество купающихся, а вот лодок почти не видно. Моторных же судов мы на всей Ингоде встретили не больше двух-трех. Это объясняется, видимо, тем, что тяжелая, с частыми каменистыми перекатами и порогами река затрудняет эксплуатацию лодок с винтами, а водометы сюда еще не проникли. В Читу мы пришли часа в 4 дня. Один из нас сразу же отправился в обком ВЛКСМ в надежде уже сегодня решить проблему «волока» до реки Хилок, вытекающей из системы озер на западном склоне Яблонового хребта. В день отъезда в 6 часов утра за нами пришла машина.
Дорога медленно взбиралась на перевал. По обе стороны от нее до самого горизонта тянулась тайга. Наш «ЗИЛ» натруженно гудел, преодолевая затяжной подъем, выбрасывая из глушителя синие облака дыма. На самой верхней точке перевала делаем остановку. Здесь на обочине дороги сооружено что-то вроде беседки, где на минутку останавливается каждый, кто достиг вершины перевала, таков обычай. Отсюда видны восточные и западные склоны хребта, которые являются водоразделом трех величайших речных систем нашей страны и мира: Амура, Енисея и Лены.
Снова садимся в машину и начинаем спуск. Минут через 30—40 въезжаем в небольшое село Иван, расположенное на берегу одноименного с ним озера. Еще через несколько минут подъехали к другому озеру побольше — Арахлей. Длина его километров 15, ширина немногим меньше. Берега этого озера — любимое место отдыха читин-цев. Есть оборудованные лодочные стоянки, много лодок с подвесными моторами. Озеро богато рыбой, здесь прекрасно прижился омуль, вывезенный с Байкала.
Огромные озера следуют одно за другим — Шикшинское, Иргень. Из Иргеня берет начало река Хилок, в которую мы и собирались спустить наш «Меридиан». Но... ручей, который вытекал из Иргеня, был пригоден для плавания разве что детских игрушечных корабликов. Пришлось еще несколько часов трястись по проселочной дороге, а местами и вовсе по бездорожью, до станции Могзон. Нам удалось проехать по этим местам лишь потому, что здесь давно не было дождей, да благодаря умению нашего шофера Юры. Один раз тракторный след, по которому мы ехали вот уже в течение часа, привел нас к такому болоту, что, казалось, дальше пути нам нет. По середине болотины красовалась воронка с разорванными краями, из зева которой торчали расщепленные концы бревен, свидетели единоборства трактора с болотом. В нескольких местах по бокам воронки были видны более давние следы буксовавших машин, уже заросшие травой. Юра долго ходил, пробовал ногой чавкающую почву, пересекал болото то в одном, то в другом направлении. Потом вернулся к своему «ЗИЛу», сдал на несколько метров назад, погазовал на месте, включил скорость и с места дал полный газ. Машина с ревом пошла через болото, выбрасывая из-под колес тучи брызг.

Евгений Тихомиров 22.03.2018 09:36

Мы все трое дрожали, как бы не чихнул двигатель. Остановка в таком месте даже на одно мгновение, и дерн не выдержит тяжести машины, прорвется и тогда... нам даже страшно было подумать, что ждало нас тогда в этой глуши. Но Юра знал свое дело, и болото вскоре осталось позади, а часа через два мы уже были в Могзоне. Неподалеку от станции, в километре от устья, у железнодорожного моста через небольшую речушку Хилу, впадающую в Хилок, мы разгрузили нашу лодку. Тепло распрощались с Юрой и приступили к укладке вещей и подготовке ко второму этапу перехода, теперь уже по бассейну Енисея — до Красноярска.
В. Сальников
Когда «Вулкан» и «Гейзер» вышли из Азовского моря в устье Дона, нестроение у всех было песенное. Мы и пели — вслух и про себя, Сальников сказал, что нам нужна своя песня и даже предложил мотив—нечто среднее между «Бригантиной» и «Аргентинским танго». Слова должен был написать я.
Первая строчка появилась в одно прекрасное утро, когда на моем теле не было живого места. Искусали комары. В то утро я сказал: «Больше всего ненавижу комаров». Оказалось, что ребята того же мнения. Строчка была готова.
Потом я как-то спросил Гаври-лина:
— Что может быть лучше рек? — Лучше рек... — задумался Анатолий, — конечно, реки.
— Было.
— Что было?
— Уже кто-то сказал, что лучше гор бывают только горы.
— А мне что до этого? Ведь на самом деле лучше всего реки!
Ладно, есть еще одна строка. Две строчки — это уже что-то, но еще не песня. Я ждал третьей. И она тоже пришла не без помощи Гав-рилино. Я сидел за штурвалом «Гейзера», Гаврилин рядом читал в каком-то журнале статью о Чичестере. Сложив журнал, он сказал: «Теперь я понимаю, почему Чичестер спешил к жене. Я сам ужас как хочу домой».
Это уже соль третьей строчки, а значит, и строфы. Дальше пошло легче. Всегда легче мыслится, когда
по 10—15 часов сидишь в одном положении. Припев был готов давно. В день рождения Сальникова, еще на Дону, мы ему подарили стихи, и одна строфа оттуда была взята для припева. Вот отрывок из песни.
Мы не зная броду, лезем в воду, А боимся только комаров, И хандрим, бывает, в непогоду, Ссоримся, случается, без слов.
На одном сидеть не можем месте, Хоть не скроем, больше чем иной, Понимаем, как старик Чичестер На свидание спешил с женой.
Наш «Вулкан» и «Гейзер» по порядку Ленты рек по глобусу прошли. Ближе, чем далекая Камчатка На земле не знаем мы земли.
И припев:
Ну, а если сели мы на мели — Не всегда ж три фута под килем, Станем сами мы буруном белым, По плечу нам все, когда втроем.
Когда мы показали нашу песню в журнале «Спортивная жизнь России», там сразу же позвонили молодому композитору Белле Володиной. Володина пригласила экипаж «Вулкана» и «Гейзера» в гости. Я лично впервые был в доме композитора. Никогда не видел, как пишут музыку. Оказалось, очень быстро. Уже через десять минут Володина спела нам нашу песню, как она выразилась, «в сыром виде».
— Большое спасибо, что пришли. Когда заканчиваете свою речную Одиссею?
— В начале октября.
— К вашему приезду песня будет написана.
Композитор показала несколько своих песен и обещала, когда мы
вернемся, подарить камчатскому радио свою знаменитую «Рыбачку».
У «Вулкана» и «Гейзера» будет своя настоящая песня. И не беда, что только к концу похода. Ведь планы у нас большие. Есть еще слишком много незнакомых рек...
Когда лодки подошли к первому шлюзу Волго-Дона, выяснилось, что шлюзоваться они не имеют права. Необходимо идти с каким-нибудь большим судном и цепляться за него. Ждали долго. На стенах шлюза — различными почерками и красками выведены названия судов, которые когда-то ожидали здесь своей очереди. Не могли отказать себе в удовольствии и мы.
Наконец, пришел «Хирург Вишневский», старое колесное судно, высокое и пузатое. «Вулкан» и «Гейзер» рядом казались мурашками.
Пока камера огромного шлюза наполнялась водой, шла необычная пресс-конференция. Оказалось, что «Вечерний Ростов» дал о нас информацию, и даже с фотографией. «Хирург Вишневский» шел как раз из Ростова.
Вопросы задавали сверху вниз, с высокого борта теплохода. Как всегда, людей интересовало прежде всего одно: действительно ли мы из Петропавловска-Камчатского?

