И еще путевыезаписки любопытные
И Тюменев От Тихвина до Весьегонска
https://www.booksite.ru/reise/tumenev1/index.htm
…..За Беседным монастырем дорога пошла лесом, по-прежнему поднимаясь в гору. На восьмой версте она достигла высшей точки, с которой начался отлогий спуск вниз. Кругом, утопая в синеватой дымке, виднелись лесные дали, а налево под горою снова показались спокойные воды Тихвинки. Встречаясь вторично с рекою, давшею свое имя одной из трех судоходных систем, соединяющих Волгу с Невою, не лишним будет сказать несколько слов об истории самого тихвинского водного пути.
Путь этот был знаком новгородским купцам еще в XIV столетии; по нему они пробирались на известную тогда ярмарку в Холопий городок, на Мологе. Началом этого водного пути служила река Сясь, впадающая в Ладожское озеро неподалеку от устья Волхова, и имеющая в числе своих притоков Тихвинку, верховья которой очень близко подходят к верховьям реки Горюна, текущей уже по направлению к Волге. Впрочем, река эта носит название Горюна только в нижнем своем течении, в среднем же называется Соминою, а в верхнем Валчиною. Между верховьями Тихвинки и Валчины еще в древние времена существовал волок. Перетащив товары и ладьи в Валчину, торговцы спускали их к Волге, переходя из Горюна в р. Чагодощу – один из наиболее крупных притоков Мологи. «Превеликий и первый старый торг» Холопьего городка «разыдеся розно», а торговое движение по облюбованному пути продолжалось и в XVI и в XVII столетии.
Желая соединить свою новую столицу с хлебородными побережьями нижней Волги, Петр Великий, между прочим, обратил внимание и на этот старинный новгородский путь. В 1710 году, сюда послан был английский инженер Джон Перри для изысканий и нивелировки местности. Раздельным пунктом водного пути Перри признал озеро Крупино, лежащее между верховьями Тихвинки и Валчины, причем, по его вычислениям, падение от Крупина к Ладожскому озеру, составляло 897 футов, а к Волге – 672 фута. В промежуток времени между 1712-м и 1716-м годами местность эту посетил сам государь. Он лично осмотрел волок между Тихвинкою и Валчиною и согласился с мнением Перри относительно озера Крупина, как раздельного пункта будущей системы. В полуверсте от озера находился и деревянный дворец государя, к сожалению, сгоревший в 1802 году. Петра Великого главным образом занимала мысль об устройстве обходного пути для минования страшных Боровицких порогов на Вышневолоцкой системе. Он задумал соединить воды Мологи с водами Мсты ниже порогов, но в то же время не покидал мысли и о самостоятельной судоходной системе из Мологи на Тихвинку и Сясь. Занимаясь устройством Ладожского канала между устьем Волхова и истоком Невы, государь уже подумывал и о другом канале, который соединил бы устье Сяси с устьем Волхова, но смерть положила конец его замыслам.
Вопрос о неудобстве Вышневолоцкой системы и об устройстве Тихвинской был снова поднят в царствование Елисаветы Петровны генерал-фельдмаршалом графом П. И. Шуваловым. Для осмотра местности между Мологою и Сясью был послан генерал-поручик Рязанов с поручением составить профиль, план и сметы, придерживаясь линии, предположенной Петром Великим. Проект Рязанова был утвержден в 1762 г., уже в царствование Петра III, но дело, за недостатком средств, было отложено на неопределенное время.
Страшное мелководье, случившееся на Вышневолоцкой системе в 1797 году и причинившее торговле огромные убытки, заставило вспомнить о водном пути на Тихвин, и для окончательного его исследования был послан инженер-генерал Деволант.
В 1799 г. повелено было окончить Сясьский канал, начатый еще при Екатерине II, а 1 января 1802 г. высочайше утвержден проект Тихвинского канала, между Тихвинкою и Валчиною; на устройство его ассигновано 433.709 р., и работы поручены Деволанту. В 1806 г. земляные работы были окончены, а в 1811-м вся система оказалась уже настолько устроенною, что по ней открыто судоходство; дальнейшее труды по ее окончанию и улучшению продолжались и в последующее годы.
