[Евгений Тихомиров]

Можно было бы предположить, что, освоив берега озера и впадающих в него рек, колонисты должны были постепенно продвигаться на север и восток, шаг за шагом занимая те земли, которые непосредственно прилегают к Белозерью. В действительности же леса на водоразделе Белого озера и озера Воже почти не привлекали внимания переселенцев, в бассейне самого озера Воже и на его берегах найдены лишь единичные памятники XI—XIII веков. Вожеозерский край, или иначе Чаронда, появился в документах только в XV веке4. Воже-озеро явно не стало центром притяжения колонистов, пожелавших покинуть Белозерье, оно оказалось скорее опорным пунктом для проникновения дальше на Север. Одна из причин этого, безусловно, сильная заболоченность Вожеозерского края.
К северу от Чаронды лежит озеро Лача, откуда вытекает Онега. Озеро впервые упомянуто в "Молении Даниила Заточника" — едва ли не самом загадочном памятнике древнерусской литературы XII столетия. "... Кому Белоозеро, а мне черней смолы; кому Лача озеро, а мне на нем седя плач горкии ..." — восклицает таинственный герой "Моления"5. Возможно, эта реплика простая игра слов, а не указание на местопребывание Даниила, но русские книжники XV века понимали ее буквально. Для них озеро Лача — место, "идеже бе Даниил Заточник"6. Окрестности озера обследованы довольно подробно, здесь известно сейчас около полутора десятков селищ и могильников XI—XIII веков. В могильниках погребены представители смешанного славяно-финского населения; суда по находкам в них, уже в XI веке связи с центральными областями Руси были достаточно прочными.
Недалеко от истока Онеги находится город Каргополь. Первые летописные сведения о нем относятся к XV веку7, и о древнейшей его истории у нас нет никаких источников. Согласно преданиям, Каргополь был основан в XII веке, но достоверность их более чем сомнительна. При раскопках в городе культурный слой XI—XIV веков не обнаружен, однако некоторые находки, собранные на размытом участке берега Онеги, датируются не позднее XIII века. Значит, какое-то поселение на месте Каргополя тогда уже существовало. Еще несколько селищ XI—XIII веков открыто в последние годы чуть севернее Каргополя, у первых онежских порогов. Ниже по течению реки подобных памятников выявить не удалось: складывается впечатление, что значительные пространства по обоим берегам Онеги оставались в домонгольское время незаселенными. Таким образом, Лачаозерский район, где на небольшой площади сконцентрировались основанные в XI—XII веках поселения, был окружен широкой полосой слабоосвоенных земель не только с юга, но и с севера.
Колонисты, двинувшиеся на восток от Белого озера, казалось бы, непременно должны были остановиться на берегах полноводного Кубенского озера, богатого рыбой и дающего начало реке Сухоне. Между тем мы уже имели возможность убедиться, что колонизация — далеко не всегда простое переселение на близлежащие пустующие просторы. Вот и в районе Кубенского озера известны лишь единичные пункты с находками вещей XII—XIII веков. Территории в бассейне реки Кубены, прилегающие с востока к Кубенскому озеру, назывались в средневековье Заозерьем. В XIV веке при разделе Ярославского княжества они выделились в особый удел. К востоку от Заозерья, на левобережье Сухоны в XIV — первой половине XV века существовало Бохтюжское удельное княжество, принадлежавшее потомкам ростовских князей, центром его было село Архангельское8. Археологическое обследование позволяет предполагать, что первоначальное заселение Заозерья и Бохтюги приходится на XIII век, — именно с этого столетия ведет свою историю село Архангельское.
Вологда упомянута впервые под 1264 годом в перечне северных волостей Великого Новгорода9. Спустя девять лет в летописи появляется сообщение о военном конфликте между Новгородом и тверским князем Святославом Ярославичем. Святослав "начаша воевать волость новгородскую: Волок, Бежици и Вологду ..."10. В 1303 году в городе была построена церковь Успения, освящение которой произвел новгородский епископ Феоктист, из чего можно заключить, что Вологда в начале XIV века была уже крупным населенным пунктом11. Древнейший культурный слой, обнаруженный в его пределах при раскопках, датируется примерно XIII веком12. В низовьях реки Вологды и в верхнем течении Сухоны в последнее время удалось выявить целый ряд поселений с древнерусской керамикой XII—XIII веков. Скорее всего, расселение славян в Присухонской низменности началось со второй половины XII века, центром этой области и стала впоследствии Вологда.
В верховьях Сухона течет по низменной равнине. Далее на востоке, с устья Двиницы, берега ее делаются выше и круче; в нижнем течении, около Нюксеницы и Усть-Стрельны, река уже пробивает себе дорогу в глубоком каньоне. Ель, сосна и береза, растущие по краю сорокаметрового обрыва, порой чередуются с лиственницей и пихтой. Трудно поверить, что в домонгольское время эти живописные места были заселены слабо, однако подробные разведки последних лет не оставляют на сей счет никаких сомнений. Очевидно, что-то мешало устройству здесь постоянных поселений.
На всем протяжении Сухоны, от устья Двиницы до Великого Устюга, найдены лишь считанные единицы селищ и грунтовых могильников. В нескольких десятках километров выше Устюга исследовалась единственная в округе курганная группа, раскопки которой вели еще в начале нашего столетия. Думается, она оставлена небольшим людским сообществом, продвинувшимся сюда из Костромского Поволжья. Наиболее интересный памятник — Старототемское поселение, предшественник современной Тотьмы, расположенное чуть ниже ее по течению Сухоны. Возникнув не позднее начала XIII века, оно сразу же стало крупным населенным пунктом. Вероятно, именно слабой заселенностью берегов Сухоны можно объяснить то обстоятельство, что сведения об этом крае в письменных источниках XII—XIV веков полностью отсутствуют.
Высокие коренные берега Сухоны расступаются лишь в самых ее низовьях, образуя широкую долину. Слившись с Югом, Сухона рождает Северную Двину. Тут стоит Великий Устюг — один из древнейших и значительных центров славянской колонизации на Севере. Под 1178 годом Вычегодско-Вымская летопись рассказывает об основании князем Всеволодом Большое Гнездо города Гледена в устье Юга. По той же летописи, в 1212 году сын Всеволода Константин "заложи град Устюг Великий за четыре стадии (версты. — Н.М.) от Гледены и детинец в церкви устроив в нем"13. На протяжении двух с половиной столетий оба города сосуществовали, причем Гледен, вставший на высоком, труднодоступном холме, служил главной военной цитаделью. В летописях он упоминается обычно в связи с осадами, приступами, набегами ушкуйников. (Ушкуями — речными суднами с веслами — пользовались дружины, формируемые для разбойных нападений.) В 1438 году крепость на горе Гледен была разрушена и сожжена вятчанами, после чего город запустел. Его археологические следы — культурный слой, перемытый весенними разливами Сухоны, зафиксирован нашей экспедицией у стен Троицко-Гледенского монастыря. В свою очередь, Великий Устюг был средоточением хозяйственной жизни края. В 1290 году там освятили деревянный Успенский собор — древнейший предшественник каменного собора XVI—XVII веков, который можно видеть и сегодня на Соборном Дворище.