Евгений Тихомиров 22.03.2018 09:38

Три дня ушло только на разборку и сборку моторов — решили до конца пройти на тех же с
 
Когда уровень воды в шлюзе сравнялся с поверхностью канала, открылись ворота. Мы с Гаврилиным были на «Гейзере». Сальников завел мотор и через минуту покинул камеру, а мотор «Гейзера» никак не заводился. Пассажиры «Вишневского» подбадривали нас, мол, бывает, не надо волноваться. Но вот и «Вишневский» покинул камеру. Мы остались одни в этом огромном чане воды. Пока Гаврилин возился с мотором, я греб в сторону канала, легкая лодка поддавалась одному веслу. Как только ворота шлюза оказались за нами, «Вулкан» взял «Гейзера» на буксир и мы вошли в порт Волгодонск.
Всю ночь ребята чинили мотор. Утром зашли к начальнику порта, нужен был бензин и навигационная карта Цимлянского водохранилища. Начальник оказался земляком — служил в Совгавани и не раз заходил в Петропавловск-Камчатский. Узнав о габаритах наших лодок, он сказал: «Зачем вам бензин, пройдите лучше за буксиром, и он протащит вас до самого Волгограда.
— Нет, так не годится, это будет нечестно. Мы спортсмены.
— Ну, как хотите. Только знайте, Цимлянское водохранилище на карте кажется лужей, а на самом деле это море, и коварное.
Вашим малюткам придется трудно: море колышется и без ветра, а с ветром — «девятый вал».
В нашем бортовом журнале появилась запись: «Порт Волгодонск. Коллектив порта желает путешественникам-дальневосточникам три фута под килем. Начальник порта Рунов».
Пройдя в грозу и ливень Рыбинское водохранилище, мы снова попали в девственную Волгу. Из-за ливня нигде не могли пристать на ночевку и ночью шли по обстановке (бакены, привальники, створы). Через несколько часов показались огни Дубны. По плану остановка в Дубне только на обратном пути, когда вернемся из Москвы к верховьям Волги, по пути к Днепру. В ночной Дубне дорогу нам преградили мощные ворота шлюза.
Опять шлюз. Мы замучились с ними. Слишком уж велики они для крохотных «Вулкана» и «Гейзера», которым ночью вообще не разрешают шлюзоваться (кстати, на Вол-го-Доне разрешили). Ждем рассвета. А рассветы здесь в сентябре холодные. Из-за разницы температуры воды и воздуха утром поверхность канала напоминает парную.
Восемь шлюзов за 36 часов — мучение. Три дня ушло только на разборку и сборку моторов — решили до конца пройти на тех же самых, как обещали конструкторам завода, хотя у нас есть и запасные.
До Калинина в экипажах прибыло. Многие писатели и журналисты, особенно молодые, хотели пройти с нами хотя бы неделю. Мы взяли с собой молодого писателя Леонида Жуховицкого. Но вместо ожидаемой романтики Леонид сразу же попал в условия чудовищной прозы. Восемь шлюзов мы прошли почти за двое суток. На шестом поздно вечером начались сильные заморозки. Все суда в камере шлюза, в том числе и наши, вынуждены были провести здесь ночь.
В 11 утра ворота открылись, хотя туман еще не совсем развеялся. После обеда мы подошли к городу ученых Дубне.
На пути в Киев остановились у поселка Комарин, чтобы узнать у рыбаков, сколько осталось километров до Киева, ибо из-за криву-нов Днепра никогда точно не определишь расстояние. Каково же было наше изумление, когда нам сказали, что впереди море—130 километров, потом шлюзы, а там — рукой подать — через 15 километров и Киев.
— Как море?-—удивленно спросил Сальников,
— Вот так и море, ты что, с неба свалился?
Сальников болезненнее всех переживал нашу «серость», так как считал себя знатоком рек и их бассейнов.
Не зная, как ведет себя Киевское море, мы решили, что с Комарина Гаврилин сядет за руль, а я за карандаш. В последнее время просто негде и некогда было писать. К вечеру валимся трупами, встаем в четыре утра. Вытащил из чемодана все записи, все тетради, наточил карандаш, и только принялся за работу, как карандаш описал непонятную кривую — на море волна 3-—4 балла.
В этот день очень тяжело пришлось Сальникову — на «Вулкане» он один. И когда, пройдя море и прошлюзовавшись, поздно вечером подошли к Киеву, за плечами у него было 18 часов беспрерывного хода.
В тот же день на почте нас ожидал приятный сюрприз. Мы получили телеграмму с Камчатки: «Сальникову, Гаврилину, Балаяну. За походом «Вулкана» и «Гейзера» внимательно следят камчатцы. Материалы публикуются в печати и передаются по радио.
Желаем бодрости, здоровья, успешного завершения похода и благополучного возвращения в родные края».
3. Балаян