Около половины нашего столетия по Тихвинской системе проходило ежегодно до 6.000 судов с грузом более чем на 10 миллионов рублей. Но с устройством железнодорожных путей и с развитием обильной водою Мариинской системы, Тихвинский водный путь начал клониться к упадку. Хотя путь этот значительно короче не только Мариинского, но и Вышневолоцкого (от Рыбинска до Петербурга по нему считается всего 813 верст), но главный и почти неисправимый недостаток его заключается в маловодности составляющих его рек и в недостаточности водных его резервуаров, вследствие чего по нему могут двигаться только сравнительно небольшие суда местного типа, известные под названием тихвинок и соминок. Весною они еще могут ходить с осадкою от 10 до 18 вершков, но в летнее время осадка в 10 вершков становится уже предельною, и часто приходится еще уменьшать ее до семи и даже до шести вершков. Последний удар Тихвинской системе был нанесен проведением Рыбинско-Бологовской железной дороги, и в настоящее время заброшенная, полузабытая, она еле влачит свое существование………
– А не будь перегрузки, и кабаков бы не было, – отвечал блондин, – ведь наша Сомина тем только и важна, что в ней перегрузка бывает.
Действительно, благодаря неравномерному распределению вод в системе, идущим по ней судам приходится испытать на пути не одно перегрузочное мытарство. Идя, например, от Петербурга к Волге, они вступают в Сясь с полным грузом от 2600 до 3500 пудов при осадке в 20 вершков, но у Рождественской пристани, от которой начинаются пороги, им приходится разгружаться на паузки, при чем осадка уже не превышает 10 вершков, а в мелководье доходит до четырех. Таким образом, суда добираются до Тихвинки. Здесь, в виду обилия воды в шлюзованной части системы, осадка может быть снова доведена до 14 вершков, и товары перегружаются из двух паузков в одно большое судно. Но, пройдя шлюзованную часть и достигнув Сомины, им опять приходится разгружаться на паузки, так как осадка в Чагодоще и Мологе не должна превышать 9 вершков. Понятно, что и судам, идущим от Волги к Петербургу, приходится претерпевать те же мытарства, только в обратном порядке. – Теперь у нас в Сомине, – рассказывал блондин – случайно скопилось до 75 тихвинок, а то обыкновенно бывает гораздо меньше. К осени они опять несколько скопляются, а летом совсем тихо. Лодок вообще идет мало. Сплавляют больше лес, да и леса-то, кажется, скоро все вырубят.
…..– Так вы судохозяином были? – спросил я, чтобы замять спор.
– Был-с, милостивый государь, был-с! У меня в Коприне судно льдом унесло.
– Как так?
– Оставил там человеку на хранение, а он говорит, будто льдом унесло. Восемьдесят бочек винных дубовых было, и те пропали, говорит, льдом унесло и шабаш! Сужусь, и посейчас сужусь! Вы знаете, каково иметь дело с дровокатами? Я и сам собаку съел, да не пускают, куда следует, тормозят. Верно, так ничего и не выйдет.
Мы стали спускаться с бульвара к пристани. Курченков простился с нами, но, отойдя несколько шагов, он вернулся и сказал мне с таинственным видом:
– А если вам насчет нашего города что интересно, так я вам всю тайну открыть могу. Это стоит только три копейки, письмецо пошлите в Весьегонск Курченкову, и ответ не замедлит.
Он ушел. Старуха продолжала идти за нами.
– Дурак пьяный! – ворчала она, вслед своему удалявшемуся оппоненту – два дома просудил, теперь на квартире живет. Его уж и из городской управы гоняют, а все неймется! Все не по нем!
Пароход уже стоял у пристани и готовился к отходу. Заняв место в рубке, мы заказали обед и сели к столу. Послышались свистки: первый, – второй, – третий. Вдруг от сильного толчка рубка вся вздрогнула. Со стола полетели на пол уксус, перец и горчица.
– Что это? – спросили мы покачнувшегося слугу.
– Это ничего-с! Это пароход тронулся, – отвечал он.
И. Тюменев.
Тюменев И. От Тихвина до Весьегонска (Путевые наброски) – Репринт. изд. – Вологда : ВОУНБ, 1996. – [37] с. – Перепеч. из журн. «Исторический вестник», 1889. – Т. 75. – С. 158-195.