[Евгений Тихомиров]

Отстаивая правомочность путешествий «на свой страх и риск», подобных моему, я показал полярникам несколько ледовых снимков «МАХ-4» в Карском море и «КиЯ» с очерком об экспедиции 1978 года. Механик Владимир, взяв в руки журнал, неожиданно припомнил, что в 1975 г., когда он жил в Тобольске, видел мою лодку: «Разговоров тогда в городе было! А теперь, у черта на куличках, с капитаном встретился. Надо же такому совпадению...»
Бердник показал хозяйство, посетовал на трудности. Ничего оригинального, для всех «полярок» они одинаковы: нехватка запчастей, отсутствие стройматериалов. Продукты подорожали, а пайковые — все те же 50 р., не добудешь мяса и рыбы — клади зубы на полку. Поинтересовался я — почему так много держат собак? Во-первых, говорит, веселее, а во вторых — об опасности предупреждают. А опасность есть. Бывали случаи, когда полярников, ночью идущих на метеоплощадку, задирали медведи. А пару лет назад эту самую станцию медведи «взяли в плен»: днем хоть отходили метров на 50, а ночью даже в окна заглядывали. Год голодный для них был. На улицу полярники не выходили, работа стояла. Запросили начальство — как быть? Те, в свою очередь, Москву начали беспокоить: ведь полярный медведь в Красную книгу занесен. В конце концов разрешили взрослых отстрелять, а за осиротевшими медвежатами прислали охотоведа из столицы...
Мне вспомнились дрейфующие станции, традиционные фотографии полярников с медвежатами и собаками. Что-то сказал о мужестве зимовщиков на «СП». И неожиданно услышал:
— Им-то что. Самолет — каждый месяц, почта — регулярно, овощи-фрукты имеют даже пиво. Два повара смена зимовщиков каждое лето. А вот у нас — зубы заболят, не знаешь, куда Деться. Почту вертолетом раз в полгода доставляют. Жизнеобеспечение на весь год «моряк» из Архангельска привозит, когда лед на 15—20 суток отойдет. Отпуска по два-три года ждешь, замены нет...
Пока гостил и общался, лодку завалило мокрым снегом вперемешку с грязью — собаки успели-таки навестить. Провожать пришло местное население в полном составе. Все четверо дружно взялись за борта, чтобы тащить лодку до воды. «Нет, — говорю, — и сам, а вы посмотрите, как это делается, да и сфотографируете меня заодно». Впрягся в лямку и дал ходу. Когда вернулся за аппаратом, — совершенно неожиданно услышал от Бердника «спасибо».
— За что? — недоумеваю, — это вам четверым спасибо...
— Веру вдохнул, — отвечает. — Много на своем веку насмотрелись мы «покорителей» Севера Подумай сам. В нынешние научно-спортивные и прочие экспедиции вкладывают немалые деньги, а у нас, здесь живущих годами, нет самого необходимого. Откровенно — не все мне понятно в том ненужном героизме. Вот ежедневно в пургу на четвереньках к рабочему месту ползать — это понятно...
«Пелла-фиорд» — первое судно, прибывшее на ТДС п/ст Терпий-Тумус в 1988 г.» — Такая запись, по всем правилам скрепленная печатью, удостоверила мое пребывание в этом забытом богом и начальством месте. Я нажал на весла. И с каждым гребком все дальше удалялся от этих замечательных людей, спокойно и без шума, ежедневно и ежечасно показывающих пример подлинного нужного Северу героизма...
14 июля. Двадцатый день путешествии начален обильным снегом. Температура минус 2°. Шесть часов греб без приключений. Всего один раз сидел на мели, пить раз вылезал на лед и «тащился» по нему.
Северный ветер тем временем расшалился. Пора было искать место для отстоя. Вытащил лодку ив огромную льдину, развернул так, чтобы не задувало под тент, и только тогда подумал: место глубокое, берег крутой, если двинет льды на берег — бежать будет некуда! Надо искать другое пристанище. Битый час прошел, прежде чем смог надежно укрыться за косой.
Поужинал, лег спать. Два комплекта одежды — сырые насквозь, хорошо что есть еще вещи! Впредь в подобное путешествие надо брать три смены.
Проснулся в 16 часов. Кругом все гудит, трещит, стреляет. Ветер набрал штормовую силу. Хорошо, что дотянул до надежного укрытия. Все шло как по писаному: лед двинуло прямо на противоположную сторону узкой косы. Нетрудно представить, что там делается. Вчерашние проходы, безусловно, закрыло. Так показывает норов самый суровый из океанов.
Хочу или не хочу, но думаю все о том же: что ждет впереди? Крутятся в голове давно выученные цифры. Ледовая шапка Ледовитого океана — 12,2 млн. км 2. Летом эта площадь сокращается до 9,1 млн. за счет таяния прибрежных льдов. Сколько же растаяло на сегодня? Сколько еще должно растаять, чтобы мне удалось завершить намеченное на это лето путешествие?
Холод и сырость пронизывают насквозь. Очень не хочется вылезать из «каюты». Знаю, самое главное — заставить себя начать работать, а когда разогреешься, уже не так страшно.
Силы небесные, похоже, хотят сломить мое упорство. Отойди в полный прилив по коридору между льдом, выжатым на косу н нетронутым полем, прошел всего-навсего 3 км и уперся в непрерывную цепь высоких торосов. Высаживаюсь на берег, иду с биноклем на возвышенность разглядывать ледовую обстановку. Дорога к «судоходным» береговым разводьям только через торосы.
Как бы то ни было, ближайшая задача ясна. Отгребаю назад, выбирая удобное место для прохода. Надо же — наворотило! Вершины отдельных пирамид в этом хаосе достигают десяти метров. Отыскал подходящую седловину, взялся за дело. Не один час крушил лед топором — прорубал полутораметровый проход для протаскивания лодки. Хорошо что взял в путешествие настоящий, полновесный топор лесоруба да топорище к нему сладил таежное, из березового рубца: прочность по высшему знаку!
День этот по праву могу назвать незабываемым. Пробился до гладкого льда, дотащился до воды, немного погреб и опять уперся в лед. Да такой, что тоска взяла. Ни обойти, ни объехать. Взять мористее — тоже бесполезно: лед сидит на дне, образуя провалы, из которых вытащить «Пеллу» силенок не хватит. Придется рубить ни много ни мало, а 300-метровый канал вдоль берега к месту с более спокойным льдом и там дожидаться прилива. В моем распоряжении более пяти часов...
Уже вовсю пошел прилив, когда добрался до намеченного места. Еще через час смог сесть за весла. А вскоре снег и дождь прекратились, выглянуло солнце. Снял тент, развесил на дугах вещи сушить. Воздух прогрелся даже до 5°.
Только «оттаял душой», оказался в тупике между двумя грядами торосов. Снова искал подходящее для прохода место. И снова — авральная тяжелая работа. Дорога оказалась много сложнее, чем предполагал, глядя издали. Таскал, рубил лед, толкал лодку шестом, расталкивал им льдины, греб до тех пор, пока не залез в невообразимое нагромождение сидящего на мели льда.
Все, надо отдыхать — ждать прилива, который будет около восьми утра.