Евгений Тихомиров 22.03.2018 10:34

Шайтан-каюк на Амударье — из истории нашего катеростроения
 
B И еще из истории наших скоростных маломерных судов
http://www.barque.ru/stories/1977/sh...f_on_amu_darya
Шайтан-каюк на Амударье — из истории нашего катеростроения Год: 1977. Номер журнала «Катера и Яхты»: 68 (Все статьи) 0
Это было в легендарные тридцатые годы — в эпоху знаменитых перелетов, автопробегов, первых отечественных автомобилей и тракторов.
На борьбу с вековым российским бездорожьем встал Автодор. Какие только проекты не воплощались тогда в жизнь! Гибриды телеги с мотором, многочисленные авто- и аэросани, дирижабли — всего не перечислишь. Это было и время расцвета глиссеров. Впервые глиссер Андреева прошел вверх и вниз Днепровские пороги. Это произвело огромное впечатление.
Казанский, Ленинградский, Горьковский, Чувашский Автодоры строили глиссеры с воздушными винтами для небольших служебных и пассажирских линий: Алатырь — Васильсурск на порожистой и мелководной Суре, Серпухов — Тарусса на Оке, Ленинград— Невдубстрой на Неве. На порожистых, мелководных речках Сибири ставил линии Наркомпочтель. Глиссеры активно внедрялись в жизнь страны.
Пускай обрызнет силой жизненной пустынных рек немой простор.
Даешь совсем безукоризненный и быстроходнейший глиссер! — так воспевал новое средство передвижения поэт Третьяков.
Была у глиссеров и более солидная поддержка в прозе — Лев Кассиль, тогда очеркист «Известий», был их активным сторонником, много писал о глиссерных линиях, помог выпустить буклет о выставке глиссеров, секретарем и устроителем которой довелось быть мне.
В первом же дальнем рейсе глиссеров на три тысячи километров по маршруту Москва — Астрахань мне, техническому секретарю похода, пришлось познакомиться и с оборотной стороной медали — авариями, пожарами, ремонтами и заправками, отставаниями и опережениями графиков движения и т. д.
Глиссеры 30-х годов
Глиссеры 30-х годов Тогда же актив Автодора принял решение пустить глиссеры по Амударье — здесь пролегал очень важный караванный путь. И вот в июне 1934 г. в Чарджоу выгрузилась экспедиция, руководство которой было возложено на меня,— десять глиссеров с водителями. Нам предстояло освоить 500-километровую магистраль Чарджоу— Турткуль по «красавице Джей-хун», как здесь именовали Амударью.

