[Евгений Тихомиров]

Волости за Двиной и Онегой
Мы очертили территорию, за границами которой в XII—XIII веках не было постоянных русских поселений и погостов, плативших дань в государственную казну. В то же время политическая власть древнерусского государства простиралась гораздо дальше на север и восток, где финно-угорские племена тоже были связаны с Русью данническими отношениями. Сбор дани среди них производили специальные чиновники — данщики, совершавшие , свои поездки в сопровождении вооруженных отрядов.
Кольский полуостров в средневековье был заселен саамами или лопарями, сохранившими кочевой уклад и занимавшимися рыболовством и охотой на оленей. С середины XIII века здесь начинают расселяться и карелы. "Тре" — новгородская волость на Кольском полуострове — впервые возникает на страницах документов в 1264 году1, а еще раньше, в 1216-м, в новгородской летописи упомянут "терский данник" (сборщик, а не плательщик дани) Семен Петрилович2. Возможно, в северо-западных районах Кольского полуострова находилась другая новгородская волость — "Колопермь", встречавшаяся в тех же документах, но это мнение разделяют не все историки.
Судя по норвежским источникам, в середине XIII века новгородцы собирали дань далеко на западе — вплоть до Люнгенфьорда, то есть на всей территории современной норвежской провинции Финнмарк. Однако права новгородцев в западной и восточной частях "страны саамов" были различными. Саамы, обитавшие на западе, платили "двойную дань" — русским и норвежцам; на восток, в пределы волости Тре, норвежские чиновники доступа не имели3.
Проникновение новгородцев на Кольский полуостров началось задолго до XIII века, о чем свидетельствуют археологические находки. В сентябре 1887 года две крестьянки из села Варзуги на Терском берегу, собиравшие ягоды вблизи устья речки Индерки, нашли в осыпи песчаного холма семь массивных серебряных обручей — шейных гривен. Доставленные в Петербург в Археологическую комиссию, гривны хранятся сейчас в Эрмитаже. Они представляют собой продукцию древнерусских ювелиров и датируются XI веком. Очевидно, их завезли на Терский берег первые военно-торговые экспедиции из Новгорода.
Здесь же, в районе Варзуги, ленинградский археолог О.В. Овсянников обследовал остатки двух могильников XII — начала XIII века. Один из них оказался разрушенным, в другом насчитывалось всего три захоронения. Вопрос об этнической принадлежности погребенных и тут окончательно не решен, но найденные украшения указывают на то, что связи между Терским берегом и русской метрополией были уже достаточно прочными4. А вот скромные размеры могильника — лишь трое похороненных — наводит на мысль, что в XII—XIII веках на Терском берегу не было еще постоянных, долговременных поселений. По документам XVI века мы знаем, что часть промысловых угодий принадлежала двинянам. Очевидно, и в древнейший период Терский берег осваивался из Подвинья, и данщики попадали сюда морским путем.

Водно-волоковые пути Севера в XI—Х1П вв.:
а — маршруты водно-волоковых путей; 6 — волоки;
в — северо-восточная граница зоны распространения
древнерусских курганов; г — города и археологические
памятники XI—Х1П вв.; д — находки предметов
древнерусского происхождения на Крайнем Севере.

Саамы вели подвижный образ жизни, поэтому их археологические следы трудноуловимы. В целом на Кольском полуострове саамские поселения и могильники X—XIII веков остаются невыявленными; лучше изучены подобные памятники на севере Швеции и Норвегии. Саамы долго были язычниками: в горах и на побережьях озер, в особых священных местах они приносили в жертву своим божествам оленей. Боги принимали также предметы вооружения и быта, украшения. В шведских провинциях Норрботтен и Вестерботтен археологам удалось обнаружить серию саамских святилищ, где среди камней россыпью лежали украшения X—XIII веков, причем многие из них — севернорусского происхождения5. Подвески в виде уточек и коньков, подвески-лунницы и височные кольца как две капли воды похожи на своих "двойников", получивших массовое распространение в Костромском Поволжье, в Белозерье и в Важском крае. Особенно многочисленны подвески-кресты, которые, видимо, пользовались повышенным спросом у саамов. Не случайно в XIII веке они наладили собственное производство этих вещей по древнерусским образцам. Грубые саамские отливки легко отличить от более качественных изделий профессиональных ювелиров на Руси. Несомненно, язычники-саамы верили в сакральную (божественную, магическую) силу креста. Древнерусские украшения попадали и на север Норвегии, в Тромс и Финнмарк, где они встречаются в саамских погребениях.
Состав находок и их география позволяют предположить, что меновой торговлей занимались жители Важской земли — "заволочане", и недаром мирный договор 1326 года между Новгородом и Норвегией отдельно оговаривал право "заволочан" беспрепятственно совершать торговые поездки на норвежскую сторону6. Широкое вовлечение северной Скандинавии в сферу русской торговли (и в какой-то мере — в сферу русского политического влияния) относится к XII—XIII векам. В следующем столетии деятельность русских купцов на этой территории полностью свертывается.