[Евгений Тихомиров]

На Голгофе в заключении находились сотни священников, были среди них церковные иерархи-новомученики: архиепископ Серафим (Самойлович), епископ Дамаскин (Цедрик).
Вхожу по шатающимся камням в придел, когда-то посвященный Успению Божией Матери: ободранные, темные стены, с еле заметными фрагментами росписи, сверху свисают куски ржавого железа. Но из окна открывается вид на морские дали, широкие лесные просторы. Куполок церкви Воскресения Христова радостно выглядывает из-под горы.
В основном помещении храма темно; там досками обозначен алтарь (он освящен), светит огонек неугасимой лампады. На аналоях из старого кирпича бумажные иконы, полевые цветы, лежат листки с тропарями Великой Пятницы и святого Иова Анзерского.

В наши дни... В наши дни...
Подавленные, сгрудились мы у алтаря, слезы близко, кажется, что трагическая история нашей страны, ее ХХ века, символически воплотилась в этом истерзанном храме, посвященном в давние времена Распятию Господню. Сколько в этой истории бессмысленной жестокости по отношению к своему народу, сколько крови, слез и мучений! А волны гонений на Церковь Христову, методическое расхристианивание страны! Но вместе с тем всегда сохранялось чудо веры, праведности жизни, святости, и это чудо проявлялось тем очевиднее, чем жестче были гонения. Святость ощущается и здесь, в этом храме, где в "госпитале", в 1929 году окончил свою земную жизнь священномученик архиепископ Петр (Зверев). По воспоминаниям, его смертное ложе находилось рядом с алтарем…
Владыку Петра похоронили в архиерейском облачении на склоне Голгофы, на могиле поставили крест. Но безбожные власти постарались, чтобы все могилы, свидетельствующие о преступлениях режима, были стерты с лица земли…
В 1999 году группа экспертов при Синодальной комиссии по канонизации отыскала места захоронения заключенных, была найдена и могила владыки Петра. При этом страшная картина открылась членам комиссии: замученных людей сбрасывали в могилы без гробов, без одежды, чуть присыпая землей. И никогда мы не узнаем, сколько людей здесь скончались, не узнаем их имена… Из могилы священномученика Петра были благоговейно извлечены его святые мощи. Так оправдалось предсказание Божией Матери, и эта гора стала настоящей Голгофой для него и многих не известных нам заключенных.
В сердцах наших возносим молитвы Господу, Божией Матери, анзерским святым о вечной памяти скончавшимся здесь, о том, чтобы подобное беззаконие никогда не повторилось…
При выходе из храма как успокоение, посланное Господом, – великолепный вид на море и острова, Его прекрасное творение. Постояв и налюбовавшись, стали спускаться с горы, и вот перед нами новое чудо – береза в форме креста. Вверх уходит высокий прямой ствол, и две крепкие ветви раскинуты в стороны, как поперечина креста. На Соловках когда-то было воздвигнуто много рукотворных поклонных крестов, искусно вырезанных из дерева. В годы СЛОНа они были все уничтожены. И вот по Промыслу Божию воздвигся крест нерукотворный…
Сейчас на Большом острове возрождена кресторезная мастерская, в которой изготавливаются кресты по старинным образцам. Они устанавливаются на островах архипелага в памятных местах для поклонения.