Евгений Тихомиров 22.03.2018 10:34

Осложнения начались с первого шага. Начальник местного ГВФ встретил нас в штыки. Камень преткновения — бензин. Заодно нам было отказано и в помещении, и в питании. Никакие мандаты должного действия на местные власти не оказывали. Надо сказать, что характерной чертой тех лет был бескорыстный и самоотверженный энтузиазм. Отсюда несколько неожиданно вытекало, что никакие негативные заявления всерьез не принимались, а назойливая требовательность в отношении питания, снабжения, зарплаты считалась признаком деловой несостоятельности. Москва требовала пассажиро-километры, я — деньги, горючее и моторы, десять моих энтузиастов-водителей — немедленные рейсы. Правда, выгрузка глиссеров под тропическим солнцем и ручная переноска на берег Амударьи, протечки рассохшихся корпусов, нескончаемая работа по отладке двигателей — все это несколько охладило их пыл, но тем не менее наша основная задача — организация глиссерной линии — зашла в тупик.
Вспомнив строку Маяковского — «Юноше, обдумывающему житье — делать жизнь с кого, скажу — делай ее с товарища Дзержинского», — я направился к начальнику местного ОГПУ. Тем более, что глиссеры уже использовались на Амударье пограничными войсками для борьбы с басмачами. Беседа с ним не прибавила мне оптимизма. Хорезм дает хлопок, все остальное, до последнего гвоздя, доставляется из России. По Амударье бурлаки тянут 40-тонные баржи почти на 800 км. Навигацию поддерживают местные лодки — каюки. Союз-транс со своим автопарком еле управляется с летними перевозками, а зимой практически не работает. Начальник ГВФ помочь нам с бензином никак не может — Ташкент его самого держит на голодном пайке, Начальт ник ОГПУ удивлялся, как это мы прибыли сюда без предварительной разведки на месте. Прощаясь, я уже из чистой вежливости пригласил его пройтись на глиссере—и тут начальника ОГПУ осенила идея: пригласить на такую прогулку все городские власти. Когда в назначенный день собрались представители горкома, горсовета, ОГПУ, Госпароходства, Союзтранса, Коопторга, железнодот рожники, связисты, у начальника ГВФ не осталось никакой возможности отказать нам в полбочке бензина.
Я прочел гостям краткую лекцию о гидродинамике и представил водителей глиссеров в сверкающих белизной кителях. Представитель Госпароходства выделил лоцмана — «даргу» по-местному — уральского казака Жукалина с окладистой бородой. Он был страшно горд назначением на «шайтан-каюк», как уже окрестили местные жители наш глиссер. В этом рейсе глиссер должен был показать себя — и показал! Шайтан-каюк сходу рассекал грязевые островки, винт прорубал широкие просеки в молодом камыше. Мы поднялись километров на двадцать вверх по реке, где городские власти осмотрели дамбы, ограждающие город от летних паводков, и спустились вниз до Дейнау, где глиссер заполнили душистые дыни — наш «достархан» — гостинец пассажирам. Они были в восторге, а вот команда глиссера несколько Приуныла — условия плавания по красавице Джейхун намного отличались от того, к чему мы привыкли на Волге. Здесь на воде кофейного цвета не было никакой судовой обстановки, никто не знал, что сулят скопления мелких водоворотов или стоячих водяных бугров, отчего на глади глиссер вдруг испытывает такие броски, что трудно удержать штурвал. Да и как вообще ориентироваться в этом лабиринте камышовых островков...
Каюкчи на Амударье
Каюкчи на Амударье Но скомпрометировать идею мы не могли. А тут нашелся и повод для дальнего похода — начальнику пароходства срочно нужно было совершить инспекторскую поездку по Амударье — у него горели все графики движения. Значит — тысячекилометровый рейс по коварной Джейхун.
«Даргой» шел уже знакомый нам казак Жукалин. Он оказался поистине незаменимым: кошмы, котелки, ружья, запасы зеленого чая и хины (необходимейшие, как потом выяснилось, для налаживания контактов с местным населением) — все это дело его рук.

ышли мы душной ночью, но вскоре выкатилось солнце — не наш Даждьбог, а Молох-пожиратель. Жукалин быстро оценил возможности глиссера. Некоторые мели мы брапи сходу, некоторые обходили, скоплениям камыша он вообще не доверял. А возле местечка Кызкала попали в настоящую переделку: нас вынесло ка «окпан» — водоворот в несколько десятков метров в диаметре, бешено крутящийся по часовой стрелке. У всех замерло сердце — чертова Джейхун проваливалась в какое-то подземное русло. Растерявшийся рулевой сбавил газ. Я бросился к нему с криком: «Полный газ! Входи по самой кромке против часовой стрелки и резко поверни!» Через несколько секунд, скользнув по касательной к водовороту, глиссер выскочил на чистую воду. Все перевели дух, а Жукалин перекрестился двумя перстами (он был старовер) и стал каяться, что совсем забыл про это «нечистое» место.
Длительный рейс выявил многие недостатки нашего глиссера. Особенно досаждало рулевое управление — передаточное число в редукторе было малым и на штурвале приходилось перенапрягать мышцы. Прибавьте к этому жару, когда металл нагревается до 70°, рев винта и мотора, непрерывную тряску и неослабное внимание к сюрпризам Амударьи — и вы поймете состояние экипажа. Краткие передышки, когда мы встречали каюки и выполняли свои инспекторские функции, настоящего отдыха не давали. Экипаж просился на берег, хотя бы на безжизненный правый с засыпанными песком руинами, но на это следозало неизменное «йок» дарги: змеи, вараны, фаланги, каракурты, тарантулы, ядовитые шмели — в общем «йок». Обращали взор к левому берегу в зарослях тутовника — дарга щелкал языком — «дейгиш»: река злобно и неутомимо подмывала его, и временами с грохотом рушились сотни метров зеленого берега и урча исчезали в воде.

