[Евгений Тихомиров]

14 июля. Ноль часов. Температура воздуха 11°, воды — 21°. Едва начало светлеть небо, реку стал заволакивать туман. В 3. 00 видимость не более 10 м, через час — еще хуже. И вот уже вообще ничего не видно. Ориентируюсь по течению. Стали попадаться караваны судов, стоящих посередине реки. Обошел и «свой» буксир. Команда на нем спит. Появилась озорная мысль: пока они будут дожидаться видимости, уплыть подальше. Вот будут удивляться при новой встрече! Предвкушая веселье, гребу чуть быстрее, чем надо, и, естественно, излишняя лихость сразу же оказывается вознагражденной: налетаю на неожиданно вынырнувший из мглы ствол дерева.
«МАХ-4» в гостях. На обстановочном посту мыса Ямсаль Результат: проломан верх носовой доски. Ну что ж, все справедливо. Не уверен — не обгоняй!
Да, вслепую плыть опасно. Бросаю якорь. Отдыхаю.
Туман стал рассеиваться только в восьмом часу. А после полудня задул плотный встречный ветер, который портил затем мне настроение много дней подряд.
Зашел в Алымкан. Это значит, что за кормой осталось уже 195 км. Суточная скорость продвижения получается неплохой — даже больше «расчетной».
Внимание привлек небольшой домик, в палисаднике — множество цветов, кусты смородины. Решил спросить молока и яиц, в результате получил две банки свежего варенья и отвел душу разговором с интересным человеком. Подошел хозяин — Петр Федосеевич. Высокий, худощавый. Лет, с виду, не больше чем на 60. Оказывается, 73 года. Участник обеих войн, имеет немало наград («Гитлера гнал три тысячи километров, так что дошел до самого Берлина!»). Оказалось, несмотря на возраст, зимой еще промышляет охотой.
Спрашиваю, как промысел? Качает головой:
— Люди пришли в тайгу, машины. Зверь и зверек бежит от них в глушь. До пенсии работал много, да пушнина стоила гроши. Сейчас закупочные цены хорошие, но зверя нет...
Бывалого человека мой маршрут ничуть не удивил:
— Был помоложе — сам ходил на веслах. Поднимался вверх по Оби на 200 верст. До Хантов втроем обычно спускались за трое суток (это 450 км!). Гребли днем и ночью, меняясь. Бывало, как сильный ветер— бечевой тащили. А что ж ты-то один идешь?
оказывается, ходили они вниз кедровать.
— Да, хороши в тех местах были кедрачи. Сейчас-то не знаю. Рубят ведь. Такую дароносицу — кедр рубят! Была бы моя воля, запретил бы я это дерево пальцем трогать.

— Ну, а рыба как? — спрашиваю.

— Мало стало рыбы...
15 июля. Холодно. Грести приходится с трудом. Чуть перестанешь — несет против течения. Гребу по нескольку часов, пока не оказываюсь у подветренного берега, здесь немного отдыхаю, пока лодка медленно, но верно, сплавляется.
Селения попадаются редко. Над низкими черными домами возвышаются каменные церкви. Вот ведь: ни ухода за ними, ни присмотра (уж точно, что не состоят под охраной государства!), а все стоят. Смотришь на каменные стены и волей-неволей размышляешь. Как все-таки могущественна была религия — церковная сила. В самых глухих, труднодоступных уголках по всей великой Руси возводила она свои храмы, стараясь несокрушимым величием их показать темным людишкам непоколебимость веры и то, пожалуй, что они не забыты хоть кем-то...
Ветер не прекращается. Работаю без расслабления. Начинают болеть запястья и бицепсы.
Смеркалось, когда наплыл на двух зайчиков. Щипали траву на косе у самой кромки воды. Крупные и явно непуганные. Только когда приблизился совсем близко, убежали в ивняк. Пошел моросящий дождь. Залез в свою пленочную «каюту» и заснул. Очнулся около 17. Все тот же устойчивый северо-западный ветер. Удивительно, дует не стихая ни к вечеру, ни утром. Приходится все время искать укрытия то под левым, то под правым берегом. Временами ветер такой, что буи стоят выше якорей по течению. На отдельных поворотах расстояние приходится отвоевывать десятками сантиметров.
Пробовал бурлачить, но сильно вязнут ноги. Здесь ил. Это не волжские берега, где плотный утрамбованный песок и идти — одно удовольствие.
Впереди на правом берегу вижу яркие пятна палаток. Над ними на кривом древке огромный флаг. Такое нагородить могут только веселые туристы! Чтобы познакомиться, пересекаю Иртыш по крутой волне. Точно: три семьи из Свердловска. Коллектив довольно молодой и жизнерадостный. Есть и совсем юные туристки — 7-летняя Лена и 10-летняя Оля. Не меньше задора и оптимизма у двух собачек, которые носятся по берегу. Все только что возвратились с грибной охоты. Довольны: набрали целые корзины. Угощают.
Плыву дальше. Проходя мимо Демьянска и наблюдая разгрузку барж, как-то машинально отмечаю, что нигде у селений не видел оборудованных причалов. Река здесь — единственная дорога. И весь груз разгружается на берег куда попало. Многое же приходит в негодность, надо думать — немалые средства вылетают на ветер. Угнетает сильный запах нефти.
К вечеру северная часть небосклона очистилась. Огненные лучи заходящего солнца отражаются в причудливом скоплении облаков. Прямо — видение из сказки! В зареве, словно в отблеске пожарища, проплывают над рекою деревянные избы неведомого селения. Крыши всех домов увенчаны радио- и телеантеннами.
17 июля. Прогулки вниз по течению явно не получается. Такого еще встречать никогда не приходилось: пятые сутки — сильнейший ветер, при котором гораздо легче идти против течения!
В полдень попался все-таки более-менее длинный звщищенный от ветра участок. Пускаю лодку, отдыхаю. За день — ничего примечательного. С утра дождь — временами, а с полудня — без перерыва: вот и все разнообразие. Натянул рыбацкий костюм, продолжаю бороться за километры.