Нерукотворный крест на Голгофе Нерукотворный крест на Голгофе
Спустившись вниз, мы вновь собрались у Воскресенской церкви. Отец Евлогий рассказал нам, как добраться до Троицкого скита. Нам предстоял путь в 4 км до скита и 7 км обратно до Копорской. Часть паломников осталась, чтобы осмотреть живописные окрестности Голгофы, а часть двинулась к Троицкому скиту…
Шли быстро, так как нужно было успеть вернуться к бухте к 5 часам. Вскоре мы с моей спутницей отстали от группы и остались наедине с тихой красотой этих мест. Наши вещи мы оставили в скиту, с нами – лишь икона святого Иова. От чудесного воздуха, тишины и красоты незаметно прошла усталость, появилось даже ощущение полета. По обе стороны тропы открывались залитые мягким солнцем чудесные виды. А что за животворные ароматы! – благоухающая смесь лимона и ладана, как назвал поэт настоенный воздух хвойного леса.
Тропа выводит нас к песчаному берегу озера святого Елеазара, окруженного высокими елями. Здесь стояла первая келья святого, сюда ему явилась Богородица. Вода озера чиста, покрыта кувшинками. Дальше живописное болото, уставленное засохшими, облепленными серебристым мхом елками, под ними кустики морошки, экзотической северной ягоды. Вдали лесистые холмы. Вот мы выходим на благоухающий, поросший полевыми цветами луг, спускаемся с холма, и за поворотом неожиданно открывается вид на белеющие постройки Троицкого скита. Он стоит в большой живописной котловине, вокруг невысокие холмы, за ними виднеется водное русло – это Троицкая губа. Вот в каком замечательном месте был устроен первый скит на Анзере! Троицкий скит – это восьмиугольный храм и примыкающий к нему двухэтажный корпус бывших келий, а неподалеку тесовое здание и крепкий дом на валунном основании. Кроме дома, все находится в таком же состоянии, как в Голгофском скиту: провалены крыши, окна без рам, белые стены изрешечены. Здесь в 1924 году было создано IV отделение СЛОНа. Скит стал административным центром анзерского поселения. Здесь содержались политзаключенные, женщины с грудными детьми, православное и католическое духовенство. В 1929–1931 годах в келейном корпусе содержались инокини разных монастырей. В 1939 году СЛОН был упразднен, скит разрушен.
Входим в храм Пресвятой Троицы. Здесь несколько раз в год духовенство из Соловецкого монастыря (в скиту монахов нет) отправляет церковные службы. Здесь пока все разрушено, сумрачно: неогороженный алтарь, кирпичный аналой с бумажными иконками, пола нет, ступаем по доскам – внизу пустота. У стены – бумажная икона Нерукотворного Спаса напоминает, что когда-то в храме находилась икона Спаса работы патриарха Никона. По местному преданию, у южной стены почивают под спудом мощи преподобного Елеазара. Постояли, помолились. Сколько сил еще нужно приложить, чтобы восстановить этот израненый, оскверненный нашими грехами храм!
Встретили женщину, которая напоила нас водой из святого источника, который отстоял отсюда в двух километрах. А мы-то огорчались, что не успеем там побывать и испить святой воды! Рассказала, что она из Петербурга, работает поварихой в отряде студентов, которые здесь трудятся в летние каникулы. У нее спокойное лицо, светящиеся добротой глаза. Говорит, что чувствует себя здесь необыкновенно и благодарит Бога за пребывание в этом святом месте. И мы благодарим Господа, Он дал нам силы прийти сюда и все это увидеть, чтобы унести в своем сердце.

Обратный путь опять превратился в чудесный полет над тропой. У Воскресенского скита, с которым душа так быстро сроднилась, остановились, отдали здесь поминания за своих близких. Уже в Москве я узнала, что и в этом ныне светлом, воздушном храме была когда-то страшная тюрьма, которую называли "кровавой харчевней"…
Мы тепло прощаемся с отцом Евлогием, звучат слова искренней благодарности… Почти не чувствуя усталости, вернулись к Копорской губе. Но томила мысль, что уже пора прощаться с этим святым островом.
Наши капитаны радостно встретили нас и сообщили, что обстановка в Анзерской салме улучшилась. Однако вдали виднелись тревожно-белые гребешки волн. Оттого на обратном пути нас сильно качало в проливе и спрыснуло дождичком. Но Володя успокоил нас, сказав, что мы вовремя прошли Железные ворота и нам уже ничто не грозит.
По Долгой губе мы плыли другим путем, лавируя меж островков, поросших соснами и елками, и не могли надышаться необыкновенным воздухом этих мест, насыщенным запахом моря и хвойного леса.
Как растянулся во времени этот необыкновенный день! Мы возвращались ночью в Кемь по штормовому морю, еще погруженные в видения острова – возвышенные, таинственные, страшные и светлые. Потом – поезд до Москвы, где теперь, длинными зимними вечерами, вспоминаются Соловки, монастырь и святой остров Анзер, затерянный на конце земли, среди серебряного Белого моря, где еще долго будут поминать наших близких…

Анзерские святые, молите Бога о нас!

Июль 2001г.
© Ольга ЛАШКОВА
TopList