Евгений Тихомиров 22.03.2018 10:36

озднее глиссер эксплуатировался где-то на северных линиях. А вот глиссерная линия на
 
Запасы зеленого чая и хины на борту постепенно уменьшались — это наши премии активным экипажам грузовых каюков. В Дарган-Ате сдали наш самый тяжеловесный груз — запчасти к «фордзону». На борту глиссера постоянно меняются пассажиры — подбрасываем заболевших «каюкчи» до населенных пунктов с больницами, перевозим целые семейства — молчаливых узбеков и женщин в парандже. Все измотаны непрерывной тряской. Надо бы ставить на глиссеры мягкие сиденья, но это намного их утяжелит. Наши двигатели — французские «сальмсоны» не слишком надежны. Вот если бы ГВФ расщедрился на «юнкерсы-300»...
И тем не менее «шайтан-каюк» идет по Амударье, а опережая его, летит «хабар» — новость — о щедром «даргабаши» — так стараниями Жукалина окрестило меня местное население.
Такая популярность имела и свою обратную сторону. На берегах красавицы Джейхун в те времена было неспокойно. Мы остановились в местечке Кабаклы. Смешливый чайханщик, рассадив нас вокруг котла с кипящим пловом, пообещал накормить таким шашлыком, какого мы никогда не пробовали, и куда-то исчез. И здруг Жукалин, каким-то шестым чувством ощущавший опасность, выпалил: «Басмачи! Бежим!» Через несколько минут мы отчалили и укрылись в камышах. На рассвете в Кабаклы прибыли пограничники и выбили банду. Позднее выяснилось, что необыкновенный шашлык, которым хотел угостить нас чайханщик, предполагалось приготовить из наших собственных ушей...
Наконец, мы прибыли в Турткуль. Трудный рейс был завершен и доказал жизнеспособность глиссерной линии в местных условиях. Но сразу возник целый ряд организационных и административных трудностей: на пути мы основывали заправочные и ремонтные станции. Все это требовало затрат, а мы все еще пребывали на полуофициальном положении. Со всех сторон — и от местного и от московского начальства с нас требовали бездну отчетного материала. Москва, к примеру, не принимала расписок, написанных арабской вязью, где вместо подписи стоял отпечаток большого пальца... И тем не менее возле небольшой юрты в Чарджоу появилась горделивая вывеска: «Гписсерная пиния ГВФ». И пиния функционировала.
Вопрос о ее дальнейшем существовании нужно было решать в высших инстанциях. Я выехал в столицу Туркмении — Ашхабад. Приняли меня ласково и приветливо, но потребовали массу обоснований и уточнений. Пришлось засесть за технико-экономические расчеты. Против было много факторов: комфорт оставался за самолетом, безопасность за автомобилем, дешевизна за каюком, а время в Азии особой ценностью не обладало...
Местные власти очень интересовались тогда проходившими в Москве дискуссиями. Нарком финансов, к которому я с большим трудом попал, долго обсуждал со мной вопрос о возможности построения социализма в одной стране. Заглянув в мои финансовые выкладки, нарком только усмехнулся и начертал: оплатить 10 тыс. рублей. Я похолодел и взмолился — еще бы и вагон бензина... Вагон бензина мне даровали.
Нашими планами заинтересовалось Среднеазиатское управление ГВФ. Захватив все необходимые документы и проект разработанного нами 20-местного комфортабельного глиссера, я вылетел в Ташкент.
Самолет взмыл над Чарджоу. Оставшийся за меня начальником линии Белокопытов сделал на глиссере вираж, расстилая за кормой длинный кружевной шлейф. До свидания, красавица Джейхун!
В то время я не знал, что навсегда прощаюсь с ней — вскоре меня отозвали в Москву на другую работу. Проект 20-местного глиссера ОСГА-9 был воплощен в жизнь. Белокопытов выжимал из него до 72 км/ч. Позднее глиссер эксплуатировался где-то на северных линиях. А вот глиссерная линия на Амударье просуществовала недолго — всего год после моего отъезда.

Евгений Тихомиров 22.03.2018 11:55

«Сурская кругосветка»: день второй. От Алатыря до Ядрина. Отчет о путешествии и истор
 
Удивительно красивая речка Сура. Ко не был там, просто рекомендую побывать, жалеть не придется.......
https://ulpressa.ru/2014/06/03/sursk...-gubaydullova/
«Сурская кругосветка»: день второй. От Алатыря до Ядрина. Отчет о путешествии и история места от Радия Губайдуллова
В низовьях – Сура быстрая и полноводная. Левый берег преимущественно низкий, пойменный, правый – обрывистый, покрытый лесом.
Русло Суры относительно быстро перемещается по долине. После каждого половодья появляются новые мели, песчаные острова, косы, образуются старицы.
ПОРЕЦКОЕ
Старинное русское село. По легенде, первыми поселенцами Порецкого стали бояре, купцы и стрельцы городов Москвы и Углича, сосланные сюда после бунта в 1591 году по поводу смерти царевича Дмитрия. Их этапом в кандалах доставили до Пензы, затем они спустились на плотах по реке Суре и основались на одном из необжитых мест.Клеймёные лобачи облюбовали место для проживания на пологом живописном берегу реки Суры. Это место и по сей день называется Лобачево. А само село, расположенное «по рецке», получило название Порецкое.
В 1723 г. в Порецком был построен Свято-Троицкий Собор, сохранившийся и доныне. В 1856 г. рядом с собором построили одно из самых высоких архитектурных сооружений Поволжья – колокольню высотой 57 м.
24
http://www.airfotovideo.ru/photos/photo447.html

