[Евгений Тихомиров]

ишера течет на протяжении пятисот верст и прежде была судоходна на небольшом расстоянии; но лет десять тому назад ее очистили от камней, углубили в мелких местах, и в настоящее время от Чердыни до Усть-Ульса (последней деревне на Вишере) двести верст ходят пароходы с баржами; благодаря этому, вишерские душегубки потеряли большую часть заработка, так как перевозить приходится только почту, чиновников, да кое-какие пассажиров.

Наш спутник продолжал занимать нас рассказами, и, не замечая времени, мы двигались все дальше между зелеными пушистыми стенами леса, среди безлюдья и тишины. Но вот мы подъезжаем к высокой серой крепостной стене с круглыми выступающими башенками; по хребту ее стоят щеткой темные сосны.

Долго тянулся Ветлан, наконец оборвался – и снова пошли зеленые горки. Изредка попадались деревушки с прилегающими к ним желтоватыми четырехугольниками полей.

Скоро мы опять увидали еще один камень, отвесной скалой спускающийся к реке.

Наш спутник сообщил нам, что этот камень носит название «Говорливого», благодаря его необыкновенному эхо. Мы проплыли под ним, так как он значительно выступает над водой и образует как бы навес. Остановиться, чтобы послушать эхо, было неудобно; это делают обыкновенно плывя по течению.

Скоро мы пристали к селу Говорливому; на берегу Вишеры нам разостлали ковер и принесли самовар. Гребцы ушли на село отдыхать, а мы занялись закуской и чаепитием.

Мы проехали только одну станцию в восемнадцать верст. Этого расстояния достаточно, чтобы познакомиться с характером реки и насладиться ее красотами. Часа через два явились наши гребцы, и, угостив их чаем, мы поехали обратно.

Теперь лодка шла по течению, по середине реки; грести почти не приходилось. Против «Говорливого» камня мы остановились и начали кричать; сначала – отдельные слова: «Здравствуй! Кто ты?» Эхо повторяло их отчетливо, громко, точно передавая тембр голоса. Казалось, что в широкой башне Говорливого заключен кто-то – до того был реален исходивший из нее голос. Попробовали спеть короткую музыкальную фразу, и эхо повторило ее со всеми оттенками голосов.

Когда мы подплывали к Бахарям, уже взошла луна, и из мрачной лесной чащи неслось уханье филина...

Уезжая из Чердыни , мы думали о том, какое будущее у этого заброшенного богатого края. Невольно являлась мысль, во что бы он обратился в руках предприимчивых американцев или трудолюбивых японцев, и чем будет у нас, если судить по тому, как велись здесь наши дела до сих пор. Все это предсказать не трудно: вырубят и выжгут леса, перебьют зверя и птицу, выловят в реках рыбу, а добывать богатства из недр земли предоставят иностранным капиталистам.

Все чугуноплавильные заводы – в устьях притоков Вишеры, – Улса, Велса и Кутима, – прежние владельцы которых вели дело неумело и халатно, – в настоящее время куплены французской компанией, получившей разрешение на эксплуатацию вишерских богатств. Золотое дело, которое начато русскими в конце пятидесятых годов, до сих пор не может наладиться; все время ведутся разведки, но богатых россыпей пока не найдено, и на существующих приисках золота вымывается очень небольшое количество.

Р.Ф.