[Евгений Тихомиров]

Попутная машина, катясь по извилистой бетонке, доставляет нас в центр. Судя по всему, мало изменился город по сравнению с прошлым. Отодвинутый широкой поймой от русла реки и мелеющим баром — от Белого моря, он не стал торговым портом, все торговые и промышленные функции взяла на себя Каменка. Как и сто лет назад, строем стоят деревянные дома с колоннами и резными наличниками. Все так же ходят жители по деревянным тротуарам, однако проезжая часть улицы уложена бетонными плитами, а ухо улавливает рокот авиационных двигателей. Да и среди деревянных домов глаз нет-нет да и останавливается на современных строениях из стекла и бетона.
Что же мы знаем из прошлого этого края? Мезенская волость издавна была известна как место ссылки вольнодумцев. Здесь отбывали свой срок бунтарь протопоп Аввакум и любимец царевны Софьи князь Василий Голицын. В местном остроге сидели первые рабочие-революционеры. Сюда были сосланы писатель А. С. Серафимович и большевичка, видный деятель мирового женского движения Инесса Арманд.
Славен город Мезень и своими мореходами, уходившими отсюда на открытия новых земель.
И вновь в одном из ключевых пунктов маршрута застает нас вечер. Почти сутки оформляем выход в море, но далеко не все формальности успеваем уладить и неизвестно, сколько еще потребуется на это времени. Решаем попытать счастья и выбраться из Мезени на палубе одного из сухогрузов, стоящих в устье реки.
Капитан «Морского-18» любезно соглашается помочь нашей беде — берет нас на борт. Мы опять в комфортабельных условиях: отдельная каюта, чистое постельное белье. Впервые за целый месяц моемся в бане. Спасибо тем, кто так отзывчив к людям!
Отплытие ожидается завтра утром, так что весь день — наш. Каменка стоит на высоком угоре, разделенная на две неравные части глубокой «щелью». Здесь еще не устье, но ширина реки — не менее километра. По ее разливу снуют буксиры и катера, а большие морские суда стоят не ближе 3 км, отделенные мелководным баром.
Каменка — рабочий поселок: лесозавод перерабатывает древесину, прибывающую в плотах с верховьев Мезени. Неудивительно, что Каменка — сплошь деревянная. Среди деревянных домов тянется мостовая из деревянных торцовых плашек, а от нее, как ветви от дерева, в глубь поселка отходят тесовые мостки.

Утром кран легко поднимает наши суда на высоченные штабеля уложенного на палубу леса. Стальными тросами «Крымы» надежно закрепляются на сырых и скользких бревнах. С прибытием лоцмана дается команда «выбрать якорь», и «Морской-18» малым ходом начинает путь к выходу в Белое море. Следуя указаниям лоцмана, теплоход пробирается замысловатым фарватером, приближаясь то к одному, то к другому берегу. Низкие пустынные берега понемногу раздаются вширь. Уж какие на них лоцман различает ориентиры — абсолютно непонятно. Замечаем, что он с тревогой посматривает на часы. Опять начался отлив, а впереди еще одни перекат. Если к определенному времени не перевалим через него, придется ждать прилива.

— «Ну вот и все! — С облегчением говорит лоцман. — Счастливого плавания!». Допивает остывший чай и спускается в вызванный по рации катер.
Разливается впереди светло-серая гладь воды, незаметно переходящая в высокое бескрайнее небо.
А после этого было интереснейшее плавание морем из Архангельска на о. Жижгин, оттуда — на Анзеры, Большой Соловецкий о-в и Кузова, закончившееся переходом в Беломорск. Не в первый раз мы оба оказались здесь, на Белом море, а снова хочется сказать — незабываемое было плавание!
ББК проходим на палубе попутного «Волго-Балта» и еще через четыре дня благополучно финишируем в Ленинграде, тепло встреченные друзьями во главе с Царьковым и Головлевым.
Куда мы пойдем в следующий отпуск? Пока ясно одно: генеральный курс — северо-восток!