25
http://www.airfotovideo.ru/photos/photo449.html
Колокольня в Порецком

До 1920-х годов Порецкое входило в состав Симбирской губернии.
РЕКА ПЬЯНА
Пьяна – одна из самых красивых и своеобразных рек Восточно-европейской равнины. В её окрестностях: провалы, карстовые озера, пещеры.
26
Река Пьяна
Река Пьяна чрезвычайно извилиста, из-за чего и получила своё название. Как писал П.И. Мельников-Печерский, «ещё первыми русскими Пьяной река за то прозвана, что шатается во все стороны, ровно хмельная баба, и, пройдя верст пятьсот закрутасами да изворотами, подбегает к своему истоку и чуть не возле его в Суру вливается».
По другой версии река была названа по «Пьяной битве 1377 года. Во второй половине XIV века на Пьяне произошло два крупных сражения. В 1367 году ордынский царевич Булат-Темир совершил набег на Городецкое княжество. Русское войско настигло ордынцев у реки Пьяны и прижало к реке. Татары не смогли организованно отступить и понесли большие потери, многие утонули. Спасшийся Булат-Темир по возвращении в Орду был убит ханом Азисом.
Через 10 лет русские войска в битве у реки Пьяны потерпели сокрушительное поражение от татарского войска царевича Арапши. Русское войско, не ожидая нападения татар, пьянствовало. Свидетельства о той битве, произошедшей 2 августа 1377 года есть в Симеоновской летописи в повести «О побоище, бывшем на реке Пьяне»: «…И собралось великое войско, и пошли они за реку за Пьяну. И пришла к ним весть о том, что царевич Арапша на Волчьей Воде. Они же повели себя беспечно, не помышляя об опасности: одни – доспехи свои на телеги сложили, а другие – держали их во вьюках, у иных сулицы оставались не насаженными на древко, а щиты и копья не приготовлены к бою были. А ездили все, расстегнув застежки и одежды с плеч спустив, разопрев от жары, ибо стояло знойное время. А если находили по зажитьям мед или пиво, то пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине – за Пьяною пьяные! А старейшины, и князья их, и бояре старшие, и вельможи, и воеводы, те все разъехались, чтобы поохотиться, утеху себе устроили, словно они дома у себя были». Татары «…быстро разделившись на пять полков, стремительно и неожиданно ударили в тыл нашим и стали безжалостно рубить, колоть и сечь. Наши же не успели приготовиться к бою и, не в силах ничего сделать, побежали к реке к Пьяне, а татары преследовали их и избивали. И тогда убили князя Семена Михайловича и множество бояр. Князь же Иван Дмитриевич, жестоко преследуемый, прибежал в оторопе к реке Пьяне, бросился на коне в реку и утонул, и с ним утонули в реке многие бояре и воины, без числа погибло народа. Это несчастье свершилось второго августа, в день памяти святого мученика Стефана, в воскресенье, в шестом часу пополудни».
И по третьей версии название реки происходит от финно-угорского слова – «pien», что означает «малый».
Река Пьяна вытянулась длинной петлей, протяженностью 423 км, исток её находится на расстоянии около 60 км от устья, всего в 30 км от Суры, куда она впадает. В низовьях Пьяна судоходна – здесь средний расход воды 25 м³/с.

С

Евгений Тихомиров 22.03.2018 11:56

усская кругосветка — программа нового открытия русских рек. Наша цель проста — заново
 
