[Евгений Тихомиров]

Таким образом, по избранию и указанию Мельгунова и по воле Императрицы Екатерины, древний дворцовый посад или купеческая слобода Молога, зависевший по управлению от угличской провинциальной канцелярии, получил в 1777 г. название уезднаго города, и тогда же причислен к Ярославскому Наместничеству, а потом в 1796 г. (31 декабря) и 1802 г. (28 июня) к Ярославской же губернии.
Герб гор. Мологи утвержден 20 июля 1778 г. В полном собрании законов он описан так: «щит в серебряном поле; часть третья онаго щита содержит герб ярославскаго наместничества (на задних лапах медведь с секирой); в двух же частях того щита показано в лазоревом поле часть землянаго валу, он обделан серебряною каймой, или белым камнем»)[43]. План города конфирмован 21 марта 1780 г. и 26 октября 1834 г..
Для открытия в Мологе новых, назначенных для уездных городов, присутственных мест и для присутствования при баллотировке на разныя должности, командирован был наместником ярославский вице-губернатор Ив. Ив. Голохвастов. Из протокола об открытии вообще ярославской губернии[44] узнаем, что присутственныя места открыты в Мологе 4 января 1778 г. Первым предводителем дворянства избран был генерал-поручик Николай Ив. Глебов; в уездный суд: судьей — подполковник Алексей Ерофеев, заседателями секунд-майоры Александр Левашев и Александр Сухово-Кобылин; в нижний земский суд — исправником — артиллерии майор Михаил Мусин-Пушкин и заседателями поручики Василий Сеченой и Александр Черной; городничим — Терпский. Канцелярии новых присутственных мест Мельгунов охарактеризовал так: «для письмоводства нижних канцелярских чинов немного, а способных еще менее»[45].
О времени царствования Императора Павла Петровича из записки Ф. К. Бушкова узнаем, что Император посетил проездом и г. Мологу. «Это было, пишет Бушков, в 1796 г. 6 июня. Когда он (император) с детьми своими Александром и Константином проезжал из Казани по тракту в Петербург, изволил посетить и наш гор. Мологу. Но так как время клонилось уже к вечеру, то остановился в доме г. Глебова и ночевать. Чрез Волгу в самый город привезен был на нарочно приведенном матросами из Петербурга катере, который и доселе хранится здесь в городе, равно как и флаг или штандарт здесь же в Полиции… Император был невыразимо весел и ко всем ласков… Помню слова его: здесь бы следовало быть пристани, которая теперь находится в Рыбинске. Это сказано было им в то время, как разговаривал он и расспрашивал о местности и реках здешняго места». Действительно, вскоре после проезда чрез Мологу императора Павла присланы были, как говорит Фл. Арсеньев[46], инженеры для предварительных, чтобы соединить Волгу с Шексной, распоряжений над прорытием канала рч. Пушмой[47]. Трудно понять, какия соображения руководили в этом предприятии: судоходство Пушменским каналом не могло принести никакой существенной пользы, нисколько не сокращая пространства и не улучшая пути. Просто, кажется, император хотел придать Мологе, особенно почему-то ему полюбившейся, важное торговое значение в ущерб Рыбинску, который, по словам Фл. Арсеньева, почему-то, напротив, ему не понравился. Но со смертью Павла о Пушменском канале никто уже более не вспоминал; но будь он устроен, захудалая теперь Молога была бы отправочным пунктом товаров мелкими судами по всем трем системам, соединяющим море Каспийское с Балтийским, и имела бы весьма важное торговое значение. «В доме Глебова, продолжаем выписку из записки Бушкова, поднесены были императору от общества хлеб и соль, стерляди и осетр, а от девячьяго монастыря — образ. Здесь-же изволил он и ужинать». В числе блюд Бушков поименовывает только одно — простоквашу. «На другой день, в Воскресенье, был в ближайшей церкви Воздвиженской за литургией. Потом, зайдя в квартиру не более как на минуту, тотчас-же, и не обедав, отправился по тракту в Петербург, а обедать изволил уже в селе Брейтове».
В Яросл. Губ. Вед. 1854 г. (№ 41, 42) помещена статья, принадлежащая по времени составления ея самому началу нашего века. Из этой статьи, озаглавленной «Молога в 1802 году», узнаем, что здесь была тогда городская школа с 45 учениками, и им преподавалось: «краткий катихизис, читать и писать по русски, 1-я и 2-я часть арифметики, первыя основания рисовальнаго художества и объяснение должности человека и гражданина». Годовой оборот торговли доходил тогда до 160 000 руб. Были здесь и заводы: «солодовенных два — Осипа Вас. Казанина с 1800 года, с производством на 1000 р. и Косьмы Андр. и У. М. Бушковых[48] с 1795 г., на 6500 р., кожевенных два — И. П. Новотельнова с 1801 г., на 1550 р. и М. М. Нестерова с 1798 г., на 1275р.; кирпичных тоже два». Далее в той-же статье идет описание самых жителей; о которых неизвестный автор говорит, что «росту они средственнаго, лицом недурны, темно-русые, речисты, замысловаты, в торговле трудолюбивы».
