[Евгений Тихомиров]

В культурном слое вскрытой части городища можно выделить несколько комплексов объектов. Это остатки деревянных конструкций, всего в раскопе выявлено три сооружения.
Два из них являются остатками сруба из сосновых брёвен диаметром от 20 до 35 см, рубленных «в обло», и остатками хозяйственной постройки (скотного двора?), представленного полом из крупных сосновых плах. На поверхности пола было найдено большое количество костей различных животных.
Наибольший интерес представляет третий объект – часть фундамента крупного общественного здания, состоящего из деревянных лежней и стульев. Выявленная часть сооружения ориентирована по оси северо-восток – юго-запад.
Мощность деревянных частей, а также надёжные клиновые соединения между элементами конструкции и значительное заглубление всего фундамента, подтверждают предположения о том, что найденное сооружение было достаточно масштабным, определенно имело общественный характер и являлось фундаментом церкви Введения во храм Пресвятые Богородицы, которая впервые упоминается в жалованной грамоте Ивана IV представителям канинских и тиманских самоедов в 1545 г. [2]. Косвенным подтверждением этого может быть обнаружение захоронений в контуре сооружения, так как на Руси хоронили умерших именно рядом с церковью.
Вскрытая раскопками часть фундамента представлена 5 «стульями» – лиственничными столбами высотой до 150 см и диаметром 40 – 60 см. Столбы-стулья № 2, 4, 5 связаны лежнями в виде клинового соединения (диаметр лежней до 32 см). Также лежни фрагментарно прослежены в северо-восточном углу раскопа.
Обычай применения фундаментов такого типа отражён в издании «Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. XL. 1825. С.Пб., 1830» [3, с. 26]:
«§ 230. В случае, когда до материка углубиться не можно, или окажется во рвах вода, полагаются лежни, как и под каменные строения…
§ 232. При небольших деревянных постройках …вместо сплошного каменного фундамента, можно назначать строение …на стульях из брёвен...
§ 234. …стулья из брёвен врывать обожженными комлями или тольстыми концами в землю не менее 1½ аршина, употребляя для сего лес, толщиною от 6 до 8 вершков; разстояние же между стульями полагать от 2 до 3 аршин».
Таким образом, можно заключить, что строители, выполнявшие работы по сооружению фундамента, были знакомы с передовыми технологиями своего времени.
На принадлежность фундамента к церкви косвенно указывают пять погребений, найденных в периметре фундамента (глубина залегания от дневной поверхности 140-180 см). Четыре погребения сделаны в колодах и принадлежат грудным младенцам в возрасте до 1 месяца. Они ориентированы по оси северо-восток – юго-запад. Крышки колод накрыты берестяным лубом, размеры колод: 38-70 см в длину, шириной 10-28 см, высота до 10 см. Еще одно захоронение взрослого мужчины возрастом 50 – 60 лет в домовине располагалось у южной стенки раскопа, частично в неё уходя. Ориентация погребения – северо-восток-восток – юго-запад-запад. Оно сильно разрушено ямой под «стул» от фундамента церкви. Все погребения безынвентарные. Подтверждением датировки захоронений XVIII веком служит то, что все они перекрыты слоем мелких талых пластов серых и белёсых песков, который стратиграфически отделяет слои XIX в. от слоёв XVIII в. и более ранних, что было подмечено ещё О.В.Овсянниковым.
Само название мыса (Богородицкий, Богородичный) указывает на расположение вблизи него этого храма. Он также отмечен на этом месте на карте Н.Витсена, датируемой концом XVII в. Скорее всего, это фундамент не первоначальной церкви 1545 г., а более поздней, о строительстве которой упоминалась ещё в XVIII в.: «…невдалеке развалины церкви Введения, построенной в 1734 году. Были церкви и прежде Преображенской, ибо в грамоте Царя Иоанна IV, данной Самоедам в 1545 году, упоминается о церкви пустозёрской с двумя приделами» [4]. Это подтверждается найденными в слое серебряной копейкой Петра I (1702 – 1704 гг.) и деньгой 1741 г., времени правления Ивана Антоновича.
Интересно, что летом 2013 г. подобное сооружение было найдено археологами Албазинской археологической экспедиции на объекте культурного наследия «Городище «Албазинская крепость». Исследователи также связывают его с церковью [5].
Всего в раскопе было найдено 70 индивидуальных находок из различных материалов: железа, цветных металлов, кости, дерева, камня, стекла. Массовый материал в количестве более 250 единиц представлен изделиями из железа, цветных металлов, глины, фаянса, фарфора, кости, дерева, камня, стекла, кожи, ткани. Некоторые предметы из массовой коллекции достойны были занять место в индивидуальных находках, однако это стало понятно только после их очистки от земли и отмывки. Необходимо также отметить, что наиболее богатым на находки стал слой XVIII в.
Находки свидетельствуют, что наряду с привозными товарами (фаянс, фарфор, стекло) жители городка владели многими ремёслами: они изготовляли обувь, различные железные изделия, пряли нити для ткачества и вязания, изготовляли различные предметы из дерева – посуду, орудия труда и т.п.
Во всех слоях в небольшом количестве встречалась скорлупа лесных орехов, которые привозились в Пустозёрск купцами и были довольно распространённым лакомством, о чём свидетельствуют записи путешественников XIX в.
В раскопе обнаружено 515 образцов костного материала, из них 239 принадлежит оленю, 163 корове, 71 овце, 44 птице. Подавляющее число костей – сырые, и только некоторые носят следы воздействия огня. Также обнаружены отметины металлических орудий в виде бессистемных мелкихнасечек, возникшие при разделке туш. Удивляет почти полное отсутствие костей рыб (один позвонок) и малое количество птицы. Основная масса костного материала сосредоточена в 2-х верхних пластах 317 образцов. Ниже количество костей резко снижается, весьма малым содержанием отличаются 4, 6-8 пласты. Если в двух верхних пластах преобладают кости оленя, то в нижних – кости коровы.
Таким образом, по процентному соотношению палеозоологических останков из слоя городища можно (только для данной части памятника и только для времени XVIII-XIX вв.) утверждать, что основным источником мяса был северный олень. Кости коровы и овцы свидетельствуют о наличии домашнего животноводства. А подспорьем являлась добыча водоплавающей птицы.
Раскоп датируется по материалам (монетам, керамике и др.) XVIII – началом ХХ вв. Что даёт новые данные по топографии памятника – эта часть территории городища стала осваиваться только с начала XVIII в.
Данные многолетнего мониторинга прибрежной части памятника выявили следы постоянного негативного воздействия природных факторов на состояние этого ценного объекта археологического наследия: развитие эоловых, абразионных процессов, подрезание берега подвижными льдами. Большая часть береговой части памятника уже разрушена. При малой воде остатки срубов в виде брёвен и подъёмный материал прослеживаются в 15-30 метрах от современной береговой линии. Наличие разрушений на береговой части городища требует проведения регулярных охранных мероприятий (раскопок) данной территории.
Необходимо отметить, что Пустозёрск нельзя ни в коем случае рассматривать как отдельный памятник. На протяжении долгого времени он был центром, из которого шло расселение русских людей по Нижней Печоре, они основывали небольшие промысловые участки (жиры), которые затем превратились в сельские поселения, часть их существует и в наше время. Они совсем не исследовались, хотя время основания многих из них относится к XVI в. Таким образом, эти объекты чрезвычайно интересны для изучения истории заселения русскими данного региона и исследования их позднесредневековой материальной культуры. Тем более это необходимо, так как все эти объекты расположены на берегах рек и подвергаются разрушению.