УРСКИЙ РУБЕЖ ОБОРОНЫ
Когда в октябре 1941 года германские войска продвигался к Москве, и Москва готовилась к обороне, в Государственном комитете обороны был принят план строительства оборонительных и стратегических рубежей в глубоком тылу на Оке, Дону. Волге. Ставилась задача укрепления Горького, Казани, Куйбышева, Ульяновска, Саратова, Сталинграда и других городов. В случае неудачного для советских войск развития оборонительных операций они должны были задержать противника на новых рубежах. В Ульяновской области такие сооружения строились в районе Тагая, Алгашей, Ундор…
Сурский рубеж проходил вдоль Суры по линии с. Засурское Ядринского района – д. Пандиково Красночетайского – с. Сурский Майдан Алатырского районов – Алатырь до границы с Ульяновской областью. Строительство Сурского оборонительного рубежа началось в конце октября 1941 года, когда немецкие войска стояли уже под Москвой.
В строительстве сооружения приняли участие десятки тысяч жителей Чувашии. В ту зиму в Поволжье были сильные морозы, температура опускалась до рекордных – 47 С°.
21 января 1942 г. на имя наркома внутренних дел Л. П. Берия была послана телеграмма, подписанная начальником 12 Армейского управления Леонюком, председателем Совнаркома Сомовым, секретарем обкома Чарыковым: «Задание ГКО по строительству Сурского оборонительного рубежа выполнено. Объем вынутой земли – 3 млн. кубических метров, отстроено 1600 огневых точек (дзотов и площадок), 1500 землянок и 80 км окопов с ходами сообщений».
КУРМЫШ
Сейчас Курмыш – село Нижегородской области с богатой историей. «Курмыш» в мордовском и чувашском языках – деревня, открытое поселение.
В XIV-XV вв., здесь на русско-татарском пограничье происходили бурные события. В 1372 году нижегородский князь Борис Константинович здесь, на пересечении сухопутного и водного путей, ведущих в Орду распорядился «постави город на Суре Курмыш нарече». Курмыш считается самым первым русским городом Присурского края.
Как писал симбирянин В.Н. Поливанов в своей книге «Курмышская старина: Путевые заметки по археологии и истории симбирского присурья» (1909 г.): «Основав город, князь Борис Константинович старался колонизовать здешний край русским населением. Так, в 1393 году, жалуя Спасскому и Благовещенскому нижегородским монастырям рыбная ловля и бобровая гона от Курмыша по Суре, князь разрешил им водворять поселян, которым давал льготы по платежу пошлин и запрещал Курмышским наместникам вмешиваться в суд и расправу этих монатырских селений».
Судя по археологическим исследованиям 2007 года, в Курмыше жили выходцы из золотоордынских областей, выкупленные в Орде пленные и местное финноязычное население. В 1372 г. на некотором отдалении от Суры, Борис Константинович заложил укрепленную резиденцию, известную по сообщению русских летописей как город Курмыш. После Белевского сражения в 1437 г., Курмыш становится базой Улу Мухаммеда, откуда он совершает свои походы и берёт Нижний Новгород.
Как писал В.Н. Поливанов: «В 1445 году г.Курмыш был невольным свидетелем одновременного пребывания пленного московского государя Василия Темного и победившаго его близь Суздаля, при р. Нерле, казанского хана Улу-Махмета. «Одержав победу», говорит Карамзин, «царь казанский отступил к Курмышу, взяв с собою 25-го августа великого князя Василия Темнаго, князя Михаила Верейского и знатных бояр». Только 1-го октября кончилось пленение московского государя, которого, по словам историка, Улу-Махмет отпустил « с ласкою требуя от него единственно умеренного откупа и благодарности. Василий, прославив милость неба и царскую, выехал из Курмыша с князем Михаилом, с боярами и со многими послами татарскими коим надлежало проводить его до столицы».
Не обошли стороной Курмыш и события смутного времени и разинщина и пугачёвщина.
Разбитый под Казанью Пугачев 20 июля 1774 года вплавь переправился через Суру и подступил к городу. Пушкин в «Истории пугачевского бунта», говорит: «Чернь встретила его на берегу с образами и хлебом. Ей прочтён возмутительный манифест. Инвалидная команда приведена была к Пугачеву. Майор Юрлов, начальник оной, и унтер-офицер, которого имя, к сожалению, не сохранилось, одни не захотели присягнуть и в глаза обличали сомозванца. Их повесили, мертвых били нагайками. Вдова Юрлова спасена была её дворовыми людьми. Пугачев велел раздать чувашам казенное вино, повесил несколько дворян, приведенных к нему их крестьянами». Избежал казни только некий «малочестный» Бабаедов, потому что угодил пляской на «царском» пиру.
Вскоре граф Меллин, направляясь к Алтарю, освободил Курмыш и восстановил законный порядок».
В 1780 году Курмыш с уездом входит в состав вновь открытого Симбирского наместничества, потом губернии и остается в ней до 1923 года.
Из-за перемещений русла Суры Курмыш сейчас находится в 1,5 км от реки.
ЯДРИН
Центр Ядринского района Чувашской республики.
Город основан в 1590 г. как крепость на восточной окраине русского государства.
Долго считалось, что название «Ядрин» объясняется тем, что во времена войны Ивана Грозного с Казанским ханством здесь изготовлялись ядра. Но эта версия не подтвердилась. Название вероятно связано с именем основателя поселения Етĕрне или Едьрне, владельца земли, на которой возник город, или, с названием чувашского поселения Етерне.
В городе действует старинная церковь Троицы Живоначальной, построенная в стиле русского классицизма в1829 г. взамен обветшавшей деревянной церкви, о которой в летописи Троицкой церкви имеются такие сведения: «… Церковь сия начата строиться в 1735 г. ядринским купцом Алексеем Васильевичем Беляковым – по благословению Нижегородского епископа Дамаскина. Эта церковь начата строиться в благодарность Господу Богу за прекращение голода, три года до начатия сей церкви, свирепствовавшего около Ядрина и доведшего жителей до крайнего истощения…»
29
http://www.airfotovideo.ru/photos/photo194.html
Русская кругосветка — программа нового открытия русских рек. Наша цель проста — заново открыть для себя и для всех красоту родных мест. Каждый год группа из трех путешественников отправляется на моторной лодке по закольцованному маршруту. В прошлом году программа стартовала со «Свияжской кругосветки»- классического маршрута, который проходил еще Ленин ulpressa.ru/2013/06/01/dmitriy-ezhov-volzhskiy-put-chast-1-sviyazhskaya-krugosvetka Сейчас стартовал маршрут «Сурской кругосветки» — 800-километрового перехода по Суре и Волге. Подключились спонсоры: ВоТГК и «Ямаха на Урицкого» (ульяновские дилеры), предоставившие материальное обеспечение путешествия. Следите за хроникой путешествия. В следующем году в планах переход по уральским рекам.