Много позднее, А. Фенютин, писавший в местных губ. Ведомостях, дает[49] такия о жителях Мологи сведения: «Изстари они усердны к церкви, и духовенство здесь, особенно отцы духовные, в большом почете». Далее Фенютин отмечает еще особенность, именно, что «в старину всякий считал непременной обязанностью иметь в церкви свою икону, и каждый раз, входя в церковь, покупал свечу, зажигал ее и сам ставил перед своим образом, усердно при этом молясь ему. Иконы эти назывались мирскими». Некоторые толкуют это, прибавляет Фенютин, в дурную сторону, объясняя тем, что прихожанин оставался, будто-бы, недоволен церковными образами, находя в них мало святости, почему и прибегал к указанной мере; но такой вывод мог бы прилагаться для местности, населенной старообрядцами; между жителями-же Мологи, к чести их, старообрядцев вовсе нет. При своей набожности Моложане не могут однакож похвалиться отсутствием суеверия; они замечают разныя приметы, доверяя даже колдовству[50].
В 1778 г. в новооткрытом городе было уже 418 домов и 20 лавок, а жителей об. пола 2109[51]. С тех пор город стал год от году увеличиваться и по возможности улучшаться и во внешнем и во внутреннем благоустройстве. В 1858 г. жителей здесь было 2277. м. п. и 2574 ж., итого 4851[52]; в 1864 г. 2355 м п. и 2821 ж. п., всего 5186[53].
В 1810 г. учреждена была в Твери Судоходная Расправа, а в Рыбинске отделение ея с представителем и от Мологи. В 1811 г. я, пишет Ф. К. Бушков, «выбран был в члены онаго и, в числе 17 человек из разных губерний, требован был в Тверь для принятия присяги и представляем к Его Высочеству Принцу Вертембергскому Георгию[54]. Тут ему от гор. Мологи с депутациею от купечества, на серебряном вызолоченном блюде с вычеканенным сердечком, подносима была хлеб и соль, которые и приняты с большим удовольствием, а Ея Высочество (супруга Принца) допустила нас к целованию руки, проговоря: мне крайне приятно, что знакомлюсь с вами».
Для усиления в гор. Мологе полиции повелено было, 3 августа 1823 г.[55], определить туда одного квартальнаго надзирателя с жалованьем по 200 р. в год из городских доходов; а в 1836 г. (29 мая) на обязанность города же возложено все содержание полиции[56].
По произведенному, при топографической съемке, измерению, Мологе принадлежит земли 7628 дес. 1894 с.; в том числе внутри городской черты 322 дес. 415 с. и вне городской черты 7306 дес. 1479 с. Все же пространство мологскаго уезда составляют 4437,6 кв. верст, да под озерами, которых в мологском уезде 70, 10,52 кв. верст.
Небольшой городок Молога, весьма узенький и длинный, представляет из себя ныне один из торговых, хотя и неважных пунктов. Этому способствует особенно его положение при слиянии двух важных судоходных рек, из которых Молога[57], имеющая летом ширину от 60 до 130 и глубину от 2 до 5 с., служит началом одной из трех главных систем водяных сообщений Балтийскаго моря с Каспийским.
От Мологи начинается так называемая «Тихвинская система», по которой ежегодно, средним числом, проходит в последние годы из Рыбинска к Петербургу до 7000 судов с грузами низовых приволгских губерний, стоимостью до 12 000 000 руб.
Тихвинскую систему составляют: река Молога, из которой суда входят в р. Чагоду, а отсюда в приток Горюн, из котораго вступают в озеро Важинское, в р. Сомину, в озера Сомино и Эглино; отсюда каналом в 10 в. входят в оз. Лебедино, из него в р. Тихвинку, в Тихвинский канал, в р. Сясь, Сясский канал, Ладожский канал и в Неву. По Тихвинскои системе, как небогатой водами, ходят суда небольших размеров, так называеиыя соминки и тихвинки, имеющия еще общее название «канавныя», удобныя по своему устройству для прохода по каналам. Особенно выгодною систему эту признают для судов, идущих из Петербурга с разными колониальными товарами; таких судов в навигацию проходит здесь до 4500. Конечно, все эти суда проходят лишь мимо города и останавливаются из них весьма немногия и на то самое короткое время, тем не менее движение их не может не отражаться на благосостоянии жителей, открывая им возможность к снабжению судорабочих съестными припасами и другими необходимыми предметами. — Кроме прохода упомянутых судов, на Мологской пристани ежегодно грузится более 300 судов хлебом и другими товарами, на сумму до 650 000 р., и почти такое-же число судов здесь разгружается. Сверх того в Мологу пригоняется до 200 лесных плотов. Общая ценность разгружающихся товаров доходит до 500 000 руб. При всем этом город не может назваться ныне вполне торговым. Более оживленный вид он принимает только во время нагрузки судов; но и это продолжается весьма недолго, а затем он погружается в обычную сонную жизнь большей части наших уездных городов.
Из общаго количества товаров, доставленных в Рыбинск в навигацию 1888 г., по Тихвинской системе направлено было к Петербургу[58].:
Ржаной муки кулей 21368
Пшеничной муки мешков 34044
Пшеницы четвертей 4265
Ржи четвертей 13365
Льнянаго семени четвертей 20
Овса четвертей 375
Гречи четвертей 3950
Пшена четвертей 11787
Отрубей пудов 500
Рыбы пудов 27409
Спирту ведр 1200
Железа пудов 22900
Чугуну пудов 3408