Евгений Тихомиров 23.03.2018 09:20

от стрелки Оки и Волги в Нижнем Новгороде, а закончилось 23 мая в городе Нея Костром
 
И еще описание одного казалось бы не большого речной похода, но такого интересного. Самое важное, что поход речной возможен всегда, не обязательно бежать за тридевять земель, посокльку унас столько красоты буквально скрывается рядом, совсем рядом, стоит лишь свернуть на не большую боковую речку и ты оказываешься простов волшебном мире ароматов, леса, природы и не обыкновенной красоты и гармониии........,
https://www.marshruty.ru/Travels/Tra...5-c920eb1cb26a
На моторной лодке из Нижнего Новгорода в Нею22 - 23 мая 2007 г.
Началось оно 22 мая от стрелки Оки и Волги в Нижнем Новгороде, а закончилось 23 мая в городе Нея Костромской области.
Предшествовала ему некоторая подготовка, а именно получение разрешения на перегон лодки от нижегородского россельхознадзора (рыбнадзора). Дело в том, что до 10 июня там реально запрещено движение на маломерных судах по Оке, Волге и Горьковскому вдхр. Тем не менее, разрешение я получил! Старт. 22.05.07, 8-05 утра. Стрелка Оки и Волги. Нас двое, лодка Навигатор-350, мотор YAMAHA 9,9, 20 литров бензина, навигатор Garmin GPSmap 76S.
Идём по Волге на северо-запад. До плотины Горьковской ГЭС ровно 50 км. В Городце нас должен ждать грузовичок, чтобы объёхать шлюз и перевезти в Горьковское вдхр. Течение Волги приличное, порядка 3,5 – 4 км/ч, наша крейсерская скорость – 25 км/ч. Фарватер обозначен буями, створов на этом участке заметили всего 4. В 10-15 подходим к Городцу. За полчаса до этого мы созвонились с водителем, и к моменту встречи он уже ждал нас на берегу. Не сдувая лодки, грузим её в «Бычок»-фургон и сразу двигаем на заправку. На 50 км ушло ровно 10 литров. Через 20 минут мы уже на берегу водохранилища. Быстро укладываем вещи и в 11-20 стартуем на север вдоль восточного берега Горьковского моря.
Горьковское вдхр. встречает нас полным штилем. Вода вся светло-жёлтая то ли от пыльцы, то ли от какого-то цветения. Течения нет, и мы идём 27 км/ч (полный газ – 30,5 км/ч). Потихоньку появляется волна, и километров через 15 мы уже «прыгаем». До шторма, конечно, далеко, но «барашки» отличные. В 13-20 проходим Сокольское, единственный крупный населённый пункт по этому берегу после Городца (105 км от Нижнего). К слову, все предварительные замеры расстояний, сделанные с помощью Google Earth, полностью совпадают с показаниями навигатора. Это радует.
14-20. Мы доходим до правого верхнего угла водохранилища. Здесь Волга поворачивает на запад, а нам на северо-восток в устье Унжи.
14-55. Устье Унжи. За кормой 144 км. Почти середина маршрута. Короткая и неприятная волна, опять «барашки». Подходим к первой деревеньке по правому берегу реки (если смотреть по течению) и любопытства ради интересуемся насчёт бензина. То, что ближайшая заправка будет через 60 км в Макарьеве, это нам известно. У местных, естественно, ничего нет и в ближайших деревнях «вряд ли кто-то поделится». Мы к этому готовы, бензина до Макарьева должно хватить.
Впереди самый запутанный участок маршрута. Огромное количество небольших островков, рукавов, тупиковых заливов. Если бы не навигатор, мы потеряли бы там часа 2, и это при том, что у нас на руках была приличная «двухкилометровка» тех мест. Участки с беспокойной водой сочетались с участками с полным штилем, то тут, то там попадался довольно опасный топляк, но мотор подбросило только один раз (без последствий).
Наконец в 18-40 появляется устье реки Неи. Перед нами по сути финишная прямая длиной около 85 км. Ширина реки около 60 метров, течение 2,8 – 3,2 км/ч. К этому моменту у нас остаётся 4 литра бензина, так что пора заправляться. В 7 км выше устья Нею пересекает дорога, и в 10 км от моста тот самый Макарьев, где есть заправка. За 40 минут этот вопрос достаточно легко решается, и мы идём дальше вверх по реке. В 20-30 встаём на ночлег. Всего за день пройден 221 километр, из них 211 по воде и 10 по суше.
23 мая, 9-20, продолжаем путь вверх по Нее. До города Нея приблизительно 70 км (по Google Earth). Облачно, но небо не дождевое. На скорости 25 км/ч довольно прохладно, приходится одеться чуть теплее. Река нигде не сужается меньше 50 метров, акватория чистая, идти – одно удовольствие. К 11-00 разгуливает, становится тепло, настроение из хорошего превращается в отличное.
12-40. Пригород Неи. Проходим остатки старой плотины (изначально предполагался обнос), и в 12-50 подходим к железнодорожному мосту трассы Москва-Ярославль-Шарья-Киров. 292 км от Нижнего Новгорода. Погрешность измерения 2 км, но если учесть замеры скорости течений, то, пожалуй, всё точно. Ещё 10 минут, и м


Текущее время: 21:53. Часовой пояс GMT +3.

Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
МОО НАМС